Лишний шаг и ты на дне

И в снежный день оттают льды воспоминаний.

      Поздний вечер. Улица, оживленная спешившими куда-то людьми. Фонари и прилавки магазинов, что были наполнены красивыми подарками, декорациями, придававшими новогоднее настроение, освещали заснеженную дорогу. Редкий снег, который падает так медленно, лениво, помогал увидеть этот контраст между спокойствием и суетой. Этот контраст показывал отличие между Лань Ванцзы и остальными людьми.       Облачко пара растворялось в морозном воздухе от лица Нефрита. Серое пальто сидело идеально на высоком и стройном молодом мужчине, оно было без единой лишней катушки, ни один лишний волосок не выбился из его материи. Светло-серые, можно сказать, серебрянные брюки были такими же идеально выглаженными, подчёркивали стройность и длину ног. Ботинки темно-синие, почти чёрные, идеально отполированные, копили на себе узорчатые снежинки, которые таяли через какое-то время и портили своими мокрыми дорожками идеально чистую поверхность.       Глаза Лань Ванцзы были спокойными, не сказать, что пустыми, но опустошённый взгляд делал их такими холодными, что, всмотревшись в лицо молодого человека, вполне возможно почувствовать колючий холод на своих глазах. Прямой нос, бледное лицо, тонкие губы... Это была красота из мрамора. Словно мраморная статуя ожила и пошла по неопределенному пути. Да и как путь станет определённым, если нет цели.. точки назначения? У Лань Ванцзы цель умерла. И сам он остался проклятым своими же трудами.       Люди кланов после смерти сохранились здесь. В этом мире. В мире информации, новых инновации и прогресса. После возрождения каждый заклинатель вспоминал свою прошлую жизнь по достижении 14-16-ти лет. Только Лань Ванцзы, Лань Сичэнь и Цзян Чен стали обладателями бессмертия. Они тихо существовали в этом мире, наблюдая за его изменами. Совершенно другой мир, совершенно другие люди и традиции, нравственность и мораль. Шло время, а заклинатели не могли принять такую моду. Благодаря совершенствованию и уверенности в себе, труду и целеустремлённости каждый смог добиться высот к этому времени. Образовались кланы, новая культура. В каком-то смысле эти ребята творили историю и меняли мир.       Никто не ожидал, что вскоре все кланы и почти все их участники восстановятся и возродятся. ...однако, каково было удивление всех от появления нового клана. Никто не знал что это за клан, какова его история и традиции. Да, были предположения, что это заклинатели, выбившиеся в люди с прошлых веков. Предположения остались предположениями. Ещё ни разу клан не проявил себя. Не принял участие в охоте, не принимал участие в клановых празднованиях. Да и никто не настаивал. Какая разница? Главное, чтобы не вредили. Даже если они и попробуют нарушить законы, установленные годами, их моментально превратят в прах. Всё, что смущало их это название, имя клана: «Вэй-Сон». Все заклинатели договорились между собой, что, если они найдут Вэй Усяня в этой жизни, то обязательно сообщат друг другу. Каждый преследовал свои цели. Кто-то хотел найти Усяня, дабы раздобыть информацию, которая поможет стать верховным кланом, кто-то хотел увериться, что их не ждёт кошмар в будущем, кто-то-выказать уважение. Были и те, которые хотели защищать его от бед, дарить любовь, помогать в трудную минуту. Сложно поверить, но Госпожа Юй и Цзян Фэнмянь хотели усыновить его, спасти и расти, как любимого сына. Мнение людей и чувства в этом мире менялись благодаря прожитых раньше жизней, поэтому не стоит удивляться щедрости Мадам Юй.       Цзян Чен и Лань Ванцзы дали обещание друг другу, что как только они найдут его, то никто этого не скроет. Одно огорчало... Неважно кто и с кем договаривался, кто чего хотел от Вэй Ина... его нет. Нет его и его души в этом мире. Каждый это проверял своими способами. И методом призывов злобных духов, именно такие методы приносили с собой воистину много добычи и хлопот, и игрой на цитре, с помощью танца карт и веера, чего только они не делали-всё бестолку.       Глубокий вздох, шаг вперёд, а после шок. До уставшего, потерявшего надежду в чудо Лань Чжаня долетели звуки резвого хохота. Хохота, который сравним со звонким серебрёным колокольчиком, с десятками таких колокольчиков, с тысячами. Молодого мужчину словно проткнули насквозь. Глазами он рыскал по толпе, но, поняв, что это бесполезно, рванул на смех. Люди возмущались от его грубых отталкиваний, но он не думал о таких мелочах. Зачем? Кто эти люди? Никто! Они преграда, они мешают найти ЕГО, они хотят, чтобы Ванцзы снова всё потерял. Он бежит, глотает жадно ртом холодный воздух. Суетится и ловит источник хохота, падает, ударяясь головой о бордюр, расшибет свою голову, и, прежде чем потерять себя, видит родные глаза, таившие в себе тревогу о нем.       Очень удивительно, что Лань Ванцзы вообще потерял сознание от такой небольшой травмы. Бессмертие, епта. Как так? Не понятно... но ясно только одно. Хохот был Его!       Лань Ванцзы вскакивает с кровати и схватывается за голову, шипя. Боль, звон и шум в голове заставили его притормозить.       -Что с Вами?-встревоженный голос послышался совсем рядом, а тёплые руки накрыли его холодные.       -В..-только он хотел назвать его по имени, как понял, что не следует так подставляться,-всё хорошо. Останься со мной. Пожалуйста.-тепло от рук парня грело не только кожу, но и сердце.       Лань Ванцзы явно скрывал куда больше чувств, чем сам догадывался. Радость и счастье перемешались с горечью, сомнением и тоской. Вэй Ин... эта внешность с его первой жизни... но и немного походила на ту, что принадлежа Мо Сюаньюю. Возможно ли, что в этой жизни он взял от каждой внешность поровну? Однако, не внешность вводила его в сомнения, а именно голос и взгляд. Слишком милый и бережливый голос, беспокойные глаза, не выражающие ничего, кроме волнения за жертву своего падения. Он не узнавал своего супруга. Вэй Ин не помнил его.       Лань Ванцзы только хотел что-то сказать, открыл рот, но в палату открылась дверь и зашёл Цзян Чен с двумя стаканами из под кофе.       Небольшая больничная палата, стены которой были светло-жёлтые, а шторы-светло-зелёными, освещённая утренним солнцем, выглядывающим из большого окна, наполнилась тишиной и электрическим зарядом. Взгляд Лань Ванцзы моментально поменялся и был направлен на Цзян Чена, «Объяснись»-выражал он. Глаза самого гостя не были с каким-то определённым предложением во взгляде, однако что-то оправдывающееся-объясняющее-недовольное мелькало в нём.