Жизнь с гениальной, похотливой сволочью, у которой IQ за 200

— Опять цветы? Нахер они мне сдались? — цыкнул Союз, видя, как Россия ставит в вазу охапку розово-голубых гортензий вместо прошлых красных пионов. Кровать была в приподнятом состоянии, и больной прибывал в полусидячем положении. Было утро пятницы, СССР пришел в себя лишь пару дней назад, и несмотря на общую пассивность и упадок сил, он оставался собой: вечно недовольным. Если раньше он эмоционально матерился, если ему что-то не нравилось, то сейчас просто бурчал, цыкал и светил недовольной рожей. — Представь, что эта ваза — мусорка, тогда тебе станет легче, ведь цветы уже будут в помойке, — Россия сел на стул рядом с кроватью и улыбнулся. Прям как в старые добрые времена. У них не было желания обсуждать произошедшее. Позже надо будет, но точно не сейчас. Поэтому они негласно старались избегать темы неожиданного признания и вели себя как обычно. В конце концов оба хотели наверстать упущенное. — Ты занимаешься какой-то хернёй. О чем ты вообще думал, когда соглашался стать наследником какого-то психа? Тебе денег что ли мало? — продолжил возмущаться мужчина, но уже по другому поводу. Более серьёзному, чем приятно пахнущие цветы в вазе, — Помимо твоих личных активов, моего завещания, акций обоих наших корпораций, ты решил позариться на наследство одного из богатейших людей страны, с которым ты иногда играл в шахматы? Нам даже не известно, вычеркнул ли тебя из наследников тот старый ублюдок, — если бы капельницы позволяли, он бы скрестил руки на груди. В конце концов, если не будет иного распоряжения, то прямыми наследниками РИ будут они вдвоём. — Рад, что ты такой энергичный и восстановил голос, — хмыкнул РФ, делая глоток кофе из бумажного стаканчика. Отцу он тоже захватил, однако не кофе, а зелёный чай с лимоном и сахарозаменителем, стаканчик с которым стоял на вмонтированном в кровать столике, который нависал над больным. — Я, конечно, рад, что ты не двинулся умом больше обычного, но мне не нравится куда это всё идет. Ты явно делаешь это не из чистых намерений, что меня и беспокоит, потому что ты высокомерный и злопамятный г… ты меня понял, — мужчина делал всё как обычно, но после осознания всего, что успел натворить, он как минимум пытался сдерживаться. В прошлом он бы давно полил его матом, — Это хуже, чем твои проделки с организованной преступностью пару лет назад. Сколько ты вообще тогда украл? Ну что ещё? — мужчина сдвинул брови к переносице, видя, как лицо парня удивлённо вытянулось. — А… нет, ничего, — он проморгался и вздохнул, — просто я знал, что так и скажешь, это здорово. Та неделя перед терактом… ты начал вести себя странно и нестандартно для себя и, хотя сейчас я знаю, в чем было дело, однако тогда я боялся, что перестану тебя понимать. — Не говори обо мне как о каком-то отдельном виде человека, — фыркнул мужчина, всё-таки прикасаясь к этой травяной бурде в стакане и делая глоток, — Почему ты говоришь об этом так, будто это плохо? «Либо это правда не так плохо, как я думал, либо остальная еда здесь отвратительна даже на фоне этого… может я старею?» — между делом подумал мужчина, пробуя травяной чай. — Ну… сложно так сразу объяснить, но ты единственный человек, которого я знаю всю жизнь и благодаря этому, что я могу понять тебя и предсказать твою реакцию, мне легко тебе доверять. Зачастую я переоцениваю людей и страдаю паранойей, однако в твоём случае я всегда знаю, что у тебя на уме. И хотя мне это приятно, я знаю, что тебя это раздражает… даже, я полагаю, неимоверно бесит, — Федерация кивнул на свои же слова, делая глоток кофе. — Надеюсь это комплимент, — мужчина ещё сильнее нахмурился, опустив взгляд на бумажный стакан. — Вот об этом я и говорю. Думай что хочешь, но лишь с тобой мне спокойно так же, будто с самим собой, — Россия тоже отвёл взгляд от отца. Тут бы больше подошло сравнение с любимой собакой, но следуя из всего вышесказанного, говорить это вслух явно не стоит. Может как-нибудь в другой раз. — Ты поэтому… любишь меня? — он напрягся, когда говорил это. Несмотря на всё, ему всё ещё казалось, что это какая-то жестокая шутка и ему просто рассмеются в лицо, потому что он принял всё в серьёз, как какой-то простак. Типа «Ты правда поверил в это? Вот умора!». — Да, именно, — просто пожал плечами подросток, — Я давно это понял, но это не стало для меня неожиданностью. Ты и так был для меня самым близким человеком, а взросление лишь заставило увидеть в тебе и романтический интерес. Но, как я и говорил, ты меня хорошо знаешь, поэтому ты был прав в том, что мне нравится тебя дразнить и бесить. Ты в целом знаешь меня лучше, чем ты думаешь. — Ладно. Когда я созванивался с Китаем, он сказал, что придет навестить, — мужчина не очень умело перевёл тему. — Да, тебя, кстати, много кто хочет увидеть. Китай случайно не разрыдался прямо во время разговора с тобой? Во время твоего отсутствия на него насели инвесторы с расспросами, а акции упали процентов на десять. Ему сильно досталось. Тут всё дело в его личном имидже, так что я мог помочь только косвенно. — Ну, моему пробуждению он был излишне рад, если можно так это назвать, — фыркнул СССР. Он вполне понимал, о чем идёт речь, — Никак не могу понять, как они с Японией сошлись. Точнее я не понимаю самого Японию, мне он казался довольно холодным. И кто же ещё хочет меня видеть? — Ну, ручаться не буду, однако, Пруссия точно как-нибудь тебя навестит.Он давно хочет познакомиться, — РФ щёлкнул пальцами, поднимаясь со стула, — Я бы рад остаться подольше, но сегодня у меня много дел, так что я останусь ещё на полчаса где-то, — он недовольно вздохнул, однако осторожно пересел на край кровати. — Физиотерапия начнется только через пару дней, а до тех пор я даже зубы почистить не могу, — пробурчал СССР. Собственная беспомощность давила на него. Вчера России даже пришлось помогать ему просто умыться и побриться, хотя тот и сам вызвался. — Если ты сможешь нормально ходить и пользоваться руками, то это просто прекрасно, а всё остальное в данный момент не важно, — парень нахмурился каким-то своим мыслям. — Ага, конечно, — цыкнул Союз, — нечего записывать меня в овощи, придурок. — Однако перемен не избежать. Ты наверняка уже заметил некоторые проблемы. Говорил с врачами? — Россия взял с тумбы косметичку и достал оттуда маникюрные ножницы и пилочку. Он взял отца за руку и стал аккуратно срезать полумесяцы отросших ногтей. Мужчина на это лишь закатил глаза, но вырываться не стал. — Нет, не говорил ещё, — он поджал губы, — … я плохо вижу. — Насколько? — Россия повернул голову в его сторону, внимательно на него глядя. — Не уверен. Ничего ужасного, но те здания за окном для меня сильно размыты. Сомневаюсь, что они достаточно далеко, чтобы я даже толком не мог их разглядеть, — он кивнул в сторону окна прямо напротив койки, — Я не сразу это заметил, так что даже не могу понять, насколько всё плохо. — Хм, — РФ проследил за его взглядом, незаметно сжимая челюсти, — Ты прав, это терпимо. Не волнуйся, я уверен, что тебе очень пойдут очки. Или линзы, если хочешь. Может даже лазерная коррекция поможет. — Ну-ну, — закатил он глаза, но потом покосился на то, как аккуратно и монотонно РФ подпиливает ему ногти. Вчера он с таким же задумчивым видом расчесывал его отросшие на пару сантиметров волосы, а ещё притащил огромную пачку влажных салфеток и протирал его руки, шею, лицо… мужчина возражал, но его не слушали. Благодаря и другим таким элементам заботы, он выглядел просто больным и уставшим, а не только что вышедшим из комы бомжом. — Не думай ни о чем. Говоришь ты хорошо, видишь тоже неплохо, а значит мозги целы. Всё остальное вернется со временем. Просто выздоравливай. Если что-то понадобится, я тебе принесу. С поправкой на твоё здоровье. Даже не думай просить у меня алкоголь или сигареты. — И оставить всю работу на тебя? — рыкнул СССР, следя взглядом за тем, как РФ убирает столик, чтобы сесть на другую сторону кровати и сделать маникюр на руке с капельницами. — Да, на меня. Твоей работой занимается Китай, а управление нашими личными финансами и имуществом я делегировал доверенному лицу. От меня же требуется светить своим лицом и докапываться до моих должников. Поэтому просто отдыхай. —… — Я больше всех остальных хочу поставить тебя на ноги, так что сделаю всё для этого, — он оторвался от маникюра и посмотрел на него. Приподнявшись, он положил руку ему на щеку и поцеловал. Не мокро или жадно, просто с чувством, прикоснувшись своими губами и лишь единожды мазнув языком по нижней губе. — И зачем это? — СССР сжал свободную руку в кулак. Может всё дело было в отвыкшем от ласки теле, но такой поцелуй вызвал у него целую бурю эмоций. — Чтобы ты не думал о том, что я когда-нибудь от тебя отстану. Думай лучше о том, что со мной сделаешь, когда поправишься, — он хитро улыбнулся и сел обратно, — Я ведь люблю тебя. — Тц, — цыкнул Союз и опустил взгляд, — Не успел прийти в себя, а ты уже меня бесишь… Россия нехотя ушёл уже через двадцать минут, и то, лишь после звонка на телефон. СССР проводил его внимательным взглядом, незаметно прикусив нижнюю губу. Он чувствовал себя странно, потому что Россия прав в том, что у него нет никаких дел. Откинув голову назад, он скосил взгляд на объёмные гортензии в вазе.

«Кто я вообще такой, если всё настолько просто может работать и без меня? И… когда я вообще отдыхал в последний раз?»

Время незаметно текло, пока мужчина летал в своих мыслях и задавал множество вопросов куда-то в потолок. И большинство этих вопросов появились ещё очень давно, просто он всегда их игнорировал и подсознательно забивал себе голову совсем другими вещами.

А нравится ли ему вообще то, что он делает?

Он занялся нефтью лишь от того, что получил уже готовую компанию и был сосредоточен лишь на том, чтобы добиться успеха и доказать, что он не беспомощный нахлебник. А этот простой вопрос он игнорировал потому, что он не может на него ответить: он никогда не задумывался над тем, что ему нравится, так что даже никакой альтернативы у него нет. Он ещё лет десять назад мог бы просто продать кантору за много миллиардов и страдать любой хернёй всю оставшуюся жизнь, ведь корень всех его проблем далеко не в деньгах. Мысленно балансируя на лезвии ножа, где с одной стороны был экзистенциальный кризис, а с другой депрессия, Союз даже не заметил, как ему принесли еду. В этот раз это была обычная гречка с несколькими кусочками отварной куриной грудки. О хоть каких-то специях речи не шло, но это уже лучше, чем было первые два дня, когда он только восстанавливал пищеварение. Россия принёс ему всё необходимое и теперь он вполне мог себя развлечь с помощью интернета, но копания в себе не давали отвлечься на что-либо другое. Он постарался сесть поровнее и стал медленно зачерпывать немного гречки в ложку и так же медленно подносить её ко рту, чтобы не обронить. Через какой-то промежуток времени, когда половина порции была наконец съедена, в дверь аккуратно постучали и мужчина вздрогнул. В проёме показался сначала Китай, а потом и Япония. Они выглядели непривычно в обычных толстовках и джинсах: Япония был в белой, а КНР в темно-зелёной с белой надписью. — Знал бы ты, как мы рады тебя видеть, — облегчённо вздохнул Япония, будто до этого не до конца верил, что тот правда вышел из комы. На него тоже многое навалилось, ведь как финансовому директору, ему нужно было решать проблемы с акциями, инвестициями и финансированием расходов — Да, это правда. Мы с небольшим гостинцем, — Китай кивнул на бумажный пакет в руках. — А…да, я тоже рад видеть. Там у стены второй стул, если что, — Союз кивнул в противоположный конец комнаты. В помещении повисло неловкое молчание. Причина была в том, что хоть они и иногда выпивали на корпоративе, да и в последние пару месяцев стали ближе, однако не настолько близкими, чтобы посещать друг друга в больнице или болтать ни о чем. И хотя Китай предупреждал, что они придут, да и Союз благодарен за внимание, но он всё равно не понимал, что они тут делают. Вряд ли ему пришло бы в голову посетить своего заместителя в больнице с корзинкой фруктов. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Япония, пока Китай нес второй стул для себя. — Херово, честно говоря. Даже в лучшем случае восстанавливаться я буду ещё много месяцев. Повезёт, если Новый год я буду встречать хотя бы дома, не говоря уже о том, чтобы ходить на своих двоих, — хмуро ответил русский, рассматривая вошедших. — Да уж. Но мы правда рады, что ты снова с нами. Без твоего присутствия очень сложно держать в узде наших акционеров. Недавно на торги выставили пару недавно разработанных нефтяных скважин на дальнем востоке. Торги международные, так что даже в лучшем случае срок окупаемости будет составлять более шести лет непрерывной добычи, — сразу вывалил на него Япония всё, что накипело за это время, — Сложность в том, что в этом районе нет других вышек, а наши геологи говорят, что из-за особенности рыхлых пород в том районе, очень сложно рассчитать точные объемы запасов углеводородов. Хотя качества они хорошего, с минимум примесей, но стопроцентную окупаемость никто не гарантирует. — Да, поэтому сейчас идут жаркие споры по этому поводу, торги продлятся до конца декабря и мне с трудом удавалось всё это время откладывать принятия решения по этому поводу. Я рад, что ты вышел из комы уже сейчас, — тяжело вздохнул КНР, присаживаясь на стул рядом с Японией. — Значит никак не могут сойтись на том, следует ли рисковать покупкой только-только прорытой скважины? — закатил глаза Союз. Он на собственном опыте прочувствовал всё, о чем говорят эти двое. — Да. Если звезды сойдутся и запасы окажутся большими, а биржа не просядет, то мы озолотимся, а если нет, то нам повезет, если скважина отработает хотя бы собственную стоимость, не говоря уже о сопутствующих огромных расходах на добычу и оборудование. А в добавок ещё налоги, экологические вопросы, тенденции и лимиты на добычу… — Япония болезненно свёл брови к переносице и приложил руку к лицу, — …настоящая головная боль. — Ясно… и какой суммы достигли торги сейчас? — СССР рефлекторно втянулся в обсуждение рабочего вопроса. — Сейчас средняя цена на скважину варьируется в районе двадцати миллионов долларов. За месяц акционная цена выросла ровно в десять раз. Отсеялось больше двух третей желающих купить, но вступить в торги можно в любой момент, так что наиболее крупные корпорации выжидают последней недели аукциона. Можно ожидать повышение цены ещё в два-три раза. У нас есть и более дорогие скважины, но в них мы были уверены. — Понятно. Полагаю последнее слово в этом вопросе за мной? — Союз понимал, что всё, что он сейчас услышал, это лишь краткая выжимка. — Да. Извини, что нагружаем тебя так, когда ты ещё в себя не пришёл, — Китай потер затылок, — Мы принесли тебе все документы по этому поводу, а также несколько договоров и отчетов за последний месяц, чтобы ты был в курсе дел. — Спасибо, это будет как раз кстати, а то я деградирую у себя на глазах, — Союз взглядом проследил за тем, как Япония вынимает из пакета большую коричневую папку, — О чем ещё мне следует знать? — Ну… — директора переглянулись, — Сложно так сразу всё вспомнить, — КНР почесал щёку, — Например, Сирия написал заявление об увольнении ещё месяц назад. Собирается уйти после нового года, так что мы пока раздумывает над кандидатурой над его пост. — Почему он решил уйти? — задал резонный вопрос СССР, — он же у нас уже три года как получил повышение. — Ничего конкретного он не сказал, но вся эта заварушка с терактами и… «непонятные взаимоотношения в коллективе», твоё состояние, давление акционеров и влияние России… он сказал, что всё это для него чересчур и он бы хотел найти что-нибудь более спокойное. — Я не в том настроении, чтобы лезть в это, но что же это за непонятные взаимоотношения? — Честно говоря, он не вдавался в подробности, но мы подозреваем, что это связано с тем, что… ну, геев у нас много, — кашлянул Китай в кулак, — а после появления РФ всё стало ещё запутаннее, и мы стали обсуждать личную жизнь более открыто. Он ничего не говорил по этому поводу, но по нему было видно, что его это напрягает. Индия тоже будто отрезан от коллектива, так что я не удивлюсь, если нам и ему нужно будет искать замену. — Его напрягали именно вы двое или в общем? — честно говоря, сначала Союз даже испугался, что о них с РФ прознали, но сейчас отлегло. — А… эм, так тебе уже Россия сказал, — Китай неловко опустил взгляд и нервно сжал ладони в кулаки. — Как это вообще получилось? — выгнул бровь Союз, — Ты-то ладно, но никогда бы не подумал, что наш строгий финансовый директор тоже закрутит рабочий роман. — Почему ещё «ты-то ладно»? — оскорбился КНР, нахмурив брови. — Я обещаю, что это никак не отразится на работе, — Япония склонил голову, — Это всё алкоголь, а там всё так завертелось… — Ясно, — он быстро отмахнулся от подробностей. Этого ему ещё не хватало, — До тех пор, пока не будет прецедентов, я не буду в это лезть. У меня совершенно нет желания разбираться ещё и в этом, когда в своей личной жизни чёрт пойми что, — вздохнул Союз, — Тем более, что мы много лет знакомы и замену вам я найти не смогу. — Правда? Спасибо большое за понимание, — просиял Китай, на что финансист пренебрежительно закатил глаза. — Всё-таки расскажите, что произошло за это время в городе. Сплетни мне все и Россия расскажет, но что-то серьёзное из него хрен вытянешь. — Даже не знаю, с чего начать…

***

— Я тебя искренне поздравляю с тем, что Союз поправился, однако, признаться честно, меня пугает то, как сильно это повлияло на твоё самочувствие, — Пруссия сцепил руки у себя на колене, с лёгким негодованием глядя на летающего в облаках названного внука. — М? Ну, ты и так знаешь, что я давно рехнулся, так что не нуди, — Федерация оторвался от разглядывания пейзажа за окном движущейся машины только для того, чтобы закатить глаза, — У меня такое ощущение, будто я сбросил с плеч Эверест, так что я имею право улыбаться хотя бы наедине с тобой. Или это не так? — Давай без этой токсичности. Я ведь просто переживаю о том, что ты помешался. Последствия ведь могут быть долгоиграющими, так что я беспокоюсь о том, что мне придётся воспринимать вас двоих как одно целое. А я на это не подписывался, боже упаси. — Не преувеличивай, — парень потянулся к мини холодильнику за газировкой. — Росс, я слишком давно тебя знаю. Всё это время ты пахал как проклятый, чтобы вообще не оставалось времени думать о том, что твой отец может пролежать в коме далеко не один год. Сможешь сказать мне прямо в лицо, что сам бы не наложил на себя руки, если бы вдруг Союз тогда погиб? — Умеешь же испортить настроение, — цыкнул Россия, нахмурив брови, —Вот что ты хочешь от меня услышать? — Во-первых, раз сейчас ты можешь спокойно выдохнуть, то в ближайшее время ты резко перегоришь ко всему над чем мы работали весь месяц, потому что у тебя появились дела поважнее, так что прошу тебя в тот момент взять себя в руки и не концентрироваться на чём-то одном, а во-вторых, за последние несколько недель ты сильно охладил взаимоотношения со всеми своими друзьями, — он поднял руку вверх прося не перебивать, — Чего стоят только твои наёмники, отношения с которыми ты перевёл на чисто рабочие буквально за один вечер. Когда ты последний раз общался с асмодейцами? Когда наведывался к хакерам? К коллегам своего отца? Воспринимай это советом, однако тебе это сильно аукнется, если у тебя больше не будет круга общения, в котором ты можешь быть собой. Как ни крути, но ты сам знаешь, что у тебя проблемы с доверием, и вряд ли ты сможешь найти себе новых друзей. Прошу, не игнорируй это. — Вроде правильно говоришь, но меня всего корёжит от этой твоей заботы, — скривился подросток. — Потому что ты не умеешь её принимать. Что не говори на это, но по факту ты вырос сиротой, а всех остальных считаешь слишком несостоятельными, чтобы у них было право о тебе заботится. Может хоть мне позволишь? — Он обо мне заботился. — Да, можно и так сказать, раз ты вообще живой. В этом нет твоей вины, однако он делал это в меру своих возможностей и зачастую материально. Союз сам эмоционально застрял в подростковом возрасте, когда всем вокруг надо доказывать, что ты сам со всем справишься и сам все знаешь, — закатил глаза Пруссия, — «Я не задумывался над этим, но может они потому и сошлись, что по факту находятся на одном уровне эмоционального развития?» — Советую съехать с этой темы ради твоего же блага, — прищурился Россия, — Я учту твои назидания, старче, но разберусь с этим. Со временем. — Я предупредил, — скептично взмахнул руками мужчина, — Если мне придётся перейти из роли друга и коллеги в роль опекуна, то это будет только твоя вина. Так или иначе, я бы хотел узнать, как обстоят дела с твоей новой фирмой «Инферналес», ты вроде занялся недвижимостью в городе, как далеко планируешь расширяться? — Хочу влиться в ресторанный бизнес с собственным производством мебели. — А подробнее? — Ну…

***

Китай и Япония просидели в палате у Союза несколько часов, в основном говоря о работе, но затрагивая и другие темы, вроде своих отпусков, выздоровления Союза, сплетен о том, кто с кем спит на работе. Особенно мужчину впечатлил Канада, который до этого казался ему весёлым и приличным. А «приличный» парень явно бы не заинтересовал главную модель Асмодея. После ухода коллег, мужчину навестили врачи: — Сегодня нам нужно будет взять анализ крови и провести оздоровительный массаж. Сразу предупреждаю, что процедура не из приятных. В скором времени к вам подойдёт окулист для проведения тестов, а после него лор для проверки слуха, — оповестил его прикреплённый за ним медбрат. — Когда я смогу начать хоть как-то передвигаться? — Первые дни восстановления мышечной активности будет для вас болезненным, но уже завтра мы отвезём вас на МРТ для окончательной диагностики. Помимо сломанных рёбер и пробитого лёгкого, вы сильно пострадали от травм мягких тканей, поэтому нам нужно больше данных для составления программы реабилитации. — Я смогу жить как нормальный человек, а не овощ после терапии? — Ваши показатели очень хороши, а нарушения минимальны, поэтому к весне вы должны будете окончательно вернуться к своей обычной жизни. За исключением тяжёлого физического труда или агрессивного спорта, если вы до этого этим занимались. —… Значит на новый год я буду здесь? — Союз поджал губы. — Сложно сейчас сказать, потому что в первый месяц будут обязательны ежедневные процедуры и вам проще будет остаться под наблюдение, но вы так же можете переехать в специальный санаторий после. Если восстановление будет проходить хорошо, то на праздники вы сможете отлучаться из больницы к семье. В некоторых случаях можно вызвать врача на дом, однако некоторое оборудование есть только в больнице. — К семье, значит… — вздохнул Союз, — А что по поводу нормальной еды? — Ну, ваше пищеварение в порядке, однако вам категорически нельзя употреблять жирную пищу, а также тяжёлую для пищеварения вроде красного мяса. Рекомендую нежирную рыбу, белое мясо, крупы и тушёные на пару овощи. Ваши почки и печень в порядке, согласно анализам, но рекомендую избегать сильно солёного и острого. Разумеется, никакого алкоголя и сигарет. Особенно сигарет, — парень в халате сделал на этом акцент, — вы можете спровоцировать открытие раны и даже повторный коллапс лёгкого, от чего за пределами больницы вы можете даже умереть, поэтому я надеюсь, что вы понимаете — это очень серьёзно. Ещё вопросы? — Ладно, а что насчёт моей черепушки? Как мне понять, когда я гоню. Мне уже объяснили, что из-за травмы у меня могут вылететь некоторые воспоминания, но самостоятельно мне будет сложно понять, что именно я забыл. — Самым надежным будет общение с близкими и тогда со временем всплывут все важные моменты. На данным момент рекомендуем простые кроссворды и словесные игры для поддержания когнитивных функций. — Ага… — закатил глаза мужчина. Ну ему же не семьдесят лет, в конце-то концов! Вскоре медбрат удалился и СССР вновь остался на едине со своими мыслями. На фоне предыдущих этот день был довольно насыщенным на события, и мужчина буквально почувствовал, как силы утекают из тела. Забавно, что он так рвётся ходить, хотя сейчас просто сидеть ровно утомительно, скорее всего его мышцы настолько атрофированы, что он сразу грохнется на пол и ещё что-нибудь сломает. «Чувствую себя ужасно, но при этом все говорят, как мне повезло, это похоже на плохую шутку…» — СССР вздохнул, глянув на букет гортензий, — «И зачем Пруссия хотел меня видеть?» — мужчина словил себя на мысли, что никого кроме РФ он вообще не хочет видеть. Хорошо, конечно, что Китай и Япония его навестили, он благодарен за информацию о мире, но второй раз принять их будет слишком выматывающе. Он перевёл взгляд на связку бананов на другой тумбе, а также на маленькое блюдце с коричневыми пилюлями на нём. Со вздохом он потянулся и с трудом оторвал одну штуку от связки одной рукой. Он был не голоден, однако вместе с едой ему нужно принимать порцию каких-то-там-бактерий, чтобы восстановить микрофлору кишечника. Медленно пережёвывая сладковатый банан и борясь с сонливостью, мужчина вздрогнул от мелодии звонка на телефоне. — Привет, как ты? — начал Россия. — Живой. А ты? — ответил Союз, проглотив остатки банана, а шкурку убрав в сторону. — А я в самолёте, — хихикнул Россия. — Что? — Ага, лечу в Париж с Пруссией. Тут благотворительный вечер для крупных бизнесменов сферы моды. Пруссия приглашён как инвестор самими организаторами, а я здесь как один из представителей главного офиса «Асмодей». В этом городе работает Франция, заведующий филиалом, а я тут ещё и с Италией… впрочем, не важно. Просто хотел сказать, что не смогу вечером прийти ещё раз, потому что буду в стране только завтра в обед. Ещё хотел узнать, хочешь ли ты чего-нибудь конкретного из еды, чтобы я привёз. Я расспросил врачей насчёт рекомендаций, так что раздобуду всё что угодно. — Я… даже не знаю, выбери на свой вкус. Сам же говорил, что меня знаешь, — ответил мужчина, ненадолго призадумавшись. — Хорошо, постараюсь угодить. Врачи что-нибудь говорят? — Лишь то, что сдохну, если выкурю сигарету, а также, что к концу месяца смогу иногда отлучаться из больницы. И… — Да? — Продолжи с того, на чем остановился в своих делах. Хочу послушать, — мужчина расслабился и прикрыл глаза. — Эм, ну… — Россия решил не задавать лишних вопросов и просто выполнил просьбу, — в общем, у Пруссии частный самолёт, с ним летит его секретарь, о котором я тебе рассказывал, а Италии пришлось взять меня, как плюс один, а не Испанию, к тому же Казахстан будет нашей моделью для основной коллекции, а ещё на афтерпати будет заправлять Юкей. Сама тема мероприятия…