***
Виктория забрала Ярова к себе в квартиру, привезла на такси буквально за полчаса. Девушке хотелось провести с ним это время, показать, как он для нее важен, как она заботится о нем. Ей казалось, что Дениса это определенно должно привязать, заставить остаться с ней. Возможно, она в чем-то и была права, он проникался к девчонке, которая так упорно борется за него, но не настолько, чтобы с ней быть. Не сейчас, уж точно. — Хочешь чего-нибудь? — девушка суетится, старается угодить во всем. — Перекусить не отказался бы, — хмыкает, усаживаясь за ее кухонный стол, рассматривая Викторию. Она была симпатичной, милой, но еще не вызывала в нем тех чувств, на которые так рассчитывала. Ему было даже грустно разбивать ей сердце, но, казалось, она сама все и так понимает, во всяком случае должна. Киселева нарезает овощи, сыр, смешивает легкий салат. Она бесконечно бросает взгляды на парня, сидящего в такой вальяжно-прекрасной позе в ее квартирке. Он ловит ее взор, улыбается. Если она сама так активно летит на огонь, как мотылек, чего противиться? Хлопает по коленке в однозначном жесте. Девушка усаживается к нему, ластится, как кошка, еще чуть-чуть и даже мурчать начнет. Денис поглаживает ее бедро, заглядывает во влюбленные глаза, ища там повод почувствовать что-то в ответ. И он чувствует, хоть еще и не признает. Прижимает ее поближе, поднимает рукой подбородок, дышит прямо ей в губы. Девчушка призывно их приоткрывает, что напрочь сносит Денису голову. Парень впивается в ее губы, сжимает волосы на затылке, поглаживает другой рукой ее бедро. Виктория наслаждается этими каплями внимания, просит большего, когда свешивает обе ноги по бокам его тела и слегка ерзает. Яров приподнимает ее, отрывается на губ всего на миг, чтобы узнать, где находится спальня. Вика указывает направление и снова приникает к нему, размякая в его руках. Денис особо не медлит, доносит ее до комнаты, кладет на кровать, запуская руку под футболку. Эмоционально насыщенный день вымотал его, довел до точки кипения, как, впрочем, и девушку, поэтому им срочно нужно отвлечься на что-то приятное, почувствовать друг друга, отвлекаясь от всего происходящего. Широкая ладонь сжимает грудь девушки, играет с ее соском, слегка оттягивает, поглаживает. Вика стонет ему в рот, выгибается под ним, трется об его грудь. Они постепенно раздеваются, снимая по одной вещи между поцелуями. Горячая грудь парня прижимается к Виктории, вызывая в ней бешеную смесь возбуждения и желания. Яров не мучает ее, дает то, чего она просит, и, чего скрывать, сам получает наконец долгожданное удовлетворение. Ден просыпается гораздо раньше, девушка мирно сопит у него под боком, улыбаясь чему-то во сне. Парень разглядывает ее, мягким движением убирает прядку волос с ее лба, покручивает ее на пальце. Виктория во сне оказывается еще более умилительной, чем когда активна. Яров невольно любуется, размышляя, а правильно ли будет сейчас уйти? Его терзают сомнения, но так не хочется попусту давать надежды девчонке. Пусть больница и стала переломным моментом, когда он понял, что ему не совсем уж плевать, он не мог позволить себе дать ей очередной зеленый свет, ведь потом, если передумает, она может сотворить чего и похуже. Терзаемый собственными мыслями, он выпутывается из одеяла, встает, проверяя, спит ли девушка. Если она проснется, он придумает какую-нибудь отмазку, но ему придется остаться. А сейчас, пока она пребывает в царстве Морфея, Денис еще может улизнуть от ответственности. Помучавшись еще пару минут, разглядывая ее ангельское личико, парень принимает решение — уходит, потому что еще не готов. Может, это ошибка, и Виктория на самом деле могла бы его научить чувствовать, но сейчас ему все-таки хочется сбежать. Когда девушка просыпается, место около нее уже остыло, ледяная постель покалывает ладонь. Виктория вздыхает, шумно втягивает воздух, коря себя за очередную веру в лучшее. Девушка борется с гордостью и одерживает над ней верх. Ради отношений с красавчиком, на которого она смотрела еще с пятнадцати, предавать себя раз за разом становится физически больно. Но, с другой стороны, вдруг у Дениса появилось какое-то срочное дело? Они чувственно, душевно провели время, не мог же он сбежать без задней мысли, тем более зная, что Вика за ним как щенок плетется. Киселевой стыдно перед самой собой, но внутри продолжает теплиться надежда, искорка любви к парню. Так странно, необъяснимо, ведь они даже близко не знакомы, но ей нужны отношения с ним, нужно его внимание, которое заставляет чувствовать себя лучше. Она набирает его номер, но ответа нет, парень не поднимает ни в первый, ни во второй, ни даже в третий и последующие разы. А вдруг что-то случилось? Девушка звонит лучшей подруге Дена — Лене, надеясь услышать какое-то объяснение, может он пояснил все для нее хотя бы. — Да? — голос сонный, видимо, Елена только проснулась, а значит шансы на получение какой-либо информации значительно снизились. — С Денисом все в порядке, не знаешь? — голос подрагивает от обиды, что не скрывается от внимания девушки на том конце. — Он вроде как был с тобой, откуда мне знать? А что случилось? — голос Лены теплеет, ей досадно думать о том, что девчонку бросили одну, а потому она решает еще больше не расстраивать ее своей злобой и ехидством. — Ушел до того, как я проснулась. Я подумала, может у него дела какие-то, и он тебе сказал, но видимо нет, — Вика не хочет больше никого слышать, ей стало очевидно еще по вздоху Лены, что парень просто кинул ее, как кидал и всех остальных. — Возможно, но, Вик, послушай, он такой человек, это совсем не из-за тебя, — принимается успокаивать ее, что выводит Киселеву из себя. Если не из-за нее, то зачем так глупо сбегать из квартиры? Девушке искренне хочется причинить самой себе боль, унять разбитое в очередной раз сердце, но оно того не стоит. Это ужасная дорожка и второй раз на нее ступать — абсурдная глупость. Киселева садится на пол, прижимая к груди колени. Хочется выть от несправедливости: Денис трепет ее нервы, проверяет на прочность, отдаляется и снова сближается, вызывая шквал эмоций. Она попала в этот водоворот и не сможет выплыть, если не постарается достаточно. Ей следует сказать ему, поговорить, изъяснившись в своих чувствах. Вика понимает, как он может быть травмирован, что он не умеет вступать в отношения, но также ей кажется, что чувства к ней у него есть, он слишком нежен, уделяет внимание, пускает к себе в постель. Голова пухнет от непонятных фактов, идущих рука об руку. С одной стороны, с ней наверняка просто играют. С другой — разве игра может быть настолько жесткой? Денис Яров время зря не тратил, уйдя из квартиры Вики. Он отправился прямиком домой, желая поскорее выпить чего-нибудь, успокоить свой собственный ураган. Мучилась в ранний час не только девушка, но и он сам. Ввязался в какую-то глупую игру, в которой управлял Викой, пока не словил себя на мысли, что прижимает ее во сне плотнее, старается слиться с ней, будто она ему и вправду симпатична. Девушка была наивной, глупой, в чем он себя убеждал целыми днями, но было и что-то еще. Никто не смотрел на него с таким блеском, огоньком, никто из-за него не совершал глупостей, никто не пытался ему так помочь, как она после драки. И все-таки Яров не умел любить, чувствовать, либо ему так казалось. Но Вика заняла определенное место в его голове, каким бы «крутым» он не старался казаться. Нужно было срочно выкинуть ее оттуда, вышвырнуть и забыть, как страшный сон. Но, с другой стороны, вдруг с ней может правда что-то получится? Она до сих пор ему не наскучила, что удивляло. Даже на вечеринке, где случилась драка, они уединились по его желанию, когда Виктория ни о чем не просила. Болтали, сидя на кровати в отдельной комнате, он поглаживал ее спину, мягко, боясь причинить какую-либо боль. Ему были не свойственны такие чувства, они казались лишними, инородными. Той же ночью, когда они были уже у Вики, парень поделился прошлым в компании Кости. Рассказал, как его заставляли участвовать во всякой дряни, покаялся, в какой-то степени, а потом, когда вновь поднял на Викторию глаза и не увидел осуждения, почувствовал, как пульс на пару секунд ускорился. Яров силился выгнать это все из себя, не дать теплу места в сердце. Он причинял людям боль, как привык, но, возможно, сможет наконец переучиться не без помощи Вики.***
Школа началась внезапно, никто не ожидал, что наполненные огромным количеством эмоций каникулы так быстро придут к своему концу. Лена не была готова окунаться снова в какие-то насмешки, в постоянные скандалы с глупыми одноклассниками. Владислав все оставшиеся дни каникул переписывался с ней, интересовался ее состоянием, здоровьем, пытался увлечь какой-либо беседой об их общем прошлом, что вызывало в Майоровой волны тепла. Парень шел на сближение с ней, а девушка, пусть и противилась понемногу, не могла скрывать и того, что он ей дорог, что она хочет снова быть с ним. Он защитил ее, сказал те важные слова перед Костей, которые навсегда отпечатались в голове Лены. Оставалось нерешенным только то, какие чувства он вызывал помимо тоски по прошлому, теплоты к возрождающейся дружбе. Парень так или иначе оказывал на нее свое влияние, было в нем что-то притягивающее женскую суть Лены. Во время последнего тесного контакта он поглаживал ее бедро так, что ей неимоверно захотелось попробовать его губы на вкус. Но, как и Денис на тему Вики, Лена пыталась отогнать свои желания. Слишком много всего: преследования Кости, прошлое, будущее и нынешнее, окрашенные в черный, неясности в дружбе, жалость к Вике — в ее голове вмешалась куча мыслей, постепенно разрывающих несчастную черепушку. Майорову удивила Виктория. Лене казалось, что девушка настолько наивна и добра, что безосновательный уход Дена из ее квартиры простит, как только парень руки разведет для объятий, как только пальцем поманит. Но она держалась особняком, обижалась, жаждала извинений или изменения поведения, только Яров давал все это неохотно, чем вызывал у нее грусть. Лена в первый учебный день стала свидетельницей их разговора под лестницей: — Денис, ты кинул меня, я больше не могу и не хочу терпеть грязь, я простила один раз, прощу этот, но третьего шанса не будет, — парень играл в храбреца, улыбался, пока она кидалась на него с обидами. И Викторию это еще больше задело, разозлило. Она попыталась уйти, обиженно встряхивая волосами, прикрывая глаза, сдерживая слезы. Но Денис не дал — поймал ее за руку, прижал к стене, заглядывая прямо в лицо. Нахмуренный, недовольный тем, что его кукла сбегает, он был еще симпатичнее, от чего подкашивались ноги. Виктория боролась с собственной симпатией, но проигрывала, когда парень касался ее хотя бы мельком. — Еще что скажешь? — он определенно зол, что эти слова, сказанные Викой ранее, задели в нем что-то недавно ожившее, чувствительное. — Скажу, что хочу с тобой быть, хочу проводить время, спать с тобой, находиться рядом, но ты не оставляешь мне выбора, — если так посчитать, они были вместе всего-ничего. Пару недель, от силы, Денис игрался с девушкой, но серьезно привязал ее. Да и в таком возрасте как у них все происходит стремительно, летит, набирая космические скорости. — Ничего не обещаю, — Лена тогда не первый раз заметила, как он строит из себя ледышку, хотя задумался над словами Вики. И ее порадовала такая реакция, ведь парень к ней что-то почувствовал и это было очевидно для Майоровой как день. Вика выпуталась из его объятий, убежала тогда, но на обеде они уже снова ворковали вместе, что даже позабавило Майорову. Она хорошо разбиралась в чужих чувствах, но не могла рассортировать все в собственной голове. Владислав крутился около нее, ненавязчиво проявляя заботу во всем. С течением школьных дней, неумолимым приближением декабря — месяца, который она раньше обожала, когда родители начинали наряжать квартиру, когда в десятых числах стояла елка с яркими игрушками, в воздухе витал запах рождества и нового года — все менялось. Лена привыкала к компании своего красивого бывшего друга, начинала проникаться, особенно, когда после стычек он держал ее за руку, сжимал так, что ладонь начинала болеть, но это было приятно, ведь присутствие человека, особенно этого, ее держало на плаву. Одноклассники продолжали задевать девушку за старые темы, бередить ее раны, подсыпать на них соли, но, когда рядом был Денис, была та же Вика, Влад, все казалось менее значительным. Лена не смирилась с болью, но научилась с ней жить. В голову постоянно лезла мысль, что ей нужно обратиться в органы, наконец очистить себя от несправедливости, уцепившейся щуплыми пальцами прямо за горло. Виктория на самом деле могла бы помочь, поспособствовать, но другим оставался вопрос, кто будет говорить вместе с Леной, кто поддержит ее обвинения и что из этого выйдет? Было страшно ошибиться, навлечь на себя гнев, очередную беду. Переломным моментом стала первая неделя декабря. Елена пришла в школу пораньше, надеясь провести время с Деном, поболтать о чем-то легком, успокоить расшалившиеся за ночь нервы. Ее снова мучили кошмары с прошлыми событиями, воспоминания возникали одно за другим перед глазами, и от них невозможно было избавиться. Шрамы начали ныть, будто указывая, что девушка еще не прошла через это все, что ситуация все еще разворачивается здесь. Уткнувшись в объятия друга, Майорова мелко подрагивала в его руках, рассказывая, что ее тревожит. Влад и Денис научили ее приоткрывать свою душу, выпускать хотя бы часть кошмаров, чтобы побороться с ними не одной. — Опять вспомнила все как наяву, казалось даже, что почувствовала, — Лена рассматривает друга, следит за его реакцией. После драки Ден озлобился, хотел найти каждого члена компании, закопать живьем, но это были лишь пустые гневные слова. На деле каждый понимал, что именно можно сделать. Но никто не принял этого решения. — Можем тебя отвлечь, — Ден отстраняет девушку, улыбается ей, намекая на какой-то очередной грандиозный план. — Пойдем по магазинам, украсим твою квартиру, устроим на новый год вечеринку, хочешь? Лена качает головой, не зная, готова ли она устраивать что-то в своем доме, откуда некуда будет сбежать. Поток ее мыслей и сомнений прерывает какой-то голос со стороны. Перед ними возникает девушка из параллели, улыбаясь будто поймала за чем-то плохим. — Леночка, не перестаешь удивлять, — у Майоровой сердце пропускает удар, она смотрит ошеломленно, без особого понимания ситуации. — Что тебе надо? — Денис ощетинивается, готовый рвать за свою подругу. — Ничего, ничего, просто снова всплыли интересные подробности. Правда, что вы с Константином теперь на постоянной основе видитесь? Даже на тусовку его пригласили, как интересно. Лену прошибает холодным потом, это подобно выстрелу прямо в грудь. Девушка сама не замечает, как распаляется, готовая похлеще Дениса вцепиться в дуру, что стоит перед ними. — Еще что скажешь? — защитная реакция, как и всегда. — То, что теперь появились и некоторые фотки тебя с Костей, — улыбка на ее лице расползается еще больше, превращая милую девчонку в мерзкое создание. Лена не помнит, почему началась травля. Как вообще одноклассники и ребята со школы пришли к выводу, что нужно травить человека, возможно пережившего изнасилование? Но на эти вопросы, как и на массу других, ответы получить невозможно. Денис выхватывает у девушки телефон, рассматривает фотографии, выпучивая глаза. Лена встает, слегка пошатываясь, чтобы точно понять, с чем придется столкнуться на этот раз, когда вся школа опять заговорит о каких-то сплетнях. Константин намеренно травит Лену прошлым, демонстрируя всем знакомым и незнакомым фотки, где Майорова прижата им к стене два года назад. Девушка мелко подрагивает, ей хочется осесть на пол, стереть саму себя из этой реальности. Кошмар, вечный кошмар, который преследует ее день изо дня. От него нет путей спасения, нет шансов победить эту ядовитую болезнь, съедающую изнутри. И имя этой болезни — Константин. Возможно, именно сейчас Лена и принимает решение — пойти в суд. Она обратиться туда, куда следует, если найдет достаточно поддержки во Владиславе, в Денисе, в Виктории. Если ребята скажут ей, что это выход, убедят ее до конца, она обратится куда угодно, только бы кошмар кончился. Константин показал уже не один раз, что не остановится, сотрет ее и всех ее близких в порошок. И ей следует попытаться этому противостоять, иначе она никогда не спасет саму себя.