Симка

Зима, на улице белые мухи, которые называют снегом, кажется, что кто-то наверху разрывает облака на мелкие-мелкие кусочки и бросает вниз, холодные, а если их нагреваешь, то они превращаются в воду, такую же холодную, из-за этого снега мы редко видимся с Тимошей, потому что мокнуть я не хочу, я простываю и начинаю чихать. Вдруг я заражу Макса? Я не хочу, чтобы он болел этой инфи…енфа…юнфе… инфекцией, вот. А недавно он принес зеленое дерево, которое сильно пахнет, причем от этого аромата болит голова, а еще это дерево колючее, а Он его поставил посреди комнаты и теперь я не могу танцевать свой великолепный балет с головокружительными скользящими па. Так мало того, он еще и стекляшки какие-то цветные на эту «елку» нацепил и проводом светящимся ее обвязал, а я хожу и об этот провод запинаюсь, и сколько бы раз я его не стягивала, Макс всё обратно вешает и по носу меня щелкает. А еще в доме стало часто пахнуть этими, оранжевыми шариками: морда…нарда…банда… мандаринками этими. Они пахнут лучше, чем елка, их едят – это плюс, только я их пробовала: они кислые и не из мяса, так что штуки абсолютно бесполезные, но пахнут неплохо. А еще сегодня у него было много гостей, и они почти всю ночь не спали, гулять ходили и слушали, как часы на башне бьют, а кого они бьют и зачем, мне так и не объяснили. А еще у них была странная бутылка, она стреляла и из нее в нелепые стеклянные миски на длинных ножках наливали пену, которая потом превращалась в воду с пузырьками, а потом этими мисками звенели, громко кричали: «С Новым Годом!» и пили эти пузырьки. Какой год? Почему он новый и куда делся старый? Странные эти люди…