Воспоминание 12: Сладкий.
29 июня 2020 г. в 20:01
«Очень много лет к ряду я обманывал себя мыслью о том, что совсем не влюблён. О том что эти незнакомые мне чувства — просто привязанность и излишнее человеческое доверие, но если самого себя обмануть можно, то сердце совсем нет.
В один из вечеров, совсем не за долго до моего двадцатилетия, мы сидели у костра, как любили делать будучи уставшими. У него были сложные несколько недель на границах, в разгаре военных действий ему приходилось составлять план и заставлять врагов отходить на насколько шагов назад каждый чёртов раз, когда те пытались приблизиться хоть на пол шага.
«В свете пламя его кожа сияла новыми шрамами.»
Мне приходилось обучать брата работе с документами, учить его как общаться с министрами, заставлять учить чины и проверять, чтобы тот знал всё от и до и понимал как устроена эта система, в которую эти ненасытные пожиратели чужих душ и денег хотели его затянуть. Против его воли, мне приходилось учить его защищать себя и отвечать колкими королевскими фразочками, которые так или иначе пугали любого человека до дрожи.
«Его глаза отражают все звезды на небе»
Мы оба устали от забот и развели костер на нашем месте, грелись и он, как обычно, сначала заставлял меня рассказать о том что происходило во дворце, пока его не было. И даже переспрашивал, а я не любил особо рассказывать что-то настолько скучное, а вот слушать его, было занятием весьма занимательным, затягивающим меня каждый проклятый раз. Он просто садился поближе и с волнением рассказывал о битвах, о том какой он герой и что без него бы там не справились.
«Голос потрясающе чарующий, медовый»
Воспоминания каждый раз сильно утомляли его, но обычно сил хватало, чтобы дойти до дворца, и завалившись в свои, покои лечь спать. Но, видимо, мои колени сейчас казались ему самой мягкой подушкой, на которой можно было устроится поудобнее и слабо улыбаясь уснуть.
«Твои губы, возможно, такие же сладкие»
Я не заметил, как зациклился и медленно склонившись над ним, коснулся его губ. Почти моментально покраснев и сделав вид что ничего не было, погряз в своих мыслях, в которых только он один и не более.
«Действительно сладкие»
Перебирая пряди его мягких угольно-черных волос, я молча надеялся, что он ничего не вспомнит, ничего не почувствует и не проснется, ведь спит слишком сладко.
Ведь на самом деле, тогда я думал, что так будет лучше, но слишком сильно ошибался.»