***
Минуя комнату за комнатой, игнорируя голодные взгляды прислуг, явно обращённых в демоны на скорую руку, Танджиро шёл в библиотеку, где его всё также ждала сестра. — Незуко, прости, — начал Камадо. — Мою идею с заменой продуктов питания только что сурово отвергли. Но она и правда была… Глупой, наивной и детской. И из-за неё мне хотели сломать ноги. — Немного непродуманной, — сформулировал мысль охотник. — Но это ничего — у меня появилась новая! Демоница не понимала о чём шла речь. Пускай её не проинформировали ни до ухода, ни после него — она была искренне заинтересована. Девочка наклонила голову и стала вслушиваться в слова брата, бегающего между книжных полок. — Вон в той книжке, — указал пальцем Танджиро. — Вроде бы был раздел о том, как крестьяне смогли сделать плоды вкуснее или устойчивее к холоду, поменять цвет и что-то ещё. Там была картинка с… — Бобами? — Да, бобами, — активно закивал Камадо. — Там говорится, что можно из одного сорта бобов создать другие. Как там оно называется… — Гибридизация? * — проводя когтистым пальчиком по буквам, спросила она. — Точно, — подтвердил охотник. Незуко не поняла, зачем брату делать новые сорта бобов. Парень взял очередную книгу и начал перелистывать страницы: — Лабазник, лаванда, ландыш, лиатрис… Ликорис! — крикнул Танджиро.— Или же Хиганбана! Этот цветок и называют паучьей лилией! Радуясь находке, охотник показал сестре изображение красного цветка, похожего на лилию: листья его длинные и тонкие, тычинки длиннее околоцветника в несколько раз, а стебель идеально прямой. Цветок и впрямь необычной красоты. — Нужна голубая, — поправила его Незуко. Произносить слова вслух ей было пока ещё тяжело. Мышцы, которые не использовались несколько лет, ослабли. Но девушка старалась изо всех сил заново научиться говорить. И брат гордился ею за её силу воли и упорность. Этого ей было достаточно, чтобы проходить через любые трудности. Через трудность понимания нынешней мотивации члена семьи, между прочим, тоже. — А эта красная. — Ты права, — подтвердил он. — Никто не мог найти голубую Лилию. Но если сделать всё как с бобами? Вот из зелёных сделали жёлтые. Вот эти яблоки спели только летом. — Танджиро указал пальцем на следующую страницу. — Но вот над ними поработали и теперь они спеют круглый год! Здорово, правда? Девушка кивнула. Действительно здорово. Люди не только умеют приспосабливаться к изменениям, но и заставлять мир вокруг меняться. Когда только брат, всю жизнь работавший только с углём или мечом, загорелся садоводством? — Нам нужно найти Хиганбану. А это не сложно — цветок полевой. И из него мы сможем вывести Голубую Паучью Лилию! — Танджиро подвёл своё вступление к завершению. — Мы изменим физиологию демонов так, что больше ни один человек не станет едой! — Но Мудзан делает лекарство, которое сможет обратить демона в человека, — напомнила девушка. — Он же тоже может его принять? — Я не думаю, что он захочет стать человеком, Незуко, — печально сказал Танджиро. — Он слишком одержим силой и могуществом, он не променяет их на короткую людскую жизнь. Девушка приуныла от слов брата, вспомнив разговор с Кибутсуджи, когда она только пришла в себя. Демоница очнулась в просторном, но мрачном помещении. И была она там не одна. Камадо собиралась было показать когти и зубы во всей красе, как её прервали: — Твой брат цел и невредим, — эти слова успокоили Незуко, хоть и доверять демону было трудно. — И с ним всё будет хорошо до того момента, пока ты безоговорочно слушаешь и исполняешь мои приказы. Манипуляция — подлый трюк. Шантаж — грязный. Однако, демона не волновали понятия о том, что есть хорошо, а что — плохо. При жизни он слышал множество историй о добре и зле. Во всех зло терпело сокрушительное поражение, не важно насколько сильно оно было, а добро — ничтожно. Истории эти придумали люди с одной целью — сказать: «Обижать слабых — нехорошо.» Слабые люди навязали эту мораль сильным, лишь бы чувствовать себя в безопасности. Тем самым именно слабаки стали выше других — все им обязаны, потому что они немощные и ни на что неспособные. К счастью, демону больше не нужно подчиняться этой системе. Теперь он стоит на верхушке новой пирамиды, где только самый сильный получает то, чего хочет. И не будет исключений. Он гнался за силой и бессмертием, не жалея средств. Забрал у юной девушки семью и дом, теперь забирает свободу, даже глазом не моргнув. Её сердце болело из-за реалий мира, в котором они жили. Незуко продолжала слушать то, что ей говорили, борясь с ненавистью и злобой. — Я не буду заставлять жрать людей или убивать их. Не вижу смысла в том, чтобы подвергать тебя опасности быть убитой теми, кого спас твой неразумный брат, согласившись на сделку. Вышло бы нелепо. Твоя миссия не сложная. Для начала — рассказать мне в подробностях, как ты смогла уйти из-под моего контроля, — на этих словах голос Кибутсуджи помрачнел. — Расскажешь, как победила солнце. Затем я буду брать твою кровь каждый день для анализа и опытов. После успешных испытаний и создания лекарства от солнца, ты перестанешь быть полезной. Я обращаю тебя в человека. Прощаешься с братом и покидаешь это место. Незуко нахмурилась. Было что-то не то в манере поведения демона. На поле боя среди других людей он вёл себя значительно агрессивнее и безжалостнее. Слова о том, что он пощадил товарищей, не убил брата, да и отпустит её, посеяли семена сомнения. В какой момент его заинтересовало что-то кроме бессмертия и силы? — Не поверишь, пока сама не узришь, да? — Мудзан поднялся. — Вставай. Покажу тебе, что Камадо Танджиро жив. Демоница тут же оторвалась от пола и засеменила следом. Шли они по бордовому коридору менее минуты, затем остановились у одной из дверей. Прошло несколько секунд прежде, чем Мудзан открыл дверь. — Его жизни ничего не угрожает, пока ты подчиняешься приказам, — тихо напомнил он. Глаза Незуко засияли. Выглядел брат куда лучше, чем во время их последней встречи. Подойдя ближе, она смогла учуять запах трав и разглядеть, что грязь и кровь смыты, раны обработаны, бинты мастерски наложены. Рядом с футоном стояла чистая вода и тряпки, чтобы перебивать жар. Кто-то регулярно посещал брата, заботился о нем. Девушка хотела было обернуться, чтобы задать вопрос: «кто?». Но тут же стало понятно, что любой демон в здании накинулся бы на Танджиро, учуяв запах крови. И только один был достаточно силён, чтобы сдержать голод. Ненависть за убийство дорогих членов семьи и благодарность за спасение выжившего — бурная смесь. Чувства резонировали и вызывали у девочки больше вопросов, чем ответов. И ещё ужасную усталость. Она поднялась, поправив кимоно, посмотрела прямо в кроваво-красные глаза Кибутсуджи. Во взгляде демоницы читалась уверенность и решимость. Кивок. Всё было ясно без слов — пока охотник с дыханием Солнца жив, оба будут довольны результатом совместной работы. Ничего другого Мудзан и не ожидал. Он изначально понимал, что победа будет за ним. И не пожалел, что выбрал дипломатический подход, а не насилие. И Солнце станет ему подвластно. Демоница искренне пыталась понять логику поступков и действий того, кто обратил её. На ум ничего не приходило. Девушка задумалась и потерялась в собственных рассуждениях на пару минут. — Незуко, Незуко-о-о, — протянул мальчик. — Ты меня слушаешь? — Прости, отвлеклась, — извинилась она, улыбаясь. — Ничего страшного. Я повторю, — успокоил её брат. — Завтра мы с тобой пойдём и купим луковицы Лилии. Если не найдем в ближайшем городе, то придётся искать рядом с кладбищами. Их садят там, так как они ядовиты и отпугивают животных, — объяснил он дальнейший план действий. — Мне стоит сказать Мудзану? — спросила Незуко. — Зачем? — удивился Танджиро. — Не будет же он переживать. Парень рассмеялся, убирая книги на свои места. Демоница хотела настоять на своём, но решила промолчать. Нужно слушать старшего брата. Он будет зол, брат. Когда всё было на своих местах, как до их прихода, охотник взял сестрёнку за руку и покинул библиотеку. В коридоре они встретили того самого демона, которого им предоставили ранее. Он попросил следовать за ним — пища была готова. Танджиро совершенно забылся и потерял счёт времени, даже не чувствовал голод. Но теперь, когда ему напомнили о том, что он всё ещё человек с потребностями, живот предательски заурчал. Слуга накрыл на стол и пожелал приятной трапезы, после хотел удалиться, но Камадо остановил его: — Мы хотели бы прогуляться, ты сказал тут есть сад. — С заката до рассвета западная дверь открыта. В остальное время — заперта, — освежил память демон. — Вы можете выходить, но господин дал приказ — не позволить Танджиро Камадо встретить знакомых, так как это подвергнет его жизнь опасности. — К чему такие меры? Не думаю, что мои товарищи атакуют меня без предупреждения, — поинтересовался охотник. — Если вас рассекретят охотники или столпы, то вероятно вас сочтут за предателя и казнят. Господин запретил выпускать вас из поля зрения. Танджиро на это лишь хмыкнул, продолжая есть. — Что же, как скажешь, — смакуя рис, поговорил он. — Сад так сад. Который час? — Девять часов, — ответил демон. — Двери уже открыты. Ещё он хотел было добавить, что за каким-то чёртом, господин так лоялен только к ним двоим, но промолчал, боясь, что если он услышит, то голова полетит с плеч. А посему тактично ушёл. После приятной трапезы, брат с сестрой шли по коридору к западному выходу. — Незуко, — прошептал Танджиро. — Готова ли ты? — К чему? — Мы идём в город, — ещё тише сказал Камадо. Но он не знал, каким боком ему выйдет эта прогулка.***
Проработав весь день над вакциной, которая должна сделать из демона человека, достигнув определенного прогресса, Мудзан решил, что может заняться и чем-то полезным для себя. Взяв пробирку со свежей кровью, он принялся рассматривать в микроскоп реакцию клеток на те или иные раздражители. Он добавлял кровь разных демонов и результат был поразителен — клетки Незуко конфликтовали с чужими демоническими, уничтожая особо агрессивные. На его кровь реакция была такая же. Кибутсуджи задумался, как можно было извлечь из клеток девушки невосприимчивость к раздражителям. Вероятно, отыскав решение, невосприимчивость к Солнечным лучам будет прилагаться в подарок. Раздался стук в дверь. Пришёл один из демонов-разведчиков. Прародитель не мог прочитать его мысли из-за того, что в них происходил сущий бардак. «Мне конец», «я умру», «что же делать». — Входи и докладывай, — грозно произнёс Мудзан. — Брат и сестра Камадо покинули территорию особняка. Я отправился за ними следом. Они шли прямиком в ближайшее человеческое поселение, а возвращаясь, они наткнулись на Столпа Ветра. Тот без разбору начал сражение. Мне жаль, господин, — начал оправдываться демон. — Я не чета Столпу, потому и вернулся с докладом. Прошу простить меня… Воздух потяжелел и у разведчика подкосились ноги, а дышать стало невозможно. Секунда и его кровь оросила деревянный пол, а голова была в руках Мудзана. — Бесполезный мусор, — голос Кибутсуджи был пропитан ненавистью и злобой. Взглядом можно было бы сжигать деревни и города. — У тебя была лишь одна чёртова работа. Каким образом ты не смог остановить безоружного человека?! Потеряв всех Лун, верховный демон просто не мог найти кого-то достойного, чтобы вызвать и отправить на спасение глупого человека и демоницы. Да и опыт показал, что его Луны были не особо толковые. Ему нужно было поскорее заполучить Танджиро в ряды демонов. Хочешь сделать хорошо… Окрась всё кровью.***
— Прошу вас, — умолял, уклоняясь от ударов, Танджиро. — Господин Шинадзугава, устав говорит, что нам нельзя нападать друг на друга. — А ещё он говорит, что нужно казнить тех, кто якшается с демонами, — переубедить столпа казалось невозможным. — Если вы меня выслушаете, то поймёте, — настаивал Камадо. — Есть способ обойтись без жертв, просто… Катана Столпа едва не отрезала руку парню, благо сестра подоспела и пнула охотника прямо по запястью. Меч упал на землю, девушка схватила брата за кимоно и оттащила на пятнадцать метров назад. — Вернитесь, уроды, — прошипел охотник. — Пожалуйста, выслушайте, — не унимался Танджиро. — Мой брат может и выслушал бы тебя, — ударил по больному Санеми. — Но раз уж он мёртв, то и выслушает тебя только на том свете. Но вот ведь незадача… дорога вам в ад и с ним ты не встретишься. — Я не предавал вас… — Кошки скребли на душе мальчика. Об этом и говорил Мудзан. Никто не поверит, что у него благие намерения. — Заткнись. Все, кто погиб той ночью…погибли зря. Кибутсуджи свалил с твоей сестрой. Её стоило убить ещё на суде. Или ты должен был умереть, но не дать случиться тому, что случилось, — выплюнул Санеми. Танджиро частично считал, что столп прав. Но тогда Камадо чувствовал, что если бы он налетел с голыми руками на демона, то его смерть не изменила бы ничего. Ему бы просто досталась роль пушечного мяса. Мудзан бы силой забрал Незуко, убив остальных выживших. И охотнику с серьгами Ханафуда было чертовски обидно, что никто не хотел понять его мотивы. Что товарищи не доверяют, несмотря на всё, через что они прошли вместе. Катана поднимается с земли и охотник принимает боевую стойку. — Вторая ката… — но договорить он не успевает. Что-то пробивает насквозь кожу, мышцы и кость, катана снова падает на землю. Правую руку украсила дыра и кровь хлынула потоком. — Ты… Кибутсуджи меняет дальнюю позицию на ближнюю и заносит руку для удара. — Стой, не убивай! — кричит Танджиро, используя технику дыхания, подбегает ближе и хватает того за руку. — Прошу, не убивай его. — Его нужно прикончить, — говорит Мудзан и наносит атаку. Камадо резко встаёт прямо перед Санеми, заслоняя того собой, не отпуская левую руку демона. Правая же рука Кибутсуджи останавливается в сантиметре от шеи Танджиро. Единственный глаз Камадо смотрел на него прожигающим насквозь взглядом: — У нас был уговор. Ты не убиваешь моих товарищей. Эти слова вызвали агрессию как у демона, так и у охотника. Мудзан не понимал, какого черта человек перед ним игнорирует факт, что так называемый «товарищ» намеревался зарезать его и сестру на части и наверняка сделал бы это, не вмешайся прародитель. Санеми же не понимал, о каком уговоре шла речь и почему тот, кого он собирался убить, заслоняет собой от удара демонюги, а этот демонюга, в свою очередь, останавливается и не вредит неудачнику-самоубийце. И лишь Незуко, стоящая в стороне, уже понимала, что у брата неприятности. Не сейчас. Его жизни ничего не угрожает, но когда они вернутся… Мудзан устроит кому-то взбучку. В этом демоница была уверена. Долгими уговорами и аргументами по типу «ты обещал», «разве ты не должен держать слово», «я же выполняю свою часть» и подобными, Камадо почти уговорил не отрубать Шинадзугаве голову. Санеми же стоял и наблюдал за спором между верховным злом и солнечным мальчишкой, который решал его судьбу. Это бесило Столпа Ветра, но чувство боли, из-за насквозь пробитой руки, сдержало поток матерной брани и он занялся перевязкой раны куском ткани от одежды. — Тогда отрублю язык и пальцы, — нахмурился демон. — Не сболтнёт лишнего. — Нет, — парень категорически отказывался хоть как-то вредить охотнику. — Тогда сам убей его. — Нет! — Обращу его в демона, в таком случае. — Нет!!! — синхронно возмутились Камадо и Шинадзугава. Танджиро продолжил: — Позволь мне всё ему объяснить. Если он узнает о вакцине, то я уверен, что он никому ничего не расскажет. Поверь мне. Мудзан был абсолютно, стопроцентно, радикально против помилования столпа. Но пока его левую руку наглым образом держали, думать о чем-то другом он не мог — личное пространство было наглейшим образом уничтожено. Буквально дни назад ни одна душа не смела его коснуться, пока он сам того не хотел. И всё катится в Тартарары. Что тогда в Токио, что сейчас. По-хорошему было бы оторвать парню руку за такое самоуправство. Но Кибутсуджи не стал. Сам не мог понять, почему именно не стал. Танджиро же, под свирепым взглядом Мудзана, начал объяснять Санеми как они выводят с помощью крови Незуко вакцину, которая исцелит всех демонов. Намерено упуская факт того, что параллельно разрабатывается лекарство против солнца и потребности в человеческом мясе. Столп Ветра внимательно слушал и не мог понять ничего из научного бреда о каком-то составе крови, каких-то группах, каких-то белках. Бред этот вставил Камадо специально, чтобы убедить охотника в надежности их действий. — Господин Шинадзугава, — взгляд Камадо стал серьезным. — Прошу вас, никому не рассказывайте о произошедшем сегодня. Если кто-то узнает, что мы совместно работаем, не станут разбираться во благо это или нет. Незуко могут убить. И тогда противостояние демонов и людей никогда не закончится. И жертвы, что мы приносили, будут напрасны. Санеми нахмурился, но кивнул. Если Танджиро Камадо говорил правду, то это хорошая новость — иметь возможность обратно обращать демонов. Если и лгал — не важно. Столп в одиночку не смог бы одолеть Мудзана и Незуко, его убили бы в два счёта. И ему стало неловко от того, как обвинял Танджиро минутами ранее в предательстве. Как говорил, что лучше бы он помер, а не обзавелся таким сомнительным союзом. Шинадзугава прикусил губу. Мальчик принял сложное, но возможно правильное, решение. Он спас жизни множеству человек. — Я понял, — сказал охотник, поднял катану с земли и вернул её в ножны. — Ты знаешь, куда идти, когда закончишь с вакциной. — Я рад, что вы верите мне, — улыбнулся Камадо. — Кибутсуджи Мудзан умрёт в любом случае, — столп сжал руку в кулак. — Пусть даже не надеется на какое-либо искупление кроме как смертью. — Да, — согласился охотник с серьгами Ханафуда. Спустя двадцать секунд силуэт Санеми растворился в ночи. Незуко подошла к брату в детском обличие и обняла того, мысленно жалея его. Танджиро погладил левой рукой волосы сестры и только сейчас заметил, что его правая рука всё это время держала Мудзана. С самого его прихода. Испуганный парень резко убрал руку, посмотрел в глаза Кибутсуджи и увидел в них недовольство, злость и неприязнь. Запах же говорил, что демон в замешательстве. — Извиняюсь, — начал оправдываться Камадо. — Я так волновался, что что-то пойдет не так и не заметил как… — Заткнись, — обронил демон и пошел прямо по дороге. Взяв сестру на руки, охотник ускорил шаг и поравнялся с раздраженным всей этой ситуацией мужчиной. — Я сломаю тебе ноги, — сказал он. — З-за что? — возмутился Танджиро. — Я всего лишь сходил за покупками. — Ты ослушался моего приказа. За это ты должен быть уже мёртв. — Я не собака, чтобы слушать команды и им подчиняться. Я — свободный человек, — напомнил он. — Не покинешь территорию особняка, до тех пор, пока не обращу тебя демоном. — Покину, — начал перечить охотник. — Мне необходимо будет найти ещё одно растение. Кибутсуджи одарил Танджиро свирепым взглядом: — Ты мог послать слуг за этим. Совсем мозги не соображают? — Не мог, — возмутился он. — Они бы по пути наверняка убили и съели кого-нибудь. Мудзан молча смотрел на идущего рядом охотника. Демон с некой тоской понимал, что когда он обратит человека, тот потеряет все эмоции: всё это сочувствие к другим, жалость, доброту. Это больше не будет Камадо Танджиро, которого он заполучил в качестве победного трофея. Он станет безэмоциональной, вечно голодной, испорченной пешкой. Нужно будет подробнее расспросить демоницу о том, как она сохранила человеческий рассудок. Демон посмотрел на небо, усыпанное множеством созвездий. Это банальное действие всегда его успокаивало и навевало приятную меланхолию. — Вернёмся, — он нарушил тишину.— Нужно обработать раны. — Угу, — согласился Танджиро. — За каким растением ходил? — Кибутсуджи было интересно, ради чего он отложил все дела и пошел спасать неразумных существ. — Ликорисом. — Ты в курсе, что это Красная Паучья Лилия? — Да, — он кивнул. — И я знаю, что нужна голубая. Я выведу новый сорт с помощью другого цветка и крови сестры. Мудзан молчал. Минуту. Две. Но не выдержал и ухмыльнулся. Ухмылка переросла в улыбку. — Что смешного? — Танджиро надулся, переводя взгляд с сестры, спящей на руках, на демона, который улыбался, упорно сдерживая давно забытые эмоции. Но та улыбка… была такой настоящей и такой завораживающей. Сердце охотника сбилось с ритма. Может ли такая улыбка принадлежать истинному злу? — Нет, ничего. Просто ты умнее, чем я думал.