. . .
Поутру меня разбудил дождь, настоящий тропический ливень, хлеставший снаружи. И сразу же стало понятно, почему в этой яме никто не живёт — в полость под дерево живо стекали грязные ручейки воды, грозя в скором времени превратить земляную пещеру, в пещеру подводную. Я наскоро, в последней надежде еще раз ощупала песок под дверью, рассчитывая найти хотя бы кусок металла, случайно оказавшийся снаружи, но всё было напрасно. Дверь была точно подогнана и плотно закрыта, а возможных ошмётков технологии под ней за прошедшую ночь нисколько не прибавилось. Что за этой гладкой плитой находилось, каким ключом её следовало отпереть, да и вообще — что эта футуристическая дверь «забыла» в эзотерическом мире Боевых Искусств, для меня так и осталось загадкой. Разочарованно вздохнув — мне бы сейчас что угодно пригодилось — я полезла наружу, спасаясь от потопа. Основные потоки дождя к этому времени уже схлынули, превратившись в затяжную изморось. Вернее, изморось была где-то там, наверху, над хвойными исполинами, а вниз, под полог, обрушивались довольно редкие, но просто огромные капли. Стоило задеть какую-нибудь низкую ветку, и тотчас на голову рушился поток ледяной воды. Это было и хорошо, и плохо. Во время дождя хищники сидят в своих логовах, ведь он смывает все следы. Но, с другой стороны, за шелестом капель я могу не расслышать приближение опасности. Солнце скрылось за плотной облачностью, поэтому небогатый свет под пологом леса почти совсем померк, а окружение обрело вид поздних вечерних сумерек. Сориентироваться по дневному светилу не представлялось возможным. Но я просто мысленно вернулась немного назад по своему вчерашнему маршруту, сделала кое-какие поправки на падения и кульбиты через голову, и двинулась меж воздушных корней по дну низины в южном направлении.. . .
С расчетами я слегка просчиталась. Моё и без того худосочное тело теперь и вовсе стремительно теряло силы от обычной ходьбы. Прогноз с неделей до критического истощения был явно чересчур оптимистичным. Я принялась посматривать по сторонам на предмет не только опасности, но и выискивала каких-нибудь фруктов поаппетитней. Наконец, на глаза попались какие-то «сардельки», обильно покрывавшие низко прогнувшиеся ветви. Я нарвала этих невзрачных бурых стручков — четыре штуки, сколько могла удержать в подмышке — и разломила один из них. Внутри оказалась розовая полупрозрачная мякоть с приятным огуречно-клубничным запахом. Коротко лизнув сочащийся липким соком разлом, я быстро сплюнула, ощутив на языке резкую горечь. Надежде на сладкий завтрак пока не суждено было сбыться.. . .
Несколько часов пути прошло довольно спокойно. Местная живность меня не тревожила, разве что по старой памяти пугали пауки. Не те громадные сволочи, что водились в Пещере Плача, а обычные миролюбивые малыши размером с ладонь. Восьминогие труженики то и дело свешивались с ветвей и вили свои тенета, казалось, намеренно так, чтобы случайный путник собирал их липкие нити лицом. За это время мне удалось собрать и съесть несколько своеобразных мохнатых яблок, покрытых практически натуральной шерстью. Их я нашла, наткнувшись на каких-то поджарых парнокопытных, поедавших эти опавшие плоды. Логично рассудив, что раз они едят, то и мне можно, я парой вскриков вспугнула животных и принялась утолять голод. Впрочем, в этих проклятых лесах даже травоядные были дерзкими, словно хищники — через минуту спугнутые мной животные вернулись и одна рослая особь, вдвое выше меня, недвусмысленно наставила на рога в мою сторону. Пришлось спешно ретироваться. Хотя и не без трофеев в виде парочки «яблок». К тому же, я разузнала о виде фруктов, от которого мне, вероятно, НЕ станет плохо.. . .
Часа через полтора всё пошло по пизде. Я фатально расслабилась — слегка утолила голод, ощутила уверенность из-за спокойного пути, снизила бдительность. И совсем позабыла, что Природа с немощными и больными не церемонится. Когда из зарослей неподалёку поднял голову Многоглазый Трупоед, чавкая мясом в залитых кровью челюстях, я едва не обделалась от испуга. Тварь — обычный хищник, а не демонический зверь — взглянула на меня, слегка наклонив голову. В её немигающем взгляде на миг даже блеснул намёк на удивление. А затем мы одновременно побежали: я со всех ног от Трупоеда, а он — тяжёлой поступью следом за мной. Твари этого виды были не слишком быстры и ловки, но невероятно выносливы и упорны.. . .
Трупоед достал меня — полоснул по спине одной из четырёх верхних конечностей, вспоров кожу и мышцы. Тело тотчас пронзила волна боли, слегка погашенная литрами адреналина в крови, и я, отброшенная в сторону, врезалась грудью в дерево. Кажется, разбила лицо, но теперь это было мелочью, недостойной упоминания. Царапнув саднящую щёку грубой древесной корой, я объехала по стволу, упав кровоточащей спиной на корни. Трупоед, набравший скорость и сбивший меня, пробежал десяток метров по инерции дальше, грузными шагами проламывая натуральную просеку в подлеске. Я же с безразличием смотрела ему вслед, чувствуя, как остатки сил вместе с кровью покидали тело. «Неплохая была попытка, ведь правда?..» — возникали в голове ленивые мысли. — «Просто… не повезло…» Трупоед тем временем заложил небольшой вираж и вновь набирал скорость, возвращаясь. Тварь низко пригнула голову и едва не касалась передними конечностями земли. Раззявленная клыкастая пасть намекала — на этот раз на промах можно не надеяться. Я подобрала ноги под себя и с натужным стоном попыталась встать, поднимая ослабевавшее тело. Вместе с тем пальцы скользнули под «бинт» на левой руке, быстро выдернув острый осколок кости. — Давай… — прошептала я едва слышно за мгновение до удара, целясь костяным ножом в клыкастую розовую «дыру».. . .
Тяжёлая тварь на всём ходу, словно дурной локомотив, вонзилась клыкастой пастью в ствол дерева, стесывая кусок коры и… унося с собой мою левую руку! В последний момент я качнулась от изнеможения, при этом вгоняя осколок кости Трупоеду в нижнюю челюсть. Острый скол лишь оцарапал его грубую шкуру, но тварь, защищая глаза, рефлекторно дернулась, даря ещё пару мгновений жизни в обмен на кусок моей плоти. Измочаленная конечность полыхнула слепящей вспышкой боли — словно в культю вогнали раскалённые крючья — и я завыла сквозь сжатые зубы, лишь чудом не заорав в голос. Тварь тем временем снова сделала вираж и опять приближалась. Я же, истекая кровью, сползла по корням на землю. Сил подняться уже не было, поэтому умный хищник даже замедлил шаг, понимая, что мне не уйти. Испачканная моей кровью жуткая пасть приближалась. — Подавись, сука!!! — я попыталась дернуться из последних сил, вновь выставляя перед собой костяной нож. Тварь сделала быстрый шаг, и я завизжала уже не стесняясь — левый коленный сустав с хрустом вывернулся под тяжёлой чешуйчатой лапой! Впрочем, через пару мгновений боль почти что утихла — изнеможение, большая кровопотеря и чистый адреналин, струившийся по сосудам вместо остатков алой жидкости, сделали своё дело. На краткий миг я даже ощутила прилив нездоровой бодрости и вогнала склонившемуся Трупоеду под челюсть осколок кости, метя в мягкое. Но рука уже была слишком слабой, а рана — совсем неглубокой. Тварь фыркнула, мотнула башкой и ленивым движением вывернула из моих пальцев костяной нож. Через мгновение клыкастая смерть вновь протянулась ко мне…. . .
В этот мгновение неподалёку раздался явно человеческий вскрик! Я расслышала его ясно и чётко, даже сквозь забившую мои уши «вату». Через секунду из зарослей донесся нарастающий басовитый гул… а затем что-то, со свистом пронзая воздух, врезалось в голову Трупоеда! Удар был настолько силён, что непонятный снаряд попросту «сдул» часть черепа твари — крепкая кость буквально взорвалась, окатывая кровавыми брызгами ствол дерева. Тяжёлая и теперь уже мертвая туша, не прекращая предсмертного движения, грузно завалилась вперёд, зарывшись уцелевшей нижней челюстью в грунт. Покатый бок грохнулся рядом со мной, едва не раздавив… …Перед глазами плыли чудесные радужные полукружья, а в ушах стояло одно монотонное «Ш-ш-ш-ш…». Да где-то далеко, лениво и редко — словно раздумывая, а не прекратить ли? — стучал барабан. Что-то копошилось у левой руки или того, что от неё осталось, но боли я уже не чувствовала. Наверно, мне просто всё привиделось и Трупоед уже начал жрать меня… — Пошёл… нахуй… — я скорее подумала, чем произнесла одними губами. Но «Трупоед» внезапно ответил! — От же бойкая девка-то… — пробормотала кто-то старческим голосом. — Лежи спокойно, дурёха, дай артерии перетянуть… Потрепал он тебя знатно… «Неужели не показалось?..» — с отрешенным безразличием подумала я. — «Странно… Смерти не боюсь, а спасенью — не радуюсь… Нет, похоже, всё-таки я в бреду…» В забытьи потеряв счёт времени я, то ли через минуту, то ли — через тысячу лет, ощутила, как меж губ вкатилась пара небольших бусин, а затем в рот потекла струйка воды. — Вот, постарайся и проглоти. Лекарство… Болючее — страсть, огнём внутрях загорится, но ты, внучка терпи… — сухие и крепкие пальцы подхватили меня на руки. Тотчас пахнуло пряными травами и душистым табачным дымком. — Потерпи, маленькая… Я тебя на ноги-то поставлю — будешь, как новенькая, вот увидишь… Ещё и детишек народишь целую уйму, только потерпи… Под убаюкивающее бормотание неизвестного человека я с облегчением потеряла сознание…. . .
Неяркий свет струился в крохотное окошко, рассеянными лучами освещая часть небольшого помещения. И первое же, что бросалось в глаза, а затем — и в нос, так это обилие ароматных пучков сушеных растений, подвешенных к невысокому потолку. Две соседних стены, крепкие, бревенчатые, те, на которые можно было взглянуть, не поворачивая головы, были увешаны полками до самого пола и заставлены пузырьками и горшочками. В помещении сразу же завитал явный «дух» медицины. Немного поодаль от моей постели располагался невысокий резной столик, дополнительно освещенный кусочком светящегося камня в неказистой оправе. За столом, спиной ко мне, разместился пожилой седовласый человек, едва слышно постукивавший пестиком в ступке. Похоже, он смешивали какие-то травы или ингредиенты для чего-то целебного — уж очень ловки и отточены были его движения, чтобы казаться простым досужим увлечением. Наверно, это именно тот, кто меня спас: лица благодетеля я тогда не увидела, но ощутила крепкие, сухие, стариковские пальцы. Руки же этого человека подсказывали, что он также весьма немолод. — Где?.. — прохрипела я, собирая остатки сил. Тело было болезненно лёгким, а голос настолько слаб, что я опасалась быть не услышанной. Но человек со ступкой и пестиком расслышал мой зов и тотчас обернулся. — Очнулась-таки? — на морщинистом лице пожилого мужчины с длинными тонкими усами искренней радостью блестели совсем молодые глаза. — Почти неделю решала: живой остаться или помереть… Молодец, правильный выбор сделала… Несмотря на преклонные годы, старик легко встал из-за рабочего места и, отлучившись на мгновение, вернулся чашкой. Поднес её кромку к моим губам. — Пей… — не подразумевая отказа, пожилой человек понемногу вливал жидкость мне в рот. — И жажду снимет, и телу поможет, бодрей себя ощутишь… Уговаривать меня не пришлось — я с алчным удовольствием глотала лекарство, ощущая живительную влагу на языке. Питьё на вкус было солоновато-горьким, слегка вяжущим, но отвращения не вызывало. Выглядело белесым на цвет, но слегка походило вкусом и запахом на кровь. Старик, словно прочёл мои мысли и кивнул головой: — Это очищенная кровь демонического зверя. На девять десятых её сила иссякла, но для врачевания много не нужно… Мне же так понравилось, что я второпях подавилась и даже закашлялась, на что старик с улыбкой заметил: — Не спеши так — не отберу… — Спасибо, — прошептала я, закивав головой — силы и в самом деле по крохам возвращались. Старик тем временем убрал опустевшую чашку и вернулся за столик, вновь взяв в сухие ладони ступку. — К-кто вы? И где я… оказалась? — ощутив себя лучше, я тотчас почувствовала интерес к происходящему, но мой спаситель лишь сердито на меня посмотрел, забавно пригрозив пальцем. — А вот это ты брось, внучка! Тебе, до выздоровления ещё надоест в постели лежать — успеешь наговориться. Поэтому, сейчас — спать нужно, да сил набираться. Принятое лекарство приятным теплом разливалось внутри, постепенно нивелируя любопытство приятной дремотой. Со спокойной душой я закрыла глаза и вновь провалилась в сон.. . .
Проспала я, похоже, не меньше суток — лучи света падали в окошко почти под тем же углом, но на старике уже была другая одежда. Увидев, что я не сплю, человек сел рядом со мной на постель. Его пальцы обвили запястье и пожилой человек замер на пару мгновений, вслушиваясь в мой пульс. Вскоре, отпустив руку, он довольно кивнул: — Хорошо… Идёшь на поправку, — встав, старик поднял с пола незамеченную мной ранее небольшую коробку из дерева и обошел с другой стороны. — А теперь давай-ка перевяжем твою руку… Крышка ящичка бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях и я увидела свёрнутые полоски белоснежной ткани и какие-то пузырьки. — А теперь, внучка… — пожилой человек внезапно замер на мгновение. — А тебя как зовут-то, красавица? А то все внучка, да внучка… — Такая уж и красавица?.. — я с удивлением ощутила приятное смущение, услышав непривычный для себя комплимент. От чего-то захотелось спрятаться с головой под одеялом. — Уж поверь деду Жао, — старик легонько стукнул себя пальцем в грудь. — Я пожил побольше твоего, и разных людей повидал. Такого милого личика, как у тебя, я уж лет сорок не встречал… — Скажете тоже… — пробормотала я, чувствуя, что вот-вот вспыхну, от стыда. — Мей… меня зовут Ю Мей… Старик на краткий миг нахмурился, но затем вновь улыбнулся. — А я, стало быть, Хи Жао. Или просто — дед Жао. Меня все так зовут, потому и ты так называй. К этому моменту я уже успела подтянуть здоровой рукой краешек одеяла к самому носу, словно и в самом деле намереваясь укрыться под ним головой, и лишь послушно закивала в ответ на представление. Тем временем старик поставил рядом с моей постелью невысокий стульчик. — А теперь, Мей-мейню, отвернись-ка и сосчитай, сколько и чего на полках у дальней стены. — Д-дедушка Жао, — я на миг запнулась на непривычном обращении. — Я крови не боюсь… — А мне до этого какое дело? — хитро улыбаясь, притворно удивился старик. — Тебе велено отвернуться? Вот и делай, что старшие говорят… К тому моменту, как я успела насчитать две сотни разнокалиберных пузырьков на полках, перевязка была окончена. Левой руки, укрытой одеялом, я не чувствовала, но, прижимая её к телу, поняла — ниже локтевого сустава ничего нет.. . .
— Чудная ж ты девица… — бормотал дед Жао, растирая в ступке ингредиенты. — По ладони и пальцам вижу, что оружие держать умеешь. Но все меридианы — как изнутри взорваны. Досталось тебе, бедняжка… Я в это время орудовала небольшой ложечкой — пальцы ещё плохо слушались, чтобы держать палочки — впервые за пару недель завтракая самостоятельно. — Чёрный Сосальщик… Упала… случайно… — бормотала я, уже без особых терзаний вспоминая все, что со мной произошло. — Повезло выбраться… — Тут правда твоя, — с серьёзным видом кивнул старик головой, сразу поняв, что приключилось. А затем неожиданно добавил. — Великая удача следует за тобой, девочка… — Вы так думаете? — усмехнулась я, коротко махнув культёй левой руки. — А, по-моему, совсем не похоже. — Даже не сомневайся, — отмахнулся старик, как от неразумной мухи. — Вот сама посуди: уцелела в лозах Сосальщика; вся израненная, но живая из леса пришла; тебя Трупоед рвал, да тут я сподобился. Что ж это, как не великая удача? За такое везение любой воин что угодно отдаст… Старик помолчал немного, после чего с грустью в голосе произнес: — Жаль, что столько всего на тебя свалилось… — Да ерунда это, — я беззаботно отмахнулась, и в самом деле почти не чувствуя сожаления. — Великая удача или просто случайность, но я осталась жива благодаря вам, дедушка Жао, и не забуду этого никогда. Верну сторицей… — Ты о деньгах что ли?.. — опешив, непонимающе уставился на меня старик, после чего улыбнулся. — От дурная… Об этом и думать забудь. Но настрой твой верный… Чем заняться планируешь, когда подлечишься? — Не знаю, — без раздумий я искренне пожала плечами. — Меня учили только сражаться, а без своей Культивации я бесполезна… — Учили, да, видно, плохо… — пробурчал старик, внезапно рассердившийся по-настоящему. — Разве не толковали, что сила проистекает из равновесия? Неужто забыла, что нет в мире чего-то полезного или, наоборот, бессмысленного. Всякий человек сквозь себя явления пропускает, назначая им собственный смысл… — Но… но я же ничего не умею!.. — А вот это как раз не беда, поправимое дело, — гневные морщины на лице старика разгладились и передо мной вновь сидел добродушный дедушка. — Если пойти некуда, то у меня оставайся — мне как раз подмастерье стал надобен. Я тебя обучу знанию трав и целебных снадобий, а ты мне за науку в работе будешь помогать. Дел будет много, поэтому скучать не придётся… На этот раз я задумалась, не спеша с ответом. Может быть, это и был тот самый новый мой шанс? Мной немало жизней было отнято в «прошлом» мире, так может в подобном и состоит моя кара: расплатившись за всё содеянное, жить, как простой человек, и помогать другим? Взглянув в ясные глаза старика, я согласно кивнула: — Прошу вас, дедушка Жао, примите меня в ученицы…. . .
Старик Хи Жао был хорошим лекарем. Его забота и снадобья позволили мне самостоятельно встать с постели уже на четвёртый день после пробуждения. И я наконец-то могла обеспечивать сама себя в большинстве бытовых нуждах и не испытывать по этому поводу смущения. Старик лишь однажды коротко и по-доброму усмехнулся, увидев, как я пыталась выстирать своё бельё, и больше тему моей немощи ни коим образом не поднимал. Он словно вовсе об этом позабыл. По сути, для медицины этого мира мои раны были вполне по плечу — так сказал мой пожилой спаситель. Впрочем, какими бы чудесными ни были лекарства, но меридианы в моём теле оказались повреждены безвозвратно, и в этом была главная сложность. Естественный ток Ци невозможно было возобновить, без чего организм не мог сам себя восстанавливать. А целебные снадобья, даже самые сложные и хорошо очищенные, сами по себе не исцеляли, а лишь должны были запустить и поддержать процесс самолечения. Если бы у меня осталась моя Культивация, пусть даже на первом слое Начальной грани, то за полгода-год я, без сомнения, смогла бы восстановиться. Новую руку, конечно же, отрастить не сумела бы, но раздробленное колено смогло бы исцелиться, наверняка. Теперь же мне до конца своих дней придётся хромать, опираясь на трость. Впрочем, дедушка Жао и без того совершил настоящее чудо, собрав мой коленный сустав по кусочкам, поэтому я должна благодарить его уже за то, что вернула способность стоять на обеих ногах.. . .
В роли ученицы лекаря и алхимика я провела первую неделю в его лесном жилище. Старик хранил в этом доме сборы трав или перерабатывал те из них, что требовали скорейшей обработки. Иногда он здесь даже жил по нескольку недель, чтобы не тратить время на переходы от Синих Ручьёв, где был его дом, до этой лесной обители. Как я и предполагала — старик оказался культиватором Боевых Искусств. Именно брошенный его рукой топор начисто снес полголовы грозному хищнику. Дедушка Жао на тему своей культивации не любил говорить, смущенно отмахиваясь. Лишь единожды он расщедрился на информацию. В молодости он был учеником небольшого Клана Хи, о котором я ничего не слышала, но даже за семьдесят лет культивации так и не смог прорваться в Иллюзорную грань. А больше о его прошлом ничего не удавалось узнать. Я, было, поинтересовалась, не опасается ли он демонических зверей, но старик, невольно меня пристыдив, ответил, что в эти места твари выше первого слоя Начальной ступени не забредают. Даже для них здесь нет достойной добычи, поэтому старому лекарю ничего не грозит. В первый же день обучения старик показал, как из уже готовых компонентов мне приготовить лекарство для своих же нынешних нужд. Снадобье, предназначенное мне, было не сложным и оказывало двойное воздействие — лёгкое обезболивание и укрепление. Я повторила всё в точности с первого раза, как и было показано. Старик довольно хмыкнул, не преминув уколоть тем, что я слишком поспешно записала себя в «бесполезные». А затем усадил за обычную работу начинающего подмастерья — переработку заготовленного сырья. Сам же при этом уселся за соседний стол, явив из пространственного кольца на свет небольшой, как две сложенные вместе ладони, трехногий котелок из бронзы с резной крышкой. Я тотчас сунула нос: «Что за вещица?..», но мне было строго указано вернуться к работе. Мол, не отвлекайся, юная ученица, сам все расскажу. Вообще-то, Ю Мей и до того, как стал «мной», не был совсем уж бестолочью — об этом говорили хотя бы его успехи в культивации. И по той же причине ему приходилось употреблять множество целебных, укрепляющих и усиливающих пилюль, позволявших воинам, практикующим Боевые Искусства, поднимать свою Ци на новые уровни. И юноша просто в силу своего любопытства «верхами» знакомился с тем или иным ремеслом, связанным с Культивацией. Поэтому, хотя тонкостей процесса я и не знала, но в общих чертах понимала, что к чему. Однако рассказ старика Жао немало меня удивил. Основные шаги в алхимии для приготовления снадобий, подходящих обычным людям и воинам, что используют Ци, одинаковы: собрать ингредиенты, смешать в нужных пропорциях компоненты, очистить исходный продукт в алхимической печи. И вот тут-то и начинались тонкости. Обычный лекарь мог сорвать горсть лечебных трав и уже к вечеру сделать снадобье, что снимет симптомы какого-нибудь ревматизма у милой старушки. Но даже самые простые компоненты для пилюль Культиваторов выдерживались годами, самые дорогие — по нескольку сотен или даже тысяч лет! Тоже было и с другими этапами: огромные усилия, высочайшее тщание и поистине колоссальные объёмы затраченных времени и Ци. Рассказывая это, старик извлек из другого кольца пузырек с пилюлями, белого цвета, по размеру — с горошину, и пересыпал их в котелок. Этот предмет, небольшая бронзовая ёмкость, оказался алхимической печью, низкосортным Артефактом Начальной грани. И нужна она был именно для приготовления снадобий, полезных Культиваторам. Старик тем временем зажег огонь под алхимической печью, объяснив, что процесс очищения должен проходить в пламени Ян. Но подобными техниками старик не владел, поэтому использовал обычный огонь, преобразуя и усиливая его своей Ци. В данный момент он завершал приготовление партии пилюль для воинов, вот-вот готовых войти на первый слой Начальной грани. Через полгода начнётся набор новых учеников в Клан Гуй — один из многочисленных побочных филиалов Клана Ю — и эти пилюли будут весьма популярны у целеустремленных юношей и девушек. Я подняла на старика взгляд: — Вы что-то знаете о Клане Ю? Когда я назвала своё имя, вы переменились в лице… Старик на секунду замялся, а мне показалось, что он впервые пытается сказать неправду. — Я… я, видишь ли… В общем, внучка, тут и дурню понятно, что член Клана Ю просто так не окажется посреди наших лесов. А раз ты подробностей не говоришь, то и подавно — дело не простое… Да только не моё. Как захочешь, так и расскажешь… — Обязательно расскажу, — я закивала головой, а затем едва слышно добавила. — Только потом как-нибудь… Старик хмыкнул, а затем грозно прикрикнул, отвлекая внимание от хмурых мыслей: — Э-э… Растяпа, смотри, куда пересыпаешь-то!.. — его кустистые, как у филина, брови смешно заиграли. — Чуть весь сбор златки лучистой мне не испортила. Вот я тебя выгоню вон, да под дождь!.. — Н-не выгоните!.. — сказано это было настолько убедительно, что хотя глаза старика и смеялись, но я отчасти поверила. — Это почему же? — А… А потому, что вы добрый, — я хихикнула, чувствуя, что в эти мгновения хочу быть именно такой. Старик внезапно приосанился, явно польщенный комплиментом! — Это да… — сухая ладонь важно охватила длиннющие усы. — Господин Хи Жао — знатный добряк. Особенно симпатичным девицам, вроде тебя, отказать не может… Пришла моя очередь краснеть. Последующие несколько часов мы провели в тишине. Старик концентрировал свою Ци, выжигая примеси в пилюлях, загруженных в Алхимическую Печь, а я молча занималась работой.. . .
К ужину всё было закончено. Старик за едой неожиданно рассказал, что на самом деле живёт не один — в Синих Ручьях у него остался внук по имени Чунь. Юноша был практически моим ровесником — на полгода старше — и усердно готовился к предстоящему поступлению в Клан Гуй. И почти половина приготовленных накануне пилюль была предназначенная для этого парня. Я сразу же, не объясняя причин, попросила старика утаить то, что я — девушка и из Клана Ю. Старый лекарь на мгновенье нахмурился, а затем согласно кивнул. Разумеется, я не опасалась, что кто-то станет меня искать. Ведь очевидно — непонятное «нечто» по имени Ю Мей, брат, «оказавшийся» сестрой, безвозвратно сгинул. Но так поступить, скрыв свою личность, казалось правильным. Отныне, я просто Мей, хромой, однорукий калека без рода и имени. . . . Следующие трое суток я провела в одиночестве посреди леса, занимаясь повседневными делами подмастерья. С одной рукой было довольно неудобно, да и спина с коленом ещё болели, но труд позволял отвлечься от неуместных мрачных мыслей. Аура старика Жао, следы его Ци, неодолимой для местных обитателей, окружали неприметный домик и отпугивали любых хищников, поэтому мне ничего не грозило. Поэтому в радиусе метров ста от избушки я была единоличной владычицей своего персонального «королевства».. . .
На исходе третьего дня одиночества, переделав всю посильную работу, я уже откровенно маялась от безделья. Лекарство неуклонно помогало, и тело понемногу требовало все больше активности. В итоге дошло до того, что я, не зная, чем себя занять, с кряхтеньем опустилась на траву лицом вниз и, уперевшись ладонью в землю, попыталась выжать собственный вес. Натужная боль в спине и колене уже не сводила с ума, но была лишь как непрестанное напоминание. В итоге, с воем и скрипением зубов я сделала упражнение дважды, после чего упала без сил. — Да, уж… Ты и так была не силачка, а теперь, вдобавок, истощена ранением… — бормотала я себе под нос, глядя, как муравьи суетятся на примятых мною травинках и тащат по земле какой-то без сомнения важный сор. — Рановато, сестричка. Ещё рановато… Но сдаваться не хотелось. Раз практика была не по силам, то займусь, так сказать, теорией. Почти час я провозилась с тем, чтобы найти и обстрогать подходящий прут. Три локтя — «клинок», два обхвата ладонью — рукоять. Вместо гарды — просто зарубка, вместо кисти на навершии — клок ткани, сходный по весу. Затем я до самой темноты отрабатывала базовые связки и удары на ближайшем древесном стволе, оглашая своё «королевство» глухими тычками и ударами.. . .
Две недели спустя. К моему собственному удивлению алхимия мне давалась легко. По крайней мере, те рецепты, где не требовалось использовать Ци. В конце концов, я так преуспела, что на исходе первого месяца ученичества могла готовить высококачественные снадобья для обычных людей. Конечно же, я не могла создавать лекарства с нуля, потому как не обладала нужными познаниями в медицине и Духовной Энергии человека, но создать по готовой рецептуре — это было по силам. Качество было настолько высоким, что мои снадобья охотно покупали в Синих Ручьях. Сама я торговать не могла — на это требовалась лицензия лекаря, что не даётся за красивые сиреневые глазки. Но старик Жао был для меня строжайшим судьей и тщательно проверял все, что я создавала. А затем, дав добро, продавал в своей небольшой лавке. О том, что могу навредить кому-либо из купивших моё лекарство, я не беспокоилась, потому как относилась весьма скрупулёзно к своей работе. Да и старик дорожил своей репутацией лекаря, поэтому ни за что бы не пропустил на прилавок некачественный товар. Вместе с тем мои умения позволили старику освободиться от рутинных забот по приготовлению стандартных лекарств. Отныне, почти все свои усилия он сосредоточил на создании пилюль для людей, культивирующих Боевые Искусства. Все заботы по дому автоматически легли на меня, но я не жаловалась. Раны уже затянулись, а благодаря лекарству и колено не так заметно хромало. Тело понемногу восстанавливалось, поэтому даже физический труд приносил несказанное удовольствие. Правда, готовка по прежнему мне давалась плохо, но не из-за увечья, а, судя по всему, потому, что именно в этом занятии я была абсолютно бездарна.. . .
Внук старика успешно вступил на путь культивации, прорвавшись на первый слой Начальной грани. Поэтому теперь ему требовалось ещё больше ресурсов, добыть которые можно было охотой. Юноша стал довольно часто возвращаться с дедушкой в его лесную обитель. Экзамен на вступление в Клан Гуй должен был произойти уже довольно скоро, от того парень всеми силами стремился набраться опыта, рискуя в сражениях с демоническими зверями. Я же впервые задумались о подобном. Для «обычных» культиваторов, людей, у которых нет ослепительного сияния врожденного таланта, единственный путь стать лучшим среди равных — тяжело и много работать, непрестанно рискуя собой. Широкоплечий, рослый, развитый не по годам Хи Чунь сперва меня не то, чтобы невзлюбил, а, скорее, отнесся с брезгливым недоверием. Пришлось, нехотя, с ним согласится: как юноша — я совершенно не впечатляла. Разумеется, были и те, кому я придусь по нраву — тот же ублюдок Пэй Чуанли — но не слишком внушительный рост, хрупкое телосложение и смазливая мордашка все же не прибавляли мне «очков» грозного воина. Впрочем, когда я продемонстрировала искусство владения своим деревянным «мечом», предвзятость парня тотчас исчезла. Он мгновенно рассмотрел не только моё умение фехтования, что было выше даже чем у Жао Хи, но, к тому же, мгновенно понял, какие выгоды может сулить дружба со мной. Я же не обижалась на такое явно корыстное поведение, ведь уметь ловить момент — многого стоит для воина. Во время второго же своего визита Чунь принёс пару мечей, изготовленных подмастерьем кузнеца из Синих Ручьев. Качества они были дрянного и обошлись почти по цене металла, из которого были сделаны, но размеры и баланс в них выдержали довольно точно. С тех пор я стала негласным тренером боя на мечах.. . .
Месяц спустя. — Брат Мей, сражайся честно! — со смехом кричал Хи Чунь, неистово обрушивая на меня удары мечом один за другим. Звон оружия разносился по всей округе. Хлесткие взмахи юноши, бившегося против меня, за прошедшие три десятка дней утратили немалую толику бессмысленного напора и слепого натиска. Парень с каждым днём становился всё искусней, а противостоять ему становилось все сложней. Лишь моё все ещё превосходившие умение фехтования позволяло одерживать верх. — Честно?! — я отвечала ему той же насмешкой, стараясь говорить грубо и не звенеть тонким девичьим голосом. — Ты куда сильнее и если я не буду хитрить, то проиграю в то же мгновение! Поэтому оставь разговоры о честности!.. Наши упражнения на мечах не прошли даром и для меня. Я стала куда крепче не только физически, но и духовно. Казалось, что даже нынешняя однорукая и хромоногая я победила бы себя прошлую, если бы бой шел за счет сил только лишь тела. В моей ладони вновь уверенно лежало оружие, а я училась его применять, не пользуясь Ци. Могучим воином мне не стать, без сомнения, но полоска отточенного металла в руке здорово прибавляла уверенности. Да и поврежденное колено уже меньше беспокоило. Долго бегать я по-прежнему не могла, но выдерживать стремительные стычки на мечах стала способна. Хи Чунь давно бросил попытки расспросить меня о прошлом: я всегда списывала своё молчание на потерю памяти, но парень, первое время пытавшийся разобраться, разумно предполагал, что я из какого-то могущественного клана. На это я лишь неопределенно пожимала плечами и Чунь, в конце концов, забросил это бесполезное дело. Дедушка Жао молчаливо и серьёзно поддакивал нам обоим, кивая головой и лишь ещё больше напуская таинственности и запутывая следы. Нынешняя наша схватка на вытоптанной полянке у лесного домика была последней. На следующее утро мы втроём должны были вернуться в Синие Ручьи, потому что старику Жао потребовалась помощь в его лаборатории. Он заготовил достаточно трав, развесив под потолком сушиться новый сбор, и ближайшие месяцы в лесном домике делать было нечего. В итоге меня победило моё же колено и я, отскочив от соперника, неловко присела, дожидаясь, пока боль в ноге утихнет. Чунь тем временем не спеша подходил, целясь в меня острием меча. — Признай поражение! — откровенно забавляясь, он в притворном гневе смотрел на меня сверху вниз. — Вот ещё!.. — надменно хмыкнула я, ударив внезапно мечом, но проклятущее колено явно было против этого. Дернувшись от боли, я замешкалась, и мой клинок был тотчас сбит в сторону, вонзившись в утоптанную землю, а к шее прижалось оружие противника. Трепыхаться больше не было сил. — Сдаюсь… — - поникнув головой, признала. — А теперь встать помоги… Нога разнылась… Вместо ответа Хи Чунь убрал оружие, ловким движением и, не целясь, вкинул клинок в ножны, и подошел ближе. А затем, наклонившись, подхватил меня одной рукой за талию, как мешок овощей! Я задергалась от возмущения, пытаясь вывернуться. Не скажу, чтобы это было неприятно, но я стала избегать в последнее время подобных дружеских объятий. Влечением к людям обоих полов моя «необычность» не ограничивалась. Вместе с этим моё тело становилось все более женственным. И этому не был помехой даже довольно аскетический рацион. Моя задница стала значительно круглее и мягче, да и грудь слегка подросла. Иными словами, моё тело набирало сладкий женский жирок в пикантных местах. Тот самый, что так любят мужчины, и от которого так стремятся избавиться девушки. Под просторным мужским одеянием изменений в моей фигуре пока было не уловить, но слишком тесный «контакт» мог вынудить других кое в чем меня подозревать. — Брат Мей, ты лёгкий, как кошка! — хохотал тем временем Чунь, неся меня в таком унизительном положении. — Тебе следует получше питаться, иначе совсем исхудаешь и меч не удержишь… — Мне и так хорошо… — буркнула я. — Поставь своего наставника на землю… — Не дергайтесь, учитель, а то уроню… — хохотнул парень, по прежнему не отпуская. В это время старик Жао прикрикнул на внука: — Чунь, медведь ты деревянный! Не помни парня, он же недавно только от ранений оправился! — Да что ему станется, дедушка? — Хи Чунь отмахнулся. — Мей тощий, как ящерица, но живучий и ловкий, словно хорёк… Не развалится… — Сам ты, хорёк! — возмутилась я. Быстрое движение руки — и навершие рукояти моего меча со всей силы влетело в живот потерявшего бдительность парня, угодив в солнечное сплетение. В ту же секунду мы оба рухнули наземь. Я пыталась подняться, а Чунь скреб по земле ногами, силясь сделать хоть вдох с побелевшим лицом. Подлая атака застала его врасплох и была так неожиданна, что про Ци он вспомнил лишь через пару секунд. — Ах ты ж, засранец… — парень стремительно восстанавливал дыхание и через миг уже легко вскочил. Он тотчас схватил меня за полы одежды и с радостным воплем: «Полетай!..» свершил возмездие, швырнув своего «наставника» в какие-то кусты, увитые зеленью. — Чунь, я тебе что говорил?! — тотчас взъярился старик, но парень вновь отмахнулся. — Не сердись, дедушка. Вон он, живой и здоровый, — юноша кивнул в мою сторону, а затем добавил. — Раззадорил меня Мей… Пойду поищу — может демонический зверь забрел… Когда парень умчался прочь, прихватив оружие, старый лекарь скептически меня рассмотрел, все ещё лежащую в кусте, а затем внезапно выдал вердикт, отведя взгляд: — Как вернёмся в Синий Ручей — куплю тебе отрез ткани, грудь бинтовать… — после чего развернулся и ушёл в дом. Я бросила торопливый взгляд на свой бюст и тотчас со смущением запахнула разошедшиеся полы одежды. У меня больше не было мальчишеской плоской груди. Вместо неё, меж двух приметных холмиков упругой плоти бросалась в глаза характерная, завораживающая ложбинка…