Почему тебя люблю

      Мир тяжело перевернулся на бок, подтянул к груди ноги. Максим успел выкурить полпачки найденных в машине сигарет, а мальчишка не произнёс ни слова, продолжая молча сжиматься в тугой комок. Даже одеться не удосужился, только и того, что Максим накинул сверху куртку.       Город, словно просыпающийся в логове зверь, медленно ворочался, расправлял затёкшие ото сна мышцы; на стоянке опять появлялись автомобили, рычал растущий поток машин где-то на трассах, разрывая ночной осенний туман, вспыхнули и погасли фонари у дорог, размазывающиеся в этом самом тумане, как глаза диковинных чудищ.       — Мир…       Давно рассвело и вокруг собирался народ, а тонированные стёкла автомобиля хоть и скрывали мальчишку, но не защищали его от утренней сырости.       — Я хочу домой, — шепнул тот, когда рука Максима потянулась поправить на нём куртку.       — Тебе надо одеться.       Мир свернулся ещё туже.       — Я не к тебе хочу, — в сухом голосе едва проскользнуло привычное Максиму раздражение. Они уже подруливали к многоэтажке Максима, когда Мир наконец зашевелился.       — Вика приедет после обеда, — скрипнул зубами Максим. Не то, чтобы он хотел поговорить о случившемся, но и отпускать после произошедшего этого дикого кота не хотелось. А Мир как назло был тих, неразговорчив и напоминал куклу. Не было похоже, что ему стыдно и в глаза Максиму мальчишка не смотрел просто потому что не хотел. Словно пылавший в этом дьяволёнке огонь перегорел, оставив угли равнодушия.       — Она оставляет ключ у соседки. — Ни больше, ни меньше. Словно это не он последние полгода избегал той треклятой квартиры, как чёрт ладана.       — Мир, давай поговорим?       — Давай лучше помолчим.       — Мир…       — Слушай, — парень потёр виски, кое-как распрямился в тесноте заднего сидения, натягивая на голое тело мятые изгвазданные в пыли джинсы, — я не малахольная девица, мне, правда, не сорвёт башню после того, как я переспал с мужиком, но я действительно очень устал, я хочу домой… ты собираешься заводить эту чёртову тачку? Я же сказал, что хочу домой! Крути баранку!       — Нет.       — Что значит «нет»? Тебе обязательно мне на нервы действовать вот сейчас?       Максим резко развернулся и, пока эта колючка не успела отпрянуть, подцепил пальцем подбородок. Мир зашипел, завертелся на пальце, только сильнее открывая лицо и зацелованную шею.       — На что вылупился? — покраснел пацан. Максим не обольщался — Мир раскраснелся от злости, не от застенчивости. Тот, кто так страстно отдавался ночью, вряд ли помнил, что такое стыдливость. Сколько раз он делал это со своим Андреем, что так откровенно и бесстыдно раздвигал ноги под Максимом? Действительно, не из тех, кто на утро после секса с мужиком ведёт себя как кисейная барышня.       Пальцы непроизвольно скользнули к тонкой шее, сжали горло, в ладонь толкнулся судорожно сжавшийся кадык. Мир сузил глаза, но не пошевелился, только дышать стал глубже и медленнее.       — Спал с ним?       Мир молчал.       — Спал с ним?! — пальцы сжались сильнее.       — …Да…       Максим мрачно улыбнулся.       — Я действительно так на него похож?       Опять молчание, опять впивающиеся в горло пальцы.       — …Да…       Оттолкнул в спинку сидения, брезгливо сжал-разжал кулак.       — Дрянь малолетняя.       Мир кашляя массировал передавленное горло. Потом потянулся к ручке.       — Куда намылился?       — Домой, я уже говорил.       Максим молча заблокировал дверцы.       — Ты не наговорился? — покорно уточнил Мир.       Максим сам не знал, наговорился ли, ему было тошно от этого разговора, но он не мог заставить себя выпустить из рук чёртового упырёнка.       — Ладно, я не удираю, но я хочу есть… Что смотришь? Я третьи сутки ничего толком не ем.       Дома еды не было, а в желудке парня очень вовремя заурчало, чтобы поверить, что это не отговорка. Тащить его в квартиру и там запирать было глупо и недостойно взрослого обстоятельного мужчины, оставлять в машине, судя по хитрому прищуру, тоже не следовало; Мир собирался слинять при первой возможности и Максим это понимал.       Он вырулил из внутреннего двора, поблудил перекрёстками меж жилых кварталов, не спеша нырять в сумятицу проснувшейся Москвы, и остановился у заросшей плакатными вывесками пиццерии, первым этажом уходящей в подвалы.       — Ты шутишь? — Мир недовольно скривился на принесенную пиццу и бренькнувшие по тарелке нож и вилку, сложил на груди руки.       — В чём дело? — сам Максим хоть и не шибко любил подобные забегаловки, конкретно эту очень ценил за сносные цены и относительно качественную, не напичканную химией, еду. В первое время, после того, как разругался с отцом и ещё только учился выживать самостоятельно, это место спасло ему желудок от гастрита.       — Не люблю пиццу, — буркнул Мир.       — Не такой уж ты и голодный, раз привередничаешь.       Мир ещё сильнее сплёл на груди руки, отодвинулся на стуле от злосчастной тарелки, перенёс вес тела, опять провернув любимый фокус и поставив стул на две ножки. Так и сидел, раскачиваясь и не думая приступать к еде. Неожиданная догадка кольнула сознание.       — Мир… ты… ножа боишься? Неужели та девица так сильно саданула?       — Что? Нет!       — Тогда возьми в руки.       — И не подумаю!       — Значит, боишься.       — Нет, я сказал!!! — сердито бацнул руками по столу. Плохо сбалансированный стул скрипнул, Мир дёрнулся… и медленно завалился назад, потеряв равновесие. Стул грохнулся о кафельный пол, Мир хлопнулся следом, боднул длинными ногами стол, сбивая вниз приборы. Брызнули черепки разбившейся тарелки, полетела куда-то пицца, а злополучный нож, въедливо жужжа разрезанным пространством, брякнулся в застывшего Мира. В наступившей тишине тоненько пискнула девушка-официантка.       — Мир?! — полетел подальше второй стул, Максим рванул к оглушённому мальчишке, сцапал за ворот распахнутой куртки, прощупал ушибленное плечо.       — Да в порядке я, не лапай, — вяло отбрыкнулся тот. — Ручкой ударило, не лезвием. — Вдруг увидел лежащий на плече нож, дёрнулся как от укуса змеи, стряхивая столовый прибор, и проворно отполз. Выругался, поднялся.       — Давай в туалет отведу.       — Сам дойду, — зябко передёрнул плечами, но руку отбил.       — Тебя трясёт всего.       — Я сказал, сам дойду. — Сердито зыркнул исподлобья. — Лучше иди разбираться с администрацией, — и медленно поплёлся по стенке в коридор.       …Максим успел извиниться перед хозяйкой заведения, расплатиться за разбитую посуду и не съеденный завтрак и даже выпить стакан воды, прежде чем терпение его лопнуло и он пошёл вытаскивать Мира из единственной туалетной комнаты.       — Заснул ты там, что ли? — Максим саданул кулаком по двери, заставив шарахнуться официанточку, выносящую на улицу мусор.       Дверь, не удерживаемая изнутри запором, покорно отворилась, явив пустую кабинку. Сбежал, этот бесёнок всё-таки сбежал.              Максим не был стратегом, но ему хватило логики догадаться, куда удрало это адское создание. Нежелание Мира с ним разговаривать Максима не задевало, он хотел говорить. Возможно, Мир боялся таких отношений, Максим и сам в его возрасте наломал немало дров, но именно потому ему так хотелось изловить наконец паршивца. Внутри клокотали злость и обида. Он посмел его изводить, когда сам был таким же гнилым внутри. Он посмел от него удрать, когда правда открылась.       Максим ехал медленно, давая мальцу фору, чтобы тот наверняка добрался до квартиры и сам загнал себя в мышеловку. Специально не стал трезвонить в домофон, обнаруживая себя — дождался выходящих из подъезда жильцов и проскользнул внутрь, проклял медленный лифт, сначала вечность спускающийся на вызов, а потом столько же поднимающийся на седьмой этаж… и медленно, смакуя каждую секунду момента, открыл дверь. Была у Вики дурная привычка — будучи дома, она часто забывала и не запирала дверь; Максим потянул за ручку на автомате, но братишка унаследовал склонности сестры — дверь послушно открылась, скрипнула, выдавая вторжение.       — Я сейчас гляну, — донеслось из нутра комнат. Мир высунул лохматую голову, недоумённо уставился на мрачную фигуру в коридоре. — Ты… что ты тут забыл?       — Тебя.       — Не смешно, — Мир напряжённо покосился в сторону кухни, но единственный выход был за спиной Максима.       — Знаешь, мне надоело, что какой-то пацан вертит мной, как хочет.       — Максим, я очень хочу, чтобы ты ушёл. Пожалуйста.       — Это может тебе не в новинку спать с парнями, а я вот немного взвинчен.       — Слушай, я очень некрасиво сделал, что удрал, но мне надо в универ, я спешу.       — А ещё меня очень, очень бесит, что такой сопляк, как ты…       — Максим, не здесь…       — …засел в моей голове.       — Да хватит уже!!!       — Вот именно, хватит! Хватит надо мной издеваться! Хватит манить и тут же удирать…       — Пусти, мне больно!       — Я тебе не мальчик, чтобы терпеть…       — Я сказал, мне больно…       — …и не твой обожаемый братец…       — Не ори, Максим, мы тут не одни!!!       — Мальчики? — Из кухни вышла Вика, недоумённо глянула на сцепившихся парней. В руках она держала батон и нож, пальцы судорожно сжались. — Вы… вы чего? — пролепетала растеряно.       Максим не помнил, когда оказался рядом с Миром и когда успел скрутить пацана узлом, Мир упирался, шипел от боли, но стоило появиться Вике, как он замер, вжал голову в плечи. Всё как и в прошлый раз — лишь бы не расстроить сестру.       — Вик, всё в порядке, иди на кухню, — зачастил он, — Максим уже уходит.       Вика не пошевелилась, не улыбнулась Максиму, как всегда при встрече, не сделала даже шага назад. Она смотрела и взгляд у неё был… незнакомый. До Максима дошло, что их с Миром крики вполне могли услышать даже соседи, не то, что стоящая за тонкой стенкой Вика. Она видела не просто ссорящихся парней — любовников. Почему-то он понял это чётко и ясно; и на миг жгучий стыд, что через неё подобрался к Миру, сжёг изнутри грудь. Но даже это не заставило его разжать рук и выпустить брыкающегося мальчишку на волю. Максим никогда не отличался мягкосердечием, да, он вырос и стал более уживчивым с окружающими, но он всё равно был эгоистом… а ещё человеком, уставшим от одиночества и прежних ошибок. Что ж, Вика поняла — проблемой меньше.       — На этот раз ты тоже не виноват? — сухо и надтреснуто спросила она у брата, Мир вздрогнул. — А я-то дура всё ждала, когда ты придёшь в себя, защищала тебя, радовалась, что у тебя наконец появился друг, настоящий, а не придуманный для моего успокоения.       — Всё не так!       — …ты после Андрея чуть сам на тот свет не отправился! Кто ходил за тобой по пятам? Кто врал родителям, что у тебя просто переходной возраст? Кто забрал тебя в Москву, чтобы ты наконец выкинул из головы ту историю? И вот такое мне «спасибо»?       — Вик…       Вика повернула к Максиму искажённое ненавистью лицо. На губах мелькнула злая улыбка, больше похожая на оскал.       — Заткнись, извращенец, даже слова вякнуть не смей. Ты и понятия не имеешь, на что я способна, если рассержусь, а уж ты и так чашу моего терпения переполнил. Я простила тебе, когда ты меня кинул перед свадьбой, я простила тебе, когда мы переспали с тобой по пьяни, я думала, ты придёшь в себя, одумаешься, идиотка, я была свято уверена, что ты наконец сообразишь, что никто тебе не подходит так, как я, но ещё и это?! Мой брат? Да отклейтесь вы наконец друг от друга!!!       Мир трепыхнулся, Максим перехватил жёстче.       — Мне очень жаль, что так вышло с Миром, но я не давал поводов думать, что однажды вернусь к тебе.       — С Миром? Ха! Ха-ха-ха!!!       Вика затряслась в диком безумном хохоте. Бесёнок уже по собственному почину прижался к Максиму, прячась от этого жуткого истеричного веселья.       — Мир! — продолжала надрываться Вика. — Мир!!! Да вы с ума все посходили! Один — Мир, второй — Мир. Я ещё вначале должна была понять, что дело тут нечисто, раз ты как и он, его зовёшь.       — Этот ваш Андрей? — холодно уточнил Максим, и Мир задрожал ещё явственнее.       — Да, Андрей, — как-то нехорошо оскалилась Вика. — И я даже не знаю, что хуже — родной брат или жених сестры.       — Бывший жених.       — Не ёрничай!       — Хватит вы оба, — неожиданно вмешался Мир. Высвободился из рук, рассерженно отпихнул Максима в прихожую. — Зря ты сюда пришёл, нечего нам обговаривать.       — Мир…       — ХВАТИТ ЕГО ТАК НАЗЫВАТЬ!       Вика размахнулась и запустила в Максима батоном. Кидаться она не умела, да и держала в левой руке — хлеб взмыл по кривой и бацнул по спине Мира, стоявшего между ними. Вика досадливо скривила губы.       — Уходи, — одними губами шепнул парень, опасливо косясь на сестру, но она услышала.       — Да, уходи, — процедила Вика, — и чтобы даже не крутился рядом, чёртов гомик.       Максим никогда не любил этого слова. Возможно, желая когда-то брата и переспав сейчас с другим парнем, он и не имел права взрываться, но не он один был грешен. Когда они познакомились, Вика была студенткой и перебивалась стипендией и редкими посылками из далёкого дома, а на руках у неё уже был младший брат, сбежавший к сестре сразу после выпускного. Два ребёнка в большущем городе, в другой стране без родни. Это сейчас Вика почему-то любила Максима и никак не могла его оставить, тогда же она стала встречаться с богатеньким сыночком директора частной клиники и Максим это отлично знал. После провальной свадьбы он вбухал немало денег, чтобы Вика ни в чём не нуждалась. Это он жил на съёмной квартире и первые месяцы убивал желудок в кафетериях, Вике же досталась квартира, в которую они должны были заселиться.       — Нам всё же надо поговорить.       — Да ты издеваешься?! — взвизгнула Вика. Мир испугано оглянулся на сестру и принялся выталкивать Максима ещё активнее.       — Убирайся, идиот, — шипел он. — Потом, мы поговорим потом…       — Ну уж нет, ты сегодня же умотаешь домой в Чернигов, — рявкнула Вика. — Смотрю, ты полностью оправился, вот и вали к родителям наконец, я задралась придумывать отмазки, почему ты не появляешься им на глаза. А ты… ты… — Она шагнула к Максиму, заслоняемому Миром. Держащая нож рука тряслась. По Викиному лицу покатились слёзы. Она сердито вытерла их кулаком. Наточенное лезвие хищно сверкнуло в пойманном солнечном луче.       — Вик, убери нож, — напряжённо попросил Мир.       Злобная гримаса.       — Мог бы уже и перестать бояться чёртовых железяк. Новый любовник, новые переживания. Максик у нас мальчик шустрый, уж он найдёт, чем нервы вымотать.       — Хватит исходиться на пену только потому, что я предпочёл брата сестре.       Мир гневно развернулся к нему, собираясь закатать оплеуху. Он даже успел замахнуться.       …Медленно, очень медленно, Максим видел, как за секунду до Мира, другая рука заносится в воздух, замахивается… лезвие опять словило солнце, сверкнуло до боли ослепительно и, вязко разрывая пространство, понеслось в их сторону. Описало дугу… Если бы Мир не кинулся на него с кулаками, а остался в стороне…       Голубые глаза мазнули удивлённым сердитым взглядом, когда Максим оттолкнул его прочь. Мир отлетел к стене, впечатался спиной, скорчился от боли и съехал на пол. Испуганно задохнулась Вика, зажав рот обеими руками.       — Дура! Ну что за идиотская привычка раскидываться чем под руку придётся?! — рявкнул Максим.       И медленно осел по стене. Ни боли, ни страха, только горячая кровь вязко сочится на ковровую дорожку.