Он напоминает куклу

      Машина, недовольно фыркнув, затихла. Дезмонд поёжился. Несмотря на весьма приятную погоду, парня иногда пробирало холодом до самых костей. Не самое приятное ощущение. Выходить из машины не тянуло.       Последние ночи августа кутались в сырость туманов. Осень наступала на пятки, и было не ясно, будет бабье лето или нет. Эцио, широко зевая, съехал по переднему сиденью. Его ноги неудобно упёрлись в пластиковую панель. До встречи с союзниками оставалось ещё полчаса.       Коннор покинул машину, чтобы найти хорошую точку обзора. К счастью, неподалёку росли высокие деревья. Метис поспешил занять макушку одного из них.       Араб недовольно вздохнул и так же выбрался из транспорта. Ему хотелось поразмяться и прогнать сонливость. Последние часы до рассвета всегда были ужасно тяжёлыми.       Невозможность нормально отдохнуть сказывалась усталостью, что методично скапливалась в теле. Но сейчас, наконец, гонка на выживание поутихла. Вскоре они смогут хотя бы более ли менее выспаться. Если у Дезмонда не случится очередного ухудшения.       Это всегда происходило внезапно, без всяких внешних признаков, что могли бы предупредить. Как будто бы щёлкал переключатель в голове младшего брата, и тот мог сделать несколько неловких, дерганых движений. Словно где-то неопытный кукольник пытается распутать верёвочки, движущие тело игрушки.       И каждый раз это выглядело чертовски жутко. Потому что после нелепого телодвижения Дезмонд становился пугающе похожим на одного из них. Мимика, движение тела, жесты, фразы. Менялся голос, менялись глаза. Глаза тогда становились какими-то мертвыми с расширенными зрачками.       Альтаиру никогда уже не забыть первого случая. Он врезался в память так сильно, что преследовал мужчину еще несколько дней даже во сне.       Они отступали. Бежали прочь. К сожалению, недостаточно быстро. Дезмонда мучали головные боли, а весь квартет страдал от недосыпа и недоедания. Их неделю гнали словно бешеных собак. Ноги заплетались, а скорость реакции стала до отвратительного медленной.       Небольшое поселение, в котором они сейчас оказались, не могло предоставить хорошего укрытия, а до достаточно густого леса было далеко. При всем желании они не смогли бы успеть. Всё что им оставалось, это пустой обветшалый дом на окраине. Сомнительное убежище. В таком скорее сам покалечишься быстрее, чем враг настигнет.       Только вот выбора не было. Пол под ногами хрипел и противно поскрипывал. Прогнившие доски предупреждали об опасности. Дом был одноэтажным с несколькими комнатами. Ни подвала, ни какого-то достаточного укрытия среди мебели или стен.       Альтаир прислонился к стене и аккуратно выглянул в окно. Преследователей пока не было видно. Коннор стоял рядом с Дезмондом, что плюхнулся на грязный пол, поднимая облачко пыли. Эцио шумно вздохнул. Слякоть, холод, невозможность нормально помыться, поесть и поспать знатно подкосили его здоровье. Итальянец подхватил простуду и его иногда лихорадило.       Аудиторе иногда удивлялся: как ещё Альтаир держится? Парню всё казалось, что старший ассасин уже должен был слечь с чем-то пострашнее простуды. Но, похоже, араб оказался крепче, чем могло показаться, особенно когда разговор заходит о человеке из страны с жарким климатом.       Эцио сел рядом с Дезмондом и невольно поёжился. В доме было чертовски холодно. И закуток, в котором не было сильного сквозняка, не шибко-то и спасал. Итальянец уткнулся в плечо младшего американца и попытался согреться, обхватив себя руками.       Дезмонд вяло пошевелился. Зрение сбоило. Мир то погружался в синеву наполненную золотыми отблесками, то вновь обретал свои краски. Орлиное зрение сходило с ума. От этого тошнило, только вот желудок был пуст.       Снаружи донесся хлюпающий звук. Кто-то приближался. Альтаир чертыхнулся. Порядка двадцати человек шли к дому. Двадцать человек. По пять на каждого из ослабленных ассасинов. Положение было скверным.       Дезмонд поднялся и сделал несколько шагов к двери. Его шатало. Когда группа врагов остановилась в паре метров от крыльца, стало очевидно, что они собираются окружить дом и напасть одновременно. С учетом того сколь демонстративно это делалось, тамплиеры либо знали что их группа в отвратном состоянии, либо это был отвлекающий манёвр. Коннор нахмурился и отошёл проверить другие направления.       Ла-Ахад посмотрел на Эцио, а потом перевел взгляд на стоящего напротив входной двери Дезмонда. Аудиторе тяжело опирался на стену. Он был не боец. Не против пятерых, по крайней мере. Что же касалось Майлса. Тот стоял излишне расслабленно. Словно Эцио, собравшийся покрасоваться. Араб нахмурился. У него было дурное предчувствие. Сделав шаг к парню, он коснулся его плеча, требуя повернуться. И стоило американцу это сделать, как Альтаир тут же отшатнулся. Все внутри заледенело от не свойственной Дезмонду улыбки, от восковой, не естественной мимики и глаз. Глаза младшего брата блестели словно стеклянные. При этом они казались бездушными, слишком похожими на глазёнки-пуговки у мягких игрушек.       Бесконечно мёртвые и холодные, с радужкой подобной на плавленое золото, скрытое за слоем шлака.

Мёртвые глаза словно выпрашивали чужие души.