Гарри Поттер: война началась

Вот уже несколько недель Северус Снейп не видел Волдеморта. Ему было дано указание оставаться в Хогвартсе и выполнять свои обычные обязанности школьного учителя. Хозяин никогда ничего не объяснял, но Люциус передал от его имени, что тот хочет, чтобы ничто пока не выдавало возвращения Темного Лорда. В этом был смысл, ведь Министр Магии Корнелиус Фадж ни в какую не хотел верить в это, ему подпевала и большая часть Министерства. Дамблдор пытался их убедить, но это было бесполезно. Впервые Северус видел его таким сердитым: — Пока они сами не столкнутся с ним лицом к лицу, они не поверят. А когда это произойдет, боюсь, будет уже слишком поздно. Нельзя сказать, что Северус был с ним не согласен. Но его беспокоило другое. Он видел за этим недоверие к его персоне со стороны Упивающихся. Каждый из них предал Лорда, когда тот исчез, но больше всего подозрений вызывал именно он. Северус знал правду, но очень не хотел, чтобы ее узнали Люциус и другие. Несмотря ни на что, он любил жизнь и хотел оставаться в живых столько, сколько это было возможно. Так что с одной стороны, радовало, что его хоть на какое-то время оставили в покое, с другой — беспокоило, что это могло быть только затишьем перед бурей. Приближались рождественские каникулы, школа возбужденно гудела. Северус никогда не любил этот период, а сейчас это еще больше раздражало. Его бесило, что студенты не понимают всей серьезности положения и ведут себя как дети. — Северус, это и есть дети, — говорила ему Минерва. Но он не соглашался с ней. Почему все ошибки, которые они совершают, списывают именно на это? Они не дети, они маги. Более того, самые опасные маги, потому как они маги-недоучки. Никто более него не знал, что это самое страшное оружие, которое есть на свете. В каждом из них заложена такая сила, о которой не помышляет Его Темное Величество. Даже в этом неумехе Лонгботтоме. Чем старше они остановятся, чем больше они контролируют себя, тем менее опасными они становятся. Самым сильным по своей разрушительной силе магом, которого видел профессор Снейп, был пятилетний мальчик, который и палочку-то толком держать не умел, не говоря о знании какого-нибудь заклинания. Но этот малыш уничтожил шестерых Упивающихся Смертью, опытных магов, когда те вздумали напасть на него. Это была обычная акция устрашения. Они получили приказ убить семью полукровок. Женщина погибла быстро, она была очень слабым магом, ее муж, выходец из магглов, защищался отчаянно, но у него не было шансов. А потом О’Коннелл нашел этого малыша. Тот, испуганный, забился под кровать и хныкал. Ему было страшно, он чувствовал, что с родителями что-то случилось, что-то очень плохое. Когда его вытянули из импровизированного убежища, мальчик стал звать маму, но при виде направленных на него палочек затих. Никто даже первую букву заклятия не успел произнести, как малыш поднял руки, и из него вырвалось чистейшее Живое Пламя, первозданная магия. Магия Разрушения и Созидания. Никогда прежде профессор Снейп не видел ее в действии. Шестеро магов вспыхнули в один момент и сгорели без остатка. Даже пепла не осталось. Каким чудом ему удалось уцелеть, Северус не понял. Но он взял на руки впавшего в ступор ребенка и вынес из мертвого дома. Снейп отдал мальчика в приют и потом с трепетом ждал, когда тот приедет в школу. Но тот так и не появился в Хогвартсе. В нем не осталось никаких магических сил, он отдал их все сразу, за один раз. Кто из опытных магов решится на это? Кто рискнет так кардинально изменить свою жизнь? Северус знал, что он точно не из их числа. А вот его студенты… Они это могут. И не просто потому, что им этого хочется, а потому, что они сначала делают, а потом думают, как у них это получилось. Яркий тому пример — Поттер. Даже зная его историю, чуть ли не лучше, чем свою собственную, Северус не верил, что причиной его спасения и гибели Волдеморта была только сила материнской любви. Он бы поверил, если бы перед его мысленным взором не стояла картина Живого Пламени, идущая из рук малыша. Нет, это было не только материнское самопожертвование, это была собственная сила ребенка. Сила, способная впитать чуждую большинству магов силу Темного Лорда. Впитать и преобразовать ее под себя. Снейп никому не рассказывал о виденном, как и о своих подозрениях насчет юного Поттера. Потому никто не знал, что неправы те, кто говорит, что он ненавидит Поттера из-за его отца. Джеймс тут совсем ни при чем. Все дело именно в Гарри. В Гарри и в том страхе, который он вызывает в Северусе. В страхе и любопытстве. Да, именно в любопытстве. Профессору Снейпу было интересно увидеть, что еще может преподнести этот Золотой ребенок, удастся ли ему в конце выжить и сохранит ли он свою Силу, а может и приумножит ее. Но это, так сказать, в планах на будущее, если оно у него будет. Сейчас же его интересовало два вопроса. Первый — что ему ждать от Волдеморта и его людей? Второй — кто такая эта Лилин? И он найдет ответы на свои вопросы! — Осторожно с желаниями, они могут исполняться, — произнес женский голос у него за спиной. Северус стремительно обернулся и увидел стоящую в дверях фигуру женщины с огненно-красными волосами. — Что Вы сказали? — переспросил он от неожиданности. — Я сказала, что нужно быть осторожным в своих желаниях, они имеют тенденцию сбываться, — произнесла она, подходя чуть ближе. Снейп пришел в себя, а заметив, что его нежданная гостья держит руку в кармане, сам нащупал волшебную палочку. — Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? — В подземелье вход никому не заказан, ваш кабинет не является чем-то секретным. Мне просто захотелось с вами поговорить, а найти вас в это время можно было только здесь. В окружении любимых зелий. — Тая окинула взглядом многочисленные полки с рядами всевозможных сосудов. — И о чем вы хотели поговорить? — чуть успокоился Снейп. — И что вы имели в виду, говоря о желаниях? — Я имела в виду, — Тая наклонилась к остывшему камину, и вспыхнул огонь, осветив ее лицо, — что вы хотели узнать что-то обо мне, так вот сейчас у вас есть такая возможность. — Она подтянула кресло поближе к очагу и удобно расположилась в нем. Хозяину кабинета ничего не осталось, как тоже передвинуть свое кресло поближе к камину, чтобы видеть лицо своей незваной гостьи. — Я хотел бы знать, кто вы такая, и что вы делаете тут? — Я? Трудный вопрос. Еще более трудный ответ. Лучше я покажу. На глазах изумленного профессора зельеварения ее очертания начали меняться, и через минуту перед ним сидел он сам, только вместо привычной черной мантии на нем была мантия с алой подкладкой, такая, в какой обычно ходила профессор Лилин. А еще через минуту в кресле напротив снова сидела спокойная женщина, всем своим видом показывающая, что ничего собственно не случилось. — Метаморф? — удивление слизеринца граничило со страхом. — Можно и так сказать, — пожала плечами Тая. — Никогда не слышал и не видел, чтобы метаморфы так изменяли свою внешность. — Внешность? Нет, я меняю не внешность, я полностью становлюсь тем, в кого я превращаюсь. Став, к примеру, профессором Снейпом, я приобретаю его тип мышления, его характер, его голос и манеру говорить. Даже болезни и внутренние травмы. Я фактически становлюсь Северусом Снейпом. А если мне удастся еще и влезть в ваш мозг, в ваши воспоминания, то никто не поймет, где вы, а где я. — Впервые слышу о таких талантах метаморфа. — А много вы видели метаморфов в своей жизни? — поинтересовалась Тая. — Видел среди авроров. Сильные маги, меняют свою внешность, но о преображении разговаривать там не приходится. — Правильно, вы говорите о магах-метаморфах, о тех, кто использует накопленную силу таким образом. — А кто тогда вы? — А мы являемся хамелеонами. Мы родились с этим. Для нас это естественно. Более того, далеко не все из нас изначально имели человеческую форму. Как только отзвучал последний звук ее слов, как только до него дошел смысл сказанного, сердце Северуса бешено забилось. Тело покрылось липким потом, а к горлу подступил комок горечи. Это был страх. Паника. Он думал, что знает многое об устройстве мира, но теперь перед ним было нечто неизвестное и этим столь пугающее. И неважно, что это нечто сидело в кресле, подобно обычной женщине, положив ногу на ногу и равномерно покачивая ею. Наконец горло отпустило, дыхание стало более ровным, и он смог задать тревожащий его вопрос: — И много вас? — Нас немного. Сказать по правде, нас очень мало. Мы держимся обособленно друг от друга. Каждый живет, как хочет, как ему удобно. Изредка мы собираемся вместе, решаем какие-то свои проблемы и расходимся, чтобы еще долго не встречаться. — Вы живете среди магов? — Мы можем жить даже среди магглов, было бы на то наше желание. Самые юные из нас примеряют на себя любые варианты, пока, в конце концов, не останавливаются на удобных себе. Но да, нам привычнее жить среди магов. В конце концов, мы ведь тоже в какой-то мере одни из вас. Мы принадлежим к тому миру, о котором магглы даже не подозревают. Думаю, мы для них самый страшный кошмар. — Поглядев на Снейпа, она тихо добавила: — Как и для вас. — Кто знает о вас? — Очень немногие. Тайна — одно из условий нашего выживания. Да, мы можем стать кем угодно, но прятаться всю жизнь — это уж слишком. — Вас можно убить? — вырвалось у Снейпа. Поняв бестактность своего вопроса, он слегка смутился, а от этого в нем начал нарастать гнев, который всегда, как мантией-невидимкой, прикрывал его внутренний страх. — Хороший вопрос, — улыбнулась Тая. — Практичность всегда была вашим отличительным качеством, профессор. Да, нас можно убить, но это крайне сложно сделать, ведь для этого нужно понять, какую форму мы имели изначально. А часто случается так, что мы сами можем этого не помнить. — Как тогда вы умираете? — Так же как и люди. Приходит время, сознание гаснет, и мы покидаем этот мир, чтобы возродиться в ином качестве. — Возродиться? — Ну, скажем, это часть нашей религии. — У вас есть религия? — по мере того, как отступал страх, начало просыпаться любопытство. Тая это поняла и улыбнулась про себя. — А чем мы, собственно, хуже людей? У нас есть религия, или, во всяком случае, некие взгляды на нематериальные аспекты бытия, и у нас есть закон. — И что гласит ваш закон? — Там немного пунктов, и один из них гласит: «Никто и ни коим образом не должен посягать на свободу члена клана. Любая попытка будет пресечена и жестоко наказана». Еще он гласит, что никто из тех, кто может попытаться ограничить свободу членов клана, не должен узнать о нашем существовании. Именно из-за нарушений этих двух законов я и прибыла в Хогвартс. — Тот, кто нарушил их… — Скрывается где-то среди учеников Хогвартса. — Значит, как я понял, кто-то совершил какое-то деяние, которое может вас подчинить, или же рассказал о вас тому, кто сможет это сделать. — Я никогда не сомневалась в вашем уме, профессор. — Тая склонила голову в знак подтверждения его слов. — И кто может посягнуть на вашу свободу? — Тот, кто посягает на свободу и жизнь всех остальных. Темный Лорд. Снейп задумался. Эта новость была неожиданна, и он не знал, как к ней отнестись. С одной стороны, приятно знать, что и эти существа чего-то боятся, с другой, такое оружие в руках Волдеморта… Это еще более пугающе. — Как я уже сказала, вы очень догадливы. Такое оружие в руках Волдеморта грозит вам быстрым поражением. Мы можем быть идеальными убийцами. Северус вздрогнул. Тот кошмар, который он испытал, узнав о существовании существ-хамелеонов, был ничем перед страхом, что они могут натворить под «чутким руководством» Его Темного Величества. — Как он может получить над вами власть? — Как я уже сказала, среди нас есть предатель. Думаю, он заключит, а точнее, уже заключил сделку с Лордом. — Каковы условия сделки? — Позвольте мне не раскрывать этого. Во-первых, это только догадки, во-вторых, я не хочу нарушать закон, раскрывая вам больше, чем следует. — Значит, рассказав мне о своем существовании, вы еще не нарушили ваш закон? — язвительно поинтересовался Снейп и услышал в ответ спокойное «Нет». — Приступая к поискам, я выговорила для себя право искать сотрудничества там, где оно мне понадобится. А любое сотрудничество предполагает долю доверия. Так что закон нарушен не был. — И какое же сотрудничество требуется от меня? — Мне нужно знать, кто появлялся в окружении Темного Лорда перед покушением на Поттера. Северус в очередной раз удивился, поистине сегодняшний вечер был полон сюрпризов. — А с чего вы взяли, что я могу вам в этом помочь? — Кажется, вы плохо слушали меня в начале. Я сказала, что мы можем влезть в мозг и вынуть из него нужную информацию, поэтому ваша шпионская деятельность для меня не секрет. — Хотел бы я знать, для кого она теперь секрет, — проворчал «Джеймс Бонд» магического мира, припоминая свои размышления на тему Ольгарда Бродски. — Хотелось бы надеяться, что для Волдеморта все же это остается секретом. — Разве? А как же насчет того, что у него побывал кто-то из ваших? — Успокойтесь, влезть в мозг сильного мага без его разрешения могут очень немногие, к этим немногим наш предатель не относится. Он амбициозен, но в магическом смысле очень слаб, иначе он не прибегнул бы к помощи другого, более сильного мага. — Да уж, вы меня успокоили. — В голосе звучало столько сарказма, что Таю это слегка покоробило. — Уж как смогла. Так вы расскажете что-нибудь меня интересующее? — Да, я припоминаю. Был один странный посетитель. Он не один из Упивающихся, слишком молод. Я подумал бы, что это один из чьих-нибудь детей, но я знаю все семейства. Так что это может быть ваш предатель. — Почему вы подумали именно на него? Мало ли молодых и амбициозных может быть в свите Темного Лорда. — Я его видел всего пару раз, но именно после его посещений стали поговаривать, что скоро наступит час победы. Думаю, что Волдеморт не отказался от такого шанса заполучить ваш род в свое пользование. — Я тоже так думаю. А теперь скажите, не показался ли вам этот молодой человек знакомым? — Нет, я абсолютно уверен, что нигде его не видел. — Вы догадываетесь, что он мог предложить Темному Лорду? — Скорее всего, жизнь Поттера. — И мы так думаем. Одно покушение было, оно было неудачным. Волдеморт даст ему второй шанс? — Сдается мне, у него просто нет другого выбора: достать Поттера из-под опеки Дамблдора иначе нельзя. — Значит, нам придется ждать. — Профессор Лилин поднялась и сделала несколько шагов по направлению к дверям. Там она остановилась и обернулась. — Благодарю вас за честный разговор, профессор. И еще хочу попросить прощения за свое вызывающее поведение в течение всего нашего знакомства, я вела себя по-детски. — Подождите, — остановил ее Северус. — Почему вы пришли и рассказали мне все, если могли просто, как вы там говорили, «покопаться у меня в мозгах»? — Я уже неоднократно за сегодняшний вечер говорила, что считаю вас умным, чтобы и в дальнейшем подогревать ваши подозрения. Я не хочу, чтобы вы считали нас врагами, потому как у меня сейчас голова болит о другом, и соперничество между нами нежелательно. — Какая практичность! — послышалось ей вслед, и профессору Снейпу пришлось удивляться в последний раз за этот полный открытий вечер, потому как он услышал невысказанное вслух, но прозвучавшее где-то внутри него: — К сожалению, для развлечения не то время и не то место. А жаль, вы были бы великолепным противником… профессор. Дверь закрылась, и Северус остался один.