Симка

Но бывают и другие дни… Он берет утром в руки маленький экранчик, звонит куда-то, потом кричит в него, подушкой в меня кидает, а экранчиком – в стену, а потом начинается чепуха всякая: и кофе у него проливается, и яичница подгорает, и корм из пакета сыпется на пол с противным шуршаньем. В такие дни он быстро одевается, Ц.У. мне не дает, а подойдешь к нему, он еще и по голове шлепнуть может, уходит, гулко хлопнув дверью… А возвращается позже, чем обычно, пошатываясь, за стол садится, достает какой-то бутылек с жидкостью, которая отвратительно пахнет (и как он это пьет?), а еще достает огурцы или помидоры, но какие-то неправильные: в банках, и на вкус то ли перченые, то ли соленые, от горя, видимо, гадость всякую ест и пьет, а потом разжалобится, на колени меня возьмет и гладит, приговаривая: «Вот так вот, Симка, люди, он такие, им доверять нельзя!», а дыхнет на меня – в глазах все мутнеет и голова кружится от запаха этого. И за экранчиком он в этот вечер не сидит, а спать ложится раньше и хвост мой с глаз убирает, мешаю я ему, видите ли, а наутро встает, за голову хватается, водой умывается холодной (бррр…) и из банки пьет, в которой огурцы неправильные лежали вчера, видно, совсем крыша едет от гадостей всяких. А потом опять одевается, опять по делам бежит, но не как обычно, а в другую сторону, а почему, я и сама не знаю…