black moon blue sun.

Сердце парня необъяснимо сильно горело огнем, и впервые, за долгое время, он чувствовал как тепло разливается внутри. Юн ждал заветных десять лет с начала своей трагичной влюбленности, с той самой ночи когда Джунхи на глаза челка упала, а он трепетно поправляя её, словил этот сонный взгляд. С той самой ночи когда его сердце начало биться неимоверно сильно каждый раз при встрече с ним, хотя так же легко каждый раз могло и остановится. Сэюн держит его за руку крепко, убеждая себя в том, что теперь не отпустит, да и сам больше никуда не уйдет. Некуда ему податься больше, Джун — его самый родной дом, по крайней мере всегда был, есть и будет. И бежать от того, чего достигал через чертов ад не хочется, да и не захочется никогда, генерал это знает. Ким целует младшего в лоб и потом усмехается, тянет за собой в дом, в который и сам ещё толком зайти не успел. Улыбается. Он без слов Джуна прекрасно понимает, что Бёнкван, вероятно, очень часто бывал тут скучая по своему хёну, прибирался, перечитывал старые документы, искал книги и письма. — Пойду заварю чай в честь твоего возвращения, — Пак опускает глаза смущенно и пропадает за ближайшим углом. Юну просто не верится что он дома. Что он заходит в свой кабинет и тут совсем ничего не изменилось. Он всё так же садится на свою старенькую подушку, рассматривая документы на столе и из-под них достает дневник. То самое чудо, что спасало его от сильного натиска мыслей. Он не был любителем делать такое ради удовольствия, парень просто спасал себя, используя бумагу и чернила в качестве душевного лекарства. «Мой верный слушатель, сегодня боль наконец-то покинула меня.» Ким смотрит на сохнущие чернила и выдыхает, с облегчением закрывая дневник. Спустя сотни исписанных страниц, пропитавшихся не только чернилами, но и слезами, алкоголем и кровью, наступил конец, когда кожаные шнурки крепко закрывают дневник и узлом ставят на этом точку. Эта повесть, как и семь других лет, будут стоять на одной полке, а те два года, проведенные в дали от дома он заполнит дневниками Ючана. «В одну из холодных весенних ночей, любовь все таки нашла меня.» Свет Луны бьется в окна, а эти двое сидят на кухне и соблюдая молчание пьют чай. Сэюн знает, что Джун счастлив, но скорее всего хочет задать самый беспокоящий его вопрос, подтверждая свои догадки. И ему говорить не надо, Юн сам скажет, что «это правда, Ючана больше нет». Он свыкся, но вот Джунхи — нет. Все два года он был готов услышать то, о чём однажды проболтался придворный лекарь, когда уходил с поста. Когда Джун спросил, что его так гложет, раз решился уйти с родного места и единственного пожалуй, где того старика еще ценили, а тот... Тот сказал что ложь съедает его заживо, но проболтался. О том что если Ючан не вернется в течение года, значит, скорее всего уже мертв. Пак думал, что был готов, а оказалось, что нет. Чаепитие закончилось тем, что Юн подсел к Джунхи, обнимая его крепко и пытался стереть слезы с его лица, тихо говоря, что всё хорошо, но попытки были тщетными. Нескончаемый океан сожаления и чувства вины выливался двумя реками по холодным щекам, а старшему только что и оставалось так это сидеть до тех самых пор, пока этот глупый парень совсем не устанет мучить себя слезами. Киму не впервой приходилось тащить Джунхи на руках, и это странное чувство вызывало мягкую улыбку. Когда он укладывал его на кровать, снимая попутно эти тяжелые королевские одеяния, прошитые золотом и множеством излишних украшений, оставляя парня в полупрозрачном подобии на рубашку. Джунхи, именно такой Джунхи — домашний и уставший, нравился ему больше, чем тот серьезный и строгий король, хотя и в этом было свое очарование. Когда Ким ложиться рядом с ним, обнимая со спины и прижимая к себе жадно, когда уткнувшись носом в чужую шею вдыхает сладкий аромат, понимает. Ему не надо ничего другого в этой жизни, только вот так. Валяться с любимым и просто быть рядом. Всегда. — Я люблю тебя, — Джунхи поворачивается лицом к Юну и слабо улыбаясь, тихо произносит эту фразу. — Я тоже люблю тебя, Джун-а, — старший отвечает так же тихо и целует еле ощутимо — касанием бархатных лепестков или холодного ветра, не так важно. Джунхи хватает уткнуться лицом в чужие ключицы, чтобы уснуть, а Сэюну зарыться в мягкие черные волосы руками и пару лишних минут понаблюдать, как спит его луна, пока сквозь окно всё так же настырно пробивается свет другой. Но когда лучи ночного светила сменяют солнечные, всё происходит как быстро. Когда они оба счастливы время летит так незаметно. Приятное утро, теплые объятия, горячий чай и поцелуи. Сэюн предлагает Джуну свидание и самый счастливый день в его жизни именно сегодня, и тот сразу же соглашается. Ему не надо думать о том, куда счастливее если рядом есть старший. Они, кстати, собирались совсем не долго и почти сразу отправились в город, бродя по праздничным улицам, а к вечеру выбрались к реке, чтобы запустить фонари, и загадать желание. По приезду обратно домой, Джун не рассчитывает на то, что его желание исполнится вот так сразу. Сэюн лишь усмехается, когда они оба наблюдают, как переливаются на небе звезды и Луна светит как-то ярче обычного. — Ты выйдешь за меня, Пак Джунхи? — разрывает тишину полуночи. — Да, — без единой секунды на раздумье отвечает тот и только потом понимает. Этот день действительно самый счастливый в его жизни.