***
— Ещё пару светофоров и прие… опа! А тут пробка! Чувствую твои соотечественники офигевают глядя на это чудо военной инженерии Германии. — Угу… это точно… только я одного не могу понять. — Чего Деши? — Почему я оказалась самой последней. Хотя я рядом с Пинки живу. — Оу.....ты заметила? Да ладно… Хорошо, скажу. Поговорить наедине хотел. — И о чём? — О тебе и Соарине, — после этих слов Деш резко отвела взгляд и у неё показался румянец. — Вот! Вот оно! Ты втрескалась! По самые висковые хрящи! Колись! — проговорил, он похихикивая. Но Дэш молчала. — Слушай, скитлс, я понимаю. Ты гордая девушка, со сложным прошлым и превосходной спортивной репутацией за спиной. И вот из-за последнего момента вполне нормально, что тебя заинтересовал тот, кто смог тебя победить. По этому я… — Это так заметно? — перебила вдруг спортсмена немца. — Эм…что? — переспросил он. — Это так заметно, что я к нему не равнодушна? — повторила он, но уже с комом в горле. — Ну… хех… если это заметили даже Флим и Флэм, то это заметит даже любая бактерия на Европе. Ели что, то Европа — это не только часть Евразии, а ещё и спутник Юпитера. Та что, да. При желании можно увидеть, что с тобой творится неведомая херня, когда Соарин находится в твоей зоне видимости. И твоё состояние становится всё более активным при сокращении расстояния от источника сего состояния… а также оно изменяется при стечении времени. И у меня есть опасения, что ты будешь пытаться проломить камнем череп каждой девушке, девочке, женщине и даже бабушке, которая будет разговаривать с объектом твоего воздыхания, приблизительно ты до такого дойдёшь уже через полгода, — сказал он задумчиво и повернулся на Дэш. Повернувшись к нему в ответ, она нахмурилась, из-за чего у неё из глаз потекли сдерживаемые слёзы, а после спросила. — Я тебе яндере что-ли? — Чего?! Ха-ха! Нет! Конечно нет! Ха-ха-ха! Ооооо, святой Берлин! Меня никогда в подобном не обвиняли! Ну ладно… эй… эй-эй-эй-эй-эй. Чего это мы плачем? — Я… я пыталась с ним поговорить, но… я… я не смогла позволить себе опустить мою гордость… Я попыталась вызвать его на матч-реванш… а в ответ категоричный отказ, прикрываемый твоими поручениями. Я пыталась его отговорить и упросить… пускай снаружи это и выглядело как гневный наезд… — Но внутри у тебя бушевала буря из разных эмоций, ведомые одним чувством, которое просыпается каждый раз когда ты его видишь, да? — спросил вдруг её Дискорд спокойным голосом, отчего она удивилась. — Откуда ты… — Знаешь? У меня такое тоже было… а потом я немножечко свихнулся. Как бы там не было, вот мой совет. Продолжай быть напористой. А также продолжай быть грубоватой, но совсем немного! Я уверен, что если завтра ты опять потребуешь от него реванша, то он согласится. О! Приехали! Надо же, какое совпадение! Давай, увидимся в школе! — Завтра суббота, — тихо сказала, с усмешкой, Рейнбоу, утерев слёзы. — Да? Хм… тем не менее, есть вероятность, что мы завтра встретимся… на стадионе… Ладно, давай, чеши. А то мне к Сомбре домой надо, дело одно закончить. — Обратно в твой бункер? — Аб!.. Никакого бункера нет! Запомни это. У нас съёмная квартира на девятой улице. Ладно, пока. — Э-э-э-э! Стой! — Чего? — Этого разговора… — Какого разговора? Мы всю дорогу молча ехали, — сказал Дискорд, изображая удивлённость, а затем подмигнул и улыбнулся. Улыбнувшись в ответ, Дэш закрыла за собой дверь броневика и направилась в дом. Затем, Дискорд нажал на газ и «ХАНОМАГ» начал медленно увеличивать скорость. Отъехав от дома спортсменки, он достал телефон и набрал номер. — Алло! Соарин, удобно говорить? Отлично! Короче, обновляю тебе мозговую систему! Завтра…***
На футбольном поле городского парка, все трибуны были снова заняты, Флим и Флэм снова были коментаторами, Сомбра был судьёй, а Дискорд опять принимал ставки. Вот только на поле уже которую минуту стояла только Дэш, которая от скуки начавшая разминаться. Но она не выдержала и направилась к Дискорду. — Ну что же он так долго? — спросила она, скрестив руки на груди. — Да хуй его знает… секунду, — сказав это, немец достал телефон и начал звонить спортсмену, но тот не отвечал. Затем ещё раз позвонил, и ещё раз. После чего он встал и подозвал к себе маленькую девочку, в спортивной форме, кепке с белым облаком из которого выходила радужная молния, с оранжевой кожей и лиловыми волосами. — Не поняла? Ты что, в свою секту и мою сестру решил заграбастать? — шокировано спросила Рейнбоу. — СВОДНАЯ сестра, угомонись. У меня таких как она ещё около… шести штук, не считая её. Эм… Скуталу, милая, вашему бюро поручается найти этого парня, — сказал Дискорд и показал фотографию Соарина. — Поняла бос! Ждите! Упакуем хорошо, транспортируем нормально, — отчеканила девочка и собиралась уходить, но… — Чагось? Не-не-не-не-не-не-не. Просто найти и сказать ему, чтобы припёрся сюда. Будут непреодолимые преграды, возвращайтесь сюда и докладывайте место положение. Ясно? — спросил немец. — Оу… ладно! Искатели! — крикнула девчонка и побежала к своему самокату. За ней побежало ещё несколько детей к своим транспортам.Спустя час
— Вы издеваетесь? Вы ещё и мою развед-группу решили похоро… а… вот и они. Как говориться: «вспомнишь его, вот и оно». -А разве не… — Ну, они, делают намного больше пользы чем гавно. Искатели! Вы нашли его? — Да! Но есть проблема, — сказала Скуталу. — Какая? — спросил Дискорд. — Ну… это… мы его нашли, но с ним дрался какой-то парень, чем-то похожий на Дэш, особенно волосами. А вокруг них стояли пацаны с дрынами. Все они кричали имя… — Рейнбоу Блитц… — прошипел Дискорд. — Да… откуда… — От верблюда. Парни! НАШИХ БЬЮТ! ЗА МНОООООЙ!!! Э-Э-Э-Э… куда идти? — тихо спросил он у Скуталу.