Он Дракон в обьятиях страсти

***

Нацу сдержал слово и сам вышел на парковку к брату за едой. Когда он вернулся, то помимо дюжины пакетов, сжимал в руке сто баксов. — Надо было делать ставку выше, что ты мне откажешь. О боже, только повторила я про себя. Интересно, мой отказ улучшил репутацию в глазах его семьи или ухудшил? И знают ли его родные, как умерла Эдо и что я не уводила его из семьи, как решили таблоиды? А потом Нацу распаковал контейнеры, и я забыла обо всем. Еда была восхитительной и домашней. Я невероятно соскучилась по домашней стряпне, как оказалось. Поначалу меня радовали отели и возможность не готовить, но когда я пробовала фантастическое Кари, клюквенный соус, три вида пюре из картофеля, батата и горошка, все приготовленное умелой рукой будущей свекрови, я чуть не умерла от желания снова встать у плиты и готовить, готовить, готовить. Удивительно, конечно, как быстро надоедает пицца и суши. Остаток дня мы провели в постели, обнимались и смотрели кино. Это была хорошая передышка для нас двоих и она куда сильнее подогревала ожидание того, что будет, когда мое тело, наконец, даст «зеленый свет». Следующим утром, когда более-менее смогла двигаться, я снова сложила в чемодан вещи. В очередной раз. Интересно, надолго ли переезжаю на этот раз. Нацу вызвал Роуга, своего водителя, высокого темноволосого мужчину. Он забрал чемодан и поприветствовал меня с ярким выражением лица. Я села в затонированный «Бентли» к Роугу, Нацу вернулся к мотоциклу и поехал своей дорогой. Ехали мы долго. Я с тоской подумала о том, что даже такси от сюда до курсов не смогу позволить себе до тех пор, пока не начну зарабатывать. А это произойдет не так скоро. И уж точно не так быстро. А достигнуть заработков уровня Нацу мне понадобится несколько жизней. Я боялась распоряжаться его деньгами из-за возможного осуждения со стороны его семьи. Конечно, при желании меня все равно можно обвинить меня во всех смертных грехах. Но как объяснить им, не встречаясь с ними, что Нацу нужен мне не для гражданства и денег, я не знала. Я вообще не думала, что мне придется кому-либо доказывать это. Ведь… Боже. Если бы я просто могла рассказать его маме о том, что этот мужчина делает с моим телом. Ну или она сама поймет, когда увидит, как я смотрю на него. Мы свернули к шлагбауму, потом еще одному, Роуг выходил и открывал багажник на проверку. Мы как будто пересекали границу, там даже были специальные собаки при полном параде. Вау. Жизнь звезд охраняли не хуже президентов. Потом была ровная, как стрела дорога. Я рассчитывала поглазеть по сторонам, но оказалось, что ни один из домов не располагался вблизи главной улицы. От нее отходили ответвления, а у поворотов стояли указатели, больше похожие на повороты, которые вели бы к сказочным странам. «Розовые облака», «Волшебные холмы». Мы свернули у указателя «Красный Дракон», я чуть не свернула шею, пытаясь убедиться, что это действительно так. Конечно, тут не было и в помине никаких журналистов. Это было молчаливое согласие. У звезд была своя территория, но стоило им ступить в город, то их тут же осаждали папарацци. Город был территорией журналистов. Таковы правила. Мы еще попетляли между деревьями, как будто ехали по парку, а потом только выехали к еще одному шлагбауму. За ним уже были красивые кованые ворота, которые открывали путь в сказку. Я чуть ли не носом вжалась в стекло, пытаясь рассмотреть и увидеть все. Ничего общего с тем безликим домом из стекла и металла в Токио. Этот дом был ярко-красным, с белыми рамами на окнах и ставнями. Половину кирпичных стен затянули ветви плюща, а вторую — какого-то цветущего растения. Перед домом была ярко-зеленая лужайка со всевозможными деревьями разной формы. Когда машина остановилась, я все еще сидела, завороженная красотой. — Мисс, мы приехали, — сказал Роуг с улыбкой. — Вау, — только и отозвалась я. — Дайте мне еще две секунды. — Сколько угодно. Я вдохнула, выдохнула и кивнула. Роуг вышел и сам открыл мне дверь. Так положено. Он подал мне руку и помог выйти. Потом занялся чемоданом, а я осталась стоять на подъездной дорожке, все еще глядя по сторонам. Безумно пахли цветы с клумбы, раскаленные на солнце. Входная белая дверь распахнулась, и на пороге показался Нацу. Слава богу, это он, а не какой-нибудь дворецкий. Слишком много впечатлений для простой девочки из Лондона. Дворецкий, правда, появился секундой позже из-за его спины, взял чемодан у Роуга, поклонился мне и унес его в дом. — Ты бы видела свое лицо, — улыбнулся Нацу. Он оставался в футболке и джинсах. Такой же простой, каким и был раньше. С той же доброжелательной улыбкой и горящими глазами. Это помогло прийти в себя, я переплела наши пальцы и улыбнулась. — Ладно, принц, покажи мне свое королевство. Нацу протянул мне какую-то сложенную бумагу. Я развернула. — Окей, — медленно сказала я. — У тебя есть карта твоего дома. Это… впечатляет. — Вижу по твоим глазам, — он рассмеялся. — Мои приготовления по тому, чтобы предотвратить любое твое бегство, не прошли даром. — О да. Мне бы хоть туалет найти вовремя. Он снова рассмеялся и повел меня к дому. Я опасалась, что придется знакомиться с чередой слуг или что они будут ждать меня в накрахмаленных передниках, как в старых фильмах о викторианской Англии, но, слава богу, никого в холле не оказалось. Это был просторный холл с огромным диваном буквой Г посередине, на протертом местами ковре, который, подозреваю, все равно стоил целое состояние. Где-то впереди на стене висел огромный телевизор, конечно, стерео-система и еще куча всяких девайсов. Вдали панорамные окна во всю стену и лазурная поверхность бассейна в форме матрешки, но меня повели наверх, по тонкой и изящной лестнице, лишенной перил. Там были комнаты, спальни, библиотека, кабинет, рабочий кабинет, еще гостевые спальни и наконец, наша спальня. С огромной кроватью посередине, тоже панорамными окнами в обрамлении тяжелых портьер, стол со стульями, в глубине гардеробная. Отдельной комнатой круглая ванная, утопленная в полу. Чуть поодаль за отдельной дверью душевая, отделанная камнем. Я совершенно растерялась. Все сверкало, блестело и переливалось. Все было дорогим, изящным и лучшим. Не представляю, каково это жить здесь. Не остановиться на выходные или в отпуске, а постоянно жить и видеть все это великолепие каждый день! И не только это, напомнила я себе. Еще ведь был Нацу, который усадил меня на пуфик в изножье кровати, сел рядом и сказал с убийственной серьезностью: — Сначала я хочу взять тебя в бассейне, потом у камина в библиотеке. А утром, когда ты спустишься завтракать, на том огромном столе на двенадцать персон в холле. А пока, детка, извини, мне надо в душ. А потом на скучный прием в смокингах. Постараюсь вернуться до того, как ты уснешь. Он стянул с себя футболку через голову, снова обнажая красного дракона. Пальцы сами потянулись к его крыльям. Я провела по коже Нацу, наслаждаясь твердостью мышц и нежностью кожи одновременно. Его терпкий запах пробуждал мои желания, его близость и руки кружили голову. — Мне тоже надо принять душ, — медленно сказала я, — но у тебя, наверное, тут штук десять душевых, верно? Так что не буду тебе мешать. Он перехватил мои пальцы от своего живота, провел по ним языком и запустил себе их в рот. Я задохнулась от нахлынувшего жара. От невероятного осознания, что он, тот, кем он был в этом мире, хочет именно меня, а не кого-то другого. Мне кажется, до того, как я не увидела дом, я не осознавала в полной мере того, что влечет за собой популярность. — Ты можешь принять его со мной, — сказал он. — Это поможет мне не взорваться в первую же секунду через два дня, когда я, наконец, войду в тебя. — В бассейне? — Ага. Согласно плану, именно там. — Я не очень хорошо плаваю. — Я научу. А теперь в душ, повелительница драконов. Мы целовались. И одновременно с этим я раздевала его, он пытался раздеть меня. Земля уходила из-под ног, а сердце разбивалось вдребезги из-за любви, которая жаркой лавой струилась по венам. Я провела по плечам и груди Нацу. Обошла и встала сзади, коснувшись спины. Вжалась в него грудью и повела возбужденными сосками, «царапая» его. Он глухо застонал. Обвила его талию руками и стала расстегивать джинсы, прижимаясь грудью к его спине. Выводя языком восьмерки вдоль его позвоночника. По коже побежали мурашки. Джинсы упали вниз, он переступил через них и отшвырнул в сторону. Я провела подушечками пальцев вдоль живота. Член толкнулся ко мне сквозь белье. Я сжала его через одежду обеими руками, и почувствовала, как Нацу напрягся. — Каждый чертов раз, когда ты меня касаешься, мне кажется, что я вот-вот кончу, — прошептал он. — Ни на одну женщину я не реагировал так. Идем быстрее в душ, детка. Он должен оказаться у тебя во рту. Он раздел меня, целуя грудь и втягивая в рот соски. Мое нижнее белье осталось на мне, я настояла. Нацу поцеловал мои бедра и прошептал, стоя на коленях: — Скоро, киска, ты будешь кончать только для меня. А потом повел в душ, где я ответила на его поцелуй с жаром, страстно запустив руки в волосы. Он ударился бедрами навстречу, толкнул одной рукой стеклянную, как в сауне, дверь в душ, сбросил боксеры и включил воду. Я увидела два душа напротив друг друга на противоположных стенах, так что при желании тут действительно можно было мыться вдвоем. У левого были всевозможные баночки и мочалки, у правого все полочки были пустыми. Меня словно окунули в чан с ледяной водой. Нацу перехватил мой взгляд и покачал головой. — Не сейчас. Он привлек меня к работающему душу, прижал к себе и целовал до тех пор, пока в голове не осталось ни одной лишней мысли. Только всепоглощающее желание, огнем разливающееся внизу живота. Я потянулась к мочалке и выдавила на нее геля для душа. — Позвольте вымыть вас, ваше величество? Он глядел на меня темными, как грозовое небо, глазами. Я намылила ему грудь, руки и спину. Нацу не двигался. Он словно превратился в статую. Только следил взглядом за моими движениями и ждал. Я опустилась на колени. Провела мочалкой по ступням, коленям, поднялась к бедрам. Поглядела вверх и сглотнула. Выжала пену и взбила ее в ладонях, поднялась и скользнула руками по животу к дракону. Еще немного ниже. Сжала ладони вокруг его основания, и Нацу впервые шелохнулся. Выдохнул. Расставил ноги шире, как будто стоял на раскачивающейся палубе. И впился в мои губы глубоким требовательным поцелуем. Я ответила, а мои руки скользили везде, я покрыла даже его член пеной. Ласкала пальцами, пока он заглатывал мой язык и пересчитывал коренные зубы. Потом он привлек меня к бьющему душу, и нас окатило горячими струями. Капли приятно жалили соски, Нацу нагнулся и стал терзать один за другим. Я впилась в его мокрые волосы, а тугое желание закручивалось внутри, словно пружина. Я выгибалась в его руках, не в силах совладать с желанием, не в силах отвлечься, а он не отпускал — если одну грудь целовал, другую гладил. Или целовал кожу между ними, а соски ласкал пальцами. Перед глазами то темнело, то светлело, я вцепилась в его плечи, а его рука поползла ниже. Я вскрикнула, когда Нацу легко прикусил сначала один, потом другой сосок, а ребром ладони провел по моим мокрым трусикам. Его ласки между ног были легкими, почти целомудренными — он всего лишь водил по ткани, но точно знал, где это делать. А его сокрушительная стимуляция сосков делала невозможное, и я сходила с ума от блаженства, извиваясь в его руках. Он толкнулся ко мне бедрами, и его член заменил руку между ног, он поцеловал меня, крепко схватив за затылок. А пальцами свободной руки поиграл соском так, что я задохнулась от удовольствия. Еще один удар бедрами, имитирующий акт. Я толкнулась навстречу, и член коснулся сокровенной точки, и я всхлипнула от близости оргазма, свела ноги. Нацу положил руку внизу живота и потер пальцами трусики. И я выгнулась от удовольствия, такого неожиданного для меня. Потом повисла на нем, приходя в себя. — Как?.. — выдохнула я. — Как у тебя это получается?.. Он пожал плечами, улыбаясь, а его руки скользили по моей спине. — Только ты так остро реагируешь на меня, детка. Только ты. Я перевела дух и улыбнулась ему в ответ, облизав губы. — Я тоже кое-что умею, знаешь? Он приподнял одну бровь: — Правда? Что же это? Я снова опустилась перед ним на колени, провела по головке губами и проложила дорожку из поцелуев ниже. — Глубже, — прорычал Нацу. — Сейчас. Он коснулся моих волос, и я обхватила основание руками и позволила ему скользнуть в рот, глубже, как только могла. Нацу глухо застонал. Я стала двигаться, он старался сдержаться, ведь обещал быть нежным. Но я чувствовала, как сильно ему хотелось вести или взять контроль в свои руки. Он держал мои волосы, но мягко, нежно, не тянул. Почти не двигал бедрами, позволяя мне контролировать степень проникновения. Я отстранилась. Посмотрела на него снизу вверх. — Будь собой, Нацу. Я знаю тебя. Он покачал головой. — Я боюсь испугать тебя. — Все хорошо. Помоги мне сделать тебе хорошо. Он глубоко вздохнул, ударил с размаху кулаком по мраморной стене. Потом нежно провел рукой по моим волосам, собрал их в руку и натянул. — Нормально? Я кивнула и позволила члену скользнуть в горло, и тут же почувствовала, как он ударил бедрами мне навстречу, и член вошел еще глубже. Я глубоко вдохнула носом, и почувствовала, как натянулись корни волос. Провела языком по головке, когда член покинул мой рот. Нацу задержал дыхание. Задвигался быстро, резко, зафиксировав мою голову. Самоуправство. Доминирование. И так будет во всем и всегда. Наверное. Я расслабилась в его руках, зная, что он не причинит мне вреда. Помня, что он сделал для меня несколько минут назад. И не забывая, что он любил меня. Вытатуированный на его теле дракон был теперь как раз на уровне моих глаз. Мои пальцы двигались по его ногам, к бедрам и выше. К яичкам, основанию. Животу. Нацу издал какой-то поистине звериный рык, и его хватка стала жестче. Он вошел глубоко и замер на долгий миг, и в тот же миг я перехватила инициативу, начав двигаться быстро, пытаясь повторить его собственный ритм. И тогда он застонал и кончил, наполнив мой рот жаркой струей. Я проглотила все до капли, поцеловала опадающий член на прощание и поднялась на ноги. Едва устояла. Нацу подхватил меня, обнял и поцеловал, словно извиняясь, видимо, гадал, перегнул или нет палку на этот раз. Я ответила ему с нежностью, пытаясь объяснить языком тела, что все прекрасно. Мы стояли еще какое-то время под душем и просто целовались, как подростки на первом свидании, как будто и не было только что жарких глубоких минетов. Меня так удивляла его нежность после секса. Она плавила меня изнутри, превращая в благодарную лужицу у его ног. Потом Нацу выключил воду, подал мне халат и взял себе. Подхватил меня на руки и вынес в спальню. Нацу уложил меня на кровать, поцеловал и сказал, что ему надо заниматься. — Чем заниматься? — не поняла, поднимаясь. Он исчез в гардеробной и появился оттуда за считанные секунды в шортах, футболке и с полотенцем на плечах. — Спортзал в подвале, если хочешь, присоединяйся. — Не сегодня, но я учту. — Тогда приводи себя в порядок, а потом поедим. Мне тебя забрать? Я покосилась на карту на кровати. — Отметь это место крестиком и поиграем в пиратов. — Тогда поедим у бассейна, его ты точно найдешь, — он вышел с улыбкой. Я осталась одна. Потянулась, полежала какое-то время, пока не осознала, что белье на мне влажное и от этого неуютно. Нашла свой чемодан в гардеробной, а рядом четыре пустых полки. Как-то мало для меня. Но после я разглядела кнопку на одной из полок в центре и стеллаж отъехал вглубь и право, а за ним оказалась целая комната, отведенная под мои вещи. Мамочки. Я вошла и замерла в отражении трех зеркал. Скинула халат. Оглядела себя по сторонам. Так, завтра же начну тренировки. Пицца по вечерам останется в прошлом, уж точно не теперь. Когда рядом с тобой такой мужчина, то хочется соответствовать. Я разложила вещи. Потом поглядела на половину Нацу. Там была такая же кнопка. Ну я просто не могла не нажать. Такой же стеллаж отворился, и я вошла в царство смокингов, джинсов, футболок с яркими принтами, целым рядом пиджаков, рубашек. Одним словом, вау. И кругом его запах, этот неуловимый мужской аромат. После я еще раз приняла душ, высушила волосы и оделась. Это заняло примерно час неспешной работы. У бассейна послышалась музыка, я выглянула в окно, Нацу завораживающе рассекал водную гладь. Конечно, чтобы оставаться в форме, ему нужно заниматься постоянно. Он плыл баттерфляем, и его мощные плечи мелькали над водой. И этот мужчина хочет меня? Правда? Интересно, когда-нибудь я перестану удивляться этому? Наверное нет. Я покинула спальню и пошла по прямому коридору, потом завернула, это в целом, был действительно простой путь и там невозможно было потеряться. Потеряться в собственном доме, ха! Миновав холл, я вышла к бассейну и села у воды. Нацу завершил круг и подплыл ко мне. Снял очки для плаванья, посмотрел на меня с прищуром. Потянул за ноги и сбросил с моих ног обувь. Опустил мои ноги в освежающую воду, провел по ним руками, а потом поцеловал колени. Голени. Пощекотал ступни, и я со смехом взъерошила его мокрые волосы на голове. Потом сделала ему ирокез. Он поставил руки по обе стороны от меня и поднялся, мышцы вздулись. Сорвал с моих губ поцелуй и снова опустился в воду. — Ты невероятный, — сказала я ему. — Просто невероятный. — Люблю воду, — отозвался он. — Хоть и не моя стихия. — Правда? Когда твой день рождения? Нацу расхохотался. — Никак не привыкну. — К чему? — удивилась я. Он подтянулся на руках и сел рядом со мной. — К тому, что ты ничего обо мне не знаешь. Знаешь, сначала очень пугает, когда чужие люди буквально все знают о тебе. Где ты был днем, что заказал в ресторане, какой у тебя график съемок на полгода вперед. А потом появляешься ты и просто говоришь, а теперь вот вы, мистер, просто трахнете меня в шкафу и мы с вами больше не увидимся. Кстати, ты видела мой шкаф? Там ведь можно жить! — Это точно. В шкафу мы тоже это сделаем? — Обязательно. Надо повторить. — Только не думайте, что на этот раз вам удастся обойтись только пальцами, мистер, — строго сказала я. — Желание леди — закон. Он коснулся моих губ. — Сейчас переоденусь и вернусь. Я кивнула, оставаясь сидеть у бассейна и болтать воду ногами. Подняла глаза и увидела холмы, порыжевшие в лучах заходящего солнца. А вдали синюю полосу. Неужели океан? Невероятно. Я дождалась его у бассейна, хотя слышала чьи-то шаги, но оказалось, что это накрывали на стол. Я не знала, как мне реагировать и что делать. Помочь накрыть? Знакомиться? Вести себя так, как будто я не замечаю слуг? А можно хотя бы сегодня я побуду просто собой, как будто я в лучшем месте на земле? Оно действительно лучшее. Ведь Нацу рядом. — О чем ты думаешь? — спросил он, вернувшись. — О том, что была бы с тобой счастлива, где угодно, — честно ответила я. — Этот дом меня… удивил. Покорил. Поразил. И напугал, куда без этого. В Лондоне мы снимали двухкомнатную квартиру. Примерно размером с твою гардеробную. — Я тоже долго привыкал. — Твоя семья не была богатой? — Нет. Мы жили вчетвером в узком, как сэндвич, доме. Я купил родителям нормальный дом только несколько лет назад. А месяц назад купил этот. — Месяц назад? — удивилась я. Он опустился на нагретые солнцем плиты и обнял меня всем телом. — Я занимался этим после… похорон. Мы жили в другом доме. Сейчас он выставлен на продажу. Я запомнил, как ты отказалась подниматься в ту спальню. Не хотел бы я затаскивать тебя и в этот дом силой, знаешь ли. — Ты хочешь семью, Нацу? — не думала, что удастся так просто спросить об этом. Вода помогала, омывая ноги, из-за нее я чувствовала невероятную легкость. — Я имею в виду, ты же встал на одно колено с кольцом в руке, ты должен был просчитать возможность, что я соглашусь. — И я до сих пор хочу, чтобы ты согласилась… Однажды. Идем, я очень голоден. Он дал мне руку и помог встать. Я так и пошла босыми ступнями по песчаным плитам к безупречно сервированному столу. Сыры, салаты, овощи — все полезное и сбалансированное. Потом подали мясо. Еда была очень вкусной, хотя я до сих пор помнила вкус того кари. Потом принесли холодный чай в огромных запотевших стаканах. — А слуги? — спросила я, когда проглотила и прожевала все, до чего могла дотянуться. — Я никогда не управлялась со слугами. Как с ними общаться? — Я расскажу, — кивнул Нацу. — Хотя и сам не до конца разобрался пока. У меня были только водитель и агент до этого. Они вроде как закреплены за домом. Вообще тут все сложно с подбором персонала, учитывая, где этим людям приходится работать и на кого. Администрация района лично занимается наймом. Люди тут вышколенные, плюс им можно доверять. Обо всем, что происходит в этих стенах, не прознают журналисты. И среди них нет маньяков-фанатов, которые бы преследовали своих кумиров. Личное дело каждого есть у нас в кабинете. Нам с тобой вроде как нужно установить выходные дни, праздники, указать, если вдруг понадобится дополнительное обслуживание и все такое. Если честно, я не очень вникал. — Ну… — Я поглядела на дом и оценила то, что вся западная стена дома была стеклянной. — Полагаю, что через два дня им всем понадобится выходной. Раз уж мы займемся этим на виду у всех в бассейне. Нацу улыбнулся. — Они умеют быть незаметными и, думаю, у них есть четкие инструкции, но я тебя понял. Один день или два? — Тут уже зависит от твоего графика, Нацу. Мои курсы начинаются первого декабря в девять утра, и вот там я точно должна быть. До этого времени у меня свободная неделя, разве что несколько заказов для удаленной работы. Нацу достал телефон. — Моим графиком, обычно, занимается Макаров, так что сейчас я попрошу его освободить два дня и передвинуть все дела или на завтра или на пятницу, так? — Наверное. Это очень странно обсуждать сексуальный марафон вот с таким серьезным подходом к делу. А если нам не захочется? — Уж поверь. У меня стоит от одних только разговоров. Так. Мне, к сожалению, надо одеваться. Роуг будет через пятнадцать минут тут. Можешь встретить его и договориться на счет курсов? Или если стесняешься, могу сделать это за тебя. — Я попробую сама. — Ладно, — он поднялся из-за стола, взъерошенный, с кое-как высушенными волосами, такой уютный и домашний. Кумир миллионов и мой потенциальный жених. Нацу обошел стол, поцеловал меня еще раз и отправился одеваться. Я сидела, пока не услышала легкий шорох шин. Поднялась и обошла дом. Роуг заглушил мотор и вышел навстречу. Я объяснила, что не смогу добираться сама до курсов, назвала адрес, он сказал, что в графике мистера Драгнила есть окна и он с радостью меня довезет. Тогда я сказала, что не хотела бы, чтобы меня видели, как я выхожу из машины с личным водителем. И спросила его совета, как нам лучше поступать и откуда он сможет забирать меня в таком случае? Он назвал бизнес-центр неподалеку, сказал, что там, на нижнем уровне парковки, многие студенты оставляют свои машины, поскольку она ближайшая, а еще там много народу, машин и постоянное движение. Там это не будет так заметно. Мы обменялись телефонами. И тогда из дома вышел Нацу. Куда делся тот взъерошенный сытый мужчина? И как на его месте оказался этот сердцеед в черном приталенном смокинге с бабочкой, в белой сорочке с накрахмаленным воротником? — Все хорошо? — спросил Нацу. — Да, мы договорились. Роуг уже исчез в машине. — А что тогда? На тебе лица нет? — Внесите в наш список обязательно сделать это в смокинге, пожалуйста, — пробормотала я. — Договорились, — он поцеловал меня в губы, а я поддалась к нему так, словно мы были одни. — Мне надо ехать, — прошептал он, отрываясь от меня. — Но ты убедила меня вернуться так рано, как только я смогу. Я опустила руку по скользкому шелку брюк и сжала член. — Он мой, мистер. И не думайте заглядываться на других. — Да, мэм! Слушаюсь, мэм. Я поцеловала его и отошла к дому, Роуг завел мотор, и машина, сделав круг, выехала через ворота. Ладно, пойду хоть поработаю, что ли. А то стала уже, понимаешь, почти женой миллионера. Но стоило мне вернуться в дом, как меня встретила распорядительница дома. Она была сама вежливость. Даже показалось, что это не только вышколенные, но запуганные донельзя люди. Оказалось, что Нацу передал про два дня выходных, но про остальное попросил уточнить у меня. Первым делом расспорядительница Вэл спросила про еду, которую — сюрприз! — звезды не закупали самостоятельно, за редким исключением. Обычно, едой запасались на долгое время вперед, согласно заранее составленному меню. А поскольку все были на диетах, не было ничего проще составить его хоть на полгода вперед. Миссис Вэл сказала, что у нее есть меню для мистера Драгнила, которое ей передал его агент. И я поспешно сказала, что пока могу есть то же самое, что и мистер Драгнил. Не знаю, как салаты с мясом могут надоесть? Да и это будет правильнее. Миссис Вэл сказала, что тогда, она попросит поваров приготовить большую часть еды заранее на эти два дня. И я, наконец, поняла, в чем причина ее беспокойства. Я заверила, что мы не умрем в эти два дня от голода, если только у нас не окажется пустым холодильник и если я вообще найду кухню в этом доме. Миссис Вэл рассмеялась. Сказала, что тоже первое время всегда промахивалась и вместо кухни заходила в бельевую. Тут я, видимо, изменилась в лице, потому что миссис Вэл мигом стала серьезной и спросила, что случилось. Тогда я спросила, а какой вообще путь проходит нижнее белье в этом доме? Миссис Вэл со всей серьезностью объяснила, что грязные вещи скидываются в корзины для белья, их выносят горничные каждый день, вещи стираются и сушатся, после горничные, если нет других указаний, сами приносят их и раскладывают по полкам. — У вас будут какие-то указания, мисс? — спросила чуткая миссис Вэл. Я не знала, что делать. Как сказать ей — руки прочь от моих трусиков, я и сама могу их разложить, а постирать тем более. Да и вещей у меня не много, что там ту стирку закинуть. И интересно, как отреагирует Нацу. Мол, сейчас я простирну носки, не ложись без меня. А следующим шагом станет протянуть веревку для белья над бассейном? — Наверное, нет, — ответила я со вздохом. — Простите, если что. Мне многое в новинку. — Понимаю, — улыбнулась домоправительница. — Разрешите сделать вам комплимент? — Э-э, да. — Я очень рада, что вы не такая, как все эти девицы, которые гоняются за миллионерами. Я работала у многих. И знаю, о чем говорю. — Спасибо. — У вас еще будут вопросы, мисс Хартфилия? — Просто Люси, пожалуйста. И да, покажите мне кухню, чтобы я не пыталась приготовить еду в прачечной. — С удовольствием. Двадцать человек. Именно столько работников числились за домом — садовники, люди по обслуживанию бассейна, горничные и повара. Миссис Вэл сказала, что мы в любой момент можем увеличить штат. Меняли поваров, например, вызывая каких-то узкопрофильных. Только специалиста по суши, или по молекулярной кухне — такое сблендеренное желе за бешеные деньги, каким оно мне представлялось. Еще обычно нанимали от одной до пяти нянь для детей, гувернеров, учителей, парикмахеров и визажистов. И тому подобное. Голова шла кругом. Я лежала на кровати, с ноутбуком на коленях и не видела текста перед собой. Думала о спальнях, куда заселят детей и куда будут вскакивать няни, а я буду спать спокойно в другом крыле дома. Серьёзно? Я только успела привыкнуть к тому, чтобы тянуть карьеру самостоятельно, как все снова перевернулось с ног на голову и я уже готова была рожать от этого мужчины — хотя никто еще не просил. Ради Бога, Люси, попридержи коней. А как насчет карьеры, амбиций, добиться всего самостоятельно? Достаточно было рядом появиться сногсшибательному мужчине, и все желания задвинуты всерьез и надолго. Это неправильно. Наверное. Да и всему свое время. Если я рожу прямо сейчас, а мы можем зачать этого ребенка в ближайшие две недели, что обо мне подумают остальные? То-то же. Все их мысли подтвердятся. А особенно у его семьи. Хотя не все ли равно? Я люблю его, он любит меня. И поэтому надо срочно связать себя по рукам и ногам бессонными ночами, а свое тело отдать другому, ага. И тут меня словно со всей силы приложило воспоминанием — Нацу целует мою грудь и говорит, что «не собирается пока ни с кем ею делиться». Я ответила, что-то вроде она вся твоя, а он? Черт, что он ответил? Ноутбук на моих коленях погас, я закрыла крышку и поставила его заряжаться. Вот и поработала, называется. А бассейн так заманчиво сверкал внизу лазурной подсветкой. Обычно, слуги покидали дом с закатом, если не было других распоряжений. Их, естественно, не было, а за окном было уже темно. Я прошмыгнула в гардеробную и выудила купальник. Тот самый, про который Нацу на съемках сказал, что не обязательно перед всеми сверкать своей задницей. Что ж, теперь и сверкать-то не перед кем. Спустилась вниз, воздух был прохладным, а бассейн оказался с подогревом. Юху! Я ушла под воду с тихим всплеском. Когда я говорила, что не умею плавать, то имела в виду также красиво, как Нацу. Моя техника была простой и незамысловатой — по-собачьи. Но сейчас стесняться было не перед кем. Я просто наслаждалась, покачиваясь на воде, лежа на спине и глядя на звезды в небе. В сотый, или тысячный раз не веря своим глазам и в то, что все это действительно происходит со мной. Решила, называется, отомстить мужу. Хотя… думала я, едва шевеля ногами и руками, к чему ему мстить? Чем быстрее забуду о его существовании в своей жизни, тем лучше. Это и не месть вовсе, это попытки обустроить свою собственную жизнь так, как ты этого достойна. Я замерла где-то в середине бассейна, заворожено глядя на падающую звезду. И загадала даже какое-то желание, когда вдруг меня окатило волной, подбросило в воздух и кто-то сжал меня так крепко, что я чуть ко дну не пошла от страха. Я отбилась руками и ногами и кричала, пока не увидела перед собой черную бабочку. Смокинг. И белую рубашку. В бассейне. — Нацу? — выдавила я. Меня всю трясло. Как был, одетый с иголочки Нацу, держался на воде рядом. На нем лица не было. Он моргнул раз и еще, глядя на меня. Потом сказал: — Я решил, ты утонула. — Что? Боже! Я просто плавала на спине. Он притянул меня к себе так, что затрещали ребра. — Эй, вот сейчас ты меня точно утопишь. Вжатая в его тело, я почувствовала, как колотится его сердце. Он действительно был в ужасе. — Нацу, — прошептала я, едва удерживаясь на плаву. — Все в порядке. Я тут. Он ослабил хватку. Посмотрел на меня, все еще не веря мне. Чертыхнулся, направился к бортику бассейна, поднялся и в смокинге, с которого водопадом текла вода, направился к дому. Я видела через окно, как он подошел к бару, налил себе виски и залпом осушил стакан. Ничего себе. Потом он стал сдирать с себя мокрую бабочку. Прилипший к телу пиджак. Одолеть рубашку, которая стала прозрачной и прилипла к коже, уже помогла я. Он перехватил мою руку. Сжал пальцы. И впился в губы поцелуем. Я едва устояла на ногах. Он успел потерять меня в те пару секунд, когда вошел в дом и увидел в бассейне мое тело. Действительно потерять. Он поверил, что меня больше нет в живых. А теперь пытался убедиться, что я рядом. Отвечая на его требовательный, властный поцелуй, я продолжала расстегивать пуговицы сорочки. Стянула липкую ткань, бросила в кучу одежды, вокруг которой собралась лужа. Одной рукой он расстегнул брюки и отшвырнул их от себя. Я на миг отстранилась. — Как прошел вечер даже не спрашивать? — Нет, — отрезал он. И снова вернулся к моим губам. Я ощутила кожей, что на нем не осталось одежды, кроме боксеров, а на мне был только купальник. И я горела от желания, и одновременно с этим меня колотило от холода. С волос текли струйки воды по спине. Он дернул верхнюю часть моего купальника, и ткань затрещала. Нацу буквально сорвал его с меня, обнажая грудь. Он смял ее ладонью, продолжая терзать мои губы. Его грубая ласка распаляла, его близость и пережитый страх опьяняли. Я хотела ощутить его внутри. Он посмотрел на меня, словно читая мои мысли. Я кивнула, не найдя в себе силы заговорить со сбитым и прерывистым дыханием. Тогда он подхватил меня на руки и понес куда-то мимо лестницы, ногой вышиб дверь, и мы оказались в темной столовой. В центре комнаты сверкал начищенный до блеска стол из темного дерева. А вокруг стояли десяток стульев. Нацу ногой пнул стул во главе стола, так что он отлетел в сторону, и опустил меня на ноги. Поддел большими пальцами мои трусики и спустил вниз. Провел пальцем между ног, едва дыша, но я перехватила его руку. — Хочу тебя. Сейчас. Он смотрел на меня темными от желания глазами. Его не надо было упрашивать дважды. Он собирался прибегнуть к прелюдии только ради меня, но сейчас сила его заботы и страха работала лучшей прелюдией. Он развернул меня и уложил грудью на стол. Я услышала, как он избавился от белья, а после ощутила, как он провел членом по моим ягодицам. — Нацу, — выдохнула я, но он зажал мне рот рукой. Он почти вдавил меня в стол, а после проверил пальцами — готова ли я для него, и вошел одним быстрым движением. Я вскрикнула, выгнулась под ним, ослепленная искрами перед глазами. Боже, как хорошо. Он должен быть во мне и это единственно правильная вещь в этом мире. Он толкнулся еще, разводя мои ноги шире. Я поддалась к нему, желая ощущать его целиком. Полностью. Только теперь поняла, насколько сильно скучала по нему. По этому ощущению. Он стал двигаться. Вколачиваться. Фиксируя руками мои бедра. Я стонала, выгибаясь для него в пояснице. Он был в своей стихии. Это был жаркий, страстный секс. И я буду не я, если в ближайшее время это все-таки случится на кровати. Хотя казалось, что сдвинуть это массивный, как локомотив, стол невозможно, я всем телом почувствовала, как ножки со скрежетом проехали по полу. Он брал меня с отчаянием, выбивая боль и страх из собственного сердца. Он хотел почувствовать себя живым и меня рядом с ним. О да, я определенно была живой. Живее всех живых. Удовольствие зародилось внутри, опалило сильным жаром, заставляя и без того широко раздвигать ноги, только чтобы позволить этому мужчине обладать мною. Разлилось огнем по венам и сконцентрировалось снова между ног, приходя в восторг от настойчивых упрямых движений, из-за которых далекий оргазм приближался как неумолимое и сокрушительное цунами. Я стонала и требовала: «Еще…», хотя Нацу и не думал останавливаться, он даже не менял позы. Но чего-то не хватало, что-то сдерживало удовольствие, как плотина, а после он вдруг коснулся моих волос, потянув их на себя. И я задрожала, сжимаясь изнутри, предчувствуя, отступая перед взрывом. Толчок. Еще толчок. И он настал. Я выгнулась, как лопнувшая струна. Я сама вибрировала и стонала, даже поднялась, прижимаясь к нему всем телом, пока он продолжал возносить меня к седьмому небу. И поскольку я встала, то его рука легла на мой клитор и достаточно было всего лишь ласково его погладить, как вторая волна, будто в другой части мира, зародилась вновь. Поднялась. И схлестнулась с той первой, которая и не думала никуда уходить. Я откинулась назад, чувствуя затылком плечо Нацу. Я продолжала отвечать ему бедрами, содрогаясь каждый раз от его глубокого проникновения. И каждое его движение, словно круги, расходящиеся по воде, снова и снова будили во мне удовольствие, рассылая его по телу волнами жара. Он вытянул в последний момент, и я выгнулась перед ним, чувствуя жаркие струи на спине. После Нацу вытащил откуда-то из сервиза позади нас бумажные полотенца, вытер меня и подхватил на руки. Вынес в холл, усадил на диван и принес из гостевого душа на первом этаже две пары халатов. Я завернулась в махровый рай и глядела, как Нацу снова подошел к бару. Налил виски. И выпил медленными небольшими глотками. Вот и сделали это в смокинге. Продолжение следует…