Безумный мир

Наверно, решение спасти Хенсли Крайса было самым худшим и неправильным, повлекшим за собой большие неприятности. Отпустили Райта лишь под поздний вечер, когда ликующая теплу округа засыпала, чтобы смелые и способные бойцы могли выйти за грань купола. Волк мечтал узнать тот мир, что таится за пеленой магии. Ему с детства казалось, что трава там зеленее, воздух свежее и прозрачнее, а безгранично далёкое небо — яснее. От потока мечтаний его отвлекали лишь зудящие запястья и угнетающие мысли о том, что скажет дядя, узнав про неудавшиеся ванильные булки и арест на целый день. Эрвен Ёноро был жестоким стариком, живущим в своё удовольствие. Его безграничный эгоизм распугал всех женщин, что попадали в семью. Райт прекрасно понимал, что должен быть благодарным этому жёсткому человеку за то, что тот спас его от приюта безпризорников, но терпеть каждодневные нотации и упрёки было невыносимо. Дойдя до магазинчика, волк вдохнул прохладный воздух полной грудью и посмотрел на звёзды. Небо было синим и холодным, как глаза Хенсли Крайса. И почему он думает о нём сейчас? — Явился, — хмыкнула Марта, свесившись со своего балкончика. — Вся округа гудит о том, что тебя арестовали за покушение. Райту не хотелось оправдываться перед этой женщиной. Пожалуй, она была бы идеальной парой для его дяди, если бы не была замужем. Войдя в магазинчик с чёрного хода, ключ от которого хранился под ковриком, юноша поднялся по ступенькам на второй этаж и встретил дядю спящим в потрёпанном кресле. Лицо старика не было безмятежным, напротив — на лбу пролягли напряжённые складки, щёки впали, а ресницы трепетали от беспокойного движения глаз. Райт осторожно прошёл мимо кресла, но жилистая рука вцепилась в его предплечье до боли. — Ты хоть понимаешь, что натворил? Подросток судорожно кивнул. — Ты портишь нашу репутацию. Для этого я подобрал тебя с помойки?! — старик срывался на крик. — Для этого, скажи мне?! Что ты молчишь, как рыба?! — Он пару раз тряхнул мальчишку, и тот осклабился. — Да не покушался я на этого лоха! Я спас его! — Наглая ложь! — рявкнул Эрвен и наотмашь ударил волка по лицу. Райт упал на пол, схватившись за покрасневшую щеку. Он понимал, что бесполезно сопротивляться действиям дяди, когда тот злится, поэтому молча терпел последовавшие удары розгами. Лишь единственная слеза от обиды и злости скатилась по его лицу, и он клятвенно пообещал, что сбежит от этого тирана. Навсегда. *** Язычок пламени танцевал на кончике свечи, стоящей в бронзовом пыльном подсвечнике, тускло освещая небольшое грязное помещение. В кладовке лежали ящики с консервами и разные инструменты, а ещё там сидел мальчик, в глазах которого таяла надежда. Надежда на лучшее будущее. Райт вспоминал свою маму, которая часто рассказывала ему сказки про ручных кроликов, сбежавших в поля от злых владельцев зоопарка, про далёкий север, где врезаются в небо острыми снежными шапками горы, текут холодные реки и живут олени. Она пророчила своему сыну прекрасное будущее. «Ты станешь большим и сильным волком, Райто. Встретишь прекрасную девушку, как из сказки про голубоглазку. И, возможно, даже побываешь за куполом», — говорила она, когда мальчик сжимал её руку, сидя на высоком стуле в больнице возле её постели. Тогда Райт ещё не понимал, что жизнь стремительно угасает в теле молодой и красивой женщины. Он не хотел в это верить. Он видел слабую улыбку на её лице, синеву мендалевидных глаз и думал, что поток жизни просто не может покинуть родного ему человека. Оказалось, может. «Ты должен улыбаться, Райто… Даже когда больно, когда обидно… улыбайся», — прошептала мама, и одинокая слеза скатилась по её щеке. Тело обмякло, и голубоватое свечение озарило больничную палату — душа волчицы навсегда покинула мир. Райто… Так называла его только мама. Женщина, которая всегда улыбалась. Вслед за смертью матери началась череда неудач, свалившихся на хрупкие плечи десятилетнего мальчика. Отец запил, стал поднимать руку на сына и менять женщин, словно перчатки. Райт с ненавистью смотрел на то, как отец обхаживал барышень второго сорта, а его выгонял из дома на целые сутки. Несколько лет прошли практически на улице, где Райт жил оборванцем и попрошайкой. Это было страшно — видеть счастливых детей с родителями, выходящих из лавок со сладостями, и быть сиротой при живом отце. Отец умер от руки клафилинщицы, которая стащила всё фамильное золото и артефакты матери. Райту не было жалко отца. Он тайно ликовал тому, что этого подлеца наказала судьба, ведь даже при живой жене он позволял себе многое. Из плена воспоминаний подростка вырвал запомнившийся образ. Мужчина с белыми волосами и точно такой же, как у матери, синевой глаз. Но если взгляд Женевы был тёплый, ласкающий и живой, то вот взор господина Хенсли — холодный и колючий, но цвет был несомненно тот же. «И чего это я думаю об этом лохе?!» — разозлившись, Райт ударил кулаком по полу, взметнув комья пыли, и стал кашлять. За дверью зажёгся свет, и хриплым сонным голосом дядя приказал ему сидеть тихо и думать над своим поведением. Райт закрыл глаза и попытался заснуть. Обида душила. Воспоминания ломали. И лишь образ тигра-альбиноса всплывал, словно спасательный маяк в море отчаяния. «Может… он поможет мне?» — несмело подумал мальчик, проваливаясь в сон. *** Хенсли крутил в руке бокал с виски, в котором плавала одинокая льдинка. Напротив сидела девушка лет восемнадцати, ёрзая от нетерпения. Её чёрные волосы кудряшками скрывали шею, тёмные глаза искрились радостью, а пухлые губы, выделяющиеся красным на фоне смуглой кожи, тянулись в улыбке. — Господин Хенсли, — начала южная красавица нерешительно. — Вы собираетесь просто пить со мной этот виски? Тигр бросил на неё равнодушный взгляд и вздохнул. Он мог переспать с ней, поднямять её под себя и банально трахнуть, но ему не хватало общения, как бы странно это ни звучало. Южане, как он знал, всегда были общительными и приветливыми, но эта отчего-то стеснялась. — Давно ты спишь за деньги? — холод звенел в его голосе. Девушка задумалась. Она прислонила тонкий пальчик к подбородку, а потом нарушила тишину: — С четырнадцати лет, — честно призналась она и, пластично прогнувшись, плавно сползла на пол и двинулась к Хенсли. «Настоящая кошка», — подумал Крайс, устало откинувшись назад и выпустив из руки стакан. — Убирайся, — бросил тигр, указав пальцем на дверь, хотя девчонка уже подобралась к его ремню и ширинке. — Если не хочешь быть разорвана в клочья. Кошка вздрогнула и бросилась наутёк, утирая слёзы разочарования. Хенсли гадко улыбнулся и приподнялся на локте. Деньги всё-таки взяла. Милая девчонка. Он думал о произошедшем днём. О волке, в котором почувствовал магический потенциал. Тигр только недавно это осознал. Маги в Империи ценились на вес золота, поскольку были крайне редки. Как чёрные бриллианты или изумруды. — Надо его вызвать к себе на службу, — озвучил свою мысль Хенсли, сладко потянувшись. — Райт… хм…