Хоббитянка: Путешествие в пустоту

*Цитата - Мияги Ё "Чистая романтика" **У меня гоблины - это отдельная раса!       Пять минут назад Бэггинс казалось, что она будет рада любой сухой пещере, даже если в ней поместится только она одна. Остальные, как настоящие джентльмены, могли бы прекрасно перекантоваться на улице, под проливным дождем. Всё равно мокрые с головы до пят. И вообще, это Торин, их предводитель, король (!) не послушал более мудрую девушку и повел их в смертельный шторм ползать по голым камням. По тропинке, которую и при солнечном свете не видно.       Клёво, не так ли?       Скакать по горам в ливень было неудобно ни на ногах, ни на лапах. Однако Бильба, вопреки всей ненависти к своей второй сути, предпочла острые когти и чувствительные подушечки лап. Таким вот образом она оказалась мобильнее любого из гномов, которые ютились на тропинке, вжимаясь в каменную стену, да и видеть дорогу среди этого ливня было намного легче. Пару раз приходилось подхватывать молодняк и Бомбура, чтобы те не улетели. В благодарность крайне редко она слышала "спасибо", но на месте этих парней она бы материлась не хуже, а то и лучше. Сочнее, так сказать. С чувством, с толком, с расстановкой.       Вскоре горы загрохотали, задрожали, словно вот-вот развалятся. Казалось, ветер загудел сильнее, громче, словно пытался оглушить, тропинка то и дело ускользала из-под ног, и даже волчица несколько раз чуть не слетела вниз, в темноту. Временами сыпались камни: мелкие и совершенно большие, словно глыбы отрывались от родных мест. Бофур излишне громко предположил, что где-то совсем рядом веселятся каменные великаны - каждую непогоду они встают со своих каменных тронов, такие незаметные и опасные, дерутся между собой - и им совершенно наплевать на путников. Ни души, ни мозгов - в чем Бильба сомневалась, кто знает. Положа руку на сердце, она вообще не хотела бы знать ни о великанах, ни о том, что они рядом, - но Бофура не услышал бы только мертвый.       Пещера нашлась. Глубокая такая, большая. Излишне чистая, сухая, уютная.       И опасная, черт возьми. Гномы обошли всю пещеру вдоль и поперек, не найдя ни намека ни на животного, столь же большого и опасного, ни вообще присутствие кого-то чужого за всё время существования.       Но так ведь не бывает.       Где есть тропинка, там есть и чужое присутствие. Раньше эта дорога использовалась для быстрых перевозок провизии и мобилизации войск содружественным государствам. Во времена Саурона, захватившего большую часть Средиземья, такие тропы были как максимально опасны, так и коротки. Многие погибали под стопами великанов, а время и их игрища сужали тропу так, что конные войска не могли более пройти.       Тогда нехило помогали гномы: сколь жадны они не были, глупцами не назовешь, а битвы и дружбу ценили превыше всего. Их горные козлы не знавали усталости, а любое препятствие проходили так, словно за их спинами вырастали крылья.       Пещера была девственно чиста. Ни каркулей на стенах, ни намеков на старые костры, ни забытых вещей. Песок лежал так ровно, словно они были на пляже на необитаемом острове. Шерсть вставала дыбом. Однако уставшие гномы завалились спать кто куда, только взбудораженный великанами Бофур остался сторожем, пытаясь разглядеть в стене ливня и тьмы хоть намек на мифических существ. Бильба забилась в самый дальний угол и внимательным взглядом осматривала забитую площадку. Она знала, что не менее настороженный Торин борется со сном, дремлет и вслушивается в дыхание товарищей - его дыхание становилось то глубоким, то поверхностным, он часто вздрагивал, настораживался, но усталость упорно брала своё. Не сказать, что оборотень не устала, однако, у внутреннего волка были свои планы. И страхи. Наверное, впервые она так сильно верила своей сущности.       И поди ж ты, угадала.       Твою же ж мать.       Она первая услышала краткий скрип и как сыпется песок. Куда-то вниз, словно под ними не каменная гора, а пустота. И запах, мерзкий такой: кровь, грязь, моча. Бэггинс взвыла и начала выкидывать подскочивших осоловелых гномов из пещеры. Мышцы протестующе выли, когда она хватала тяжёлых гномов за шкирятник и швыряла их в начало пещеры. Последним был Торин - едва успела оттолкнуть его и увидеть наполняющиеся протестом и ужасом глаза, как земля под её лапами разверзлась.       Не было сил для прыжка.       Не было времени, чтобы схватиться за протянутую ладонь узбада.       Бильба Бэггинс упала в пропасть, освещённой пугающим огненным светом и тьмой. ***       Гоблины и орки - существа, от которых стояли на ушах абсолютно все края. Даже в таком благословенном месте, как Шир, нет-нет да проскакивала весть о делах этих тварей. И если орки, хоть и были частой темой, славились лишь разорениями да убийствами (изредка пытки, примерно разок в неделю), то гоблины были чуть ли не любимой пугалкой всему окружению от мала до велика.       О гоблинах Бильба знала унизительно мало, зато такое, отчего потом у нормальных девушек водились кошмары, паранойя и истерики на пустом месте. Благо, хоббитянка не была жеманной дамой - она и своим-то гномам могла дать фору. Правда, небольшую, со скидкой на возраст в размере восьмидесяти процентов. Тем не менее, быть изнасилованной армией гоблинов не хотелось вовсе. От их зверств шерсть стояла дыбом и у худших людей. Даже орки предпочитали не иметь с ними дел, при глобальных походах оттесняя страшилище куда-то на задворки.       Хотя Бильба посоветовала бы держать их перед глазами.       Пустота под ногами оказалась тоннелем, ведущим вниз под таким градусом, пол которым и не умрёшь, и кучу костей переломаешь. Тогда жертва с быстрой доставкой прямо под ноги вряд ли могла дать отпор - боль и полная потеря ориентации играли решающую роль в кратком мгновении.       Волчица едва его не прошляпила: она плюхнулась на деревянную мостовую, потеряв от столкновения остатки воздуха, и лишь усилием воли подскочила на лапы. Ребра ныли, но вроде не было сломаны - уже хорошо. Вонь, которую впитал в себя даже камень, дезориентировал и мешал сосредоточиться. Каркающий, хриплый или излишне истеричный смех пронизывал всё существо. Их было много, даже слишком.       Не десяток, ни два, ни даже сотня.       Будь она сейчас в своем обличии, её жизнь уже стала бы невыносимой. Бильба успела занять оборонительную позицию, став спиной к стене и поворачиваясь скалящейся мордой к тварям. Гоблины в большинстве своем были существами низкорослыми. Морщинистое лицо, кожа свисала одна на другую, а вот носа практически не было - так, лёгкая выпуклость и две дырки. Золотые, полные злобы и предвкушения, глаза оценивающе смотрели на добычу. По телу пробежали мурашки. Гоблинам плевать, собственно, кого трахать. Дорога через горы, пусть и самая короткая, была давно позабыта, поэтому столь лёгкой добычи у гоблинов не было давно, а воровать из охраняемых караванов - штука непростая.       Кажется, она влипла.       От первого гоблина волчица успешно увернулась, и тот снес своих сородичей, окруживших жертву сбоку. Второго цапнула, третьего боднула, четвертого разорвала... Гоблины навалились скопом, прижимая зверя у земле, но даже не делая попытки хоть как-то ранить. Плохо - насиловать явно будут долго, если они столь аккуратно с ней обращаются. Твари быстро связали строптивую волчицу и повели куда-то вглубь, по мосткам. Бильбе оставалось только проводить печальным взглядом тьму глубин, которая простиралась пол ногами и молить о смерти. Быстрой и скорой. Надеяться на помощь не приходилось: если гномы не глупы, они не станут рисковать всем походом ради какой-то девчонки. А если глупы, то вряд ли смогут найти вход: ловушка закрылась, за ней больше не следят, йа пока ни один увиденный проход не выводил наружу.       Дерьмо.       Гоблины не были теми, кто парится о красоте. Гора полностью превратилась в одну огромную пещеру с тоннелями и лабиринтами. Несколько этажей шли вверх, противно поскрипывая и едва ли не разваливаясь. Практически превратившиеся в труху ступени грозили сломаться в любой миг, но именно сейчас для Бэггинс это был бы самым счастливым мигом в её короткой хоббичьей жизни. Но её всё куда-то вели, закинув на плечи, и сопротивление было бесполезным. Гениталии гоблинов уже не могли скрывать их жалкие тряпочки. Твари готовились к настоящему пиршеству.       Идти пришлось долго.       Однообразный пейзаж наводил тоску и печаль над своей участью. Хотелось зарыдать, как сопливой девчонке. Баба она всё-таки, имею права. Вот только слезы раззадорят этих тварей, и участь будет ещё хуже, чем у изнасилованного трупа. Парочка гоблинов уже пыталась сходу оприходовать её, взобравшись на плечи тех, кто её нес, но невольно у волчицы появилась охрана. Даже у таких ублюдков был закон стаи, где первым всегда приступает вожак. Он уже виднелся вдали, высоченный, как скала. Жир свисал у него из всех щелей, а на плечах была накидка из волос попавших в его лапы несчастных. Главный гоблин был навеселе, услышав про добычу, пел идиотскую песню и сшибал своих же поданных вниз. Король гоблинов был выше гномов раза в три-четыре, а масса тела была сравнима с троллями. Бэггинс поплохело от невеселых мыслей. Лучше б она умерла в горах.       - Какая интересная находка! Никогда не пробовал волчиц. Обычно всё горные козы, глупые животные, попадались. А вот волки... - гоблин подозрительно прищурился. - Волки по лесам бегают, нас сторонятся, а уж в горы путь заказан! - гоблин гнусно рассмеялся и, ступая по поданным, как по ступеням, взобралась на свой трон из грязи и гнилой древесины. Он потер пятый по счету подбородок, нагнулся поближе к звериной морде и воскликнул: - И глазки-то у тебя больно человечьи. Уж я знаю, как отличить зверьё от, хе-хе, высших рас. Хэй, ребятки! Мы сегодня повеселимся с человечьей сукой! Сделайте так, чтобы от усталости она сама превратилась в человека. Развлекайтесь! А как бабой станет, так я её первой...       Договорить он тупо не успел. Чей-то меч вонзился ему в глотку, и волчица с облегчением узнала в нем Оркрист - великий меч, доставшийся Торину из пещер троллей. Гномы, нашедшие безопасный путь внутрь горы, пришли за той, что принадлежит только им. И были крайне злы. Они разили врагов наповал, пользуясь страхом и смятением от потери короля, устроенными возбуждением, делающим тварей жутко невнимательными. Дубощит с рычанием вырвал волчицу из лап гоблинов, которые несли ее королю, одним махом освободил от веревок и спрятал в круг, которые образовали гномы. Бильба, понимая, что момент побега наступит совсем скоро, быстро встала на лапы, отряхнулась и кинулась в атаку там, где виднелся какой-то проход. Волчье чутье подсказывало, что там выход. Вслед за ней в схватку за собственную жизнь вступил и отряд.       Большая часть гоблинов спасались бегством. Отряды развалились вместе со смертью короля, и лишь отдельные представители пытались преградить дорогу разъяренным гномам. Тщетно - злость тормозила любую мозговую деятельность гномов, и они рубили несчастных на куски. Когда они вбежали в проход, уже никто не пытался остановить или погнаться: вдали виднелось закатное солнце.       Они выбрались.