***
Через открытое окно можно было слышать щебет птиц. Пташки чирикали игриво, встречая новый ясный день и провожая холодную тёмную ночь. Волшебная, но уже привычная утренняя мелодия и стала причиной пробуждения юного Камадо. Приподнявшись, он потёр глаза и устало потянулся, разминая затёкшие мышцы, которые в сию же секунду перестали доставлять неудобства. Охотник зевнул, обнажая клыки и несколько раз активно моргнул, пытаясь пробудить мозг ото сна. Он окинул комнату мутным взглядом и, вспомнив вчерашний вечер, тяжело вздохнул. Истребитель посмотрел на лежащего справа Мудзана, который выглядел невероятно уставшим. Демоны могут заболеть или у них есть своя простуда? Надеюсь, что это не из-за того, что я выпил слишком много крови. Она ведь должна была восстановиться, но он выглядит совсем неважно… Танджиро наблюдал за своим несчастьем, не моргая, тихо дышал и размышлял о чем-то далёком. Сконцентрироваться на определенной мысли он не мог — хватаясь за одну, а затем за другую, он терял их, пытаясь угнаться за третьей. Нужно спросить Мудзана о том, что со мной не так. Словно мёд в голове — неприятное ощущение. Я позабыл и никак не могу вспомнить, о чем же я говорил себе каждое утро после пробуждения? Это было что-то очень важное, что-то связанное с прошлым, но… Нет, не получается. Лишь странные и размытые образы. Солнце осветило комнату, делая видимыми даже мелкие пылинки в воздухе. Один из лучей упал на лицо Кибутсуджи, подчёркивая бледность и гладкость его кожи. Волосы, которые были цвета вороньего крыла, ниспадали на закрытые глаза, но никак не спасали их от яркого света. Прищурившись, прародитель отвернулся от надоедливого лучика в сторону Камадо и продолжил свой спокойный сон. Танджиро сидел на краю кровати, желая подняться, следил за неравномерным дыханием мужчины. Лёгкий ветерок прошёлся по комнате, щекоча пятки юноши. Ему снится кошмар? Незуко никогда не спала так беспокойно. Интересно, как же она, Зеницу и Иноске поживают? И остальные ребята. Благодаря им получается избавляться от ненужных Мудзану демонов. Хочу как-нибудь их навестить и поблагодарить за помощь. Только бы получить разрешение… Просидев таким образом около десяти минут, Камадо решил не ожидать, пока Мудзан соизволит открыть глаза. Он поднялся с кровати и на носочках вышел из комнаты, молясь, чтобы пол не заскрипел. И он парня не подвёл. Прогуливаясь по такому знакомому коридору, охотник проводил руками по стенам, ставшими родными, и искал себе занятие, расспрашивая слуг о какой-нибудь работёнке. — Что вы, Молодой Господин. Какая работа? — удивилась служанка, делая пару шагов назад. — Вы же только из комы вышли. Даже не думайте! — Но я ведь теперь демон, — неловко улыбнулся Танджиро. — Моему здоровью ничего не угрожает. — А нашему — да, — заявила вторая. Её Камадо встречал редко, но по ней было видно, что его общество явно демонице не нравится. — Господин вытащит нас на солнце, если узнает, что мы свои обязанности на вас спихиваем. Или людской крови лишит. А жить-то хочется! — Спасибо, Молодой Господин, за вашу доброту. Но помощь и правда не нужна, — улыбнулась первая. Та, которую Танджиро едва не погубил. — Пусть я на солнце и не сгорю, но терять и без того поредевших коллег не хочу. — Ох, — истребитель почувствовал себя виновато за то, что совершил в бессознательном состоянии и за такую необдуманную просьбу. — Извините за беспокойство. Танджиро многое понял, опираясь на слова служанок: многие всё ещё горят на солнце; ряды демонов Кибутсуджи не пополнял, нехватка кадров его вообще никаким образом не волновала; Мудзан также не давал никому и капли своей крови за прошедшие месяцы. По понятным причинам Камадо был рад, что новых демонов прародитель не создавал и существующих сильнее не делал. Вышедшего наружу паренька встретило прекрасное голубое небо и не палящее солнце. Ветерок трепал волосы юноши, игриво раскачивая их в разные стороны. Птицы, сидящие на деревьях, соревновались в пении, создавая чудесный музыкальный квартет. Многие растения уже отцвели, но от этого сад не стал менее прекрасным. Погода была великолепна, напоминая о грядущих праздниках. Утро началось чудесно. Словно наступил день, в который исполняются все мечты. Но то, чего хотел Танджиро было недостижимо. Семья. На Камадо напала меланхолия, проводящая своими когтями по сердцу истребителя. Делая едва заметные царапины, она роняла на них свои слёзы, вызывая ужасную боль в груди. Он хотел почитать милой Харуке. Хотел послушать придуманные рассказы братьев. Хотел уложить спать Рокуто. Расчесать волосы Незуко. Послушать колыбельную матери и историю отца перед сном. Но всё, что у него было — воспоминания, которые начали размываться. По какой-то причине, места действий или время стали неуловимы. Исчезли многие образы и декорации. Мёд в голове. Осознание того, что он мог начать терять память, ударило резко и беспощадно. Словно приём Зеницу — одно идеальное движение и голова полетела с плеч. Дрожа, словно осиновый лист, Камадо не знал, что происходит и что ему делать. В книжках Мудзана Танджиро ранее вычитал, что потеря памяти зачастую — следствие травмы или защитный механизм. Охотник почувствовал страх. Самый настоящий, живой страх, который сводил от боли зубы и держал внутренности в тисках. Истребителю показалось, что если он издаст лишний звук, то капкан закроется и все воспоминания будут раздроблены. Словно кость животного, попавшего в подлую ловушку. — Нельзя, — прошептал Танджиро. — Нужно помнить. Единственная идея, которая пришла ему на ум — связать свои воспоминания с Танцем Бога Огня. Привязать к каждому приёму свой промежуток времени и повторять всё до тех пор, пока мышцы не обзаведутся памятью.***
Проснувшись всё таким же уставшим, Мудзан не обнаружил рядом с собой демонёнка, из-за чего мужчина почувствовал лёгкое облегчение. Желая успокоить юнца, он чуть не переступил через свой единственный принцип — принцип полного безразличия ко всему живому, кроме себя единственного. Кибутсуджи подумал, что произошедшее прошлым вечером могло быть лишь иллюзией, но ни в коем случае не действительностью. Если учесть ненависть парнишки ко мне, то это и впрямь мог быть лишь сон. Мудзан поднялся и подошёл к гардеробу, бросив на него бесстрастный взгляд. Он собирался на очередную бизнес встречу, на которую хотел бы отправить кого-то другого. Очередные игры в переодевалки выматывали. Но останься он, демону бы пришлось провести целые сутки, слушая лепет Камадо о том, как же прекрасен мир и люди. О том, какой же Кибутсуджи плохой. А настроения на подобную комедию, увы, этим утром не было. Такие разговоры уже давно не вызывали злобу, а противное тяжёлое чувство в области диафрагмы, которое давило и на живот, и на лёгкие. Чувство вины? Однозначно — нет. У «Солнечного зелья» были свои существенные минусы. Знай о них прародитель ранее — не испытывал бы на себе так скоро. Из-за того, что организм прекратил усваивать плоть — стал потреблять исключительно кровь, — демоны начали получать меньше калорий, чем раньше. Они не стали слабее, однако, потребление энергии значительно возросло из-за полной активации вегетативной, эндокринной и нервной систем, а также произошли существенные изменения в эффективности синапсов. Проводя вскрытие мозга одного из своих «солнечных» демонов, Мудзан пришел к выводу, что все эти мерзкие «чувства» произошли из-за изменений в биосинтезе белков, которые возникли после принятия лекарства из Голубой Паучьей Лилии. На демонах, которых с её помощью обратили в людей, это было более чем заметно. Эмоции, сны, чувства — всё пришло в норму спустя лишь три месяца. Они действительно стали полноценными людьми, а отчёт Незуко был тому подтверждением. Что самое ужасное — у всех проснулась долговременная память. Центральная нервная система, ответственная за биосинтез белков, прекратила давать сбои. Лекарство из Лилии вернуло ей так же функцию синтеза нуклеиновых кислот. Былые затруднения, которые были присущи демонам первого поколения, исключали формирование долговременной памяти. То есть все подчинённые Мудзана теряли память о прошлом и пробуждали её, только если их центральная нервная система получала команды через импульсы о необходимости найти какие-либо данные в головном мозге. Ведь когда смерть близка, всё тело жаждет найти спасение хотя бы в воспоминаниях. Всё пошло именно так, как прародитель не желал. Все ранее спящие системы вернулись в строй. Да, Мудзан стал совершенным существом, но лишь на пару недель. Все присущие ему ранее повадки — холодность, агрессия, гнев, раздражение, — начали уступать обновленным эмоциям. Пусть они и отходили на второй план исключительно в присутствии Танджиро, но они больше не являлись главенством. Чувства были не единственной головной болью. Кибутсуджи литра крови хватало на сутки, что было весьма проблематично — доноры не могли восстанавливаться так быстро. Кроме того, память начала иметь свойство переполняться — ранее кратковременная сама себя исчерпывала. Чтобы мозг был в состоянии её отсортировать, сон стал необходим. На личном опыте демон убедился, что это банальное действие могло сэкономить большую часть энергии. Восьмичасовой отдых позволил растянуть жалкий литр на трое суток. Но и у такой экономии был существенный недостаток — кошмары. Если быть точнее, то воспоминания из прошлого всплывали на поверхность, словно трупы десятидневной давности. То могли быть детские игры, лихорадка во время болезни, убийство какого-то человека во время приступа голода. Но были и сценарии, которые вовсе не были воспоминаниями: смерть от солнца, от клинка Ёриичи, нынешних столпов и юного Камадо. Если сюжет с солнцем и Создателем Дыханий он видел раньше, в качестве фантомов, то последние два появились около двух месяцев назад. Совсем как и у тех, кого он обратил в людей. Пусть эти самые кошмары являлись лишь иллюзиями, построенными собственным сознанием из переживаний и страхов, но они были невероятно реалистичны. Клинки столпов окрасились в красный цвет — цвет клинка охотника, который обладал тем самым дыханием Солнца. Охотники быстро обнаружили причину, почему Кибутсуджи никак не умирал, даже если ему перерезали шею — он менял свои органы местами, постоянно их перестраивал. Хитрые люди с помощью техники демона Тамаё смогли подстроить свою гибель. Прародитель не ожидал того, что разорванные тела — грязная уловка. Одновременно нанося атаки, они смогли полностью обездвижить прародителя. И тогда взошло солнце. Всё ощущалось таким реальным: запахи, боль, даже вид обугленной кожи, которая в последствии просто развеялась по ветру. И пустота. Сегодняшний сон был куда неприятнее. Потому что Мудзан верил в то, что его сюжет весьма мог стать правдой в тот роковой день. Ведь сейчас он видел и понимал весь потенциал Танджиро Камадо. Кибутсуджи без особого труда разделался со всеми охотниками и намеревался прибить последнюю девицу, которая уже не могла на ногах держаться. Победа была в его руках, но она просочилась через пальцы, словно песок. Явился Танджиро, лицо которого было обезображено из-за его яда — Незуко не пришла вовремя и лишь лекарство Тамаё не дало охотнику погибнуть. Взгляд юноши был таким же, каким был взгляд Ёриичи сотни лет назад. Полный решимости, затаённой злобы и ненависти, сменившийся на абсолютное спокойствие. Отрава Тамаё дала омерзительный эффект — старение, из-за которого прародитель заметно замедлился. Применяя одну технику дыхания солнца за одной, Камадо уворачивался и отбивался ото всех атак до самого рассвета. И тогда он смог использовать последний, тринадцатый стиль. Мудзан потерпел поражение. И взгляд… Взгляд Танджиро перед тем, как от демона не осталось и пылинки — самая страшная из пыток. Внезапно телепатия Кибутсуджи уловила настоящую панику. Ни один из демонов не мог намеренно посылать Мудзану сообщения, если он сам того не пожелает, но какой-то смельчак посмел. Поняв, что есть только один демон, который так сильно связан кровью с Кибутсуджи, мужчина сосредоточился на сообщении. Но ничего осмысленного уловить не мог. Вскоре мысли на той стороне успокоились, а после и вовсе стихли. Мудзан вышел на улицу, откуда шла изначальная просьба о помощи, но увидел лишь успокоившегося Танджиро. Тот думал о светлых моментах своей жизни, пытаясь вбить их в свою хореографию. Движения молодого Камадо были удивительно легки и при этом четки. Танцуя Танец Бога Огня, парень словно раскрепощался, становился свободнее, растворялся в своих до точности отработанных приемах. И каждый взмах, поворот, прыжок сопровождался воспоминанием. Главное — не забывай всё самое светлое. Остальное не так важно. — Без участия катаны, твои танцы не плохи, — проронил демон, привлекая внимание на себя. — Думаешь? — спросил Танджиро, остановившись. Он улыбнулся. — Как-никак это столетнее семейное наследие. — Твой род в любом случае ужасно меня раздражает, — обронил Кибутсуджи. — Есть что-то, что тебя не раздражает? — шуточно спросил охотник, поправляя выбившиеся после танца одежды. — Тишина, — не задумываясь, ответил прародитель. — Мне нужно провести кое-какие тесты. Подойди. Истребитель подчинился просьбе мужчины, делая пару шагов вперёд, поправляя волосы, которые так и норовились окончательно освободиться от причёски, сделанной на скорую руку. — Нет, сними это, — раздражённо сказал Кибутсуджи, указывая на хвост парня. — Почему? — удивился он, склоняя голову в бок. — Он ужасно не подходит тебе. Убери, — приказал мужчина ещё раз, но более раздражения в голосе слышно не было. — Мудзан, если я и впрямь так сильно тебе напоминаю Ёриичи, то просто дай мне ножницы, — устало произнёс демонёнок. — Постоянно мыть их — выматывает. Я срежу. — Не вздумай. — Тебя не поймёшь, — распуская хвост, возмущался Камадо. — Почему просто не избавиться от проблемы? — Проблемный здесь только ты, — сухо отрезал Кибутсуджи. — Я накажу тебя болью, если ты решишь их отрезать. — Ладно, — вздохнул Танджиро, мысленно ругаясь на то, какие странные приказы ему дают. — Будь по-твоему. Не вижу ничего плохого в том, чтобы их оставить, но так же не вижу в этом смысл. — Не задавай вопросы и молча подчиняйся, — голос Мудзана постепенно смягчился, стал довольнее. — Мне нужна твоя кровь на проверку, пошли. В лаборатории пахло шалфеем, что было большим сюрпризом для носа Танджиро — не пахло кровью. Бледная рука внезапно обхватила запястье юноши и игла проникла под загоревшую кожу, идеально вошла в вену, а красная жидкость заполнила стеклянный сосуд. Сначала демон расспрашивал истребителя о его общем самочувствии, но потом внезапно замолчал. — Мудзан? — окликнул того охотник. Ответа не последовало. — Мудз-а-а-а-н? — Я решил, что ты скоро выходишь на своё первое задание, — задумчиво сказал демон. — К-какое задание? — не понял Камадо. — Танджиро, не будешь же ты сидеть на моей шее только потому, что… — демон замолчал, не закончив предложение. Он думал, что понимал, почему вообще спускал юноше всё с рук и почему был настолько милостив к этому существу. Изначально Кибутсуджи оправдывал все свои попытки наладить с дитём Солнца какие-то отношения. Выходило что-то вроде: «сильнейшая Луна», «могущественное орудие против охотников», «запоздалая месть истребителю с дыханием Солнца». Но хорошенько подумав, Кибутсуджи пришел к тому, что так нельзя оправдать ни одно его действие. Если быть точнее, то Мудзану после поединка — который втихаря сам прозвал бойней, — стало неимоверно наплевать на больных на голову охотников: тех, кто взрывали себя и своих детей ради секундной форы; тех, кто сам кидался под топор палача; тех, кто бросал свои семьи на произвол судьбы, лишь бы умереть «героем», о котором все всё равно забудут. Кибутсуджи считал таких людей сумасшедшими и недостойными его нервов, времени и даже взгляда. Убедившись, что все живые в этой организации имеют невероятно низкий уровень интеллекта, демон спокойно принял просьбу Танджиро о помиловании остатков охотников. В залог будущих отношений. Юноша уже не мог быть оружием против надоедливых охотников на демонов — демону было наплевать, что с ними будет. Он не хотел их видеть в своей жизни ни секунды более. Убивая одного, он порождал двух новых. Бесконечный круг начал бесить, а посему насилие оказалось разумно поумерить. И Луны Кибутсуджи были более не нужны. Какой смысл, если более ничто не способно ему навредить? Зачем потенциальная защита, если она слаба? Истинное объяснение своего желания обладать и опекать Танджиро он нашел недавно — осознанная привязанность, зрелая симпатия. — Да-да, — закивал охотник, с умным видом, заканчивая предложение, — всего лишь вывел Голубую Паучью Лилию и даровал тебе вечную жизнь. Я прекрасно понял, что тебе и этого мало. В чём состоит моя работа? В сердцах Мудзан выругался — этот наглый челов… демон не давал и мысль закончить, — ещё никогда его так часто не перебивали. Терпение можно было закапывать в саду, в качестве удобрения. — Ты составишь мне компанию на бизнес встрече. — Но я ведь выгляжу как демон, — несмотря на полное сомнений предложение, голос паренька был пропитан счастьем. — И то верно, — Кибутсуджи бросил взгляд на юношу, который так и сиял в предвкушении выхода за пределы особняка. — Расскажешь, как решить эту проблему? — Любой сильный демон способен править своим организмом, — сразу перешёл к делу прародитель. — Это не является какой-то особой техникой крови — обычные манипуляции над клетками, их перестройка, перемещение и замена. — Что нужно для этого сделать? — Камадо заинтересовался и сфокусировался на словах Мудзана. — Есть несколько вариантов. Первый — представить конечный результат. Способ для продвинутых демонов, которые или имеют предрасположенность к таким изменениям, или уже не раз практиковались. — Как Незуко? — спросил Танджиро. — Да, — ответил прародитель. — Согласно её отчёту, эта способность у неё проявилась в стрессовой ситуации сразу после обращения. Такое тоже возможно. — Мы же не будем подвергать меня стрессу? — поинтересовался охотник. — Я бы не хотел ранить кого-то… — Такой способ не всегда эффективен, — объяснил демон, подходя к столу. — Чаще всего демоны в таких ситуациях раскрывают свой полный потенциал, начинают быть способными использовать магию крови. Или умирают от рук охотника. Твоя сестра — редкость. — Понимаю, она такая, — кивнул истребитель и легко улыбнулся, потирая подбородок. — Какой следующий способ? — Без понимания процесса не будет и самого результата. Следующий вариант — представить свои внутренние изменения. — Прям… Совсем-совсем внутренние? — Да, на клеточном уровне, — подтвердил мужчина, подходя к микроскопу и капая на стеклянку своей кровью. — Подойди. Танджиро приблизился к увеличительному прибору. Рука прародителя легла на спину демонёнка, намекая на то, что необходимо сосредоточься. — Смотри внимательно. Кровь состоит из множества ферментов. Из клеток. Для того, чтобы, например, омолодить себя или сделать старше, тебе необходимо представить, как твоё тело терпит изменения. На таком уровне. — Я, кажется, понимаю, как это представить. В старости клетки медленнее делятся и быстро отмирают? А в молодости они наоборот… — Очень притянуто за уши, — прищурился Кибутсуджи. — Однако, суть ты уловил. — Как тогда менять цвет глаз, например? — любопытство юноши радовало Мудзана. Раз уж сам охотник заинтересован, то его наверняка ожидает успех. — Самое простое — изменение пигментации чего-либо, — продолжил он. — Потренируйся, найди нужный тебе ген и изменяй всё, что только пожелаешь: цвет волос, кожи, глаз. Ты довольно смышлен, поэтому тебе не составит труда сделать это. Тут всё куда проще, чем со сменой возраста или пола. Стоит упомянуть, что ты можешь также и скрывать свою демоническую сущность от охотников и любой другой падали. — Почему же я нашел тебя в Токио? — Во-первых, я не пытался прятаться. Во-вторых, от таких особенных, как ты, скрыться тяжело. Ты чувствителен к запахам, но их также можно скрыть. Однако, есть такие людишки, которые могут видеть или слышать фальшь. Если развивать данную способность, то возможно избегать встречи даже с ними. — Ты не развивал её? — Я достаточно силен, чтобы дать отпор. По какой причине я должен скрываться? — нахмурился мужчина. — Я понял, — неловко улыбнулся Камадо. — С чего лучше начать? — Что бросается в глаза в первую очередь? — Кибутсуджи взял с полки зеркало, протягивая его демонёнку. — Не знаю, — протянул юноша, осматривая своё лицо в отражении. — Метка? — Она похожа на татуировку, поэтому ей оправдание найдется, — вздохнул Кибутсуджи. Ему не хотелось, чтобы его качественную работу портили, но ничего поделать не мог. Они слишком выделялись от обычных, Мудзану пришлось ответить: — Глаза. — И впрямь очень сильно. Как это подправить? — охотник не хотел признавать факт того, что Мудзан умеет давать чёткие инструкции, объяснения, приказы. С ним обучаться значительно проще, чем собственными пробами и ошибками, методами Урокодаки или тренировками столпов. — Для начала попробуй видоизменить свой зрачок, — предложил он, подходя сзади. Демон коснулся лица парня, показывая когтём на глаз. — Сейчас он вытянут как у кота. Подобное строение глаза помогает лучше ориентироваться в темноте. Базовый внешний вид, однако, вовсе не обязателен. Попытайся округлить зрачок. Не думаю, что язык анатомии будет тебе понятен, поэтому просто представь процесс, как чёрная полоска принимает круглую форму. Юный истребитель напрягся, пытаясь сконцентрироваться на преображении. Внезапно, внутренний нерв лопнул и из глаза потекла кровь, стекая по щеке и падая на пол. — Я случайно… — Такое бывает, — разочарованно сказал демон. — Пусть я и обратил тебя несколько месяцев назад, но твоё бессознательное состояние замедлило дальнейшее развитие. Это лишь предположение, но иначе я не смогу объяснить, как так можно облажаться. — Я лучше потренируюсь у себя, — Танджиро чувствовал себя виновато за испачканный пол. — Неудивительно, что у тебя не вышло — Мудзан вернулся за рабочий стол. — Это всё же куда более сложная процедура, чем кажется. Повторюсь, что если ты будешь тренироваться, то у тебя всё получится. Также станет возможным изменить свой пол или возраст. Но это будет значительно сложнее, так как тело необходимо перестраивать и изнутри, и снаружи. Скелет, органы, голос, манеры поведения — всё это играет важную роль во время перевоплощения. — Старики и дети очень чуткие, да? — Камадо вспомнил слова Тамаё и съёжился. — Быть демоном и жить среди людей — сложный труд. — Так кажется только на первый взгляд. Трудность в другом — не перебить всех этих безмозглых. — Грубиян. — Называть вещи своими именами — не грубость, — закончив беседу и все проверки, Первый дал истребителю добро на саморазвитие.***
Спустя три дня усердных тренировок Танджиро научился управлять своим демоническим телом. Он спокойно изменял не только мелочи, но и смог принимать взрослое и детское обличия. Однако, Мудзану решил об этом не говорить — боялся заданий, которые могут быть сосредоточены на лжи. Понимая, что его размышления — открытая для прародителя книга, Камадо решил попрактиковаться в блокировке своих мыслей, чтобы Кибутсуджи прекратил лазить в голове парня. Его методика проста — петь. Как только Первый проходил мимо или о чем-то спрашивал, охотник начинал напевать песни из детства в своей голове. — Танджиро, — прищурился Мудзан, когда почуял что-то неладное, — зачем ты поёшь колыбельную средь бела дня, пока я спрашиваю тебя о прогрессе в тренировке? — Медленно, но иду к успеху, — ответил Камадо и тут же вернулся к напеванию. — А песня привязалась. — Я понял, — на лице появился волчий оскал. — Ты таким образом не позволяешь мне читать мысли, не так ли? — Да, — сознался парень, опуская взгляд в пол. Он ожидал хорошенького пинка, но его не последовало. Демон засмеялся и потрепал истребителя по волосам: — Великолепная идея. Только от тебя следовало ожидать подобное. Ты ведь уже можешь выглядеть как человек, верно? — Могу, — Камадо ожидал, что собеседник разгневается и первое время не верил в похвалу. — Тогда пойдём я расскажу тебе обо всех подробностях нашей миссии. Прародитель вывел демонёнка на террасу, на которой расположился кофейный столик и два стула. Жестом приказав юноше присесть, Мудзан начал давать информацию и инструкции: — Вечером у нас встреча с владельцем и представителями компании, которая занимается логистикой. — Логи…что? — Планируют и производят перевозки грузов, — попивая красную жидкость из фужера, Кибутсуджи выглядел как самый настоящий мужчина благородных кровей. И Камадо не мог отвести от него взгляд. — Тот, кто ими управляет — маразматик-старик. Я уже имел с ним дело и скажу честно — отвратительная личность. Мои дикие и голодные демоны были бы приятнее в общении. — Насколько же всё плохо… Но в чем моя задача? — поинтересовался охотник. — У старика есть дочь. Девушка далеко не глупая, образованная, — начал вводить в суть событий. — Она же и является матерью твоего ровесника, который подаёт большие надежды — аналитика его прирожденная способность. И он — единственный мужской наследник, а посему вся корпорация попадет в руки ему, как только старик отдаст коньки. — А муж его дочери жив? — поинтересовался Танджиро. — Старик убил его, когда узнал, что его дочь беременна, — пожал плечами прародитель. Камадо нахмурился, услышав подтверждение своей догадки. — Но никто, родившийся не по его кровной линии, не может унаследовать компанию — таково завещание. Старик бизнес партнёров мужчин не заводит — не доверяет. Как и псевдо женихам других дочерей. Поэтому мне приходится маскироваться под женщину. Однако, не это имеет значение. Твоя работа — защита наследника. Мои информаторы сообщили, что старик нанял нескольких наёмников, чтобы избавиться от парня. — Я понял. Защитить человека, который будет хорошим главой компании, от безумного и алчного демона. — Демона? — улыбнулся Мудзан, всматриваясь в серьезное выражение лица Камадо. — Ты ещё не понял, что самые страшные существа на планете — люди? — Я верю, что мы с тобой человечнее того, кто решил убить собственного внука. — Не поспоришь, — допив, Кибутсуджи поднялся со своего места. Танджиро последовал его примеру. — Покажи, как ты скрываешь своё демоническое обличие. Камадо посмотрел на Мудзана и, увидев на лице того уверенность, что охотник справится, расслабился. Не потребовалось и двадцати секунд, чтобы глаза стали выглядеть как до обращения, а клыки перестали быть и вовсе заметны. Подойдя ближе, Кибутсуджи взял в ладони лицо истребителя и начал всматриваться в него. — Я где-то ошибся? — тихо спросил Танджиро, медленно краснея. — Нет, всё идеально, — ответил прародитель, отпуская юношу. — Скажи прислуге, чтобы выдала тебе костюм. Я забираю бумаги и жду тебя в машине. — Хорошо.***
Когда на дорогу ушло несколько часов, Танджиро уже почувствовал что-то неладное. Но прибыв на место назначения, он захотел сесть за руль и развернуть машину обратно. — Почему мы приехали в Токио? — паника охватила душу Камадо. Он едва держался на ногах, облокотившись на дверь автомобиля. — Это такой огромный город, я хочу обратно… — Вся крупная торговля связана с ним, — ответил Мудзан, захлопнув дверь. — Один вечер можешь и потерпеть. — Я могу узнать, зачем ты так оделся? — сказал Танджиро, осматривая европейское платье в пол, которое подчёркивало хрупкую, но только на первый взгляд, фигуру демона. — Я знаю, что тебе приходится это делать из-за тараканов в голове того старика, но ты ведь мог надеть что-то менее броское… — Не устраивает — не смотри, — сказал он, закалывая волосы шпилькой, украшенной золотыми цветами. — Женщины в наши дни стараются следовать европейской моде и стандартам. Я всего лишь играю свою роль. А ты будь добр, не выгляди так, словно тебя вытащили на площадь раздетым. Но именно так и ощущал себя охотник. Высокие здания, яркие огни и огромное количество прохожих заставляли юношу чувствовать себя просто ужасно. — Тут слишком людно, — съёжился Камадо. — Дышать нечем. — Во-первых, ты не умрёшь без воздуха, — постукивая каблуками, Кибутсуджи подошёл к Танджиро, беря его под руку. — Во-вторых, ты не выглядишь как мой телохранитель, а как какая-то псинка-дворняга. В-третьих, это твоя первая миссия. Не ударь лицом в грязь. — Тебе легко говорить, — прошептал охотник. — Я могу передать помаду и платье тебе, — усмехнулся он. — Хочешь занять моё место? — Нет, — замотал головой Танджиро. — Не стоит. — Почему же? Тебе же не в первый раз, — ехидно сказал Мудзан. — Мы можем забыть о том случае? — устало простонал Камадо. — Давай просто покончим с этим как можно скорее… Но прародитель продолжал поддевать демонёнка, тем самым отвлекая того от агорафобии. Танджиро хотел рыдать от безысходности, вспоминая Зеницу и понимая чувства оного, но к счастью они совсем скоро остановились перед огромным рестораном. Тогда лицо Кибутсуджи приняло серьезное выражение и он заявил: — Я построю империю, если этот ребёнок выживет, — в его глазах плясали черти, которые вызвали у Камадо странную уверенность в себе. — И ты, Танджиро, обязан оправдать мои ожидания. — Я помогу тому мальчику, — кивнул он, открывая дверь. — После дам. Кибутсуджи рисковал, беря неподготовленного демонёнка на такие важные переговоры, но считал, что это будет великолепный урок для подчинённого. И если он не подведёт, то получит за старания награду. — О, та самая богатая мадам! — пропищал кто-то из-за угла. — Леди, вы пришли на наш пир! — Как же я могла отказаться от такого щедрого предложения? — притворно ласково сказал Мудзан. Противный тощий старик вышел на свет и улыбнулся, обнажая чёрные зубы. — Дорогуша, — проговорил мужчина, — я знал, что ты придёшь. Тут уже собрались все, кто хочет забрать у меня власть. — Господин, никто не посмеет, — ответил Кибутсуджи, понимая, что вот-вот может начаться кровавая баня. — Я всего лишь дам приказ открыть по грязным лжецам дождь из свинца, — засмеялся мужчина. — Какая забавная шутка, — улыбнулся прародитель, мысленно проклиная человека. — Как поживает ваш внук? — А, он… — старик скривил лицо, словно ему предложили съесть собственные отходы. — Этот уродец мне надоел. Сегодня его пришьют. На площади грохнут. Будет знать, как мои деньги тратить. — Вот как, — протянул Мудзан, анализируя примерное местоположение парня. — Это будет ужасным горем для нас, если такое произойдет. — Ты слишком добрая, — выплюнул мужчина. — Как дожила до этого дня? Танджиро не смог сдержать смех и в голос засмеялся. Кибутсуджи вспомнил, что когда-то сказал такие же слова истребителю и сам едва не присоединился к веселью. Старик посмотрел на охотника, а затем на Первого и улыбнулся: — Твой ухажёр? — Моя охрана, — серьезно ответил прародитель. — Тогда я могу его выпроводить отсюда? — проворчал он. — Конечно, я дам ему поручение, — Кибутсуджи схватил Камадо за пиджак и наклонил к себе. — Купи мне яблок. Тебе повезло, что ты ему понравился и он не сказал мне прибить тебя за такую наглость. Пришлось бы кардинально менять планы. Сейчас иди на рынок. При помощи памяти моих клеток ты поймёшь, как выглядит тот юноша. Не дай ему выйти на площадь, развлеки его. Смотри внимательно в окна и на крыши. Думаю, что его захотят застрелить. Другие демоны контролируют периметр, но будь бдителен. Со стариком я разберусь сам. Ты понял? Танджиро был удивлен, впервые услышав Кибутсуджи в собственной голове. Но вспомнив, что чья-то жизнь прямо сейчас висит на волоске, он стал серьезнее, отгоняя восхищение телепатией прародителя на третий план. Я не дам ему погибнуть.***
Бродя по рынку, истребитель испытывал дискомфорт. Народу было невероятно много из-за фестивалей, проходящих в это время года. Люди радовались, проводили время с семьями и друзьями. — Не желаете запечённых яблок в карамели? — К Камадо подошла хрупкая девушка. — Сладкие, как самая первая любовь! — Благодарю, — улыбнулся Танджиро. — Я не голоден. — Угостите любимую, — настаивала она. — Девушки без ума от сладкого! — Простите, — виновато произнёс охотник, желая пошутить, что его спутница предпочтёт сладость крови, — но я правда не… Он почуял знакомые ароматы в нескольких шагах от себя и истребитель тут же обернулся. Среди толпы разукрашенных людей выделялся полуголый парень атлетического телосложения, а на его голове была маска из кабаньей шкуры. Но из-за сезона фестивалей он выглядел совсем своим. Сопровождал его юноша с необычным для японца цветом волос. Блондин ругал своего товарища и выглядел максимально напуганным. — Как мы могли его потерять? — кричал он. — Он же вот тут был. Вот тут стоял. — Зеницу? — удивлённо произнёс Танджиро, не веря своим глазам, но полагаясь на чутьё. — Иноске? — Гомпачиро! — крикнул Хашибира и побежал к Камадо. — Живой! Сбив Танджиро с ног, кабаноголовый начал дёргать бордовые волосы, крича как сильно он хочет посоревноваться в силе с товарищем. — Танджиро, — слёзы потекли из глаз Агатсумы с новой силой. — Незуко сказала, что ты едва не ум-е-е-е-р! Подбежав к друзьям, Зеницу принялся тереться лицом об их одежды. За несколько секунд он произнес сотню проклятий, сотню извинений и казалось, что у него самый длинный язык среди людей. — Монитсу, — закричал Иноске, — хватит размазывать свои сопли! — Ты сам так рыдаешь, что слёзы через маску протекают, — парировал блондин. — Я так счастлив вас видеть, ребята, — улыбался Камадо всем сердцем. — Но я должен выполнить работу — это очень важно. Я ищу одного юношу… — Мы тоже, Лобешник! — заявил Иноске. — Этот тупица был на этом самом месте и тут же исчез. — Все эти богатенькие дети так себя ведут, — вытирая сопли и слёзы о рукава, сказал Зеницу. — Ходят и тратят свои деньги, игнорируя собственную безопасность. — А как он выглядит? — поинтересовался Танджиро. — Низкий такой, в очках, чёрные волосы и карие глаза, — описал охотник. — Он довольно вежливый. — Видимо, мы ищем одного человека… — Его мать наняла нас, чтобы мы охраняли его от демона. Но мы не нашли ни одного в округе. — Кроме меня? — печально спросил обладатель дыхания Солнца. — Идиот, — Иноске ударил Камадо кулаком в плечо. — Ты ведь тут, чтобы ему помочь? — Да, — кивнул он. — Это моя миссия. — Не унывай, Танджиро, — встал с пола Зеницу и отряхнул хаори. Он протянул руки товарищам, поднимая и их. — Ты наш друг. — Но я ведь, — вздохнул он, — демон. — Да хоть бобёр, — истребитель в маске положил руку на плечо юноши. — Согласен с этим кабаном, — переведя дух, Агатсума стал серьёзнее. — Я не могу услышать богатея из-за шума вокруг — музыка, разговоры, крики. Но ты-то точно сможешь его почуять! — Я не знаю его запах, — виновато ответил Камадо. — Ну, парень — труп. — Иноске! — в унисон упрекнули его товарищи. Переглянувшись, они засмеялись. Танджиро скучал по своим друзьям. Но знание того, что они всё ещё вместе и также помогают другим людям, радовало. Он был искренне счастлив, что эти люди всё ещё живы и ходят по этой Земле. Истребитель бы поблагодарил Бога, но только вот живы они благодаря решению Демона. — Кхм-кхм, — раздался неподалёку наигранный кашель. Юноши посмотрели на источник шума и обнаружили того, кого давно намеревались идти искать. Низкорослый выглядел не очень довольным тем, что его спутники не последовали за ним. — Не смей убегать, засранец! — схватил того Иноске, душа в медвежьих объятиях. — Ты помер бы без нас! — Не думаю, что с вами я проживу чуточку дольше, — парировал юноша. — Давайте пойдём в противоположном от площади направлении, — предложил Танджиро. — Почему? — спросил охраняемый. — Я ведь тебя даже не знаю. — На тебя хотят совершить покушение, — честно признался Камадо. — Мой… знакомый сказал, что площадь — место, в которое нельзя соваться. — Не слишком ли прямо? — спросил блондин. — Нам сказали его не пугать… — Хорошо, — невероятно быстро согласился кареглазый. — Ты мне не солгал, поэтому я послушаю тебя. На протяжении следующих двух часов группа из четырёх человек бродила по улицам большого города, играя в местные игры, поедая различные угощения и просто прекрасно проводя время, которое они упустили. Но веселье было прервано пробегающими мимо полицейскими и шепотками людей после. — Говорят, в том дорогом ресторане произошло убийство! — говорила одна пожилая женщина другой. — Старика убила его собственная дочь! — Мой сын из полиции сказал, что она защищала своего мужа, — дополнила третья. — Нельзя же девочку за это винить. Сколько же демонов живёт среди нас! Поняв, что старик мёртв, три человека с облегчением вздохнули. А Камадо, услышав, что маразматик умер от руки собственной дочери, расслабился — Кибутсуджи не был тем, кто его прикончил. Это радовало куда больше, чем выполненная работа няньки. Прогулка продлилась не так уж и долго, но она была наполнена положительными эмоциями. Танджиро узнал много нового о том, как изменилась их организация. Теперь охота на демонов охотой и не являлась — благодаря Мудзану и Камадо. Демоны были обращены в людей, а те, кто приносил пользу прародителю питались исключительно кровью — новый прототип лекарства, который Первый вывел, пока охотник находится без сознания. Услышав подробности от третьих лиц, обладатель дыхания Солнца улыбнулся. Никто более не погибал. Ни люди, ни демоны. Миссия юноши была выполнена. Зеницу также рассказывал о том, какая же Незуко умница. Он демонстрировал своё хаори, которое было точь-в-точь похоже на его старое. — Она — мастерица на все руки! — заявил парень. — Глянь какое чудо сшила. Моё было разорвано в битве и уже не подлежало восстановлению. А она сделала такое же! — Она подлатала мою маску, — с гордостью сказал Иноске. Услышав, что с сестрой всё хорошо и что она всеми любима, камень с сердца Танджиро спал. Он был несказанно счастлив слышать, что Незуко обрела много новых друзей и заняла своё место среди охотников. Канао с девочками изучали медицину и с каждым днём их швы становятся ровнее, а шрамов на телах охотников всё меньше. Мурата и многие другие истребители были первыми, кто вступил в новое подразделение — отряд охраны. Они стали телохранителями, которые защищали мирных граждан, которым это было необходимо. Зеницу и Иноске также стали частью этого отряда, в свободное время от поиска демонов и их обратного обращения. Вот так они и оказались в Токио. — Танджиро, идём, — скомандовал женский голос позади. Кибутсуджи довольно быстро убрался с места преступления. — Секунду, — ответил он, поворачиваясь к друзьям. Обняв каждого на прощание, Камадо пожелал им хорошего вечера и намекнул, что он живёт там же, где и раньше. Истребители спокойно отпустили друга, ощущая до фантомных болей знакомую ауру от женщины, которая стояла перед ними. Кто посмел бы перечить самому могущественному существу на свете? Исключительно Танджиро Камадо и никто иной. Охотнику понравилась работа, которой занимается прародитель теперь. Пусть сегодня и умер человек, но был спасён невиновный, даже не один. Камадо решил узнать подробности у того, кто был там лично: — Как всё прошло? — Не так, как изначально планировалось, — честно ответил Кибутсуджи. — Я собирался убрать его лично, но старик посчитал встречу без минимум одного трупа скучной. Дал приказ пристрелить мужа одной из своих дочерей. Та разбила фужер из-под шампанского и вскрыла отцу шею. — Очень неприятная история, — ответил юноша. — Жаль, что такое случается и люди становятся плохими. — Нет хороших или плохих людей, — меланхолично сказал Мудзан. — Люди есть люди. — Да, — кивнул Танджиро. — Ты прав. — Ты молодец, — похвалил Кибутсуджи демонёнка. — Хорошо поработал. Хочешь чего-нибудь в награду? — Встречу с Незуко, — тихо сказал мальчишка. — Будет, — кивнул демон, смотря на длинноволосого парня. Мудзан не ожидал услышать ничего другого. Как только дело касается «я тебе подарю целый мир — только попроси», охотник просит благо для сестры. Он был неисправим. — Через неделю. Я не могу определить, когда у тебя случится следующий приступ голода. Мы должны понаблюдать. — Хорошо, — улыбнулся Камадо. — Спасибо. — Есть ещё что-то? — незаинтересованно спросил Мудзан. — Я могу пожелать два желания? — Танджиро удивился щедрости Первого. — Я уже планировал позволить твоей сестре навестить тебя, — сказал он. — Так что мы посчитаем это за половину награды. — Я ещё подумаю, ладно? — улыбнулся парень. Прогуливаясь по улицам Токио, демоны натыкались на самые разные выступления. Шоу с огнём, фокусы, выступления с животными и многие другие. Но лишь вокруг одного из них столпилось очень много народу. — Что там? — поинтересовался Камадо. — Нужно узнать, какого цвета следующий шарик и можно получить приз, — ответил молодой мужчина, держа в руках пачку купюр. — Можно заработать на ставках. — Можно посмотреть? — охотник состроил Кибутсуджи глазки и улыбнулся самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен. — Не долго, — согласился демон. — Как ребёнок, честное слово. Суть игры была невероятно проста. В огромной стеклянной банке находилось множество шаров разных цветов. А цель — угадать, какой цвет выпадет следующим. Участие принимала группа людей, а за ними некий человек в чёрных одеждах, скрывающих его лицо. На удивление публики, после поражения первой группы, человек в чёрном не ошибся ни разу. Его денежный приз рос и рос. — Как же ему везёт, — удивлённо сказал Танджиро. — Он угадал пять раз подряд! — Дело не в везении, — Кибутсуджи решил объяснить, как же незнакомец в капюшоне был так точен в своих ставках. — Он просто не глупый и знает, как высчитывать свои коэффициенты на победу. — Как их можно рассчитать? — спросил Камадо. — Тут же столько шариков и они выпадают случайно! — Я могу предположить, что этот человек сначала узнал возможное количество шариков в банке, — объяснил демон. — На глаз не составит труда измерить объем одного шарика и объем банки. Подсчитать общее количество шариков, имея эти данные, не сложно. — Что же это даст? — не понимал охотник. — Шарики постоянно перемешивают, а те, которые уже угадали, вытаскивают. — Ничего сложного. Он без проблем смог подсчитать красные, синие и белые шарики, наблюдая за игрой предыдущих игроков. Когда настала его очередь, он уже знал, что красный остался один, белых шестнадцать, а синих тринадцать. — Ты тоже считал? — удивлённо посмотрел истребитель на прародителя. — Здорово. Но как узнать, какой цвет будет дальше? — На сто процентов ты узнаешь, если останется только один. Однако, если поделить количество белых шариков на общую сумму, то ты получишь около пятидесяти трёх процентов. Таков был шанс, что выпадет белый. Тоже самое с красным и синим. — Я понял, — протянул Танджиро. — Угаданные шарики вытаскивают, поэтому шанс того, что выпадет этот цвет, падает? — Верно, — кивнул Мудзан. — Можешь предположить, что выпадет следующим? — В банке было тридцать шариков, а пять уже были угаданы и четыре из них — белые, — размышлял юноша. — Если поделить… Тогда… Вероятнее всего, что выпадет синий? — А теперь, — загадочно сказал Кибутсуджи, — смотри внимательнее. Банка вновь совершила несколько оборотов и остановилась. Ведущий засунул свою руку в банку и вытащил оттуда… — Жёлтый! — крикнул он. — В каком смысле? — возмутился Танджиро. — Как же так? Не было в банке жёлтого шарика — красный был! Откуда?! — Танджиро, — ухмыльнулся демон, — когда просчитываешь вероятность, не забывай о человеческом факторе. Важный жизненный урок. — Он жульничал! — Камадо терпеть не мог обман, а такой — особенно. Честный народ получил порцию страшной лжи, которая лишила их денег. — Это нечестно! Он подбросил его специально, да?! — Да, — согласился Мудзан. — И получит все те ставки, которые люди сделали на «гения удачи». Этих денег ему хватит, чтобы месяц развлекаться в столице. Он победил. — И почему никто не заявит, что это всё — обман? Это очень грязная победа! — Но всё ещё победа. Люди скорее поверят в неудачу, чем будут тратить время на расследование. В уличных играх правила — лишь иллюзия, которую… — Девушка, эта ночь так п-прекрасна, — заговорил голос позади, перебивая демона. — И всё б-благодаря вашему п-присутствию на этом фестивале! Кибутсуджи и бровью не повёл, но свою речь прекратил, даря Камадо возможность лично разобраться с проблемой. Танджиро обернулся и вопросительно посмотрел на подошедшего мужчину. Тот был неопрятно одет, волосы находились в беспорядке, а запах исходящих от него был ужасен — пот с примесью алкоголя. — Ты же не б-будешь п-против, если я одолжу твою сестрицу? — он обратился к Камадо. Похабная улыбка озарила лицо мужчины, а взгляд упал на бёдра прародителя. — На одну ночь. — Что вы, — вежливо начал Камадо, не до конца понимая смысл сказанного человеком. — Она не моя сестра. — Отлично тогда, — сказал заика и положил руку на плечо Кибутсуджи. От прародителя начало пахнуть самой настоящей злостью и жаждой крови, от которой Камадо бросило в дрожь. Человеку грозила мучительная смерть. — Мы с красавицей зайдём в одно заведение и там п-прекрасно п-проведём время. — Прошу вас, — предупредил мужчину Танджиро. Он понимал, что Кибутсуджи не составит труда незаметно оторвать голову этого грубияна, но такого исхода парень не желал. Конечно, незнакомец был в состоянии свиньи, но он всё ещё являлся человеком. — Не распускайте руки. Для вашего же блага. — Хэ-э-э? — нахмурился он, покачиваясь, словно вот-вот собирался упасть. Его лицо перекосилось, словно в рот ему положили лимон. Невероятно противный тип не вызывал у юноши даже жалости, которая была тому присуща. Он чувствовал отвращение. — Ты сам сказал, что она — н-не твоя сестра. Так что иди отсюда и не м-мешай взрослым развлекаться. Пьяница схватил Мудзана за правое плечо и собирался потащить за собой, как демонёнок сжал запястье человека. Танджиро почувствовал, что его терпению просто настал конец. Позволить кому-то оскорбить Первого демона — прорыть дорогу в ад не только себе, но и всем своим родственникам, а также близ стоящим людям. Невероятный эгоизм сего индивидуума разозлил Камадо. Но парень осознал кое-что ещё. Ему до боли не хочется, чтобы хоть кто-то прикасался к его работе — его картине милостивого и терпеливого демона, знающего эмпатию и любовь к живым существам. Но некий отброс решил, что ему позволили трогать незаконченный шедевр и замарать его в пятнах жира. Танджиро чувствовал, как его охватила неприязнь в момент, когда рука пьяницы тронула его прародителя. — Она моя невеста, — устрашающим взглядом смотрел на мужчину охотник. — Дотроньтесь до неё ещё раз и я буду вынужден вызвать полицию. Или вывернуть вам руку. Они держали зрительный контакт не так уж и долго. Заика хрипло начал произносить тираду из извинений, будучи испуганным самым настоящим огнём в глазах Камадо. После чего он побежал прочь, по пути ударяясь о других прохожих. — Спасибо, что сдержался, — виновато произнёс Танджиро спустя пару секунд тишины. — В следующий раз сделай так, — злобно произнёс прародитель, стряхивая с одежд «пыль», — чтобы меня не касались. Иначе я прилюдно снесу кому-либо голову. — Извини. — За свою грубую ошибку или за то, что обозвал меня «невестой»? — нахмурился Кибутсуджи. — Я подумал, что лучше будет сказать так, чем позволить ему трогать тебя… — запинаясь, начал объяснять истребитель. — В этой форме ты привлекаешь лишнее внимание других мужчин. — Твоя работа — снизить его, — сказал Кибутсуджи. Его всё ещё трясло от злобы, но он успешно сдерживал порыв разорвать каждого прохожего. При Камадо нельзя устраивать бойню — единственная причина, почему он стерпел. Для себя же прародитель решил, что даст другим демонам приказ устранить пьяного урода и хорошенько поиздеваться над ним перед смертью. — Иначе твои любимые люди пострадают. — Я не виноват в том, что твоя внешность привлекает мужчин разных сортов. Как я могу снизить его, если я — не волшебник? — спросил Танджиро немного раздраженно. — У меня есть идея. Она может тебе не понравиться. — Я уже ей недоволен, — мужчина в женском облике приподнял одну бровь. — Не тяни и просто… Камадо приобнял Мудзана за талию и отправился дальше по рынку. Всё это время они молчали, пока не дошли до машины. — И? — поинтересовался Кибутсуджи. Любому, кто посмел бы без разрешения коснуться его, он оторвал бы руки, а затем головы. Но Танджиро входил в белый список. Прикосновения были приятны и демон решил ничего не заявлять на данное действие. А пристыдить наглеца он ещё успеет. — Если нельзя скрыться, то можно просто уехать, — пояснил парень. — Ты же можешь изменить свой облик и переодеться, да? — Могу, — ответил Кибутсуджи, начиная перестраивать свой организм изнутри. Он достаточно выслушал мерзких вещей от мерзких людей и убедился в их гнили уже в который раз. — Не ты ли хотел наружу? — Хотел, — кивнул Камадо. — Но не хочу, чтобы из-за меня ты терпел такие неловкие ситуации. — Домой? — спросил демон, открывая двери авто. — Домой.***
Дорога не прошла в молчании, как это всегда было ранее. Камадо не мог усидеть несколько часов в гробовой тишине, а потому активно шел на контакт со спутником. Тот ему охотно отвечал. — Но разве это не забавно? — риторически спросил демон, выходя из транспорта. — Ты, получается, можешь нападать на других демонов, даже убивать их, сжирая мои клетки, но только моя кровь тебя насытит. — Что же тут забавного? — возмутился парень. — Ты без меня не выживешь, — улыбнулся он. Улыбка была настолько естественной, что охотника пробила дрожь. Демон не со злости указал на этот немаловажный факт, который явно делал мужчину довольным. От него даже пахло некой радостью. — Не сможешь остаться собой. Ты зависим от моего существования. Разве это не забавно? — Это не забавно, — ответил охотник, вытаскивая бумаги и идя следом за демоном. — Это… страшно. Если тебя не станет или ты бросишь меня на произвол судьбы, то я могу стать чудовищем, убивающим демонов, но не способным наесться. А когда не останется демонов? Что если я стану ужасным убийцей? — Обещай, что не оставишь меня, — прошептал Камадо. — И что будешь жить, никому не вредя. — Второй пункт — полнейший абсурд. — Не абсурд. Ты уже навредил огромному количеству людей и не можешь быть прощен за это, — вздохнул охотник. — Никогда. Но раз уж ты совсем бессмертен, то почему хотя бы не попытаться исправить всё, спасая и помогая людям? — Мне плевать на этих жалких насекомых, — честно ответил Кибутсуджи. — Я им ничего не должен. — Я понимаю твою точку зрения, — разочарованно произнёс истребитель. — Но я приложу все усилия, чтобы ты так не думал. Радует, что ты не собираешься меня бросать. Но всё же… я до сих пор не понимаю, зачем нужен тебе. Таких как я ещё четверо. — Таких как ты в этом мире нет. — Прости? — Не важно, — отмахнулся прародитель. — Скажи это ещё раз, — воодушевился демонёнок. — Пожалуйста, я не расслышал. Неужели у меня получилось ему угодить? Если это так, то в таких темпах я смогу получить его расположение и немного влиять на его решения. Он не будет вредить кому-либо, если я ему понравлюсь. Я уверен, что симпатия так и работает. Нужно приложить все усилия, чтобы… — Ты мне не нравишься. Я имел ввиду, что в мире нет таких придурков как ты. — Я чую запах обмана, — улыбнулся парень, подходя ближе. — Я был прав, что у тебя всё же есть чувства и ты — не бездушный чурбан. — Твоё чутье сломалось, — с презрением произнёс он. — Оно не может. Скажи мне, что ты на самом деле обо мне думаешь? — юноша наклонил голову в бок, ища зрительного контакта с собеседником. — Уйди. — Уже не «сгинь»! — обрадовался прогрессу демонёнок, кладя документы на террасу. Он направился в глубь сада, завлекая Первого за собой. — Неужели я правда тебе нравлюсь? — Танджиро Камадо, если ты не будешь знать своё место — я прибью тебя. — Но мы даже не знаем, как теперь нас убить. Если солнце не вредит, то солнечные клинки и подавно. Да и разве моё место не рядом с тобой? — напомнил охотник. — Я уверен, что ты говорил что-то о том, что я буду твоим подчинённым целую вечность, — нахмурив брови, и понизив голос, спародировал Мудзана Танджиро. — Я могу изменить свое решение. — Ты не любишь их менять. Ты ведь всегда прав, — ехидно сказал Камадо. — Вот как ты заговорил. Почему же ты оспаривал их, когда они тебя не устраивали? — Не важно, — замахал руками юноша. — Это в прошлом, а главное — настоящее. Разве это не ты говорил? — Хватит переиначивать мои слова. Рухнув на мягкий зелёный травяной покров, Камадо направил свой взгляд на звёздное небо. Миллионы маленьких белых точек на чёрном полотне сияли, направляя путников и моряков. Звёзды живут своей собственной жизнью, рассказывают свои истории, радуют влюбленные пары, но несут в себе огромную опасность. Они способны стирать целые системы, и в один день даже Солнце решит, что пришло время обновлений. — Танджиро, если ты будешь думать настолько глобально, — сказал Мудзан, — сойти с ума будет не сложно. — Ты никогда не задумывался, что же будут делать потомки через эти миллионы лет? Как им будет страшно жить, зная, что вот-вот может наступить конец и ничего не останется. — Потомков может и не быть, — ответил Кибутсуджи, садясь рядом. — Люди способны только на уничтожение и саморазрушение. То, что они создают во благо всегда будет использовано во вред. — Печально, да? — задал вопрос юноша. Мудзан решил не отвечать. Каждый раз, когда он заводил мысли в такую даль, прародитель оставался ни с чем. Он всегда лишь шёл вперёд к своей цели, не думая о будущем. Но вот он её достиг. И что теперь? Зачем ему нужно было всё то могущество? Наблюдая за лежащим на земле демонёнком, он невольно подумал, что самая яркая звезда — не Арктур. Её зовут Танджиро и он носит треклятую фамилию Камадо. Радовало лишь то, что до неё можно было дотянуться. Что она никуда не пропадёт днём или в облачную ночь. Всегда будет рядом. Вечность. — Ты пахнешь счастьем, Мудзан, — удивление проскочило в голосе. — Что-то случилось? — Ничего. — Не моё дело, да? — Танджиро отвёл взгляд. Раздался шуршащий звук одежд — прародитель лёг рядом, вглядываясь в ночное небо. Его лицо выглядело спокойным и расслабленным, словно он — не сущий дьявол, а совсем обычный человек со своими проблемами, страхами и переживаниями. — Что для тебя чужая жизнь, Мудзан? — очень тихо спросил Танджиро, словно боялся, что любой громкий звук уничтожит тот покой, что возник между двумя демонами. Разумеется, Кибутсуджи вопрос услышал и слышал его в далёком прошлом. Однако, отвечать ему не хотелось. Если он скажет то, о чем думает, Камадо начнёт толкать речи о морали, доброте и другой чепухе. Если он соврёт — его сразу в этом разоблачат — того же самого не избежать. Очередная ссора на этапе сближения — то, чего нужно обойти любой ценой. — Прошу, — охотник притронулся своим плечом к плечу демона, — ответь мне. — У меня нет ответа на этот вопрос, — сказал Кибутсуджи. Технически, он действительно не знал, как ответить на него и обойтись без негативных последствий — это была не ложь. Всего лишь очередное утаивание истины. — Есть же, — прошептал истребитель. — Я знаю, что он есть. — Ты не будешь доволен, когда услышишь его, — предупредил Мудзан. — Но всё же ты помог тому ребёнку и его семье, пусть и с задней мыслью, но всё же… Значит ли это, что всё же для тебя какие-то жизни имеют цену? — Я не должен отвечать на твои глупые вопросы. — Как же награда за выполненную миссию? — Парень повернул голову и встретился взглядом с красными глазами, которые сияли в лунных лучах словно рубины. — Могу же я попросить награду в виде такого банального диалога с тобой? — Задай вопрос со смыслом и я отвечу, — уступил прародитель. — Но лучше пожелай что-то адекватное. — Я могу попросить что угодно? — В рамках разумного. — Проведи со мной этот вечер, — внезапно сказал Танджиро. — Тебе целого дня не хватило? — Мудзан приподнял бровь. — Я не хочу провести очередную ночь в тоске и одиночестве. Мне нужна компания, — объяснился он. — Прислуге дан приказ тебе подчиняться. Болтай с ними. Они не откажут — скорее умрут. — Они меня боятся, — вздохнул Камадо. — И стараются избегать проблем с тобой. Я их понимаю, а вот ты… просто не хочешь или причина в другом? — Я слишком занят для такой чепухи. — Я понимаю, — натянуто улыбнулся Танджиро. — Больше не буду беспокоить. Голос был пропитан глубокой печалью и разочарованием. Мудзан повернул голову и посмотрел на Камадо, который разлёгся на земле так, словно она — самая мягкая кровать, которую ему только довелось увидеть. Волосы были размётаны по траве. Он наклонился, убирая пряди с лица Танджиро, открывая вид на метку. Метку, которая появилась у парня из самой глубокой ненависти к прародителю. Из желания уничтожить и поджарить его на солнце. Из желания спасти как можно больше людей от горя утраты. Знак того, что парень не дожил бы и до двадцати пяти. Но она более не вызывала отвращения, ведь с обращением изменился и узор. Он походил на вьющиеся стебельки и цветы. Этому весеннему парню подходил такой живой рисунок. Очень бережно проводя по лбу охотника, Кибутсуджи осматривал то, что создала его кровь. Глаза. Такие красивые, такие бездонные. Утонуть в них мог любой — опытный пловец не стал бы исключением. В этих чёрных, как самая вязкая трясина, зрачках. — Мудзан? — тихо спросил Камадо, но даже не подумал убрать чужую ладонь. Прикосновения были ему приятны, ведь он так давно не ощущал тепла чьих-либо рук на своей голове. Первый давно уловил, что юноша воспринимает температуру тела выше, чем комнатную, значительно лучше. Потому и решил её урегулировать под предпочтения одинокой души. Танджиро изголодался по элементарной ласке. Пусть хоть сам дьявол — ему было всё равно. Он хотел, чтобы на него обратили хоть немного внимания. Не оставляли одного в огромном особняке, не игнорировали и не отсылали куда подальше, когда он искал поддержки. Ему нужно было больше прикосновений, ведь он ощущал себя каким-никаким, но человеком. А люди без физического контакта выжить не могут — это заложено генетически. — Научишься менять облик за пару дней — получишь сотню разговоров, — пообещал Мудзан. — Пару дней? — удивился охотник. — У меня ушло очень много времени, чтобы просто изменить форму зрачков и научиться прятать клыки! — Знаю, — бледная рука гладила голову парня, перебирая пряди. — Но если у тебя будет мотивация, то ты справишься. Не хочешь же скучать вечерами? — Миллиард, — начал торг Камадо. — Раз уж мы бессмертны, то я соглашусь только на это. — Какой жадный, — ухмыльнулся прародитель и кивнул. — Миллиард. Танджиро зажмурился и уменьшился до размеров маленького ребёнка. Одежда стала непомерно велика, а на лице появилась невинная улыбка. Маленькие ручки поднялись высоко в небо, но длинные рукава мешали показать успех в полной мере. — Ты — паразит, — выругался Кибутсуджи, пребывая в состоянии искреннего удивления. Охотник, который всегда так явно выдавал себя на каждой лжи, смог провести тысячелетнее зло. — Извини, что я не хотел ввязываться в твои странные авантюры и тянул с этим. — Маленький лживый паразит. — Но я выполнил условие, так? — растянулся в улыбке истребитель, размахивая рукавами хаори. Он старался выглядеть как можно более очаровательным и у него это получилось бы, если бы не учуял запах злости. — Ты меня раздражаешь. Камадо принял свой обыденный облик и засмеялся, оголяя аккуратные клыки. — Видел бы ты своё лицо. — Я прибью тебя, как только найду способ это сделать. — Не злись ты так! — не унимался Камадо. — Я собирался тебе сказать позже, но ты всё время не в настроении. — Из-за твоего существования я всё время не в настроении, — демон поднялся, отряхивая одежды. — Маленькое отродье. — Как грубо, — наигранно надул щёки Танджиро и подскочил следом. — Почему ты меня так недолюбливаешь? — Потому что ты чертовски похож на урода, который меня едва не прикончил, — Кибутсуджи воспринял шуточный вопрос всерьёз, отчего у Камадо пробежали мурашки по спине. Не такого результата он хотел. — Потому что я стал эмоциональным из-за твоего гадкого зелья. Достаточно? — Какие обидные слова, — наигранно печально произнёс Танджиро. — Только вот пахнут ложью. Далеко не в этом причина, да? — И это я тоже ненавижу. Меня раздражает эта твоя способность, — прародитель прижал к земле демонёнка. Тонкие пальцы сдавливали плечи, доставляя лёгкий дискомфорт юноше. — Просто ненавижу тебя. — Если я скажу, что от тебя так и веет обманом, — улыбнулся Танджиро, стараясь не двигаться, — ты ударишь меня? — Я размажу тебя по стенке, — уточнил демон, но парня отпустил. — Не хочешь поговорить об этом? — предложил истребитель, поднимаясь на локтях. — Знаешь, я могу сыграть роль твоего психолога. Я, прочитав много твоих скучных книжек, уверен, что смогу тебе помочь. Разговоры избавят тебя от камней, лежащих на сердце. — Мне не нужна твоя жалкая помощь. И что уж твоим камням с моим булыжником тягаться, — мужчина запустил руку в свои волосы, прикрывая глаза. Он вновь вспылил на ровном месте. Так глупо. Так неразумно. — И его разрубим, — шутку молодого обращённого Кибутсуджи не оценил, смерив Танджиро безразличным взглядом. В отчёте Незуко говорилось про какой-то там булыжник, но демон не счёл сравнение забавным. — Меня раздражают все эти бесполезные чувства и эмоции, — почему-то признался мужчина. — Меня выводит из себя сочувствие, которое прицепилось ко мне от тебя. Зараза. — Вообще-то эмпатия — невероятно хорошее приобретение для демона, а не «зараза». Неужели ты не приобрел никаких хороших эмоций? — спросил Камадо. — Радость? — Когда поем, — отрезал Первый. — А что насчёт счастья? — Когда сытно поем. — Мудзан, не могут все положительные эмоции быть связаны с едой, — засмеялся Камадо. — Могут, — сухо сказал он, пытаясь уйти от темы и не высказать то, что он на самом деле думал. Ещё не время. Мальчишка не примет. — Что ты чувствуешь, когда встречаешь рассветы и закаты? — Покой? — предположил прародитель. — А что ты чувствуешь, когда видишь меня? Маленький бес. Спустя две минуты молчания, Танджиро не выдержал и внимательно посмотрел на демона, который явно впал в очень глубокие размышления. Он выглядит так, как будто решает сложную головоломку, у которой и вовсе нет правильного ответа. — Ты меня ненавидишь? — внезапно настойчиво спросил Кибутсуджи. — Я… — не ожидая вопроса на вопрос, молодой истребитель нахмурился. — Я ненавижу тебя за то, что ты сделал с моей семьёй, моими товарищами и их семьями. Ты совершил вещи, которые невозможно простить. Так что… да, я тебя ненавижу. — Опять одно и тоже. А я ничего другого и не ожидал. — Послушай, пожалуйста, до конца. — Камадо продолжил, наклоняя голову в бок. — Но теперь я знаю, что ты никогда не жаждал стать кровожадным монстром или устроить геноцид. И всё, чего ты хотел — долгая жизнь. Теперь я это понимаю и вижу, что твои действия сделаны не со зла, а из-за демонических инстинктов. Судьба обошлась с тобой невероятно жестоко, сделав таким, каким ты стал. — Мне не нужна твоя жалость, — выплюнул прародитель. — Ни твоя, ни чья-либо ещё. — Я не жалею тебя. Дослушай до конца, — резко поднялся Танджиро, хватая Кибутсуджи за плечи. — Мудзан, я хочу, чтобы ты научился слушать. — Слушаю, — незаинтересованно сказал он. — Я имею двоякие чувства на твой счёт, — правая рука сжала хаори в области сердца. — Ты обратил мою сестру в человека и помиловал моих друзей. Даже тогда, когда я совершал глупости, ты не прибегал к силе, чтобы меня проучить. Ты заботился о моих ранах, о моей сытости и комфорте. Со слов прислуги, пока я был в коме, ты даже общался с моей сестрой, чтобы она не волновалась. Ты сделал для меня многое и был… просто добр ко мне, по-своему, неаккуратно, но я не мог этого не заметить. Я узнал, что ты хотел уничтожить целую организацию истребителей из-за того, что меня едва не убили, но передумал… Таким, какой ты есть теперь… Ты мне нравишься. Кибутсуджи «спасал» людей и дарил им «помилование», обращая их в демонов. Всё для своей выгоды. Как и спасение чьих-то жизней. Кибутсуджи не завязал с убийствами людей, которые доставляли ему неудобства в бизнесе или же хоть как-то пытались навредить ему или Танджиро. Демон не стал милосердным, понимающим или добрым — он остался жестоким и эгоистичным, прежним собой. Но просто привязался к юноше. И оберегал его и его желания как свои собственные, потому что это — лучший способ держать охотника близко. Нужно было доверие, с которым у них дела обстояли неважно. Но бесконечность — удивительно долгий срок. Понимая, что вселенной им предоставлена уйма времени, Мудзан был готов терпеть многое и выглядеть «добрее» в глазах Камадо. Он осознавал, что только таким образом получит настоящего живого Танджиро, каким он был для всех членов семьи или друзей. Но они все — люди. Они все умрут. И тогда у Камадо останется один только Кибутсуджи. Нездоровая привязанность и желание полностью покорить Солнце всегда были его смыслом жизни. Только светило изменилось. — У тебя в волосах листья, — тихо ответил Мудзан. Осознание того, что у него есть шанс на успех, обрадовало. — Ты не очень хорошо переводишь темы, — слегка улыбнулся Танджиро. — Лучше убери, — отрезал прародитель и направился в дом, — или на твоей голове птицы сделают гнездо. — Я тебе душу наизнанку, а ты со своей иронией. — У меня есть незаконченные дела. Потом поговорим, — отмахнулся мужчина и скрылся за дверью. Камадо был терпеливым парнем — всем это было известно. Только вот и у него есть пределы. Такое отношение — одно из них. Отряхнув хаори, юноша направился в ванную комнату. Обливаясь дорогими маслами с ног до головы, Танджиро ругался на Мудзана и надеялся на то, что тот прекрасно слышал, как лестно отзывался о нем охотник. — Ну ничего-ничего, — смывая пену с волос, причитал юноша. — Я найду способ заставить тебя говорить.***
Распахнув дверь в лабораторию, Танджиро увидел прародителя, держащего в руках сосуд с человеческой кровью. — Ты от меня вообще отстанешь? — раздражённо спросил он, делая глоток. — Я же сказал, что потом поговорим. Иди отсюда. — Ну нет, не отстану, — сказал уверенно Танджиро. — Мы не закончили разговор. Ты вечно уходишь от прямого ответа на мои вопросы, словно девчонка. А я хочу знать правду. — Вот как… Будет тебе правда. Кибутсуджи сделал ещё один глоток и подошёл вплотную к Камадо. Подняв стакан над головой демонёнка, Мудзан медленно начал выливать содержимое ему на голову. Охотник зажмурился, осознавая, что действительно слишком много лишнего наговорил за целый день. И обвинить могущественное существо в том, что оно ведёт себя, как капризная девица — крупнейшая ошибка. Танджиро признал вину и молчал, принимая наказание. Капли крови стекали по волосам, украшали лицо красными дорожками, бежали по шее и дальше на грудь, оттуда по рельефным мышцам и ниже. — Кажется, я с возрастом стал неуклюжим, — растянулся в ухмылке прародитель. — Но не пропадать же еде таким образом. Он наклонился к лицу юноши и принялся слизывать кровь с помощью неестественно длинного — для обычного человека — языка. Кибутсуджи бросил взгляд на пухлые губы, на уголках которых скопились капли красной жидкости. Взяв лицо Танджиро в ладони, Мудзан прильнул к губам парня и начал невесомо покусывать их. Вскоре ему это надоело и он пошёл дальше. Проскользнув внутрь, прародитель решил разгуляться, сливаясь с языком владельца тела в танце. Камадо стоял как вкопанный, боясь пошевелиться. Как сильно он разгневал демона, что его собрались поглотить? Вот так он и умрёт, став пищей? — Ох, ты весь запачкался, — оторвавшись, протянул прародитель. Одним движением он развязал пояс халата Танджиро. — Так не пойдёт. Одежду тяжело отстирать от крови. — Я постираю, — наконец- то среагировал охотник. — Что ты, — ласково пролепетал он, — в этом нет нужды. Кибутсуджи стянул халат, обнажая молодое тело, покрытое шрамами. В голове кружил один лишь вопрос «почему ты их не залечил?», но было не самое подходящее время, чтобы его задать. Демон без труда поднял Камадо и усадил на стол, сбрасывая «важные» когда-то бумажки на пол. Мудзан посмотрел на красное лицо истребителя и усмехнулся — парень догадался, к чему всё идёт. Далее он разрывает нижнее бельё своими когтями и отбрасывает его куда-то в сторону — купит новое. Благодаря Танджиро, который успешно справился со своей работой няньки, брюнет за день стал на пару миллионов богаче. Прародитель прильнул к ключицам Камадо, нежно целуя их. Увидев, что грудь Танджиро уже начала тяжело вздыматься, Первый спустился чуточку ниже, оставляя влажную дорожку, прямиком к соскам. Он посасывал левый, иногда оставляя несильные укусы. В момент, когда опытный язык начал помогать демону, Камадо не сдержался и схватил его за плечи. — П-прекрати, — дрожащим голосом сказал юноша. — Не нужно. Но подсознание демонёнка и его тело считали иначе. Они желали узреть продолжение, прочувствовать его каждой клеточкой. Мысли, которые не были скрыты за надоедливыми мелодиями, Мудзан слышал. И более, чем просто отчётливо. — Тебе нравится, — сказал демон, улыбаясь. — Твой пульс участился, температура поднялась. Ты возбудился от того, что я всего лишь снял с тебя одежду и подарил пару поцелуев. Как мило. Кибутсуджи не любил болтать, когда был занят делом. Чтобы парень ему не мешал своими разговорами и мыслями далее, прародитель затянул охотника в поцелуй. Но на этот раз он был более жарким, голодным, животным. Язык демона хозяйствовал во рту истребителя до тех пор, пока из бордовых глаз не потекли слёзы. Но и их Мудзан спокойно слизал, оставляя лишь влажный след после. Тело Камадо стало напряженным, как скрипичная струна. Парень дрожал, а его когти впились в рубашку демона. Сам он действительно ощущал жар по всему телу, но особенно — в области живота. Тяжесть внутри нельзя было даже спутать с бабочками — то было гнездо шершней. Одно неправильное движение, один лишний звук, неправильный вздох — они заколят до смерти. — Расслабься, я не наказывать тебя собрался, — прошептал на ухо черноволосый. Он взял мочку Танджиро и принялся играть с ней, вызывая у того мурашки по телу. — Не стесняйся. Тут только мы. Бледные руки мужчины очертили дорожки от груди, живота и до бёдер. Раздвинув ноги, он открыл вид на возбужденный орган молодого демона. В красных глазах читался самый настоящий азарт. Сняв с себя галстук, Кибутсуджи обвязал его вокруг плоти охотника. — Не хочешь же ты закончить веселье раньше положенного? Внезапно Танджиро схватили за плечо и перевернули на живот. Прародитель намотал бордовые волосы себе на руку и вдавил Камадо лицом в стол. Пальцы второй руки приоткрыли рот парня и начали играть с его языком. Поняв, чего именно от него хотят, истребитель принялся тщательно вылизывать пальцы своего партнёра. — Молодец. В ответ последовало неразборчивое мычание. Кибутсуджи тут же вынул пальцы и поднял мальчишку за волосы, встречаясь с ним взглядами. — Не шуми, ладно? — на что Танджиро молчаливо кивнул. Камадо с трудом сдержал крик, укусив себя за руку, когда в его отверстие ввели пальцы. То была вовсе не боль — лишь неожиданность. Не так охотник планировал провести свою первую ночь. В подростковых фантазиях не было людоеда, который растягивал влажными пальцами стенки кишечника, подготавливая их к принятию другого инородного тела. — Не так, — сказал Камадо. — Дай мне повернуться. Мне неудобно. — Не много ли ты хочешь? — усмехнулся Кибутсуджи, вынимая пальцы. — У меня здесь чудесный вид. — Хочу, чтобы ты видел моё лицо, — прошептал юноша. — Чтобы знал, что я — не твоя очередная подставная жена или любовница. Прежде чем Кибутсуджи успел среагировать и хоть что-то сказать на это, юный Камадо обвил руками его шею, прильнув невероятно близко и прошептал в ухо: — Я, может быть, молод и неопытен, но довольно быстро обучаюсь. Танджиро прикоснулся своими губами к губам прародителя. Они слились воедино, пока охотник нежно поглаживал плечи мужчины. Мудзан стоял неподвижно, совершенно не ожидая подобного исхода. Он думал, что сейчас поимеет парнишку, как одну из своих пассий и дело с концом. Таков же и был план? Что могло пойти не так? Чем совершенно невинный парень мог удивить того, у кого был многовековой опыт? Всё просто — запалом, которого не было ни у одной из женщин, которых Кибутсуджи знал. Они были лишь способны на то, чтобы лежать, извиваться и громко стонать от его действий. И ни одна не пыталась перенять трудную работу и ублажить демона лично. А вот истребитель, не подчинившийся приказу «повернись задом и получай удовольствие», это сделал. Кибутсуджи издал приглушённый рык и тут же перенял инициативу на себя — он должен был доказать своё главенство наглецу. Мудзан обнял охотника, скользя пальцами левой руки по его груди, спине, лицу. Каждое прикосновение отдавалось Камадо сильнейшим электрическим импульсом в сердце. Правая рука демона зарылась в бордовых волосах, массируя кожу головы. Это уже не был робкий поцелуй между Господином и невинным подчинённым, впервые изучающими особенности и вкус друг друга. Это был поцелуй между самыми сильными существами из всех ныне живущих. Никаких сомнений, провокаций или фальши в действиях. Близость тех, кто словно был предначертан друг другу Судьбой. — Кха-кха, — у молодого Камадо сбилось дыхание и он разорвал поцелуй, оставляя после мостик из слюны. — Мудзан, не мог бы ты… Кибутсуджи не нужно было особое приглашение. Лёгким движением он снял с себя жилетку и рубашку, открывая вид на рельефные мышцы. Обычно во время соития он не раздевался полностью. Какой смысл, если человеческая выносливость была не более двадцати минут в среднем? Но с Танджиро делу предстояло принять совсем другой оборот — он лучший его шедевр. Пока Мудзан снимал с себя брюки, Танджиро рефлекторно прикрыл руками шрамы, стараясь скрыть их от посторонних глаз. — Нет нужды прятать от меня то, что я лечил несколько недель, — саркастически протянул он. — Обязательно расскажешь, почему решил от них не избавляться, но не сейчас. Когда вместе с брюками куда-то в угол комнаты полетело и нижнее бельё прародителя, бордовым глазам открылся вид на орган Кибутсуджи, налившийся кровью. Он был готов продолжить веселье. Мысль о том, что такой размер должен будет как-то войти внутрь, Танджиро пугала. Дыхание стало прерывистым, и лишь надежда на то, что демоническая регенерация уж точно поспеет, успокаивала. Останься он к сегодняшнему дню человеком, то сидеть не смог бы пару недель. Или умер бы. Подойдя ближе к столу, Мудзан раздвинул ноги Камадо, держа того за колени. Пристроившись между узких бедер Танджиро, тело демона ощутило, как истребитель начал беспокойно ёрзать. Когда Кибутсуджи вновь потянулся за поцелуем, он почувствовал что тёплые руки, обвившие его спину, выпустили маленькие коготки и были готовы впиться в кожу Первого в любой момент. Тихий голос промолвил: — Я готов. Все сомнения отошли на второй план. Раз уж парень сам того пожелал, то почему бы и не даровать ему желанное в полной мере? — Тогда начнём, — встретившись взглядом с яркими красными глазами, охотник улыбнулся, кивая. Пристроившись к заднему проходу, Мудзан ворвался внутрь Танджиро, преодолевая изначальное сопротивление кишечника. Замерев от ужасного дискомфорта на пару-тройку секунд и выгнувшись в спине, Камадо принялся молить собственный организм о скорейшей регенерации. Кибутсуджи, слушая мысли юноши, решил не начинать движение, пока демон перед ним не привыкнет. Их ожидала долгая ночь, и спешить было некуда — терпение часто окупается в стократ. — Я в порядке, — улыбнулся охотник, понимая, что демон приостановился из-за него. — Спасибо. После Кибутсуджи начал двигаться. Сначала всё было очень плавно. Движения партнёров словно создавали картины приливов и отливов во время смены Лунных фаз. Тихие стоны Камадо, сопровождающие такой темп, можно было описать одним словом — «рассвет». Очень плавные, нежные и живые тона его голоса согревали самую холодную душу. С течением времени Мудзан наращивал темп. Тогда менялась атмосфера, перспектива и краски. Они стали значительно ярче и беспокойнее, словно фейерверки на ночном небе. Звуки шлепков двух тел отдавались от стен с таким звучанием, словно это действительно взрывался цветной порох в небесах. И искрой сему пожару служили взгляды демонов друг на друга. Один был мутным, томным, но таким влюбленным. Второй — чёткий, сфокусированный, но не без меньшего обожания. То, как Камадо стонал, изгибался, просил о большем, было для Кибутсуджи сущим наказанием. Хотелось сорваться и жестоко, без капельки пощады, дать ему познать всю грубость демонической природы. Но коготки, царапающие сильные плечи, держали прародителя в узде. Цветок, который смог сорвать Мудзан, был хрупок и раним. Единственное желание, которое возникало при взгляде на него — защищать его, пряча от всего мира. Его персональное Солнце, его тёплая звезда и единственное, чем он действительно дорожил — тот, за кого он убьёт не раздумывая; тот, ради которого он помилует кого-то. — Позволь мне, — спустя несколько десятков минут наконец заговорил Камадо, — доставить удовольствие и тебе. Присядь в кресло. Подчинившись просьбе, Кибутсуджи сел, ожидая Танджиро. Парень подошёл и улыбаясь, насадил себя на член демона, самостоятельно начав двигаться на нём. Его движения были резкими как удары молний перед грозой, но затем стали плавными. Таким образом, наблюдая за покрасневшим лицом охотника, за покусыванием алых губ, усердиями угодить, демон не смог сдержать своё желание схватить юношу за бёдра и сделать несколько финальных толчков самостоятельно, вжимая Камадо в стол из дорогого красного дерева. После чего, освобождая того из оков виде галстука, Первый лично довёл истребителя до разрядки. Демон не упустит более ни единой мелочи в своем стремлении обладать сердцем Солнца — решил он. Мудзан боялся, что на утро Танджиро будет противен сам себе. Что охотник возненавидит прародителя сильнее, чем раньше, за то, что тот сделал. Кибутсуджи приподнял со стола уставшего Камадо и положил на свою грудь, располагаясь на кресле. Глубоко внутри сердца истребителя затрепетала надежда, что и демоны способны на любовь. Что всё, что происходило с Танджиро ранее — ночной кошмар. Камадо смотрел на Мудзана, не зная, что можно сказать. Бесчисленное множество мыслей плели свои паутины в голове охотника, но они же и заклеили юноше рот. Устало улыбаясь, парень погрузился в сон, ощущая перед погружением во тьму лёгкий поцелуй в висок. Мёд в голове более не был таким пугающим. Ведь рядом с Танджиро был тот, кто обязательно заполнит пустые ячейки воспоминаний.