black moon blue sun.

Прошло несколько дней и ночей, старший не знает сколько точно, ведь потерялся во времени ещё тогда, когда Ючан лежал на его руках уже не живой вовсе, а по щекам старшего слёзы лились. И льются. Каждую ночь он выходит на пристань и пытается осознать, хотя слишком трудно. Вот так взять и принять, что теплые маленькие ладошки больше не будут лежать на его лице каждое утро, что прикосновения мягких губ, как и взгляды полные нежности растворились одним миражом, северным сиянием с неба ушли и мгновениями затаились в уголке души, вызывая грустную улыбку. Маленькое поселение на морском берегу разделило с ним горечь утраты, ведь тут были люди, которые стали близкими для младшего, те, что грустили ничуть не меньше старшего. Если только чуть-чуть, потому что как он, его не любил никто, ведь ни единая душа не отказалась бы от спокойной жизни, вместо пары потраченных лет, которые ты проводишь с человеком, тая на душе невыносимую тяжесть. Эта тяжесть давит с каждым днём всё больше и сломила даже такого человека, как Сэюн. Человека, который убивал ни разу не моргнув, и сам не боялся умереть от чужой руки, ведь защищал то что ему действительно дорого. Но. Мысли наплывают одна за другой, одно — когда умирают не знакомые люди, другое дело — когда дорогие тебе, слишком дорогие люди. Когда ты знаешь, что конец есть и он придет скоро, нарастающим снежным шаром, который скатывается с горы эмоций, переживания настигают быстро, подавляют внутри всё до того, что дышать полной грудью невозможно и быть здесь совершенно невыносимо. Но Ким справился. Он перешагнул через себя и эмоции, вспоминая слова Чана, встал на ноги и восстановил привычный образ жизни, пусть и без него совсем. Но теперь он мог вспоминать с улыбкой осознавая, что создал самые теплые воспоминания, которые в будущем помогут ему не сломаться, и, кажется, это будущее надвигалось очень стремительно. Прошло только две с половиной недели, а все внезапно вспомнившиеся события настигли резко, они планировали подарить дом одной паре из деревни и уехать куда-то дальше, но после того как Ючану стало становиться хуже, так рисковать Ким уже не мог. И вот перед глазами эта пара, где-то сбоку голоса, что свадьба уже после завтра. На лице Юна улыбка, он счастлив за этих двоих так искренне, что и уезжать не хочется, но вздыхая с какой-то из глубины тянущей тяжестью, разворачивается. Ему пора идти домой и собирать вещи, что завтра зайти на работу и сказать там, что он покидает город и возвращается в Тэран. Тэран. Его холодный дом на горе, мамина сакура на склоне, приятное одиночество и свой уют, в вызывающем мурашки по коже холоде, который так любил Ким после очередной эмоциональной встряски связанной с ним. С тем самым человеком, имя которого он не произносил два с половиной года, потому что боялся, от такого даже руки задрожали, пока старший открывал двери и заходил в дом. Всего самого необходимого тут мало: дневник Чана, его любимая книга, которую он хотел, чтобы Ким когда-нибудь передал Джунхи, пара вещей ну и немного еды, что стоило бы приготовить на ужин, но аппетит пропал ещё на пороге поэтому хватая бутылку вина, он отправляется гулять по берегу и смотреть на ночное небо и прорезающиеся в нем звезды, танцующие на морской глади. Все последующие события мелькали перед глазами яркими вспышками: яркие сны с Ючаном ночью, сборы поспешные, уборка в доме, свадьба наикрасивейшей пары в их маленьком городке и прощание с домом. Сэюн, конечно, не без договоренности, отдал дом, сказав, что если он сюда приедет, то они в любое время его примут, а те с удовольствием, ведь злобы не держат, да и друзьями ему приходились уже давно. А потом. Лошадь, прощание с морем и камень с души снятый, который он оставляет там, езда через леса, чистые поляны из цветов, рассветы, закаты, одинокие ночи. До столицы оставался один день езды, а Ким уставший, и совсем не готов возвращаться туда. Его греет костер, обдувает слабый холодный ветер и, лежа под ночным небом, он снова невольно возвращается в прошлое. Хочется лежать не на земле, а на его коленях, чтобы он и только он перебирал лениво прядки спутанных черных волос рядом с согревающем пламенем, который трещит тихо о чём-то своём. Чтобы ветер обдувал их двоих, но тепло друг друга согревало их больше. Сэюн просыпается рано и снова отправляется в путь, через широкие реки, зеленые луга и мимо холодных гор где был его дом. Был, есть и будет, вот только страшно теперь возвращаться туда, страшно ловить себя на мысли, что спустя почти три года его чувства ничуть не угасли и при любом упоминании его сердце на части разрывалось. Он скучает, едет торопя лошадь и тоскует ужасно, но по приезду совсем не торопиться. Солнце садиться за горизонт опять, пока Юн слезает с лошади и смотрит на ворота королевского дома. Тут, кажется, всё изменилось за это время. Стало более ярким, чем было, всё переливалось красками радости, жизни, полной счастья, даже цветы были ещё распущены, хотя раньше засыпали в такое время, не говоря уже о том, что было их тут годами раньше совсем мало. А среди них, затаив дыхание стоит Бенкван. Младший Ким с улыбкой рассматривает кроваво-красные розы и разворачивается, чтобы пойти обратно, но видит Сэюна. Кван застывает на месте, его глаза мгновенно начинают слезиться, а он улыбаться горько. В голове не укладывается, что это не мираж, не очередное воспоминание на яву, а тот самый человек, который для него роднее всех был и есть. — Хён! — с отчаянием в голосе зовет его младший и набрасывается на него с теплыми объятиями. — Ты вернулся...Где ты был все это время? Почему так долго не возвращался? Ты что совсем забыл про меня? Ким старший обнимает в ответ, но радуется совсем не долго, как только он отпускает Бенквана, на появившийся внезапно шум приходит он. Появляется в черных одеждах почти из неоткуда, такой же маняще красивый, холодный, но теперь ещё печальный, уставший и вымотанный. Его темные глаза не верят тому, что видят, и Ким испытывает такие же чувства, не веря, что человек в черном действительно он. — Джунхи…