Он напоминает куклу

      Альтаир спешил. Слова Эцио заинтересовали. Брат что-то нашёл, если бы это было не так, то Аудиторе даже бы не заикнулся об исследовании храма. Это естественное действие в незнакомом месте, которое не требуется озвучивать.       Поэтому араб сейчас спешил. Его шаги гулким эхом разносились вокруг, это заставляло в очередной раз задуматься о безопасности. Ведь эхо могло стать как преимуществом, так и западнёй. Все будет зависеть от расстановки сил в начале нападения. Если тамплиеры придут сюда, то… Альтаир стиснул зубы, мысль о необходимости превратить храм в бастион зудела на задворках сознания. Паранойя, усилившаяся после стольких месяцев бегства и волчьей тактики, отпускать не спешила.       Спуск был быстрым, собранные в первую очередь напольные панели облегчили эту задачу. Преодолев оставшийся коридор, Альтаир приблизился к братьям.       Заметив араба, Эцио едва заметно повел подбородком, указывая направление, а потом и сам посмотрел на заинтересовавшее его явление. Ла-Ахад замер. Его поразила не столько мерцающая фигура, сколько безразличие к ней другой команды.       – Эти призрачные фигуры, всего лишь голограммы. Пустышки, – Люси Стиллман подошла к братьям. Обмен информацией должен был установить доверительные отношения, так что девушка решила воспользоваться этой возможностью. Особенно если братья никогда не сталкивались с подобным явлением.       – Мы натыкались на них несколько раз, но они всегда молчат, – продолжила блондинка. – Так что не обращайте на них внимания.       – Мы учтём, – отозвался Эцио. Да, они учтут это на тот случай, если все, так как говорит командир группы поддержки. Если.       Альтаир наклонил голову на бок, показывая, что услышал, но ничего отвечать не спешил. Люси постояла рядом немного, а потом, так и не дождавшись какой-либо иной реакции ушла к Ребекке.       – Брат? – Аудиторе посмотрел на араба, а потом на младшего американца. Эцио бы с удовольствием сходил на разведку, но оставлять Дезмонда вне поле зрения не хотелось. Повернув голову к призраку, итальянец напрягся. Женщина исчезла. Нигде её не было видно, поэтому парень решил активировать орлиное зрение.       – Угх! – Эцио пошатнулся и крепко зажмурился. При попытке использовать чутье, глаза словно осколком стекла резануло. Молодому ассасину стоило усилий не выдать второй группе свое состояние. Ни вскрика, ни резкого телодвижения, ни какой-либо жалобы через коммуникатор. Всё так, как если бы он сейчас сражался. Врагу нельзя знать, что причинённый урон возымел эффект. Поэтому Аудиторе стиснул зубы и открыл слезящиеся глаза, не пытаясь использовать полезное умение.       Альтаир недовольно поджал губы. Дело было дрянь. Ла-Ахад знал, что собирался сделать брат, и последствия ему не понравились. Что-то сейчас не желало себя выдавать. Вот только ослиное упрямство было общей чертой на весь квартет. И если не позволяют воспользоваться зрением орла, то араб найдёт этот призрак без его помощи.       Аккуратно ступая по висящим над пропастью плитам (падать не высоко, да только камни внизу давали слабую надежду на выживание), Ла-Ахад упорно продвигался к лестнице и скрытой за ней комнате. Не то чтобы была необходимость в этой предосторожности, однако старые катакомбы, в которых успели побывать братья, научили их не доверять даже самым крепким на вид строениям. Они имеют дурную тенденцию ломаться в не самый подходящий момент, к примеру, отрезая возможные пути отступления.       Хотя, Альтаир мог бы признать, что строения ису всегда отличались прочностью. Словно они собирались существовать до тех пор, пока планета не разлетится на кусочки, напоминая о величии древней расы.       Взобравшись по ступеням, араб заглянул в комнату. По периметру шёл уцелевший пол из плит. Часть его вела к центру комнаты, где расположились столбы, они были опорами для этажей, а в самом центре странная колонна-капсула, к ней тянулись провода и металлические балки. Вдоль левой стены от входа находилась лестница, ведущая на этаж вниз. На другой стороне виднелась такая же лестница, но ведущая наверх.       Убедившись, что опасности нет, Альтаир вошёл в комнату. Преодолев небольшое расстояние вглубь помещения, он понял, что сделал то, что от него ожидали. Пространство стали пересекать светящиеся, настораживающе гудящие линии. Знакомое пространство исчезло. Голограмма воссоздала космос с его туманностями и планетами.       Впереди кружил призрачный шар. Альтаир направился к нему, на его счастье неповреждённый пол периодически подсвечивали пробегающие лини голограммы. Оказавшись рядом со странным постаментом, араб остановился. Механизм включился.       - Сперва, надеясь на спасение, мы искали гнева солнца. Чтобы поглотить его.       Юнона появилась неожиданно. Её взгляд был спокоен, словно ничего особенного не происходило. Словно предтеч собиралась, подобно профессору в университете, зачитать лекцию. Но что-то таилось в её глазах. Ассасин всем своим естеством ощущал, что перед ним не жалкая голограмма – привет из прошлого, а существующее здесь и сейчас существо.       Женщина приблизилась к постаменту, и тот воспроизвёл желаемое ей изображение.       – Построить четыре башни, собрать энергию здесь, а затем развеять, – предтеч обогнула провода, свисающие сверху и дающие, судя по всему, энергию для работы механизма.       – При всех наших знаниях… Всех средствах… Время было против нас. Этот труд было не закончить и в тысячи лет.       Ла-Ахад задумчиво склонил голову. Ему предстояло выслушать занимательный экскурс в историю. Жаль только что-то неприятно царапало внутри, словно намекая, не он должен был услышать это. Эти слова, эта демонстрация предназначались не ему.