. . .
Без поддержки напарника я не продержалась и десяти секунд. Нападающие бросились скором, целясь мне в ноги — разумеется, хромота была заметна. Меня быстро провалили и обезоружили, отвесив мимоходом пару увесистых пинков, а затем крепкие руки подхватили и поставили вновь на ноги. Кто-то даже намотал мои чертовы красные волосы на свою пятерню. Я сплевывала кровь с разбитых губ, чуя, как внутри всё натянуто до предела. Отчаяние заполняло разум тяжелым потоком. «Почему?! Зачем он так поступил? Я ведь ему помогала, пыталась загладить чужую вину всеми силами, но… но он просто ушёл!..» — роились надрывные возгласы в голове. — «Почему?!» Тем временем из толпы вышел человек средних лет, особо ничем не примечательный. Разве что одет был опрятней, чем остальные. Но по тому, как в почтении ему уступали дорогу, я поняла — это главарь. — Господин Фухуа! — женщина в платье лёгким мотыльком буквально вспорхнула навстречу лидеру шайки. — Посмотрите, какая удача!.. Мужчина согласно покивал головой, окинув меня взглядом. — Вижу, у вас знатный улов — человек Клана Ю. Он — отличная возможность для смелых людей, чтобы озолотиться… Множество лиц расплылось в щербатых улыбках, но они тут же истаяли, когда лидер банды продолжил. — Он был бы отличной возможностью… — Господин, мы что-то упустили? — встрепенулась женщина. На что мужчина ответил поучительным тоном: — Жажда наживы затуманила ваши глаза, — он вновь окинул меня быстрым взором. — Этот парень — калека, но до сих пор жив. Если бы он пытался бежать, провинившись перед своим кланом, то недолго бы прожил. Клан Ю в таких вопросах весьма щепетилен. А если его жизнь до сих пор никому не нужна, то?.. Мужчина повёл ладонью в сторону своей любовницы, словно предлагая закончить фразу. — То он Клану Ю не нужен! — округлив глаза, воскликнула женщина, а затем тотчас низко склонилась. — Прошу вас, господин, простите недостойную за то, что посмела отвлечь вас от медитации!.. Умоляю!.. Как мне показалось, лидер шайки не был раздражен подобной оплошностью подчинённых. — Ты права, Кианг, этот парень — бесполезный мусор. Ци в нём не больше, чем в булыжнике, — мужчина пнул носком обуви камешек у своих ног. — Но не расстраивайся — я доволен, что ты проявила внимательность. — Господин! — громила не сдавался, похоже, пытаясь получить из ситуации хоть что-нибудь на свой актив. — Этот пацан, вроде, смазливый. Может, продадим его вместе с другой вашей пленницей?.. Колени мои дрожали, а разум в смятении от недавнего предательства был готов вот-вот разразиться паническим плачем. И чтобы не выглядеть перепуганной насмерть и не дрожать, как лист на ветру, я не нашла ничего лучше, чем смачно плюнуть в рожу одному из бойцов, что держал меня. Ответный удар по зубам не заставил себя долго ждать. Кровь хлынула с новой силой. — Эй, не порти добычу!.. — зарычал на нерадивого подчинённого Старший Брат, а затем вопрошающе уставился на главаря. Тот покачал головой. — Моя… «гостья» — редчайший, штучный товар. Одной своей внешностью она заткнет за пояс большинство красоток острова. А ее нрав?.. А уж необычное умение этого создания и вовсе поразительно! Поэтому даже не сравнивай моё рыжее чудо с этой кучей мусора. — Прирезать его что ли?.. — в расстройстве пробормотал здоровяк, почесав затылок, а затем потянул нож из чехла на бедре. — Нет, пожалуй, отдайте его брату Таю. А то этот психопат уже на пределе… — произнёс лидер банды, изображая заботу. Бандитское воинство вновь загоготало, но уже тише — из уважения к силе главаря, не иначе. Я же ухмыльнулась про себя, преодолевая усилием воли желание выть и рыдать: «Психопат? Когда мои зубы окажутся на его глотке, поглядим, кто из нас психопат…» Тем временем налётчик с оплеванным моей кровью лицом дохнул в ухо гнилыми зубами, жарко зашептав: — Пиздец тебе, щенок. Братец Тай тебя на лоскуты, к хуям, распустит… — внезапно он замер: глаза остановились в глазницах, а грязная рука с заскорузлыми ногтями — на моей промежности. — Босс! — через мгновение заорал налётчик. — Босс, этот красноволосый нихера не мужик! Он… то есть, она же баба! В том смысле, что у него… Тьфу, бля!.. У неё, в смысле, пизда есть! Лидер налётчиков остановился с заинтересованным выражением на лице и вальяжно кивнул громиле. Тот, как стрела с тетивы, не медля, сорвался с места и через пару мгновений был уже рядом. Сграбастал меня в охапку и запустил ладонь под таоку. Толстые пальцы мгновенно нашли мою щелочку и окунулись внутрь. Я невольно вскрикнула, а старший брат расплылся в довольной и мерзкой ухмылке. — Босс! Этот «пацан» — действительно баба! — его рука выскользнула у меня из-под одежды. — А я то думаю, чего ж эта сучка смазливая такая? А оказалось вон оно что… Уже не целка, но гла-а-денькая, словно шёлковая. И даже пахнет сладко… Громила поднес пальцы к своему носу и шумно втянул воздух, а меня пронзила дрожь отвращения. Налётчики тем временем довольно посмеивались, переглядываясь меж собой, а Старший Брат вновь обратился к боссу. — Может теперь-то оставим? Бабу в любом случае продать можно… — Нет, Старший Брат, даже самая красивая ваза, разбившись, превращается в груду керамики… — мужчина покачал головой. — Но за обман эту милую «вазу» нужно наказать, без сомнения. Она обманула своего друга. Дважды!.. Пыталась нас одурачить… Мы, как благородные господа, не можем оставлять подобное без внимания… А наказанием её будет… Мужчина сделал пару шагов, что-то обдумывая, а затем расплылся в улыбке. — Сделаем так. До прихода армии у нас дня три, поэтому соорудите какой-нибудь каркас из досок и её туда запихните… Торгашей грабьте всех, без разбору, но обычных горожан больше не трогайте даже пальцем и не отбирайте ничего… — главарь остановился и назидательно поднял указательный палец к синему небу. — Но только тех не трогайте, кто выебет эту недостойную девицу. Вот и посмотрим, чем отплатят местные своей защитнице… Усмехнувшись собственной находчивости главарь развернулся и пошёл прочь. К нему, нежно прихватив локоть, тотчас пристроилась красотка в платье. — И ещё… — босс бросил реплику через плечо, даже не обернувшись. — Трахать её только в задницу. Это, все-таки, наказание… Я ощутила, как ноги стали ватными и подломились…. . .
Над моим телом измывались вторые сутки. Несколько часов, остававшихся до заката первого дня, показались сущим, кромешным адом. Горожане Синего Ручья недолго терзались предоставленным выбором. Что им какая-то пришлая полудохлая девка, когда на кону жизни близких и родных? Наверняка налетчики меня всё равно убьют, так чего сомневаться? Поэтому очень быстро позади меня выстроилась настоящая очередь из благообразных глав семейств. Сперва я пыталась увидеть в их глазах сострадание, просила не делать этого, даже молила, но люди отводили взгляды, передавая очередь и торопливо пристраиваясь позади меня. К ночи стало немного проще. Тонущее в унижении и истощении сознание начало понемногу терять берега реальности. К тому же, мой зад так растянули за пару часов непрерывной ебли, что я наверняка приняла бы в себя и жеребца без проблем. Вскоре и налётчики, с каким-то извращенным азартом делавшие неподалёку ставки на продолжительность очередного соития, тоже захотели внимания. Но приказ был однозначный — горожанам не вредить, поэтому они все чаще сами пристраивались позади меня, вклиниваясь в очередь, или использовали рот, грубо насилуя в горло. Сперва я пыталась кусаться, но тотчас следовал удар в челюсть, выключавший сознание. Затем ведро холодной воды на голову — чтобы я не «отлынивала» от наказания — и все продолжалось. Затем какой-то урод из наемников заметил, что я уже не такая «узенькая», как прежде. Но после пары сотен хуёв кто бы остался в тонусе? Чтобы исправить эту оплошность, меня принялись уже просто избивать, вынуждая рефлекторно сжиматься. Всю ночь я провела обнаженная, мокрая, дрожащая от холода и сотрясаемая мощными толчками в ягодицы и лицо. Утро нового дня я встретила в полубезумном состоянии. Но не оттого, что меня ебала одна половина города на глазах у другой, не из-за унижений и избиений. Это давно перестало меня волновать. К краю безумия меня толкала кипучая ненависть, тугим комком бурлившая где-то в груди. Почти осязаемые, манящие сгустки бордово-черной тьмы приятно обволакивали разум, манили и звали. И кровь не лилась рекой лишь потому, что я была связана. А крови я жаждала неимоверно: своей, горожан, ублюдков налётчиков — все равно, лишь бы побольше, лишь бы хлестала жаркими струями!... . .
Ближе к полудню, если судить по солнцу, на площади появился Хи Чунь. В руке его был меч в ножнах, а волосы неровно обрезаны. Увидев бывшего друга, я даже не вздрогнула. Как и он не взглянул на меня. — Кто здесь главный?! — громко произнёс парень, когда несколько наемников угрожающе его окружили, помня о мастерстве юноши. По рядам разбойников прошёл удивленный гомон, и через минуту из дома вышел Старший Брат, вращая в руке новый меч дао. — Чего тебе нужно, малыш? — ухмыльнулся громила. — Твоя подружка здорово нас позабавила, поэтому тот ущерб, что ты нанёс — прощён. У банды Четырёх Ладоней нет к тебе претензий. Или ты подраться пришёл? Последнее было сказано с очевидной надеждой. — Я хочу присоединиться к вам!.. — громко произнёс Чунь. Здоровяк расплылся в ухмылке и, подойдя к парню, панибратски обнял его за шею, опустив свою ручищу тому на плечо. — Малой, ты, похоже, не до конца понимаешь, во что влезаешь. Обернись-ка… Не дожидаясь реакции, громила развернул парня к неровному строю налётчиков. — За блядскую голову каждого из этих господ назначена такая награда, что подобных денег ты за всю жизнь не видывал, — командир ткнул острием оружия в сторону подчиненных. — Сплошные сливки общества: головорезы, грабители, насильники… Если станешь членом Четырёх Ладоней, малой, то обратного пути не будет… Громила замолк на мгновение, а затем вполне дружески потрепал Чуня за плечо. — Малец, скажу прямо — ты мне по душе: смелый и дерзкий, но не дурак. Поэтому я дам тебе шанс. Отступись… Ты ещё молод и у тебя есть шанс… Чунь без страха взглянул в глаза громиле. — Я хочу присоединиться к вам. Старший Брат со вздохом безразлично пожал плечами, произнося с притворной покорностью: — Кто я такой, чтобы отказывать?.. Пойдешь в мой отряд… но сперва… — он убрал руку с плеча парня и легко ткнул того в спину. — Сперва выеби свою подружку, отплати ей за обман. Такой будет цена за вступление… — Эта мразь мне не подружка, — надменно бросил Чунь, на ходу развязывая тесьму таоку. Здоровяк за его спиной довольно оскалился. Внутри у меня в этот момент наконец-то лопнуло что-то туго натянутое. Хрустнуло словно льдинка. Люди выбросили меня прочь, отторгли из своих рядов, заклеймив изгоем за свои же ошибки. В эти мгновения я словно преображалась, перестав быть человеком, но и не став кем-то другим. Как будто застряла на середине пути. Ненависть, гнев и ярость, кипевшие восхитительным мраком, как будто сгустились, образуя иссиня-черный, с бордовым отливом кристалл, утонувший в бездонных глубинах сердца. Предательство бывшего друга меня уже не тревожило. А то, как в мою многострадальную задницу вошёл Чунь — исподволь воплощая былые потаённые мечты — я не ощутила, утопая в почти что в монашеском спокойствии.. . .
Когда всё окончилось, громила увел с собой Чуня, намереваясь представить перспективного новичка боссу. Моё наказание тем временем продолжилось. Только теперь первый же из наемников, пожелавший трахнуть меня в рот, с воплем отпрыгнул в сторону, зажимая рану. Я первым же движением здорово прокусила его член. Следующие пару минут две какие-то страшные бабы из числа налётчиков своими пудовыми кулаками месили меня по лицу, выбив пару зубов и сломав нос. Но урок не пошёл в прок — следующий любитель оральных ласк также откатился с воем — ему я вовсе едва не откусила его небогатое хозяйство. Меня вновь избили. Да так, что я дважды отключалась. Окатили водой и приставили к горлу нож, после чего уже третий счастливчик заправил свой грязный хуй мне за щеку. В этот момент я намеревалась половчее вцепиться в него своими оставшимися зубами, как вдруг по рядам разбойников прошло волнение. Горожан от меня отогнали пинками, а все прочие наемники засуетились. Похоже, собирались уходить. Вскоре на меня вновь обратили внимание: одна из женщин-налетчиц схватила меня за свалявшиеся от спермы волосы, задирая высоко голову, и приставила к горлу нож в явном намерении оборвать мою жизнь. «Молодец… Иначе я приползла бы к вам в лагерь и жрала б живьем…» — подумалось мне в последний момент, но внезапно раздался зычный голос главаря банды. — Эй, сестрица, повремени-ка!.. Наемница вздрогнула и тотчас отпрыгнула в сторону, учтиво склонив голову перед идущим в мою сторону лидером разбойников. Рядом с ним были Старший Брат и Кианг. — Господин, мы не убьем её? — спросил громила, когда троица достаточно приблизилась. — Ни в коем случае, брат! — улыбнулся в ответ босс. — Теперь мы её пальцем не тронем. А ещё мы дадим ей одежду, оружие и немного денег. — Но… но зачем? — А разве не ясно? — удивился главарь. — Она останется жить в этом городе, будет живым напоминанием всем в Синем Ручье, какова цена добродетели… Путы на моём теле срезали, и я рухнула в грязь под деревянной, наскоро сколоченной рамой. Вскоре рядом упало какое-то рубище, потрепанный меч в затертых до блеска ножнах и мешочек с монетами. Банда тем временем торопливо уходила из города.. . .
Разумеется, не все горожане принимали участие в той вакханалии, унизившей их самих не меньше, чем меня. Некоторые могли поставить совесть превыше выгоды. Поэтому вскоре мне попытались помочь. Но я с такой яростью, словно клинком, полоснула ледяным ненавидящим взглядом, что сердобольные личности словно на стену наткнулись, отпрянув от меня, как от огня. Больше желающих не нашлось. Вскоре чувствительность в конечностях стала понемногу восстанавливаться, и я кое-как смогла сесть. Затем натянула мешковатый балахон на израненное голое тело и, опираясь на меч, как на трость, встала на ноги. Деньги остались лежать в грязи, а я, не зная зачем, побрела к дому лекаря. Наверное, чтобы сказать: «До свидания, дедушка Жао…». . .
О красноволосом ученике лекаря, юноше, красивом, как девушка, знал весь город, поэтому суетившиеся вокруг люди обходили меня на почтительном расстоянии. Кто-то из них насиловал меня совсем недавно, кто-то чувствовал вину за душевную слабость и отказ от попытки помочь мне, кому-то теперь я была попросту омерзительна. Смотреть на меня старались пореже, но участливые человеческие лица — последнее, что я желала в этот момент. До жилища лекаря я добиралась почти час, спотыкаясь и подволакивая трясущиеся ноги. Выбиваясь из сил, взобралась на пригорок. Дедушка Жао встретил меня в той самой беседке, увитой глицинией. На лице старика был покой, а из груди, воткнутый по самую рукоять, торчал его собственный меч. Уходя, Хи Чунь сжег за собой все мосты. Я из последних сил извлекла клинок из тощей груди старика, аккуратно уложила мертвое тело на скамью и, поклонившись, побрела прочь. Это всё, что я могла для него сделать.. . .
Как бы я ни хотела возмездия сию секунду, но была не в силах воплотить это желание. Мне нужно было набраться сил, подлечить свои раны, а уж затем мстить. И единственное место, в котором я могла бы отдохнуть — это лесной домик лекаря. Там были лекарства, там было немного еды. Остаток дня и всю ночь я брела сквозь лес, освещая путь масляным фонарём — единственной вещью, что я взяла из дома дедушки Жао. Ночные хищники за время пути ни разу меня не потревожили, словно я гнала перед собой упругую волну всепоглощающей ненависти, отгонявшей любую опасность. Возможно, что для лесных обитателей с их звериным чутьём я казалась исполинским вечно голодным чудовищем, рыскавшим по сторонам своим желтым глазом в поисках кровавой трапезы. Но в тот момент о подобном я не задумывалась и просто брела вперёд, стараясь не сбиться с пути. Вскоре после рассвета я уже была на месте. И первым делом стащила с себя грязную рванину и принялась умываться в ручье, протекавшем недалеко от лесной обители. Смыла грязь, кровь и сперму. Кое-как умыла разбитое лицо и долго полоскала рот. Затем наконец-то зашла в дом и принялась готовить целебные снадобья.. . .
В лесу, под сенью исполинских деревьев, я провела почти неделю, врачуя свои недуги. Старик неплохо обучил меня начальным этапам алхимии, поэтому я без труда готовила нужные снадобья из развешенных под потолком пучков лечебных трав. Раны быстро затягивались, покрываясь тонкой кожей шрамов, гематомы, синюшно-желтые и уже совсем не болезненные, рассасывались. Заражения и нагноений тоже удалось каким-то чудом избежать. Все эти дни я только и делала, что спала, готовила кое-какую еду, принимала лекарства и вновь ложилась спать. Немного удручало то, что отныне и до конца жизни твердая пища стала для меня непозволительной роскошью, но я так далеко наперёд не заглядывала. Ведь ярость в сердце не угасла нисколько и, словно какой-то чудовищный реактор из моего «прежнего» мира, вырабатывала гигаватты «энергии ненависти». По прошествии недели я, по старой привычке, подобрала себе мужскую одежду из небогатых запасов в доме, собрала немного еды в дорогу и, прихватив меч и пригоршню медных монет, направилась прочь из леса. В Синий Ручей я решила не возвращаться. Наверняка дом дедушки Жао уже перешёл в собственность города, в счёт покрытия убытков. Да и мне, как чужой в семье Хи, ничего не светило в плане наследства. Но я того и не хотела. Основной причиной нежелания возвращаться был страх, что я не сдержусь и начну убивать. Примусь, словно бешеный волк, резать всех, кого встречу, планомерно превращая Синий Ручей в Красный. Горожане были виноваты, но их повинность не так велика. Они — лишь инструмент, и если им повезёт, то я не вернусь за жизнями моих насильников. Потому как впереди меня ждала сладкая и опасная цель — огромная банда налётчиков.. . .
Когда город остался километрах в десяти за спиной, безразличные Небеса напомнили о себе и о том, что долг за грехи прошлого ещё не оплачен — меня нагнал отряд воинов. Они не были похожи на отребье, напавшее на Синий Ручей, и явно могли похвастаться своей воинской выучкой, но вот жалости в их глазах было даже меньше, чем во взгляде босса Четырёх Ладоней. Меня быстро окружили всадники, а один из них спешился и уверенным шагом приблизился. — Госпожа, у нас есть к вам просьба, — без приветствия начал он говорить. — Мы щедро оплатим ваши услуги. «Как они поняли, что я женщина? С моей-то разбитой рожей?..» — подумала я, а вслух произнесла: — Что вам нужно? Мужчина обернулся и указал на зарешеченную повозку. — Видите женщину из расы демонидов? Это очень ценный и редкий экземпляр — футанари. И ей нужна женщина для сои… Он даже не успел договорить, как я выхватила из ножен меч и коротко ткнула, целясь воину в шею. «Как же вы меня заебали…» — вяло всплыла безразличная мысль, но тело реагировало однозначно — агрессией. Однако мужчина был не прост и словно ждал чего-то подобного: развернувшись вполоборота, он легко пропустил оружие мимо себя, вдогонку с чудовищной скоростью вонзив кулак в плоскость клинка. Тот брызнул осколками, словно был сделан из сахара, а мужчина тем временем уже вворачивал второй кулак мне в живот. Бешеная сила удара подбросила меня на добрый метр над землёй, а затем свет померк.. . .
— …Брат Кингшенг, ты все же уверен, что аукцион — хорошая мысль? Может, лучше Клану Цай продадим? Они всегда ищут «кукол» для тренировок учеников и испытаний ядов, — сквозь темноту пробился спокойный, но явно озабоченный голос. — Так ты же сам ее заприметил, брат Ливей, а теперь готов отказаться и продать задешево? — ему ответил второй удивленным тоном. Глаза мои были по непонятной причине прикрыты глухой повязкой, частично прикрывавшей и уши. — Когда я её заприметил, за нами не гнался отряд демонидов, — с озорством в голосе ответил первый. Меня подхватили и куда-то поволокли, на ходу освобождая от одежды. Ясность сознания тем временем быстро возвращалась. — Ты уверен, что ей это поможет?.. Потрахается и всё?.. — Да мне-то откуда знать? Я членодевок в жизни в глаза не видывал. Тем более демонидов. Но ты глянь, как у неё глазки-то загорелись… — отвечавшего я узнала — это был тот самый, что одним ударом отправил меня в страну снов. — Да бросайте вы уже скорей эту дохлятину внутрь, а то наш товар и в самом деле помрет!.. — прикрикнул кто-то третий. Скрипнули петли на металлической двери, и меня грубо толкнули в спину, сдернув в последний момент повязку. В сумерках было не ясно, но, судя по репликам, меня ждало что-то весьма необычное. Через мгновение, полыхнув парой янтарных огоньков, из дальнего угла ко мне метнулась тень, наваливаясь большим и тёплым телом. Густо пахнуло ароматом корицы. Из темноты на меня уставились любопытные и желтые, словно у кошки, глаза. Похоже, это был человек, или кто-то очень с ним сходный. И этот кто-то не торопился и не сводил с меня своего, нужно признать, просто обворожительного взгляда. Вскоре я смогла рассмотреть, кто же прижал меня к доскам настила повозки — это была женщина. По крайней мере, пара массивных грудей, придавивших меня тяжеленным грузом, были в десяти сантиметрах от моего лица. Тонкие и изящные черты внешности были довольно привлекательны. Как и круто изогнутая пара рогов, или, скорее, рожек у неё на голове. В последнюю очередь я рассмотрела красноватый и слегка бледный цвет её кожи. Женщина тем временем приблизилась ещё ближе, почти коснувшись кончиком носа моей щеки. Аромат корицы стал ещё гуще. Вблизи её лицо казалось просто громадным, раза в полтора больше моей головы. Но могучие плечи, что видела я, и тяжелые широкие бедра, придавившие меня намертво к повозке, давали странной особе пропорциональную и весьма женственную фигуру. Если бы не её необычные габариты, то я бы сказала, что она даже не зрелая женщина, а всё ещё девушка. Вдруг незнакомка с янтарными зрачками приблизилась совсем вплотную и, распахнув пухлые и слегка растрескавшиеся губки, лизнула меня в щёку, оставляя липкий след горячей слюны. Её дыхание также сладко пахло корицей. А затем она принялась что-то шептать на неизвестном мне языке: — Jo soc Ansa… Ansa us donara plaer… — низкий, но очень приятный, словно бархатный, голос девушки-великанши вливался в уши. Я же догадывалась, что сейчас произойдет — меня опять будут насиловать. Но подобное уже не тревожило. К тому же, девушка с милыми рожками была весьма привлекательна — отдать своё тело ей было бы не так уж и плохо. Да и не слишком она торопилась, словно спрашивая у меня разрешения. Я обвила рукой её шею, заглянув в едва светящиеся янтарным блеском глаза. — Я тебя тоже очень ansa, красавица, — сопротивляться — значило лишь растягивать время, поэтому я пошире развела свои тощие ляжки под пышными бёдрами девушки. — А теперь сделай свою ans`у и поскорей… Рогатая красавица словно меня поняла и даже едва заметно улыбнулась в полумраке. А затем вдруг коснулась губами моих едва заживших губ. Её язычок, не особо большой для неё самой, но просто громадный, почти с ладонь, для меня, протиснулся в рот, принося с собой томную сладость. Я колебалась лишь долю секунды перед тем, как прижаться к девушке всем своим невзрачным телом. Это был первый мой раз в мире Демии, когда перед соитием меня не унижали и не избивали, а дарили заботу и ласку. Невольные слёзы не счастья, но благодарности, потекли из глаз, и я обхватила ногами — на сколько смогла — бёдра незнакомки с алой кожей, давая ей полную свободу действий. Теперь, без принуждения, желание безудержной страсти вспыхнуло в теле… Девушка тем временем легко меня подняла и, усевшись спиной к одной из решетчатых стен повозки, опустила меня к себе на грудь и живот. Её могучие сиськи слегка разошлись в стороны и замерли, словно влитые, сводя с ума упругой мягкостью. Внезапно мне в задний проход уперлось что-то большое, словно женский кулак. «Нам поможет кто-то третий?..» — удивилась было я, непонимающе взглянув на партнершу. Но в этот момент, с довольным стоном «янтарных глаз» толстый «кулак» медленно вошел внутрь меня! Я изогнулась, взвизгнув от боли, но её губы тотчас сомкнулись на моем рте, запечатывая тонкий вскрик. А движение в моей заднице было настолько нежным и медленным, что вскоре оно стало очень приятным. «Как они говорили?.. «Членодевка?..» — попыталась припомнить я, но крепкие руки прочно обхватили меня с боков, прижимая к пышной груди, а кулак — громадный член этой девушки! — начал ритмично двигаться. Ненужные мысли таяли в звуках влажных толчков…. . .
Напрасно я опасалась увитого венами чудища, таранившего мою попу — спустя десяток минут на моём лице не осталось и следа недовольства. Достаточно было лишь пары движений, чтобы понять разницу между парой сотен мужиков, торопливо трахавших меня в зад, и этой рогатой милой богиней, милосердно заполнявшей голодную пустоту в моём теле! Вскоре я уже сама двигала бедрами, толкая их навстречу тридцати — или даже сорока — сантиметрам сочного мяса, сладко тянувшего в стороны узкий проход. Влажный звук хлюпанья становился всё громче и громче, и я не без гордости ощутила, что звучу до безумия пошло и горячо. Вскоре мой собственный восхитительный звук, мокрое чавканье сочного члена в заднице, окончательно снёс крышу и сорвал тормоза — я всем своим телом навалилась на мясной шест, вбирая его в себя до предела… Склонившись чуть ближе, рогатая девушка что-то мне зашептала: — Tan calent… Tan estret… — а спустя миг её пальцы с крепкими когтями улеглись мне на бедра, нежным усилием помогая сесть ещё глубже. Я в восхищении изогнулась, разинув в беззвучном крике рот. Голос совсем ослабел, когда сантиметр за сантиметром пульсирующий восхитительный член врезался в мою ноющую от блаженства задницу, словно стремясь разорвать на сладкие части. Мои пальцы заелозили по пышной груди партнерши, ища точку опоры, хоть что-нибудь, что смогло бы выдернуть меня из пучины блаженства. И в этот миг «янтарные глазки» сделала то, от чего мне захотелось стать её женой. Девушка с милой улыбкой наклонила голову немного вперёд и заботливо подставила свой изогнутый рог под мою правую руку! Обвив пальцами гладкую и слегка ребристую точку опоры, я с вожделением толкнула себя ещё ниже, ощущая, как громадный член ударяет чуть ли не в лёгкие, пронзая меня навылёт… — Per primera vegada… ningu no pot ser com tu… — снова что-то пробормотала моя прекрасная насильница, но я лишь бестолково кивала головой в такт толчкам и, закатив глаза от удовольствия, повторяла единственное, что оставалось ещё в голове: — Анса… Анса… Я стонала и выла, натянутая на толстый член. Единственным вожделением, помимо безудержной ёбли, было желание подарить этому прекрасному существу всю себя. Отдать той, что хотя бы на миг выдернула меня из тьмы, всё своё естество. В конце концов, поплотнее обнять своим анусом каменно твёрдый, громадный хуище, без устали долбивший мой узенький зад. Спустя долгие, восхитительные минуты жилистый член был всё ещё внутри у меня, но я с удивлением поняла, что всё ещё приспосабливаюсь, не ощущаю дискомфорта! Тело, словно по собственной воле, желало больше и глубже… Внезапно, всё моё естество вздрогнуло — я ощутила густой горячий всплеск предэякулята, брызнувший в глубины моей задницы. Моя страсть в этот момент и без того была на пике, но после обильных потёков смазки я просто завопила от вожделения. Знать и ожидать, что прекрасная дева вот-вот наполнит меня своим жарким семенем — это просто сводило с ума от восторга! Девушка, ощутившая приближение оргазма, стала нежнее и мягче, начав трахать меня с мучительной, богоподобной медлительностью! Любое её неспешное движение — будь то внутрь, или наружу — просто сводило с ума, тягучей, болезненной сладостью. Когтистые пальцы тем временем скользнули по тощим бедрам, и не спеша окунулись в мою распалённую страстью щёлку. И лишь в этот миг я поняла, что из моей киски смазка струится, словно чудесная влага из питьевого фонтанчика, заливая промежность рогатой красотки! Жаркое лоно моей узкой тотчас пизды конвульсивно сжалось, нежно обхватив тонкие, но крепкие пальцы. Влажная щёлочка словно молила вставить в себя истекающий спермой член, который она смогла бы высосать досуха, утолить похотливую жажду. Утолить желание семени хоть на мгновение… Я снова и снова с громогласным шлёпаньем опускалась задницей на бёдра рогатой красавицы, разнося по округе громогласное эхо. Девушка, наконец, начала опять ускоряться, колотя членом в мой зад с возрастающим темпом. Вскоре её восхитительный толстый язык безвольно вывалился изо рта, а «янтарные Глазки» довольно смежились, укрывшись под дрожащими веками. Я же, в порыве сжигающей страсти припала губами к этой мускульной ленте, покрытой сладкой слюной с ароматом корицы. Я не понимала, что же творю: то ли хотела облизать её язычок, то ли просто коснуться, то ли — с жадностью проглотить, согрев его в своём собственном горле. Девушка, тем временем, дышала уже через раз, нанизывая меня снова и снова на свой увитый венами стержень. Я же в каком-то искреннем благоговении ощущала, как настоящее озеро её «кипящего» предэякулята плескалась внутри у меня, с хлюпаньем брызгая между членом и растянутым анусом на наши бёдра. Внезапно огромный поток, словно гейзер густого семени извергся в меня! А я закричала во весь голос, когда рогатая девушка, позабыв о нежности, набрала бешеный темп, постанывая с отрешенностью. Её член упруго пульсировал, наводняя поистине бесконечным приливом из спермы. Бурлящие детородные «сливки» всё прибывали и прибывали, каждый толчок изливал громадные порции прекрасного семени в мой кишечник. А через пару мгновений я ощутила, как мой живот немножечко вздулся под напором горячей спермы! Кажется, прошло пару минут, прежде чем ошеломляющая эякуляция «янтарных глазок» сошла на нет. Я, со стоном, безвольно упала на взмокшую грудь партнерши, чувствуя на губах вкус корицы. Этот аромат я теперь ни за что не забуду. Девушка дышит отрывисто и удовлетворенно. Ее член всё ещё вздрагивал в глубине моей прямой кишки, маленькие струйки остывавшего семени стекали по разгоряченной длине её члена прямо из моей развороченной дырочки. — T'ha agradat?.. — наконец прошептала она. Не знаю, как я поняла, скорее всего, просто догадалась, но с ответом мне удалось попасть в цель. Да иного я и не могла сейчас сказать. — Ты была просто прекрасна… — улыбнулась я губами, покрытыми шрамами, и коротко поцеловала партнершу. На мой поцелуй она ответила беззастенчивой страстью, словно она не насильница, а моя возлюбленная. Затем девушка ткнула себя когтистым пальцем в ложбинку между грудей: — Ansa… Em dic Ansa… — Это твоё имя? — удивилась я такому порыву, а затем повторила жест, ткнув пальцем меж своих крохотных сисечек. — Мей… Меня зовут Мей… Внезапно в шею воткнулось тонкое жало, и я невольно вскрикнула! Перед глазами тотчас всё поплыло. — Достаточно… Они и так уже часа полтора ебутся изо всех сил… Этой рогатой дуре должно полегчать… — произнес кто-то, но особенностей голоса я уже не могла разобрать, проваливаясь в забытьё. — А что со второй, однорукой? — спросил другой голос. — Выбросьте. Верните одежду, оружие и, пожалуй, дайте ей десяток серебряных… Ебанутая на всю голову… но потом даже сама втянулась в процесс… Голова моя ткнулась в доски повозки, и я потеряла сознание.. . .
Очнулась я уже поздним утром. Солнце стояло довольно высоко, и обычную утреннюю прохладу я пропустила, проведя это время в забытье. Я лежала рядом с прогоревшим костром. Чуть поодаль виднелся ворох моей одежды и ножны оружия. Наверно, где-то там же и «компенсация» за неудобства. Но, проведя рукою по телу, я поняла, что главный подарок со мной. С кряхтением сев, я опустила ладонь на свой животик, вздутый от спермы рогатой красавицы. Он был упругий, приятно растянутый и отчасти делал меня похожей на беременную девушку — что не казалось теперь таким уж и странным. Вчерашняя встреча, грозившая обернуться очередным всплеском ненависти, невероятным чудом вывернула всё наизнанку, показав, что я всё ещё могу наслаждаться жизнью! Впрочем, тем хуже — сложнее с ней будет расстаться. Я грустно улыбнулась своим невесёлым мыслям и, покрепче сжав растянутый задний проход, с любовью погладила вздутый животик. От этого прекрасного груза в любом случае придется избавиться, но хотелось как можно дольше подержать его в себе, согревая теплом своего тела. С забавным кряхтением я принялась собирать свои вещи и одеваться. Но лишь продела ноги в штанины, как где-то рядом раздался вкрадчивый, как будто ослабевший, и явно женский голос! — Ты меня слышишь, дитя? — прошептала мне незнакомка. Я, заполошно выдернув из ножен меч, оглянулась по сторонам, но на три десятка метров вокруг простиралось открытое пространство луга, и спрятаться было негде. «Дитя, ты меня слышишь?..» — вновь прошептал всё тот же голос, но на этот раз он был словно глуше и… глубже! Этот чужой голос звучал в моей голове!