Гарри Поттер: война началась

Снейпу пришлось сильно понервничать, когда вся эта заварушка начала принимать угрожающие масштабы. Большую часть времени он провел возле кровати Поттера, который сначала никак не мог успокоиться и при иных обстоятельствах уже поднял бы на ноги всю школу. Но и с других кроватей доносились крики и стоны. Голова Северуса начала раскалываться от этого, а ощущение было такое, как будто его поместили в один из кругов Ада. Он успокаивал мальчиков, как мог, боясь применять много магии, чтобы не повредить им еще больше. Роланд, этот новый гриффиндорец, единственный, кто не проронил ни звука, но, судя по напряжению на его лице, с ним тоже что-то происходило. И это молчание Снейпа почему-то пугало еще больше. Лицо Лилин вовсе ничего не выражало, словно оно не было живым, а вылеплено из воска. Маг оторвался от созерцания подопечных, чтобы взглянуть в окно. Барьер, судя по всему, еще держался, но силы близнецов слабели. Все чаще случались прорывы, и реакция нападавших была менее отчаянная. Все чаще он видел работу Такахаши, который по-прежнему махал мечом, но теперь его выпады были не столь результативны, как прежде. С тех пор, как Снейп глядел в окно в последний раз, на землю упало всего четыре головы. В какой-то момент Северус заметил, что нападавшие отступают, он тут же развернулся и понял, что уже никто не кричит. Мужчина склонился над Поттером и внимательно всмотрелся в его лицо. На его глазах с него сходило выражение напряжения и боли, оно оплывало, принимая вид усталости. Снейп обошел всех остальных, у всех на лицах застыло выражение покоя. Послышался шорох, и вот уже Лилин тяжело поднималась с колен. — Как все прошло? — Как и планировалось. Надеюсь. Во всяком случае, с ребятами все в порядке. Вам лучше вернуться к своим слизеринцам, Малфой уже, должно быть, проснулся. Убедите его, что не стоит пока будить остальных. А сюда пришлите Мишель, хватит ей прохлаждаться в гостиной. Снейп молча направился к дверям, понимая, что его миссия на сегодня закончена. Уже в дверях он услышал. — Дамблдор скоро проснется, расскажите ему все, что вы видели. Но пока не стоит просвещать его относительно всех ваших догадок. Снейп только фыркнул в ответ и ушел, не оборачиваясь. Когда в спальню поднялась Мишель, так и не поменявшая вид школьницы, Тая сидела на кровати Роланда и гладила его по волосам. — Малик дал знать, что он все сделал, но не может попасть сюда, пока поставлен барьер. — Последи тут за порядком, а я пойду закончу наше дело. — Хорошо. Тая вышла, а Мишель обратилась к проснувшимся мальчикам: — Как дела, хорошо поспали? — Издеваешься? — устало поинтересовался Рорри. — Конечно, — весело отозвалась в ответ девушка. — Это ведь была профессор Лилин? — подал голос Гарри. — Именно она, — ответила ему Мишель. — Рорри, вы знакомы? — И было понятно, что вопрос был не просто о знакомстве, а о чем-то более личном, что они позволили увидеть. — Я же сказал, что мой опекун очень сведуща в этих вещах… Лилин быстрым шагом, насколько это было возможно, дошла до близнецов и вывела их из транса, тем самым сняв барьер. Вместе они направились к главным воротам, где их уже поджидали Мицуро, Энди и Малик, окружившие плотным кольцом тощего хнычущего мужчину лет тридцати. Пожирателей рядом уже не наблюдалось. — Ну, что, Билли, вот мы и снова встретились. Ты не думал же, что тебе удастся спрятаться от нас? — Давайте меняться, я вам Кристалл, а вы меня отпустите. Я больше не причиню никому вреда. — Конечно, не причинишь, у тебя просто не будет возможности. — Вам не достать камень без меня. — Ты так уверен? — Голос Таи звучал насмешливо. Она подошла ближе, и мужчины расступились, давая ей возможность дотронуться до Плаксы. Он вспыхнул, как бенгальский огонь, но пламя было неестественного зеленого цвета. Его тело начало скукоживаться и менять форму. Вскоре пламя погасло, и миру был явлен отвратительный гоблин. — Ничего себе, такого урода еще поискать, — выразил общее мнение Малик. — Мне даже стыдно в такого превращаться. — Ничего не поделаешь, придется. — Ладно, я пошел. — Он дотронулся до когтя Билли-гоблина, и вот уже два одинаковых, похожих как две капли воды, уродца смотрели своими маленькими злобными глазами на Лилин. — Давай, Малик, возвращайся как можно быстрее. Малик и сопровождающий его Энди направились от Хогвартса, чтобы аппарировать в Лондон. Мицуро встряхнул оставшегося гоблина и тот принял свой обычный вид, чтобы быть уменьшенным до состояния бобового зерна. Этот супер-карлик был помещен в маленькую коробочку и надежно заперт. — Мне всегда нравились твои манипуляции с уменьшением и увеличением. — Зато твои пиротехнические возможности будоражат мое воображение. Обменявшись такими комплиментами, сопровождаемыми улыбками, они повернули обратно в школу. Лея и Лель вздохнули свежего воздуха и направились к озеру. По дороге они заметили, как мадам Хук складывала части тел, над которыми потрудился меч Такахаши, и птичьи клювы и когти. Все правильно, ничто не должно нарушать порядка и спокойствия в этом мирном месте. Снейп быстрым шагом преодолел расстояние между башнями двух факультетов и снова прошелся по спальням. Лилин была права, проснулся один Малфой, но он не стал будить остальных, ему, наоборот, не хотелось, чтобы кто-нибудь из его вечных спутников проснулся. Когда профессор Снейп склонился над ним, мальчик закрыл глаза и притворился, что спит, но учитель не купился на эту хитрость. — Долго еще собираетесь валяться, Малфой? — Нет, профессор Снейп. — Тогда потрудитесь встать, одеться и спуститься в мой кабинет. От такого предложения отказаться было нельзя. Уже в кабинете, выпив укрепляющего зелья и ароматного чая, Драко рассказал все, что видел и даже больше. Оказалось, он пропустил очень немногое, во всяком случае, любопытство Северуса насчет действий преподавателя по Защите от Темных Сил и ее воспитанника было удовлетворено. — Как ты это все увидел, несмотря на Заклятия Боли? — спросил он своего ученика. — Я не боюсь боли, я был к ней готов. Кроме того, если отвлечь свое внимание от нее, можно снизить болевой порог на несколько порядков. — Кто тебя этому научил? — Ольгард. — Ольгард Бродски? — переспросил Снейп, хотя не удивился, услышав это имя. — Да, в Дурмстранге они уделяют этому много внимания. — А ты не думал, почему он взялся учить именно тебя? — Он видел, что творила профессор Лилин на своем уроке и посчитал, что у меня должна быть возможность контролировать ситуацию. — И что с моими учениками творит на уроках Лилин? — в голосе декана Слизерина послышался отзвук гнева. — Нечто непотребное, — гаденько улыбнулся Малфой, но тут же стал серьезным: — Хотя если рассудить они как раз и дали мне шанс выдержать все. Хотел бы я еще раз так прогуляться. — Сдается, что ты — мазохист, Драко, — улыбнулся Северус. — Скорее это Поттер — мазохист, и я бы хотел этим воспользоваться. Я хочу научиться заказывать сны, тогда бы у меня было бы больше шансов отыграться. — Ты решил отыграться во сне, вместо того, чтобы побеждать в реальности? Я разве тебя этому учу? — Но сон — это тоже реальность. Победив там, я, возможно, смогу изменить что-то здесь. — С чего вдруг такая уверенность? — сарказм, прозвучавший в голосе Снейпа, казалось, можно было потрогать на ощупь. И это было примерно так же, как дотронуться до оголенных проводов. Но Драко выдержал это спокойно. Он просто залез в карман и достал… золотой снитч. Он перекатил его в ладонь Снейпа. Приглядевшись, профессор понял, что такого мячика он не встречал никогда. Он содержал какие-то странные иероглифы и был такого пронзительного цвета, какого не бывает в жизни. — Откуда он у тебя? — спросил он тихо. — Я поймал его. Слизерин выиграл у Поттера, — с гордостью произнес ловец, наконец поймавший свой Золотой снитч… Прошло два часа, прежде чем все начали просыпаться. Первым, как полагается, стал Дамблдор. Он сам спустился в подземелье, чтобы задать Снейпу несколько вопросов. Там он застал двух слизеринцев за тихой беседой. Отправив Малфоя к себе, Северус поведал директору, что тот проспал, правда, упустив то, что узнал от Драко. По мере его рассказа брови Альбуса все ближе сходились на переносице. Директор, который не обеспечил порядок и сохранность своих учеников… Как выяснилось чуть позже, погибло четверо студентов: слизеринец, гриффиндорец и два Хаффлпаффца, плюс ко всему один из первогодков-хаффлпаффцев бесследно исчез. Странно, но ни один из жителей башни Рейвенкло не пострадал, видно, что для этих умников уроки профессора Лилин не прошли даром. Примерно в то же время, когда было обнаружено первое тело, в кабинет Лилин, где они с Мицуро сидели в ожидании новостей, вошел приятный молодой человек по имени Малик. Он с поклоном протянул Тае сверток. Под несколькими слоями материи обнаружился Кристалл Власти, Лилин не нужно было раскрывать его, чтобы почувствовать его мощь. — Спасибо, Малик. Ты спас нас всех. Малик наклонился и поцеловал пальцы, которые сжимали камень. Затем он молча вышел. — Ты внушаешь благоговение, — прокомментировал происходящее Мицуро. — Прекрати шутить этим. — А я не шучу, даже я почувствовал, как Кристалл отозвался на твое присутствие. Ты — наш лидер, хочешь ты этого или нет. — Не хочу. Я не рождена для этого, а камень меня узнает, потому как именно я работала с ним, и у меня хватило сил его приручить. — Я об этом и говорю, ты идеальный лидер именно потому, что не хочешь этого, а когда что-то случается, ты несешь ответственность за всех нас. Это и есть качества истинного лидера. — Ладно, — прервала она разглагольствования Серого Брата. — Лучше скажи, куда нам спрятать Кристалл, чтобы не пришлось снова начинать похожую эпопею? — Я знаю куда. Да и ты тоже это знаешь. — Мицуро потянулся и дотронулся груди сидящей перед ним женщины. — И будет это место так же надежно и вечно, как Живое Пламя. — Это не сможет продолжаться вечно, я не вечна. Нам лучше созвать совет и спросить их мнения. — Я прощу тебе эту минуту слабости, но сможешь ли ты простить себя? Я выйду, и когда вернусь, все уже будет сделано. С этими словами Мицуро, воин и философ, покинул комнату и не увидел, как женщина поднялась на ноги и начала разворачивать Кристалл Власти. Звук захлопнувшейся двери совпал с гулом разгоравшегося огня. Все метаморфы, находившиеся в замке почувствовали, как внутри них разливается жар. Где-то в подземельях раздался душераздирающий стон школьных привидений, от которого Снейпа передернуло. Лишь Дамблдор усмехнулся в свою бороду, и это была его первая попытка улыбнуться за это тревожное утро.