***
Этого омегу Савамура давно заприметил: тот буквально поражал внешним совершенством, но не такой красотой, что присуща тому же Ойкаве, например, а какой-то неземной, надломленной. И раз в месяц, под конец, он непременно появлялся в облюбованном Савамурой баре. Угадать день невозможно, но знакомый бармен исправно отмечался сообщениями о том, что «нет, не было». А сегодня последний день месяца… Савамура торопливо разделся и занырнул в атмосферу томной музыки, сигаретного дыма и сладковатого запаха алкоголя. На удивление народу немного, даже места у барной стойки свободны. Выбрав стул поближе к краю — отсюда танцпол лучше видно, — Савамура подхватил направленный барменом в раскрытую ладонь бокал с виски, чуть отпил и отпустил на волю чувства, наслаждаясь видом мерно покачивающегося в такт музыки парня. Омега — Савамура его запах за километр распознает: спелая, наполненная летним зноем малина. Странно, что другие альфы так остро не реагируют: поглядывают, оценивающе кивают, но знакомиться не спешат. Замужем? Постоянный партнёр? Вопросы давили тяжестью, но Савамура боялся. Да, вот так. Под пули, на нож — спокойно, а познакомиться-спросить понравившегося омегу — лучше под пули, ха-ха. Наверное, с таким подходом к жизни и сам Савамура лет так через пять-десять озадачится опекунством и будет щеголять статусом отца-одиночки. — Суга. Савамура вздрогнул и резко повернулся. Рядом сидел — когда ушёл с танцпола? — тот самый омега, улыбался и лучился интересом. Э-э… Что он сказал? Суга? Это имя, сокращение или прозвище? Савамура собирался спросить и представиться, но смущение и неверие собственному счастью заставили совершить глупость. — Ты красивый. Суга откинул голову и засмеялся. — Я это уже понял. И мне всегда нравилось, кáк ты на меня смотришь. — Он допил коктейль (всегда брал только один бокал!) и уже без капли весёлости добил и без того ошеломлённого Савамуру: — И ты мне тоже… нравишься. А у меня давно никого не было. Он что же, предлагает Савамуре?.. Невероятно. В голове пустота, внутри — огонь. Да пошло оно всё! — Если я скажу, что… Суга не дал ему договорить, прижав пальцы к губам, слабо улыбнувшись и тихо, в самое ухо, сказав: — Мне ничего не нужно. Просто секс без обязательств, к тебе никаких претензий. — Я хотя бы отель оплатить могу? — поджал губы Савамура, немного обидевшись: Суга отношений не хотел и, получалось, просто снимал его на одну ночь. Вот только Савамура почему-то не был против, втайне надеясь, что Сугу всё же удастся раскрутить на свидание. — Можешь. — Снова смех и задорные искорки в карих глазах. — Загадочный незнакомец. Чёрт! Он сегодня невероятно тупит. Савамура усмехнулся, допил виски и протянул руку: — Савамура Дайчи. — Хорошее имя, сильное. Пойдём, Дайчи.***
У Суги всё так легко получалось, будто и не съём это вовсе, а полноценная встреча давних партнёров. Савамура заподозрил бы в нём ветреного омегу, но почему-то верил насчёт «давно никого не было» — нетерпением от Суги нехило так полыхало. И это заводило, будоражило воображение и палило внутренности жгучим желанием. Савамура даже в душ его одного не отпустил, настолько сильно хотелось прикоснуться, погладить нежную кожу, зацеловать ключицы, горло, медленно приближаясь к губам — выпить бы этого омегу, иссушить поцелуями. Савамура глубоко втянул в лёгкие манящий аромат малины, который ни вода не смывала, ни гель для душа не перебивал. Мокрым Суга выглядел ещё соблазнительнее. А как он жался к Савамуре, как настойчиво дразнил — губами, пальцами, взглядом. Нет, так они до постели не дойдут. Савамура отстранил от члена руку Суги, жарко выдохнул и подхватил его под ягодицы, выбираясь из ванны. Вытираться? К чёрту! Намокшие простыни не помеха сводящей с ума страсти. Подмять Сугу под себя, скользнуть ладонями по позвоночнику, сжать ягодицы и раздвинуть: коснуться мягкого, оказавшегося необычайно чувствительным сфинктера и поцелуем поймать первый стон выгнувшегося навстречу Суги. Пальцы легко проникли в анус, мгновенно становясь липкими от обильной смазки. Савамура без проблем вставил сразу три, надавил… Сугу аж встряхнуло, он задрожал и бездумно впился ногтями ему в плечи. — Господи! У тебя что, течка?! Но почему так слабо ощущается? Почему инстинкты альфы лишь ворчат и требуют секса, а не шпарят агрессией — нагнуть, подчинить, отыметь. — Это мешает? — немного нервно спросил Суга, напрягаясь всем телом и внезапно скатываясь в панику: — Дайчи, прошу, не уходи! — Обнял, прижал к себе крепко. — Я чистый, клянусь! И последствий никаких не будет, я бесплоден. Только не… — Ну что ты, что ты… — перебил его Савамура частыми поцелуями. — Тише, Суга, тише. Куда я уйду? Савамура демонстративно потёрся твёрдым членом о его бедро и вновь скользнул пальцами внутрь, уже зная, где надавить, погладить, растянуть. Суга всхлипнул, доверчиво раздвинул ноги шире, сгибая в коленях и приподнимая зад. Но Савамура не торопился, наслаждаясь податливостью влажного тела, облизывая взглядом и шепча заверения, что не бросит, не уйдёт, возьмёт нежно и доведёт до конца. — Сейчас! — настойчиво потребовал Суга, несильно ударяя Савамуру по плечу. — Хочу почувствовать тебя внутри. Без проблем. Савамуру уже и самого ведёт так, что мышцы скручивает и перед глазами пелена. Но он всё равно не будет резко, растянет наслаждение так, что рехнутся оба. Ох, как же плотно сфинктер головку сжимает — кайф! И толкнуться хочется, и ещё немного подразниться. Мерно покачивая бёдрами, Савамура плавно проталкивался в одуряюще липкий и горячий анус. Суга подавался навстречу, умолял взглядом, пересохшими от частых выдохов губами вжимаясь в рот Савамуры и сталкиваясь с ним языками. С трудом отстранившись от безумно вкусного и желанного Суги, Савамура закинул его ноги себе на плечи, подхватил за бёдра, заставив выгнуться, и, полностью вынув член, на секунду замер, чтобы в следующее мгновение слитным движением войти до упора. Как и хотел — медленно, чувственно, улавливая малейшие стоны, делясь лаской. Савамура контролировал альфа-сущность, не желая давить и приказывать, но это так выматывало. А Суга, будто чувствовал, не провоцировал — принимал как есть, раскачиваясь на одной с ним волне удовольствия. Коварный… Какой же Суга коварный! Усыпил бдительность, позволил Савамуре считать себя самым правильным и умным, а потом просто взял и сменил тональность, враз превращаясь из покорного в течного омегу — изголодавшегося по альфе, жадного до секса. Напор оказался столь ошеломительным, что Савамура даже инициативу умудрился потерять. Ненадолго правда. Зарычав и грубо дёрнув пошло облизнувшегося Сугу на себя, Савамура перевернул его на живот, вжал в кровать, коленом раздвинул ноги и навалился сверху, с трудом удерживаясь от желания сомкнуть на загривке зубы и больше не сдерживаясь в грубости толчков. Много ли надо купающемуся в непрерывных стонах распалённому альфе? Ещё немного, чуть-чуть… Глубже, резче… Суга-а-а… На грани пика Савамуре показалось, что сердце не выдержит и остановится, но оно лишь на миг замерло и кровью задолбило в висках, оглушая кипевшим в крови оргазмом. А теперь на сладкое — попробовать Сугу на вкус. — О-о-о, да! — громко выстонал тот, когда его член оказался во рту Савамуры. — Да-а… Дайчи-и-и… Савамура украдкой улыбнулся — не малина, конечно, но тоже ничего! Шевелиться лень. Как лежал, так и остался, уткнувшись лицом в подрагивающий живот. Зато и пошалить можно — укусить, лизнуть, поцеловать… Словить затрещину по макушке — мол, нечего усердствовать с засосами! Переполненный счастьем и радостью, Савамура засмеялся и перевернулся на спину, утягивая Сугу на себя и звонко чмокая в губы. — Что-то ты расслабился, — делано-строго попенял тот, не прекращая елозить по Савамуре. — А я, между прочим, на всю ночь заказывал. — Суга довольно сощурился, когда член Савамуры дрогнул и затвердел. Вот же дразнилка! Будет тебе вся ночь. И Савамура сделает всё возможное, чтобы она не оказалась единственной.***
Они даже поспали немного. По крайней мере, усталость больше не щемила напряжением, а приятно раскатывалась по телу истомой. Савамура обнимал дремавшего Сугу и мысленно подбирал слова, чтоб уговорить, убедить, вымолить уступку, в конце концов! Но слова терялись под наплывом чувств, окуная Савамуру в омут счастья. Как подросток, честно слово! Так просто, обыденно, нежданно… влюбился. Суга сонно заворочался под боком, толкнул его и напомнил про душ. Жалко расставаться даже на секундочку, но он прав — пора собираться. С душем Савамура разобрался быстро, на выходе умудрившись чмокнуть в щёку всё ещё вялого со сна Сугу, но одеваться не спешил, расслабленно обсыхая в кресле. Вот только время не остановить, а в полдень номер надо освободить. Савамура вздохнул и потянулся к вещам. Когда из душа вышел полуодетый Суга, Савамура заканчивал лениво натягивать джинсы. И в этот момент из кармана выпал жетон полицейского. Савамура чертыхнулся, подобрал, засунул обратно и… перехватил наполненный нереальным ужасом взгляд Суги. Резко отскочив и обернувшись, Савамура убедился, что нет никакой опасности, и недоумённо уставился на Сугу. Но того колотило так, что, казалось, пол трясся. — Суга, что случилось? — окончательно растерялся Савамура, делая шаг и не понимая, почему тот шарахнулся, вжался в стену и на подкосившихся ногах съехал вниз, прикрывая руками рот и не сдерживая градом заструившихся по щекам слёз. — Суга?.. — Я… я не нарушал! В баре… только танцевал. И коктейль безалкогольный. Пожалуйста, не надо, прошу! Я ничего не нарушал, я завязал, честно! Но я больше не мог терпеть — это невыносимо! Клянусь, клянусь, что с вами — это единственный раз. Пожалуйста, не надо, не надо, я не нарушал, не отбирайте… Полный бред, под конец скатившийся в бессвязный лепет, окончательно потонул в рыданиях. Шокированный Савамура, забыв, как дышать, разрывался на части от непонимания и дикого желания обнять Сугу, утешить. Но от чего? Что за откровения он тут на него вываливает и почему боится? Да какой там боится! Суга в истерике от ужаса бьётся и всё уверяет, что ничего не нарушал. — Суга! — Савамура предпринял ещё одну попытку приблизиться, но тот совсем в комок сжался, с силой зажмуриваясь и начиная подвывать. — Господи, да что же… Подожди, успокойся, я сейчас воды принесу. Кажется, в холле автомат стоит. Я быстро, Суга, быстро! Но как бы Савамура ни торопился, по возвращении Суги в номере не оказалось.***
На исходе третьей недели после памятной ночи страдающий от любви и разлуки Савамура не выдержал. — Кенма, привет. Да-да, знаю, давно не виделись, и я свинья. — Савамура усмехнулся невидимому собеседнику, плечом прижимая к уху трубку, в руках удерживая два стакана с кофе (один себе, другой — Ямагучи, вконец замордованному Ойкавой). — Но ты же учитываешь, что я офицерская свинья с плотным графиком работы? Хм-м… Давай в обед на нашем месте? Да, просьба будет небольшая, прости, что я так… Ум-гум. До встречи. Заверив Ямагучи, что обязательно поможет и вечером сам сходит к Ойкаве — разобраться с очередной жалобой и проверить ребёнка, — Савамура буквально за час закончил с бумажной работой и поспешил к метро: до места встречи с Кенмой добираться долго, но он должен успеть. Кенма уже ждал. Уткнувшись в ноут и быстро печатая, он не обращал внимание на жизнь вокруг, время от времени переключаясь на зажатый локтем стакан со смузи, неприлично сюрпая странного цвета смесь-жидкость через трубочку. Савамура усмехнулся. Кенма не изменял себе. — Здоров. — Угу. Друг, называется! Сам жаловался, что они редко видятся, а всё, что заслужил Савамура при встрече, лишь безликое «угу». Впрочем, не ему привередничать, ведь и Савамура попросил о встрече с надеждой на помощь, а не просто так развеяться. Нехорошо, конечно, использовать в личных целях работу Кенмы в аналитическом отделе Управления, но иного выхода Савамура не видел. — Планы поменялись, у меня времени впритык, — наконец-то отвлекся от монитора Кенма. — Выкладывай. — Нужно найти одного человека. — И, не дав Кенме зачастить вопросами, уточнил: — Знаю только прозвище и внешность. Но Кенма не был бы самим собой, если б всего за десять минут не составил фоторобот. — Хорошенький. Омега? Понятно. — Короткий смешок и многозначительный взгляд на Савамуру. — Наконец-то. — Эй! — попытался откреститься тот от вполне обоснованных подозрений. — И вовсе я не… — Красней меньше. — Заткнись. — Да не вопрос. — Кенма резко захлопнул ноут и поднялся, пустым стаканом прижимая к столу наличку. — Мне уже пора. Инфу скину на электронку. — Кенма! Заранее благодарный Савамура готов был расцеловать друга, но тот догадливо отпрыгнул в сторону и совсем не по-кенмовски подмигнул, тут же срываясь на бег и на ходу выпаливая: — Пиши-звони, на свадьбу пригласить не забудь.***
Даже предстоящий визит к Ойкаве не испортил настроения. Савамура безоговорочно верил Кенме, зная, что тот иголку в стоге сена отыщет. И потому был просто по-человечески счастлив. Может, удастся и Ойкаву своим позитивом заразить, вразумить, что не только вокруг него мир вертится. Эх, мечты-мечты. До дома бесячего отца-одиночки ещё минут пятнадцать ходьбы через парк. Савамура быстро шагал, невольно улыбаясь прохожим и радуясь каждой мелочи: бабочке на цветке, малышу с воздушным шариком, стащившей сосику собаке, мороженщику, симпатичному блондину со слезами на глазах и держащему его за руку серьёзному пацанёнку… Савамура замер на месте, вглядываясь в странную парочку. И ему всё равно понадобилось несколько секунд, чтоб осознать: пацанёнок — Кагеяма Тобио, а симпатичный блондин — … — Су-у-уга. Что-то почувствовав, тот вскинулся и встретился взглядами с Савамурой. Вот только сбежать — по глазам видно, что хотел! — не мог; куда — с ребёнком-то на руках. А ведь Тобио он и впрямь к груди прижимал, словно защищая. Но какого чёрта?! И тут входящим сообщением тренькнул телефон. Заторможено читая высланную Кенмой информацию, Савамура медленно приближался к улыбающемуся Тобио и… его биологическому отцу — Сугаваре Коуши. — Здравствуйте, Савамура-сан, — первым поприветствовал его Тобио: и да, он действительно улыбался — почему-то Савамура всегда удостаивался этой чести. — Мне можно! — Ощетинившись, словно волчонок раненый, Сугавара сжал кулаки и выпрямился, больше не избегая взгляда Савамуры. — Имею право раз в месяц… — Под надзором опекуна, — закончил за него Савамура, краем глаза дочитывая биографию Сугавары. — И что-то я его здесь не наблюдаю. А учитывая, что это ваша первая встреча с ребёнком… Савамура не хотел делать больно, не хотел! Но сейчас ему требовалось время, чтобы переварить кошмар чужой жизни и попытаться хотя бы поверить, что Сугавара изменился: избавился от наркотической зависимости, бросил пить… Но тесты на наличие в организме наркотических веществ уже четыре года как отрицательные, а тот коктейль в баре действительно оказался безалкогольным — Савамура узнавал. Но больше всего ранило: «…Беспорядочные половые связи; ребёнок вне брака — второй отец отказался от малыша через пару месяцев после рождения, как только узнал диагноз; Сугавару лишили родительских прав через год, когда ребёнок три дня голодом просидел в пустой квартире; принудительное лечение, положительная динамика в выздоровлении; ограничительный браслет полгода назад сняли и установили надзор, определив порядок общения с ребёнком; за несоблюдение… нарушение…» Ясно. Наркотики губительнее всего сказывались именно на омегах, купируя индивидуальные запахи, ослабляя феромоны при течке, приводя к бесплодию. Да и причина истерики теперь понятна — Сугаваре условия надзора нарушать никак нельзя, ведь тогда последней возможности вернуть себе сына лишится. Но Сугавара ничего и не нарушал, а вот… — Где Ойкава? — Он, ну-у… Занят. Савамура внезапно смягчился, сердцем оттаял — принял. Ему не всё равно, нет, но прошлое Сугавары — это всего лишь прошлое. И своё будущее тот вполне осознанно, вдумчиво и серьёзно исправляет. Надо просто чуточку помочь. — Знаешь, — Савамура искренне улыбнулся, — а ведь я при исполнении. Сейчас протокол составим, зафиксируем отсутствие опекуна. Уверен, через полгода, когда срок надзора истечёт, тебя обязательно восстановят в правах. — Не восстановят, — уныло покачал головой Сугавара. — У меня ничего нет: комната съёмная, работа нестабильная, платят мало. Даже статус отца-одиночки и льготы не помогут нормально сына воспитать. — Не проблема. — Кажется, Савамура сошёл с ума, но больше «тормозить» и терять шанс на собственное счастье он не собирался: — Выходи за меня. Слова сказаны, и ни грамма сожаления. Никогда ещё Савамура не был настолько уверен в правильности решения. Чёрт! Только бы Сугавара не принял его предложение за шутку или сочувствие — Савамура на полном серьёзе, ведь он и правда любит… Глаза в глаза с Сугаварой. — Я согласен. И всё бы ничего, но… Первым засмеялся Сугавара: от всего сердца, раскованно и с такой искренностью, что Савамура не сдержался — рассмеялся следом. Так они и стояли посреди парка, заливаясь смехом, не замечая удивлённых взглядов прохожих и не осознавая, что каким-то чудом оказались близко-близко друг к другу и взялись за руки. А растерянный Тобио, всё также молча и хмуро поглядывая на обоих, ещё долго пытался сообразить, что же такого смешного он сказал?