Хоббитянка: Путешествие в пустоту

* Цитата - Финли Питер Данн       Отряд по одному продвигался по ущелью, легко ориентируясь в полутьме. Путь был только один, дорожка оказалась чистой и ровной, но проход то расширялся, то неожиданно сужался так, что гномы могли легко застрять, и тогда приходилось отбивать камни. Особенно тяжело было с Бомбуром, не пролезавшим практически нигде. Солнце уже клонилось к закату, когда они дошли до большой площадки, открывавшей вид на изумительно прекрасную и светлую долину.       Вокруг расположились горы, словно это был один вулкан с быстротечной рекой, водопадом ниспадающей в самое жерло, вместо магмы, а отряд находился в самом его сердце. На многочисленных выступах вырос золотисто-красный лес, забавной шапкой укрывая камни от лучей солнца. На противоположном, просто огромном выступе, вырос небольшой и аккуратный город. С двух сторон белого города возвышались пики сторожевых башен. Между двухэтажными домами пролегали мостики и высокими перилами, больше смахивающими на произведение искусства. Только один довольно узкий мост не имел ни намёка на перила, пролегая от той горы, на выступе которой стояли гномы, до города прямо над рекой. Оступишься - и вода унесёт нерадивого гостя.       - Это долина Имладрис. На всеобщем её называют Ривенделл, - достаточно громко объявил Торин для незнающих и неприязненно сморщился. Он бы с удовольствием убрался отсюда в ту же секунду, однако девчонка была ранена и едва могла идти, не то, что бежать. Стрела слишком глубоко вошла в плоть, и Оин запретил её трогать, пока они не найдут достаточно безопасное и светлое место, чтобы промыть и зашить рану. Последние пару сужений узбад со сжимающимся сердцем смотрел, как волчицу мотыляет из стороны в сторону, но помочь ей не представлялось возможности из-за слишком узкого прохода. Ривенделл был последним приютом перед полной опасностей дорогой, а ещё там всегда было много лекарственных трав, которые могли полностью заблокировать ощущение боли на какое-то время. Раздражённо выдохнув, Торин начал раздавать команды: - Оружие далеко не убирать. Девчонку в круг, не давайте никому к ней подобраться, пока я не разрешу. Оин, иди с ней, ты лучше знаешь, как поддержать и не ухудшить её состояние. Всем молчать, попридержите грубость и разговоры до лучших времён. Нам необходимо остаться на какое-то время здесь, чтобы рана оборотня достаточно затянулась и не мешала походу. Не выболтайте цель похода. Это касается всех. О загадке карты будто говорить я. Здесь нет Гэндальфа, который сможет заговорить остроухим зубы. Где бы он ни пропадал, на его помощь мы не должны надеяться. Идём.       Отряд двинулся за Дубощитом, подозрительно оглядываясь вокруг. Оин предусмотрительно шёл бок о бок с раненной стороны хищницы, не давая слишком сильно заваливаться набок. Он видел, как тяжело даётся каждый шаг уставшей хищнице, и лишь недовольно качал головой. Он разумно помалкивал большую часть пути, боясь сказать колкость, от которой его король мог серьёзно обидеться, словно маленький ребёнок. А обиды у ранимой души проходят о-очень долго.       Оин был лишь ненамного младше Балина. Как лекарь и воин в одном теле, он за свою жизнь побывал во многих битвах. Пока однажды нападение на Морию не лишило его семьи и дома, когда он сам находился в человеческой общине и принимал тяжёлые роды. Тогда гном, оставив младшенького в Туманных горах с родителями, ушёл скитаться по миру, участвуя во всех сражениях, какие только мог сыскать. Но время безжалостно даже над такими долгожителями, как хранители гор. Несмотря на силу, которая могла дать фору молодняку, волосы Оина седели, глубокие морщины скорби засели в чертах его лица, а крики битв практически полностью оглушили его уши. Старый гном стал никому не нужен. Лишь изредка просили его лекарской силы, чтобы вытащить любимых с того света. Оин научился выживать, выбивать огонь даже из ломких веточек, подскакивать под громкие звуки, даже если не слышал их.       Так его и подобрал Торин вместе с его братом Фрерином - одичавшего, озлобленного и потрёпанного жизнью. Приодел с собственного плеча, накормил и обогрел. Не приставал, ни о чём не спрашивал, просто протянул руку помощи. Оин предпочитал больше компанию этого спокойного, пусть и быстро впадающего в гнев гнома, чем шебутного и вечно весёлого Фрерина. Братья тогда только ушли из Синих гор (Фрерин, уводивший их сестру Дис и некоторые другие семьи в Казад-Дум, не смог долго находится без брата под боком, который увёл большую часть эреборцев под защиту Огнебородов) на поиски отца, когда встретили старого гнома. Фрерин умудрился из остатков собственного доспеха соорудить собрату слуховую трубку, и тогда лекарь проникся к нему тёплыми чувствами. Через пару месяцев после этого Фрерин пропал, отправившись на поиски отца в земли Дол Гулдура, несмотря на запреты Торина.       Депрессия Торина длилась уже несколько недель. Он буквально сходил с ума, рыская в окрестностях проклятой крепости, но некая сила не давала им пройти на территорию Дол Гулдура, всякий раз ограничивая их видимость густым туманом и выводя на опушку леса. В бессилии гномий принц ушёл в себя, закрыл от мира своё сердце, становился всё более жестоким к другим расам и грубым в общении со всеми. Тогда Оин склонил колено и дал клятву всюду следовать за своим узбадом, став одной из опор в душе Дубощита, что не дают сорваться в безумие. Но старый дом всё также оставался нелюдимым и одиноким.       И пусть люди не виноваты в его одиночестве, он не мог без бессильной злости смотреть на расу, что по глупой случайности не дала ему умереть вместе с семьёй.       Как, собственно, не взлюбил эту девчонку. Охоббитившийся человек, смех, да и только! Человек в гномьем отряде, да и ещё девчонка. Оин частенько едва сдерживался, чтобы не скривить в презрении губы и не сказать грубость ей в лицо. А после начал опасаться, когда мелкая оказалась оборотнем. Хищник всегда остаётся хищником, они ни светлые, ни тёмные. У зверей свои законы, им плевать на такие глупости разумных существ. Это нельзя было назвать страхом, нет, - будет ещё бояться какой-то девки! - но старый гном всё же старался держаться подальше от клыкастой твари, доказавшей свою силу в стычке с троллями.       Но он оставался лекарем, которому должны быть чужды расовые войны. Особенно, если пациент не являлся пособником тьмы. Поэтому Оин привычно закинул свои чувства глубоко в сердце под замок, чтобы чётко видеть картину предстоящий операции. Он абсолютно безэмоционально поддерживал волчицу, чтобы она не рухнула с моста, оценивал повреждения, которые до сих пор наносила стрела: из-за постоянного движения мышц она не могла оставаться на одном месте. "Человеческая девчонка!" - в очередной раз фыркнул про себя Оин.             Кое-как перейдя мост, отряд вышел на небольшую площадь, от которой шли вверх каменные ступени. На них и поджидал незваных гостей темноволосый эльф. По своему опыту Торин смог определить, что он ещё совершенно молодой, едва переваливший через совершеннолетие, и, несмотря на вышитые по тунике традиционные эльфийские руны советника Владыки долины, был ещё слишком молод для этой должности. Узбад недовольно поморщился: для эльфов было нормально принимать юнцов и натаскивать их в полевых условиях, однако молодняк не был столь мудр. Оставалось надеяться, что жители Ривенделла имели более расчётливый ум и умели контролировать эмоции, в отличие от их лесных собратьев.       Бильба заинтересовано подняла взгляд, впервые в жизни видя эльфа. Он был высоким и худощавым, даже несмотря на тунику с широкими рукавами и длиною в пол, острые черты лица не сочетались с плавными движениями. Длинные тёмно-каштановые волосы слегка ласкал ветер. Тёмный взгляд внимательно прошёлся по каждому из их компании, остановившись на раненном звере дольше необходимого. Этот взгляд и приклеенная ласковая улыбочка, словно эльф планировал разговаривать с умалишёнными, так взбесила, что волчица не удержалась и коротко рыкнула, слегка показав острые клыки, а потом отвела свой взор, демонстрируя, что ей гораздо интереснее рассматривать окрестности, чем играть в гляделки. Неодобрение со стороны наглеца ощущалось кожей, но оборотень сбросила напряжение и скривилась от боли в мгновенно напомнившей о себе ране.       Получив от старого гнома, стоящего совсем рядом с хищником в отличие от окруживших их остальных гном, поистине убийственный взгляд, житель Имладриса всё же обратил своё внимание на стоящего во главе настороженный своры гостя.       - Добро пожаловать в Ривенделл. Моё имя Линдир, Советник Владыки долины. Какие цели вас преследуют на наших землях?       - Мы ищем приют для отдыха и лекарства для раненного члена команды. Как только он твёрдо встанет на ноги, мы не станем более надоедать своим присутствием, - не удержался от грубости узбад, заметив перепалку между эльфом и оборотнем. В душе поднялось глухое раздражение. Кулаки чесались от желания начистить морду остроухому, чтобы больше не смел даже коситься на их волчицу, но всё же успокаивал себя.       - Я обустрою вас в приёмном зале до иного распоряжения Владыки Элронда. Сейчас Владыки здесь нет. Вам будут предоставлены лекарства и горячий ужин. Прошу за мной, - скороговоркой проговорил эльфёныш, чувствуя, как заканчивается гномье терпение. Он снова покосился на зверя, но всё же зашагал к первой постройке, смахивающий на немного приземистый, но просторный домик, показывая удобную дорогу. Волчица с сомнение посмотрела на свои подкашивающиеся лапы, как её подняли сильные мужские руки, прижимая к крепкой груди. Фили, получив разрешение от дяди, поменялся с Оином и взял на руки Бильбу, понимая, насколько тяжело ей даётся каждый шаг.       В простеньком зале не было бесконечных и роскошных узоров - просто, светло и уютно. В центре расположился длинный массивный стол с придвинутыми к нему стульями. Огромное окно выходило на водопад, но, как ни странно, звука бушующей воды слышно не было. Свечи в посеребрённых подсвечниках были готовы зажечь свой огонь, когда последние лучи закатного солнца не будут проникать в помещение.       Не увидев, куда можно положить волчицу, Фили вопросительно посмотрел на узбада и, получив одобрительный кивок, расположил её прямо на столе, а после уступил место Оину, вновь замыкая теперь уже полукруг. Гномы, не доверяющие смазливым представителям расы, внимательно смотрели, как слуги раскладывали еду, приборы и целебные травы. Лекарь взглянул на благоухающий букет, одобрительно хмыкнул и благодарно склонил голову. Гномы расселись по местам, едва эльфы соизволили уйти, но не приступали к еде, ожидая, когда лекарь закончит свою работу.       Тем временем Оин взял кувшин с тёплой водой и перелил её в глубокую тарелку. Потом смял один из пучков травы, выжимая сок прямо в прозрачную жидкость, размешал и сунул под волчий нос. Поняв намёк, оборотень приподнялась, располагаясь поудобнее, после чего выпила весь раствор. Её глаза начали слипаться, было видно, что хищница борется со сном, но лекарь с небольшим нажимом уложил её обратно и подготовил инструменты. В другую миску с водой гном выжал пару капель из каких-то листьев с красными прожилками, после чего одним движением вытащил стрелу из раны, кинув её в ту же миску. Пока раствор окрашивался в кровавые оттенки, Оин быстро свернул другие листья, сильно сжал, чтобы пошел сок, и начал прочищать раны от крови, периодически сменяя их чистой тряпицей. Дождавшись, когда кровь, под воздействием сока и естественной регенерации немного приостановится, Оин осторожно раскрыл пальцами рану, разглядывая последствия и недовольно цокая. Бросив взгляд на миску с окрасившимся раствором, лекарь облегченно выдохнул - вода была чистого кровавого цвета, значит, стрела не обмазана ядом, - после чего взял иголку с ниткой, ещё пару инструментов и начал зашивать то, что мог зашить, изредка капая внутрь соки из разных трав.       Операция была очень долгой, но замотанная и опоенная раствором волчица уснула, и её дыхание даже ни разу не сбилось. Глоин, привычный к деятельности брата, заметил, что дело подходит к концу и начал прибираться, моя инструменты, выливая воду из предварительно открытого окна, тщательно очищая от крови стол и пол, что не осталось и одной лишней капли, а грязные тряпки запихнул поглубже к себе в рюкзак, чтобы в своё время сжечь. Отряду не удивился такой необычайно тщательности - кровь о многом могла рассказать, могла подчинить и даже убить. Особенно, если хоть одна капля попала не в те руки. Поэтому Оин одобрительно кивал на действия брата.       Как бы он лично не относился к Бильбе Бэггинс, это была их волчица. И он не собирался так запросто отдавать её в чужие лапы, даже светлых эльфов.