***
Анна с легкой улыбкой на губах наблюдала за тем, как Кристоф с превеликим неудовольствием разглядывает лошадь. Все же ездить верхом на Свене ему было привычней, однако, олень был не всегда доступен, как, например, сейчас. Все же Олаф умеет уговаривать, тем более его рогатый друг был не против навестить Зефирку и остальных снеговичков в ледяном замке. Парень еще раз обошел скакуна по кругу, стараясь найти хоть какой-то изъян и попытаться отмазаться от конной прогулки, но стоящее перед ним животное было идеально. Невольное же ворчание вызвало тихий смех со стороны супруги, которая спокойно ждала его вердикта. И он уже было открыл рот, чтобы признать свое поражение, но ворвавшийся в конюшни солдат, заставил его повременить с этим. Анна на появление постороннего сразу недовольно нахмурилась и встала с небольшой скамеечки, на которой уютно проводила последние минут пятнадцать. Солдат же, заметив недовольство королевы, как-то резко выпрямился и отдал честь, словно деревянный. — Что-то срочное? Я же просила не беспокоить меня сегодня. — Ваше Величество, Ваше Высочество, — Кристоф недовольно дернулся на последнее обращение, все же ему было это непривычно, — прибыл отряд генерала Маттиаса, — Анну словно плетью между лопаток ударили. Юная королева выпрямила спину так, словно у нее вместо позвоночника сейчас находился железный прут, — Вас ждут во дворе замка. В голове всплыли строчки письма: «…Сам не могу судить. Мне не довелось видеть ее, однако, один из солдат утверждает, что это так». — Вы… — держать одну интонацию удавалось с трудом, — оповестили нашего гостя, что его семья прибыла? — девушка под конец чуть прокашлялась. — Да, Ваше Величество. Все сделано, — Анна чуть дернула головой на это. Солдат понял это по-своему, откланявшись, он поспешил скрыться с глаз королевы. Девушка же замерла словно ледяное изваяние, ее лазурные глаза расфокусировано смотрели перед собой. — Милая? — Кристоф мягко коснулся девичьего плеча, стараясь вывести стоящую перед ним особу из состояния транса. — Я боюсь, — это заявление слегка ошарашило парня, — безумно боюсь, что это окажется правдой или то, что это все будет просто одной огромной ошибкой, — на ее лице сменялись эмоции одна за другой. — Хэй, все будет хорошо. Анна, если эти люди действительно окажутся твоими родителями, то это же будет замечательно. Если же нет, то… ничего особо сильно не поменяется. Ты будешь править, я стараться вникнуть хоть в что-то, Эльза будет приезжать… — при упоминании сестры, девушка чуть дернулась в объятиях мужа. — Ты не думал о том, что это… хотя не важно, потому что такое просто невозможно. Ахтохаллэн хоть и река, которая все помнит, но даже она на такое не способна… наверное. — Знаешь, — парень неловко отстранился, почесывая затылок, — когда я привез сюда деда Пабби, он сказал довольно странную фразу. Я тогда не сильно ее понял, да и сейчас не особо понимаю, — рыжеволосая недоуменно посмотрела на собеседника. В глазах появился огонек легкого недоверия и напряженности. — Он тогда сказал: «То, что когда-то произошло, произойдет снова». Может он имел в виду как раз… такое? — Кристоф неопределенно описал кистью руки круг. — Какое такое? — напряжение, сквозившее в голосе, заставило ледоруба нервно сглотнуть. — Ну, ситуацию? Просто, не пойми меня неправильно, но каждый раз в королевстве начинает происходить какой-то сумбур, — речь стала торопливой и в каких-то местах немного не связной, — я просто подумал, что…. В общем, каждый раз твоя сестра была эпицентром какого-либо события. — И сейчас ты хочешь обвинить ее в этом?! — Нет! Что ты! Это всего лишь мои мысли. Просто мне кажется, что Эльза каким-то образом все же смогла повлиять, хотя нельзя утверждать точно, пока ты не удостоверишься, что эти люди… — ореховые глаза «гуляли» по помещению и никак не желали пересекаться взглядом с разгневанными бирюзовыми. Лиловая накидка супруги чуть хлестнула его по ногам, когда девушка, не желая дослушивать, поспешно покинула конюшню. Кристоф на это лишь глубоко вздохнул, кажется, ему придется взять еще пару уроков, чтобы все же научиться ясней выражать свои мысли. Отряд генерала действительно оказался во дворе. К тому моменту, когда они подошли, уже все воины спешились, и стоило только правящей чете оказаться рядом, как солдаты под предводительством своего командующего отдали честь. — Генерал, — Анна чуть кивнула головой, — кто из солдат… — вопрос не был озвучен до конца, но его смысл был и так понятен. Вперед вышел мужчина лет тридцати пяти. — Это был я, Ваше Величество. Я начинал служить при Вашем отце и мне доводилось несколько раз видеть Ее Величество, королеву Идуну. — И вы уверены в своих предположениях? — Они очень похожи, — солдат сделал несколько шагов в сторону, чтобы открыть обзор на стоящую поодаль телегу, возле которой находилось трое. Анна с недоверием, но в то же время жадно начала разглядывать далекие силуэты: два мужских и один женский. С такого расстояния она не могла четко рассмотреть лица, поэтому оставалось лишь наблюдать за их действиями. Вот, по всей видимости, Вальгард, который все же решил воспользоваться услугами дворцового цирюльника, помогает что-то достать из телеги, в то время как женщина, скрытая сейчас широкой спиной своего мужа, что-то обсуждает с сыном. Единственное, что смогла уловить Анна в ее образе, это темные волосы, заплетённые в косу, убранную в небольшую шишечку, так характерную для дам высшего общества. Широкая ладонь, мягко взяла ее собственную, не сильно сжимая. Поднимавшаяся в груди буря чуть улеглась. «Кристоф», — тихий шепот сорвался с губ. Стало стыдно за то, что произошло несколькими минутами ранее. Все ее муж был великим человеком, умеющим понимать и прощать. «Идем», — он легко подтолкнул ее в сторону телеги. Солдаты послушно расступились, давая пройти вперед, лишь генерал направился следом за ними. Первым их заметил парень, ровесник Эльзы. Его русые волосы были собраны в небольшой хвост на затылке, серые глаза внимательно наблюдали, но в них не было того страха, который часто возникает у людей из низших слоев перед правителями. Он был хорошо сложен, высок, и в меру мускулист. Стоило же подойти ближе, как он учтиво поклонился. — Ваше Величество, Ваше Высочество, — молодой человек встал ровно так, чтобы закрыть обзор. Анна было попыталась его обойти или хоть как-то поменять ракурс, но рамки приличия ставили довольно жесткие условия, — позвольте, прежде чем Вы подойдете к ним, разъяснить некоторые моменты. — Что вы имеете в виду? — тело как-то само напряглось, словно готовясь к прыжку. — В каком состоянии сейчас Ингр… принцесса Эльза?***
Они успели приехать в Долину Живых Камней до наступления зари, поэтому дед Пабби успел помочь королю Агнарру: остановил кровотечение и затянул рану. Теперь на ее месте был довольно длинный шрам. Мужчину сразу после этого уложили отдыхать, в то время как остальные хотели было поговорить с троллями, но начавшее подниматься солнце, заставило отложить данный разговор. И теперь, почти по истечению дня, Эльза устало наблюдала за тем, как медленно яркое светило скрывалось за горизонтом. Ее руки уже не тряслись при одной только мысли о том, что случилось на той поляне. Лишь неприятный осадок в груди, дикая усталость по всему телу от затраченной магии и норовящий покинуть свое место желудок. — Можно? — тихий голос матери заставил оторваться от простого сидения под деревом. Идуна стояла рядом, не решаясь сесть. — Садись, — голос чуть хрипел от долгого молчания и саднящего горла. Женщина тихо опустилась рядом, точно так же как и дочь, упираясь спиной об дерево. — Что… будет дальше? — Нужно будет стереть или скрыть память отца. Так показала Ахтохаллэн. — Почему только ему? — Хольфсен поможет вам жить, ты же сможешь сохранить секрет, ведь один ты несла в себе очень долго, — кривая ухмылка наползла на бледные губы. — Но почему именно такими методами? — Я… не знаю. Меня просто закинуло в прошлое, после того, как я увидела несколько сцен отсюда. Просто нужно было молчать… терпеть… и от всех укрыть, — девушка прикрыла глаза, глубоко выдыхая, — а я не справилась с этим. Хотя… какая уже разница. Все равно я не смогу уйти отсюда, — последнюю фразу она буквально прошептала, но Идуна её услышала. — Эльза? — сквозившее в голосе матери беспокойство можно было раздать еще пятерым людям. — Ничего такого… — Нет уж, будь добра, поясни полностью, — королева Эренделла повернулась к ней всем корпусом. Эльза лениво приоткрыла один глаз и чуть повернула голову, из-за чего тут же столкнулась с возмущенным светло-голубым взглядом. «Повадки отца, упертость матери. Убийство человека от деда», — лицо перекосилось в гримасе отвращения. — За все нужно платить. И, похоже, что платой за ваши жизни будет мое существование, — слова повисли в воздухе, не давая нормально вздохнуть, — все нормально, поверь. Я бы в любом случае не смогла бы вернуться назад, живой уж точно, — Хранитель поднялась на ноги и задрала край рукава, оголяя предплечье полностью. В лучах уже почти зашедшего солнца на бледной коже блестел тонкий слой льда, который покрывал руку и скорее всего не только ее. — Ты… — Идуна и сама уже не сидела на земле. — Замерзаю, потому что истощаю отведенный мне магический запас сил. — Но как же ты тогда собираешься совершить задуманное? — Я… не знаю, — голос сел. Девушка и в правду не представляла, где сможет найти еще источники магии. В ее одежде содержалось не так уж и много, а Ледяной дворец и крыши Эренделла находились в будущем, ведь в прошлый раз она явно вытянула магию не из них. Свалившийся на плечи очередной груз ответственности заставил почувствовать себя опустошенной, морально сломленной, как тогда, когда она поверила словам Ханса, а потом рыдала возле ледяной статуи своей сестры. Плечи медленно ссутулились, королевская осанка исчезла, девушка непроизвольно обхватила себя за плечи, стараясь сдержать слезы. Но все пошло прахом, когда Идуна все же решилась обнять ее. Материнские руки дарили ощущение защищенности, которое было уже давно утрачено, ведь после «смерти» родителей она не позволяла себе, чтобы хоть кто-нибудь видел её слез. Ведь никто не должен видеть слабость правящего монарха, ведь старшим сестрам не положено рыдать на плече у младших, лишь когда они одни можно позволить себе небольшую поблажку: дать влаге на глазах выступить совсем чуть-чуть. А тут словно кто-то стер все внутренние заслоны. Эльза стояла и беззвучно сотрясалась в объятиях матери, выпуская наружу всю ту боль, что копилась в ней, и то, что она не могла доверить Анне, потому что не хотела будоражить младшую своими проблемами. — Тише, тише. Расскажи, что тебя тревожит, — и слова полились, прерываясь редкими всхлипами и глубокими сериями вдохов-выдохов, чтобы хоть немного, но успокоиться. Девушка рассказывала все, перебивала сама себя, путалась, но излагала все те обиды, переживания и страхи, что тяготили ее душу вот уже на протяжении восьми лет. В какие-то моменты повествования Идуна лишь сильнее начинала прижимать дочь к себе, выражая свою поддержку или выдавая собственное волнение. Ее задело за живое событие, произошедшее на коронации, беспечность, но в то же время желание старшей устроить грандиозное день рождение для рыжеволосого чуда. Она лишь чуть-чуть упрекнула Эльзу в том, что та спустила свою сестру с горы в ледяной лодке, ведь зная Анну, это могло плохо кончиться, а когда услышала, чем это все обернулось, легонько стукнула светловолосую макушку. — …приехала в Эренделл. Чуть не попала в одного из солдат магией и в Анну. А там дети, каток. Анна оказалась права, мне тогда действительно стало легче, и, когда мы катались, я, похоже, столкнулась с отцом. Он, было, помог мне поднять, но я его не узнала, потому что у него была борода и сильно обросшие волосы. Даже не знаю, что точно произошло, но похоже потеряла сознание, оказалась на Ахтохаллэн в виде духа и потом уже в прошлое попала, а дальше ты все знаешь, — Эльза глубоко вздохнула, полностью успокаиваясь и наслаждаясь запахом, который исходил от матери, — спасибо, — на душе стало легче. И плевать, что сейчас у нее скорее всего все лицо красное от слез, одежда далека от чистой, главное, что во внутреннем мире теперь полный штиль, теперь она точно была готова. Ведь как бы упорно девушка не отрицала, но все это время ее душа сомневалась, что сможет пожертвовать собой ради родителей. Если раньше, когда она решительно шагнула в глубины Ахтохаллэн ей двигал долг перед страной, то теперь мотиватором было лишь собственное желание. Хранитель хотела, чтобы родители смогли вернуться в жизнь сестры, когда она уйдет из нее бесповоротно и, похоже, что навсегда. — Солнце село. Тролли сейчас встанут. Нужно идти, — две пары голубых глаз встретились, — Анна будет вам рада.***
Это странный вопрос был подобен спусковому крючку арбалета, потому что Анна даже не успела на него ответить, как в ворота влетел запыхавшийся Свен, но с ним не было Олафа. Олень метался словно раненый зверь и никакие уговоры Кристофа не могли его успокоить. Животное пыталось что-то упрямо найти, а когда же обнаружило, что требовалось, то напугало до полусмерти кухарку, несшую корзину с морковками. Из всей этой пантомимы, которую они наблюдали в течении получаса стало понятно, что что-то стряслось, когда же Свен довольно профессионально изобразил снеговика и его собратьев стало вовсе не до шуток. Был тут же отдан приказ: «Взять самого быстрого скакуна и мчаться на Северную гору к Ледяному дворцу. Узнать, что случилось». Один из солдат довольно расторопно поспешил его исполнить. И, казалось, что могло еще произойти? Но Анна явно не была готова увидеть знакомые черты лиц родителей, которые решили подойти сами. Девушка сомневалась до последнего, но стоило сопровождающему их парню протянуть какой-то сверток, который пришлось вскрывать Кристофу, потому что у королевы пальцы не гнулись, как дыхание сперло окончательно. Знакомая диадема сверкнула на солнце, ударяя по нервам не хуже новости о том, что Ханс всего лишь гнусный обманщик. — Вы… — голос сипел, на глаза медленно начали наворачиваться слезы. Стоящий перед ней отец недоуменно переводил взгляд зеленых глаз с нее на супругу и сына. Но никто не спешил объяснять ему, а внутри Анны начала назревать паника. С каждой молчаливой секундой, ей все больше казалось, что они ее не помнят, но когда мягкие руки Идуны сомкнулись у нее за спиной стало легче. — Что с твоей сестрой? — это неподобающее обращение вывело из некого транса. Девушка чуть отстранилась, продолжая беззвучно ронять слезы. Серые глаза собеседника напряженно всматривались в ее лицо. — Она… — но окончание фразы потонуло в громком треске. Ледяные крыши дворца, сотворенные когда-то Эльзой, сейчас осыпались крупными кусками, который тут же терял свой яркий голубой цвет, становясь совершенно обычным и прозрачным. «Анна, боюсь Эльза не придет», — тихий голос Олафа всплыл в памяти. Королева не осознавала, как освободилась от объятий. Она не помнила, как преодолела двор и холл первого этажа. Ее просто несли ноги, чтобы успеть, чтобы не дать… Не дать что? Но эта мысль была отметена в сторону. «Холодное сердце» они уже побеждали и не раз. Служанки испуганно шарахались от нее в сторону и уже почти у нужной двери Анна столкнулась с лекарем. «Ваша сестра…», — но она даже не стала дослушивать его. Дверь с грохотом была открыта, но сидящая на кровати фигура даже не повернула на этот звук голову. — Эльза… — но ее не слышали. Сердце отбивало чечетку и вот-вот было готово выпрыгнуть из груди. Со старшей сестрой все было хорошо. Анна глубоко вздохнула, но тут же поперхнулась воздухом. Вырвавшееся из-за пелены туч солнце на короткий миг заглянуло своими лучами в комнату и блеснуло на бледных кистях. Колени подогнулись, рыжеволосая девушка буквально рухнула возле постели. Дрожащие пальцы попытались осторожно обхватить чужие ладони, чтобы согреть. — Анна? Это ты? — ее губы почти не шевелились, но от каждого слова по лицу расползались тонкие трещины, — я… не слышу, сожми, если ты, — в носу неприятно защипало, всхлип разрушил тишину комнаты, пальцы осторожно сжали чужую кисть. — Я… замерзаю. Не так как тогда, с плотиной, — руки Эльзы начали медленно застывать, превращаясь в белоснежный лед, — надеюсь у меня получилось, — медленно светлая голова чуть приподнялась. Пелена слез застилала обзор, но королева Эренделла смогла различить вместо яркой синевы глаз кружевной налет льда, — Хольфсен отдаст вам всем письма… — Эльза, зачем ты это сделала? Почему? — тихий, хриплый шепот, который больно резал по сердцу, заставляя душу рваться на части. — Прости, сестренка, — Хранитель легонько улыбнулась, от чего послышался отчетливый хруст льда, — «Ты прости мне, что я плохо правлю Плохо правлю, да светло живу. Память в песнях о себе оставлю. И тебе приснюсь наяву. Ты прости, меня еще не зная, Что навеки с именем моим, Как с огнем веселым едкий дым, Сочеталась клевета глухая»*, — улыбка стала чуть шире, да так и застыла на несколько мгновений, схваченная навсегда застывшей водой. Тихий вой раздался по комнате, в которую помимо королевы никто больше не решился зайти. Анна сильнее сжала ладонь статуи, но пальцы тут же коснулись друг друга, потому что препятствия не было. Тихо и совершенно бесшумно фигура рассыпалась мягким и пушистым снегом, который медленно уплывал в распахнутые оконные створки.