***
Новый день наступил слишком быстро, к этому он не был готов. На чистом автомате Антон оторвал голову от подушки, выключил будильник на телефоне и отправился в ванную комнату, чтобы умыться, побриться и окончательно проснуться. Так же на автопилоте учитель нашел, что надеть на себя и медленно пошел на завтрак, хотя есть особо не хотелось. В столовой ещё находилось мало учеников, потому что было довольно рано. Шастун посмотрел на тарелку каши и грустно ухмыльнулся, ничего не меняется. Рядом сидел директор, пил кофе и читал какую-то статью в телефоне. Лингвист перед тем, как встать за кофе с молоком, успел подумать, что ему лучше подойдет какая-нибудь старая газета. Так выглядело бы более атмосферно, что ли. Уже когда Антон вернулся за стол с чашкой в руках, рядом с его местом сидели историчка и завуч по воспитательной части, активно о чем-то беседовали. Он поздоровался с ними на автомате и по привычке сразу же перестал слушать, о чем они там говорят. Только через десять минут Елена Борисовна покинула столовую и молодой учительнице пришлось искать другой объект для общения, выбор пал именно на Шастуна. — А вы, Антон Андреевич, уже были знакомы с нашим новым учителем физики? — непринужденно спросила Анастасия Анатольевна, продолжая поедать омлет. Антон оцепенел, застыл в одной позе с приподнятой чашкой в правой руке, продолжая пустым взглядом смотреть на учеников. Для него этот вопрос был слишком неожиданный и слишком странный. Почему она решила задать этот вопрос именно ему? Лингвист медленно повернул голову в ее сторону и встретился взглядом с директором, который тоже был немного напряжён. — С чего вы взяли? — негромко спросил Шастун, когда осознал, что уже долго тянул с ответом. — Не знаю, — учительница пожала плечами, из-за чего несколько свитые пряди волос упали вперед, хотя перед тем, как сесть за стол, она специально убрала их назад, — Но мне вчера показалось, что вы знакомы. Воля не просто подслушивал их разговор, тот специально смотрел на них и ждал его реакцию, что именно он скажет в ответ и какое лицо у него при этом будет. Причем директор никак не шифровался, и этот взгляд Антон буквально ощущал на себе. — Он преподавал в университете, в котором я учился, — выдохнул Шастун, наконец поставив полупустую чашку на стол, — Но недолго, потом он вроде куда-то уехал, — он решил, что врать смысла не было. — Интересно, — ответила Анастасия Анатольевна, после отложила приборы и провела указательным пальцем по губам, сразу стало ясно, что она о чем-то задумалась. — А чего вдруг у вас такой интерес? — спросил Антон, складывая руки в замок. Не будь здесь Воли, они бы обращались друг к другу на «ты», все же почти ровесники. — Почему у меня не может быть интереса к новому коллеге? — хмыкнула историчка, при этом загадочно улыбнувшись, — У которого нет на пальце кольца, — она чуть тише добавила, но все же ее услышали. Директор даже подавился воздухом. — Я только нашел нам учителя физики, — проговорил Павел Алексеевич, когда прокашлялся, — И не хочу опять начинать поиски теперь еще и учителя истории! — Не переживайте, я не собираюсь уходить в декрет, — улыбаясь сказала учительница, — В ближайшем времени. — И на том спасибо, — себе под нос прошептал Воля. — Всем доброе утро! — будто из-под земли вырос Попов, по крайней мере лингвист не успел заметить, как тот появился в столовой, — И приятного аппетита, — улыбнулся он, когда сел рядом с Шастуном, который тут же подскочил с места, чуть не ударился коленками об стол. Выдохнув, Антон всем видом показал, что не заметил прямой взгляд физика и отправился на выход из столовой, по пути замечая, что еще не все его девятиклассники спустились на завтрак. Например, Корюк с Остаповым за их столом не было в отличие от их друзей, которые, видимо, не особо замечали их отсутствия, смеялись с чего-то. Еще кого-то не было, но учитель из-за быстрого шага длинных ног не успел заметить, кого именно, а в дверях столовой налетел как раз на тех двоих. — Доброе утро, Антон Андреевич, — сказала Марина, улыбнувшись, не показывая зубов. — У нас есть школьная форма, — сказал Шастун, пробежавшись взглядом по ее рваным джинсам и футболке с черепом. — Но в неурочное время можно ходить в свободной одежде, — слегка качнула головой Корюк, — На уроки я ее надену. — Главное, не опаздывай, — проговорил Антон, быстро посмотрев на рядом стоящего подростка, — Первый урок у вас сегодня мой, — добавил он перед тем, как отправиться к своему кабинету, девятиклассники же проводили его взглядом. — Пошли, — сказала Марина, потянув друга за локоть. — Тебе не кажется, или с ним что-то не так? — тихо спросил Андрей, все же ступая в столовую. — С Шастуном? — удивленно спросила Корюк, в ответ тот лишь кивнул головой, — По-моему все как раньше, он как был безэмоциональный Кай с ледяным сердцем, так и остался. — Доброе утро, — улыбнулась Лиза, когда они сели за их стол, и все присутствующие посмотрели на друзей. — У нас сегодня физика, — сказал Гоша, передавая листочек с расписанием Корюк, пока Андрей разглядывал свою тарелку с овсянкой, — Третьим уроком. — Заебись, — выдохнула Марина, изучая сегодняшнее расписание, — Английский, биология, физика, алгебра, русский, биология и история. — В целом, неплохо, — негромко сказал Остапов, наклонившись к подруге, и тоже посмотрел на список предметов. — Марин, может быть не стоит сразу провоцировать нового учителя физики? — негромко спросила Калинина, наклонившись вперед, а Андрей в этот момент посмотрел на предмет их обсуждения, который спокойно завтракал и беседовал с историчкой. — Никто и не будет сразу, — ответила Марина, взяв пирожок с вишней, — Посмотрим на его поведение, — откусив хлебобулочное изделие, девушка нахмурилась и отложила его, — Какая кислятина, ладно, я пошла переодеваться. — Я не голодный, — сказал Остапов, поднимаясь с места, — Пойду возьму тетрадку, а потом сразу в класс.***
За десять минут в тишине и в полном одиночестве Шастун успел обматерить всеми известными ему словами физика и как минимум пятнадцать раз пожалеть, что решил остаться работать именно здесь. Он не знал, что именно раздражало и бесило. Может быть, что Попов вел себя так непринужденно и улыбался во весь рот? Или может быть, потому что Попов выглядел так, будто у него все хорошо? А может быть, потому что Попов просто появился в его жизни? Опять. Антон последние несколько лет мечтал услышать новости о том, как физик умер, причем в мучениях. Так думать было нельзя, но у него были поводы для таких мыслей и для ненависти. Когда эмоции поутихли, он тут же вспомнил про свою тактику. Физика для него не существует, и Шастун не собирается с ним контактировать от слова совсем, даже если это будет касаться школьных дел. Это помогло прийти в себя окончательно, почему-то Антон был уверен, что справится на все сто процентов. В его жизни были вещи пострашнее, но ничего, все в порядке. Самое главное пережить эти два дня, а потом он сможет уехать на выходные и хорошенько все обдумать. Правда, если Ира не вернётся, придётся снять номер в отеле или же попроситься на диван к Макару, только там были свои нюансы. Его парень слишком ревнив, особенно по отношению к Шастуну. Хотя, если Кузнецова вернется, то ему вряд ли будет дело до какого-то физика, потому что нужно будет спасать подругу всеми способами, какие ему известны. Но до выходных еще нужно дожить, сейчас его ждали ученики и уроки, еще где-то по коридорам ходит объект его раздражения. Дверь кабинета открылась в тот момент, когда Антон писал белым мелом на доске число на английском языке, и на пороге появился девятиклассник, на которого он тут же посмотрел. Остапов застыл на месте и как-то неуверенно пожал плечами. — Заходи, Эндрю, — сказал Шастун, посмотрев на часы и убедившись, что до звонка осталось не так уж и долго, — Где твои друзья? — спросил учитель, откладывая мел. — Завтракают, наверное, — пожал плечами Андрей, подходя к своей парте. — А ты позавтракал? — опять спросил Антон, причем таким тоном словно это действительно его волновало. — Да, — тихо ответил Остапов, не поднимая глаз. Лингвист сделал вид, что не заметил ложь со стороны подростка. — Со следующей недели возобновляем наши дополнительные занятия, — сказал Шастун, открывая учебник для того, чтобы найти тему урока. Андрей лишь кивнул головой в ответ, а через пару секунд в классе появилась Корюк вместе с Русланом, после появились и другие его одноклассники. В классе почти сразу же стало шумно, потому что все говорили в голос и даже кто-то громко хохотал. Остапов тяжело вздохнул и подумал о том, что лучше было, когда в кабинете был кроме него только лингвист. Пусть они не произносили никаких слов, лучше тишина, чем этот галдеж. Пока он ручкой на полях выводил силуэт какого-то парня, Марина успела вставить ему в ухо наушник и включила своего любимого pyrokinesis. Но все оборвалось за пару секунд. Звенит протяжный звонок, классный закрывает дверь и ждет, когда все девятиклассники встанут со своих мест. — Silence, please! — сказал Шастун, дождавшись тишины, — Good morning, children. — Good morning, teacher, — хором ответил весь класс. — You may sit down, — махнул рукой Антон, и присел на край своего стола, — How did you spend your winter holidays? — Просто охриненно, — выдохнул Руслан с задней парты, — Лично я не вставал с дивана и жрал оливье. — In English, please, — проговорил лингвист, подавив желание растянуться в улыбке. — Я без понятия, как это будет на английском, — хмыкнул Николаев, подставив под голову руку. — Truly bad, I’m disappointed — выдохнул Шастун и взял в руки учебник, — Тогда у нас новая тема, открывайте учебник на странице двести десять и тетрадки, число написано на доске. — А что, никаких сочинений на тему каникул не будет? — удивленно спросил Гоша, листая учебник. — Вообще я собирался дать его на выходные, ведь у вас сегодня и так несколько проверочных, — проговорил Антон, вставая на ноги, чтобы сесть за свой стол, — Но раз вы настаиваете. — Нет, что вы, — тут же сказал Зубцов, — Лучше новая тема. Лингвист хмыкнул, отложил учебник и подошел к доске, чтобы начать объяснять новую тему по грамматике и писать примеры на ней. Двадцать минут ушло на разжёвывание материала, он бы и дальше продолжил объяснять, если бы на вопрос о том, все ли понятно, ему не ответили «да». Поэтому они перешли к выполнению первого упражнения, в целом ответы были выше ожидаемого, но провалы случались и приходилось проговаривать еще, показывая указкой на доску. За минуту до протяжного звонка Шастун успел дать домашнее задание и поэтому, когда девятиклассники его услышали, тут же ринулись на выход. — Николаев, задержись на пару слов, — громко сказал Антон, закрывая ноутбук. Судя по выражению лица подростка, тот был очень недоволен, но никаких возражений не говорил. Лишь когда последний ученик ушел и прикрыл дверь, лингвист встал со своего места и встретился взглядом с учеником. — По поводу алгебры, — проговорил Шастун, и он тут же недовольно выдохнул, — Я знаю, что ваши отношения с Еленой Борисовной не самые лучшие, но в прошлой четверти у тебя чуть не вышла два и знаешь, каких трудов мне стоило, чтобы уговорить ее поставить три? Руслан, я прекрасно тебя понимаю, но ты уже в девятом классе, и ты же не можешь закончить школу со справкой. Это твое будущее и нужно постараться… — Ну Антон Андреевич, она же…конченная, — Николаев перебил его, но последнее слово проговорил шёпотом. — Я знаю, — выдохнул Антон. — Она специально ко мне придирается, цепляется к пустякам и выводит на конфликт, — быстро проговорил Руслан. — Я знаю, — опять сказал Шастун, — Но ты постарайся как-то абстрагироваться, не замечать этого и отвечать не агрессией, тогда и она перестанет это делать специально. — Только ради вас, — устало выдохнул Руслан. — Нет, — отрицательно покачал головой Антон, — Ради себя и своего будущего аттестата. — Хорошо, — прошептал Николаев, посчитав, что разговор закончен, тут же вышел из класса. Проводив взглядом ученика, он быстро навел порядок на столе, стер все примеры с доски и вышел в шумный коридор. Не успел лингвист достать из кармана ключ от кабинета, как рядом материализовался Попов. Он узнал физика по тени и слишком знакомому запаху одеколона. Шастун устало прикрыл глаза и сжал в кулаке несчастный ключ, когда тот произнес свой вопрос. — Что-то не могу найти Елену Борисовну, не видели ли ее? — бархат голоса не изменился, как и незаинтересованный тон. Интересно, как долго он думал над этим вопросом? Антон резко обернулся, посмотрел, как будто сквозь него, закрыл кабинет на ключ и быстро удалился, так и оставив вопрос без ответа. Только на лестнице зачем-то обернулся и увидел, как на лицо физика упала тень грусти. Никто другой этого не заметил. Будто и не было ничего.***
Перескакивая через некоторые ступеньки, Ира уверенно и быстро поднималась на нужный этаж. Все потому что в новостройке опять сломался лифт, но такое препятствие, как восьмой этаж, никак не пугало девушку. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, еще пару пролетов и она окажется напротив заветной двери, в квартире, в которой ее ждали. Кузнецова была нужна, необходима, незаменима. Она, а не кто-то другой. Это придавало силы, необъятную энергию, будто ей горы по колено. Почему так происходило каждый раз, когда раздавался звонок от бывшей Фроловой, девушка не знала, но факт остается неизменным. Именно ощущение нужности и важности не давало остановиться, чтобы отдышаться и перевести дух. Она просто не обращала на это внимание. Перед тем, как нажать на звонок, возникла мысль: «Может быть, не нужно было приезжать? Может быть, сбежать, заблокировать контакт и больше не вспоминать?». Только сможет ли она потом не задыхаться от слез, сможет ли не ненавидеть саму себя, сможет ли спокойно жить и дышать? Нет. Определенно нет. Такая попытка, да и не одна, уже была, ничем хорошим это не закончилось и вряд ли получится в этот раз. Ира устало прикрыла глаза в ожидании, когда входная дверь перед ней откроется. Послышался щелчок замка, слабый поток воздуха от резкого выпада, и напротив девушки такие родные глаза. Только что-то выражение лица Оксаны говорило о раздражённости, чем-то она недовольна, так еще и руки сложила на груди. Все стало ясно. — Даже не думай смотреть так на меня, — проговорила Кузнецова, приподняв одну бровь, — Будни, утро, пробки. Хозяйка квартиры, ее сердца и души лишь еле заметно покачала головой и прошла внутрь своего семейного гнёздышка. Ире ничего не оставалось, как пойти за ней следом, закрывая за собой дверь. Суркова как-то быстро скрылась на кухне, пока девушка раздевалась в коридоре. У нее была всего одна простая дамская сумка чуть больше средних размеров, ведь не было никакого смысла брать много вещей. Надолго она тут не задержится, даже если очень хочется. На кухне работал телевизор на минимальной громкости и слабо верится, что его кто-то собирался смотреть. Оксана сидела на стуле, подняв ноги к себе, одну она обнимала руками, а другая было согнута под нее. Взгляд ее был направлен куда-то в сторону, будто на кухне больше никого нет. На столе стояло несколько кружек с разводами от кофе, причем от растворимого. Кузнецова поняла, что обращать на нее внимание не собираются, и по-хозяйски сначала вымыла кружки, а после отыскала кофейник и начала варить настоящий кофе. Она задумалась, что было бы неплохо позавтракать, ведь фотомодель ничего не ела со вчерашнего обеда. В холодильнике нашлись яйца, молоко и даже сыр, все что нужно для омлета. Именно этим Ира и занялась, конечно, завтрак был на двоих. Суркова же наблюдала за ловкими движениями красивых женских рук и за тем, как быстро на столе появлялся завтрак из самых простых ингредиентов. — Приятного аппетита, — сказала Кузнецова, присаживаясь рядом. В ответ она получила лишь молчаливый взгляд, Ира же сделала вид, что ничего не заметила и начала медленно поедать омлет, пока тот не остыл. — Очень вкусно, — негромко сказала Оксана, когда попробовала завтрак. — Я старалась, — выдохнула Ира, посмотрев на нее из-под ресниц, — Меня же за этим сюда позвали. Теперь уже Суркова сделала вид, что не заметила последней реплики от гостьи и продолжила завтракать. И за эти двадцать минут молчания тарелки опустели, а кофе было выпито больше, чем на половину. Хотелось бы соврать, что это молчание было уютным, но это было далеко не так. Какая-то тревога и непонятность происходящего, возможно, недосказанность словно висела в воздухе. — Так что случилось? — осторожно спросила Кузнецова, когда наконец решилась на это, — Это из-за…него? — Оксана тут же перехватила ее мирно лежащую кисть и сжала в своей руке. — Не надо, — прошептала бывшая Фролова, — Прошу, не говори о нем, только не сейчас. — Что случилось? — опять спросила Ира, нахмурившись, и уже хотела начать говорить свои догадки, но та быстро оказалась рядом. — Ты мне нужна, — Оксана проговорила прямо в чужие губы перед тем, как впиться немного грубым поцелуем, а ее гостья просто не могла не ответить на него.***
Вместе со школьным звонком распахнулась дверь, и в кабинет уверенным шагом вошел новый учитель физики, сразу же встал рядом со своим столом в ожидании, когда ученики встанут со своих мест, чтобы поприветствовать его. В классе с его появлением тут же стало тихо, все девятиклассники наблюдали за ним с осторожностью и медленно поднимались на ноги. Мужчина жестом двух рук дал разрешение им сесть обратно, в этот момент Андрей встретился взглядом с лучшей подругой. — Всем доброе утро, — сказал физик, складывая руки на груди, — Меня зовут Попов Арсений Сергеевич, для тех, у кого проблемы с памятью, мое имя написано на доске, — голос звучал ровно, и его действительно слушали, — Мне известно, что последние полгода у вас были не уроки физики, а не пойми что, но все же мне нужно оценить уровень ущерба, поэтому сейчас будет проверочная работа, — по классу прошел общий стон. — Отлично, — злобно выдохнул Руслан, — Вы сами сказали, что уроки были херня, а все равно даёте проверочную, чтобы выставить нам столбиком двойки и тройки, — все его одноклассники затаили дыхание. — Во-первых, когда вы хотите что-то сказать, нужно поднимать руку и дождаться разрешения от учителя, — в голосе Попова послышались металлические нотки, — Во-вторых, вы меня перебили, и я не успел сказать, что оценки за эту работу ставиться не будут, — физик обошел стол, чтобы открыть на ноутбуке электронный журнал, — Ну и в-третьих, назовите вашу фамилию. — Зачем она вам? — спросил Николаев, вальяжно откинувшись назад, — Зовите меня по имени, а то и мы вас по фамилии будем кликать. — Ну и как же вас звать, молодой человек? — с ухмылкой на лице спросил физик. — А меня не зовут, я сам прихожу, — тут же ответил Руслан, и по классу прошел смешок. — После него приходить обычно некуда, — добавил Гоша, и смех одноклассников стал громче. — Можете сказать спасибо двум шутникам, одному из них очень болтливому за то, что теперь оценки за проверочную будут внесены в журнал, — спокойно сказал Попов с лицом победителя, — Достаём листочки. — Но это не честно! — закричала Марина, пока все остальные отмалчивались, — Почему все мы должны отдуваться? — Ну, вы же коллектив, — пожал плечами физик, откинувшись назад и закинув ногу на ногу. — И что теперь? — возмутилась Корюк, — Я с половиной из них не здороваюсь, но должна отвечать за их поступки? — Мы теряем время на пустые разговоры, — недовольно сказал Попов, поглядывая на часы. — Это уж лучше, чем писать какие-то дебильные проверочные, — проговорил Руслан, складывая руки на груди. — А я вообще не собираюсь ничего писать! — опять прокричала Марина, вскакивая с места, — Лучше займусь более полезными вещами! Кто со мной? После этого вопроса тут же подскочил Руслан, схватил тетрадку и пихнул в плечо впереди сидящего Гошу, который сразу отреагировал и тоже встал с места. За ним подтянулась Калинина, уже вместе они направились на выход. Сам физик сидел в той же позе и молча наблюдал. Корюк в дверях остановилась и посмотрела на своего лучшего друга, даже развела вопросительно руки. Андрей, тяжело вздохнув, тоже поднялся со своего места и догнал друзей. — Еще желающие покинуть урок есть? — спросил Попов, когда пятерка девятиклассников вышла в коридор, в ответ класс промолчал, — Отлично, достаем листочки.***
Антон стоял в коридоре, около своего кабинета и облокотившись об стену, лениво наблюдал за школьниками, которые сейчас находились в этой рекреации во время перемены между третьим и четверым уроком. В голове не было никаких тревожных или дурных мыслей. Учитель просто абстрагировался от всего, но все же нужно было быть начеку всегда и постоянно. — Я не хочу отвлекать вас от ваших важных дел, но пятеро девятиклассников самовольно покинули мой урок прямо во время проверочной, — членораздельно, но быстро проговорил Попов, что опять вырос из-под земли или из ада, лингвист пока не решил. — Пятеро? — спросила Елена Борисовна, которая совершенно случайно проходила мимо, — Догадываюсь, кто бы это мог быть, — она неодобрительно посмотрела на Шастуна, ей слишком не нравились его методы работы с детьми, и этот взгляд был упреком в его сторону, — Пройдемте со мной, у них сейчас мой урок. — Scheiße, — очень тихо прошептал себе под нос Антон, но отправился за завучем вместе с физиком. Идти было недолго, в соседнюю рекреацию, где сейчас стояли кучками девятиклассники в ожидании звонка на урок. Андрей сразу заметил делегацию из трех учителей и кивнул в их сторону, чтобы заметили его друзья. — Наябедничал уже, — успела прошептать Марина перед тем, как Бориска начала выкрикивать их фамилии. — Корюк, Остапов, Николаев, Зубцов и Калинина, — четко и громко произнесла завуч, — Живо сюда, — женщина показала указательным пальцем прямо перед собой, — Ну что, поразвлекались? — спросила Елена Борисовна, когда ученики подошли к ним ближе, — Отдохнули? Теперь пора за это платить, — она сложила руки в замок, — За самовольный уход с урока будете наказаны следующим образом: после уроков мальчики вымоют все туалетные комнаты, а девочки отправятся на кухню чистить картошку, морковку, и что там еще будет нужно. Ваш классный проследит, а после вы все придёте писать проверочную по физике, ведь ее, как я понимаю, вы пропустили? — этот вопрос был явно направлен Попову, который сразу же кивнул головой, когда Елена Борисовна посмотрела на него. Еще немного посверлив взглядом молчаливых подростков, завуч отправилась по своим делам. Когда стук ее каблуков стих, Антон повернул голову в сторону физика в ожидании, что тот тоже скоро их покинет. Но Попов стоял неподвижно и смотрел прямо ему в глаза. — У вас разве нет урока, Арсений Сергеевич? — чуть ли не по буквам проговорил Шастун, так еще и имя выделил голосом. — Вы правы, — склонил голову физик и, наконец, тоже ушел. Только когда лингвист убедился, что тот действительно исчез из поля видимости, он повернул голову в сторону детей и тяжело вздохнул. К выходкам этой пятерки Антон уже давно привык, но не в первый же день, так еще и с Поповым. — Что скажете в свое оправдание, meine Schlingeln? — немного устало спросил Шастун. — Он первый начал, — выдохнул Руслан, потирая свою шею. — Все, что вам сказал этот скользкий тип неправда! — тут же добавила Марина, — Мы ничего не делали. — Тогда вы будете отбывать наказание ни за что, — сказал Антон, посмотрев на них по очереди, — Более того, мне придется за этим следить, а скользкому типу ждать вас и ваши ответы на проверочной, — с улыбкой добавил он. — Но разве это честно? — спросила Корюк, — Сначала нас пугают оценками за эти проверочные, а что теперь? — За эти проверочные оценки ставить не будут, — сказал Шастун, — Это распоряжение директора, — подростки притихли, — И все же я хочу знать, кто все это затеял? — спросил лингвист, но те не спешили отвечать на этот вопрос, пришлось сверлить взглядом по очереди. — Это получилось спонтанно, — ответил Гоша, — И не было запланировано. — Сделаю вид, что поверил, — проговорил Антон перед тем, как развернуться на пятках и уйти.***
«Видимо, этот день никогда не закончится» — успел подумать Шастун, когда перед обедом спускался вниз к учительской, в которой пройдет очередной педсовет. После обеда его ждала работа надзирателя, недовольные лица и вздохи девятиклассников. Если бы вобла прошла мимо него раньше или позже на пять минут, то никогда бы не узнала об этом инциденте и не вынесла свой вердикт. Антон всегда был против вот таких наказаний, тем более ему даже не удалось выяснить, что именно произошло, а еще, скорее всего, об этом уже знает директор. Иногда ему казалось, что судьба издевается над ним и подкидывает как можно больше таких ситуаций. Выдохнув, лингвист шагнул в учительскую, где почти все собрались, кроме него и Воли, он сразу же наткнулся на внимательный взгляд голубых глаз. Вот что выбивало его из привычной колеи. Если так подумать, то сегодня самый обычный рабочий день, его детишки устраивали такое и раньше, а вобла и не так злорадствовала. Но выбивало его именно присутствие Попова. Эти его внимательные взгляды, глубокие выдохи, попытки заговорить и вечное мелькание перед глазами. Еще и дня не прошло, а Шастун уже устал от всего этого. Специально занял место как можно дальше от физика, облокотился плечом на шкаф с папками, сложил руки на груди и прикрыл устало глаза. Даже когда появился директор и начал что-то говорить, Антон глаза не открыл и толком не слушал. К нему не обращались, значит, это не очень важное и срочное, можно пропустить. Просто абстрагировался от всего, пока только это спасало. Но когда в учительской зазвучал бархатный голос Попова, он тут же открыл глаза и сфокусировал ушной аппарат. — Хоть проверочные были проведены не у всех классов, результаты неутешительные, — спокойно говорил Арсений, смотря при этом на директора, — Провалы в материалах очень значительные, особенно у девятых и одиннадцатых классов, которым сдавать экзамены. — Значит, нужно будет добавить дополнительные часы по физике, — сказал свой вердикт Воля, — Причем заимствовать их придется у других предметов, физкультуры и информатики, Елена Борисовна, займитесь переделкой расписания. — Хорошо, Павел Алексеевич, — кивнула головой завуч и что-то записала в свой ежедневник. — Да, а что там случилось на физике у девятиклассников? — будто между прочим спросил директор. — Ничего нового, — выдохнула Елена Борисовна, — Плоды воспитательных методов Антона Андреевича. — Ну да, я как всегда виноват, — цокнул языком Шастун, — Вы же, Елена Борисовна, всегда делаете выводы на основе своих убеждений, а не фактов, — выражение лица завуча было очень недовольным, но никаких едких фраз не прозвучало, — Причины такого поведения мне неизвестны, но все же я считаю, что такое наказание неуместно. — Я такого же мнения, — проговорил Попов, и на него сразу же все обратили внимание, — Можно было бы ограничиться воспитательной беседой, — их взгляды с лингвистом встретились. — В любом случае наказание уже не отменить, — выдохнул Воля, привлекая внимание обратно к себе, — Слово не воробей, но я вас услышал и все же нужно будет разобраться в причинах. — Маловероятно, что я смогу что-то вытянуть из них, — устало произнес Шастун, — Время уже упущено. — Я считаю, что я просто понравился девчонкам, и так они решили привлечь мое внимание, — с улыбкой на лице сказал Попов. Услышав эту фразу, Антон не удержался и закатил глаза, что не осталось незамеченным, — Ну или наоборот, — пожал плечами физик. — Ладно, на этом все, — хлопнул в ладоши Воля, — Всем приятного аппетита! Ему легко было говорить, лично Антону в глотку ничего не лезло, и вряд ли этот аппетит появится, пока перед ним вечно маячит физик. Поэтому он стремительно направился к себе в комнату, быстро перебирая длинными ногами и совершенно не обращая внимание, что его зовут. — Антон Андреевич! — Попов пытался докричаться до него и при этом догнать, — Антон Андреевич, пожалуйста. Шастун все же сдался, довольно резко остановился посреди лестницы, повернулся лицом к физику и приподнял одну бровь в ожидании. Арсений пытался перевести дух и сформулировать хотя бы одну фразу, чтобы хоть что-то нормально сказать. Тем временем у лингвиста медленно таяли терпение и силы, чтобы просто стоять рядом с ним. — Антон Андреевич, вы же не можете постоянно меня игнорировать, — наконец-то сказал Попов, — И нам придется общаться. — Дайте-ка подумать, Арсений Сергеевич, — нахмурился Антон, будто на самом деле задумался, — Смотри-ка могу…и буду, — уже куда холоднее добавил он. У собеседника слов, видимо, больше не нашлось, и Шастун разворачивается, чтобы окончательно уйти к себе, — Gott, gib mir Kraft, — он опять прошептал себе под нос и стремительно покинул физика. Арсений готов поклясться, чем угодно, что только что услышал из уст лингвиста немецкую речь, почти такую же, какую он довольно часто слышал на протяжении семи лет в Мюнхене. Сам не зная почему, но этот факт вызвал у него улыбку на лице.