Последствия принятых решений

Центральные улицы города выглядели одинаково — повсюду явные следы борьбы, пролитая кровь и тела. Очень много тел. Люди с прокусанными шеями лежали на асфальте, устремив пустой взгляд в никуда. Махиру бежал по проезжей части, огибая оставленные машины, и не мог поверить в то, что видит. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы откреститься от этого кошмара, ведь он все равно не знал, куда идет. Вокруг не было ни одной живой души, о чем свидетельствовало как отсутствие аур, так и мертвая тишина, накрывшая еще недавно одну из самых многолюдных улиц Токио. Как такое могло произойти? Ведь солнце в зените должно было защищать людей от вампиров, даже несмотря на тех джинов, которые выбрались наружу после поражения Беззакония. Как бы там ни было, увитое трупами пространство словно насмехалось над ним в ответ. Но Махиру все еще продолжал надеяться на то, что сможет спасти хоть кого-нибудь. Он без сомнений мгновенно распознает ауры выживших среди этого царства мертвых. Неважно насколько маленький, шанс оставался всегда, а значит ему нужно просто бежать вперед, игнорируя сковавший изнутри страх и подступающую к горлу тошноту, вызванную видом искорёженных тел. Когда Махиру пробегал мимо разбитой витрины сувенирной лавки, его чутье, наконец, сработало, заставив сделать несколько шагов назад и остановиться. Где-то там у него за спиной маячил еще не угаснувший лучик света, хоть и невидимый, но невероятно согревающий надеждой. Лишь бы успеть. Но куда именно? Махиру двинулся в подсказанную интуицией сторону и принялся на бегу осматриваться в поисках обладателя живой ауры. Он пристально вглядывался в скованные смертью лица, пытаясь распознать хоть малейшее движение, но тем самым лишь подкреплял собственный ужас. Ведь кровь здешних жертв еще не засохла, а вместо этого тонкими ниточками стекала к земле. Что могло значить только одно — кто бы ни устроил резню, он находился совсем неподалеку. Времени почти не осталось. Махиру ускорился, подстрекаемый своим открытием, и, проверив несколько переулков, все-таки расслышал неподалеку детский плач. На него волной накатило облегчение. Оно же помогло немного успокоиться, сориентироваться и, наконец, найти нужный закоулок. Забившись в дальний угол, на асфальте сидел маленький мальчик и потрясывал маму за плечо, сквозь слезы умоляя ее проснуться. Наверняка, он недоумевал, почему она не отзывалась или хотя бы не хотела открыть глаза, но Махиру понял все мгновенно, не почувствовав ее ауры. Старая боль, словно гвоздями, прибила его к земле. Детская наивная надежда на то, что весь ужас закончится по щелчку пальцев, как только мама проснется и обнимет тебя, была знакома ему не понаслышке. Но правда заключалась в том, что мама больше никогда не проснется. Махиру, стиснув зубы, заставил себя сделать шаг вперед. — Эй, малыш, — окликнул он ребенка, заставив того поднять взгляд, полный горькой обиды. Махиру принудил себя улыбнуться. — Все будет хорошо, пойдем со мной, — ласково обратился парень, сокращая расстояние между ними, — Твоя мама попросила отвести тебя в безопасное место. — Почему она не просыпается? — дрожащим голоском вопросил ребенок, крепче сжимая кулачок на рукаве ее платья. — На взрослых наложили чары, — Махиру убеждал себя в том, что врет во благо, — Она обязательно вернется к тебе, когда все закончится. — Нет, я никуда не пойду без мамы! — упрямо воскликнул мальчик и склонился ближе к матери, принявшись громко плакать. Махиру в то же мгновение присел рядом с ним и мягко развернул к себе, положив руки на трясущиеся плечи. Ребенок был слишком напуган, чтобы сопротивляться. Он, не отпуская мамы, обратил к незнакомцу взгляд и жалостливо поджал губы. — Мама бы не хотела, чтобы ты плакал, — успокаивающе начал Махиру, надеясь утихомирить мальчика, который громкими всхлипами наверняка уже выдал вампирам их местоположение, — Она бы хотела, чтобы ты был в безопасности. Мальчик, утерев свободной рукой слезы, посмотрел на него более осознанно, видимо, признав, что Махиру говорил правду. Он слабо кивнул и нехотя принялся разжимать пальцы, вызвав тем самым чужой облегченный выдох. Парень отвернулся буквально на мгновение, чтобы еще раз проверить территорию и мысленно наметить путь, по которому они начнут пробираться в безопасную часть города, как вдруг мальчик в его руках резко дернулся. Махиру тут же обратил к нему встревоженный взгляд и совершенно не понял, из-за чего в заплаканных глазах застыл шок. Мальчик принялся медленно оседать на месте, свесив голову набок. Что-то горячее впиталось в пальцы Махиру. Оно же явилось разгадкой. Удержав склонившегося ребенка от падения, он разглядел кинжал, по рукоять вошедший в уже заплывшую кровью спину. — Так это и есть нынешняя ева Лени? — раздался насмешливый голос где-то в стороне. — Бросился спасать ребенка, как и предсказывал Владыка, — продолжил второй. — Прекратите трепаться. Владыка приказал убрать его до того, как Сонный Дьявол сможет нас найти. Махиру пораженно поднял голову, все еще не отпустив ребенка, и разглядел в темноте зашторенных окон всполохи алых глаз. Говорившие вскоре спрыгнули с подоконников наружу, формируя строй, который в то же мгновение принялся дополняться все новыми и новыми фигурами, до этого скрывавшимися внутри расположенных по бокам зданий. Это была ловушка. Они специально пощадили ребенка, чтобы заманить Махиру в закоулок и перегородить единственный выход собственными телами. А сейчас этот ребенок лежал у него в руках, неестественно запрокинув голову назад. Махиру не было абсолютно никакого дела до вампиров. Чувствуя подступающие слезы, он дрожащей ладонью закрыл мальчику глаза и аккуратно вернул его обратно к маме, позволив тому удобно улечься на ее груди. Маленький кулачок, служивший последней связью ребенка и матери, нехотя разжался, отчего грудь парня сжало едким горем. Перед глазами появилась совсем другая женщина, схожая лишь умиротворенным выражением лица, как следствием осознания выполненного долга — она сделала все, чтобы защитить своего сына. А вот Махиру снова не успел. — Эй, ева Лени, как думаешь, я успею наиграться с тобой до прихода Сонного Дьявола? — подстрекательно поинтересовался у него первый голос, принадлежавший высокому худощавому вампиру, вышедшему в первый ряд. Те, кого Махиру захотел защитить, лежали без движения подле друг друга, своим спокойствием противореча всякому здравому смыслу. Совершенно невиновные люди, ставшие заложниками никому ненужной войны. Зачем они умерли? Какой монстр посмел поднять руку на беззащитного ребенка, отчаянно взывающего к мертвой матери? Парень поднял затравленный взгляд на представшую перед ним толпу и не нашел в себе сил ужаснуться несмотря на то, что количество вампиров резко увеличилось до двадцати или тридцати? Они рядами скрывались за спинами товарищей, не позволяя определить точное число. — Чего молчишь? Неужели тебе жалко человеческого ребенка? Какой все-таки чувствительный! — пропела низенькая вампирша в первом ряду, умилительно сложив вместе ладони и склонившись в его сторону. Толпа хором загоготала. Почему Махиру не смог почувствовать их ауры раньше? Сейчас они слились в единый устрашающий сгусток, крадущий из воздуха кислород. У него беспощадно закружилась голова, а грудь сдавило плотным гневом, постепенно подступающим комом к горлу. — Хочу услышать, как он кричит! — истерично топнула ногой все та же вампирша, прерывая всеобщее веселье, — Рудольф, начинай уже! — Нетерпеливая же ты бестия! — грубо бросил худощавый вампир, убирая от себя ее протянутые руки, — Ладно-ладно! Вставайте в очередь, господа. Пришло время попробовать кровь, которую выбрал сам Сонный Дьявол. — На всех может не хватить! — басовито рассмеялся кто-то позади, тут же спровоцировав новые волнения в толпе. Махиру неосознанно отвел затуманенный взгляд в сторону, перестав чувствовать собственное тело. Он снова не смог помочь другим, так каким же образом он собирался спасти себя самого? Вампиров слишком много, чтобы справиться с ними в одиночку, и все до единого пришли по его душу. Кто их Властелин? Зачем они вырезали целый район? Требовать ответов было бесполезно, потому что с ним пришли не разговаривать. Его пришли убивать. Руки пробило мелкой дрожью от этого осознания. Махиру не мог сфокусировать взгляд ни на одном из вампиров, он смотрел на всех сразу и невольно отклонялся назад, неспособный даже пальцем шевельнуть. На помощь звать некого. Выживших в округе не осталось, да и никто из них не помог бы противостоять вампирам. Куро находился слишком далеко, чтобы сейчас пытаться докричаться до него. Махиру остался один. Сам того не замечая, он принялся отползать назад, повинуясь инстинкту самосохранения. — Куда это ты собрался, мальчишка? — вскрикнул Рудольф и молниеносно устремился вперед. Сильные руки подхватили его за ворот футболки и отбросили назад. Махиру приложился спиной о сплошную стену, сдавленно вскрикнув, а затем сполз по ней вниз. Он тут же упал вперед, опираясь на негнущиеся руки, и принялся хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Удовлетворенные начавшимся шоу вампиры радостно зашипели, показав клыки. Рудольф, обернувшись к ним, благодарно раскланялся и вскинул руки вверх. — Моя дорогая Фелиция, что же мне сделать дальше? — любезно поинтересовался он у коротышки, вызвав восхищенные аплодисменты. — Сломай ему ногу! Пусть кричит! — завопила она. — Нет, лучше вырви глаза! — крикнули с задних рядов. — Сломай позвоночник, чтобы не убежал! Испуг пробрал Махиру с головы до ног. Он прекрасно помнил, какую адскую боль причиняют крошащиеся кости. Проигнорировав саднящую спину, парень выпрямился и попытался воззвать к копью, несогласный обрекать себя на страдания без боя. Однако вместо ожидаемой тяжести в руке, он почувствовал невесомое прикосновение к плечам. — Махиру, ты не один, — до ужаса знакомый голос достиг его даже сквозь громкие улюлюканья возбужденной толпы. Он задрожал всем телом, не ощутив позади себя ни чужого дыхания, ни тепла. Конечно же, она здесь. Почуяла его отчаяние и пришла на зов немой мольбы. Что ж, пусть наблюдает и завидует отобранной возможности прикончить его самостоятельно. Над ухом раздался слабый смешок, не принесший за собой ожидаемого выдоха. Значит, точно иллюзия. — Умирать больно, Махиру, так что лучше соглашайся и позволь мне помочь. Пояснением послужили щупальца, растянувшиеся на его щиколотках в ожидании окончательного вердикта. Для того, чтобы принять решение, у него оставалось несколько секунд, потому что Рудольф, разочарованный неспособной определиться толпой, уже поворачивался обратно. Умирать больно? Да, только больно будет не ему, а всем тем, кто ждет его возвращения в пока еще безопасной части Токио. Дядя, Мисоно, Лихт, Тецу, Изуна, Цуруги, сервампы и все остальные не простят проигрыша. Куро не простит. Позволить Лени поглотить себя взамен на возможность получить силу и продолжить борьбу? Если такова назначенная цена, ему придется заплатить сполна. Насколько бы страшным ни было ее безумие, он не мог отказаться, потому что другого выхода просто не было. Махиру послушно повернулся к Лени, мысленно уже обозначив свое согласие, но он совсем не ожидал увидеть того, что находилось у него за спиной. Дыхание перехватило от ужаса, а карие глаза потрясенно распахнулись, спровоцировав чужой зашитый по краям рот растянуться в самодовольной усмешке. В нескольких миллиметрах от него застыло человеческое лицо, изуродованное двумя причудливо изогнутыми рогами, выступающими из-за ниспадающих локонов. Глаза, обрамленные черными синяками, любовно осматривали его в ответ. Лень подобострастно свел брови, прикасаясь кончиком языка к верхней губе. — Только не сопротивляйся, иначе будет неприятно, — надрывно прошептал он. А затем чужая рука крепко сжала шею Махиру, упираясь чем-то круглым в кадык. Он сдавленно захрипел, все еще не оправившись от шока. Темнота мгновенно ворвалась всепоглощающим потоком, наполняя рассудок до краев. Она принялась разрывать его изнутри на части, принуждая изогнуться в спине и запрокинуть голову назад. Больно. Как же, черт побери, больно. Все мысли вытеснил бескрайний океан черноты, который Махиру впитывал через рот, нос, уши, глаза, кожу. Она была везде. Он был ею и в то же время не мог вместить этого нескончаемого потока сконцентрированной силы. Махиру закричал во весь голос, надеясь вытеснить тем самым огонь, испепеляющий грудь. Его потянуло наверх подобно струне, готовой вот-вот порваться. — Что это с ним? Рудольф, это ты делаешь?! — прозвучал голос коротышки где-то на периферии. — Нет, не я! Что с его аурой? Откуда этот туман? — У евы не может быть такой силы! Махиру вцепился пальцами в лицо, почувствовав, как прижгло правый глаз, и попытался втереть его кулаком внутрь, лишь бы заглушить эту нескончаемую боль. Теперь он совершенно не мог видеть, но чувствовал, как темная материя расходится от него во все стороны, поглощая пространство подобно черной дыре. Она хоть и приносила ему ужасные страдания, все равно податливо складывалась в мантию, на конце скручивающуюся двумя рваными хвостами. — Прикончите его уже, пока он не пришел в себя! Махиру сам не понял, когда боль стала настолько невыносимой, что он принялся смеяться в голос, окончательно продрав глотку для крика. От собственного хохота его выворачивало наизнанку. Несмотря на то, что окружающее пространство превратилось для него в бесконечную тьму, парень все равно смог определить, с какой стороны надвигался удар, и вовремя отбился хвостом. Через секунду медовой песней вокруг зазвучали крики. Рудольф, отброшенный прочь, влетел прямиком в толпу. Боль не шла ни в какое сравнение со страхом. Тьма заставляла терять самого себя, извращая каждую попытку Махиру обуздать поглощающее его безумие. Лень властной рукой трансформировал сомнения в мерзкую иррациональную радость, а ожидание смерти превращал в настоящее предвкушение, уничтожившее последние колебания. Голубым огнем выжигалось все то светлое, искреннее, человечное, что раньше заставляло Махиру бороться. Взамен ему дали новую мотивацию, принципиально упростив видение мира, которое он выстраивал все это время. А для чего усложнять? Ведь его нескончаемые страхи, его боль и борьба произрастали из одного единственного желания — мести. За жизни погибших сегодня людей, за страдания, принесенные Цубаки его близким, за отобранную возможность быть обычным человеком. Махиру жаждал вампирской крови. Резким рывком согнувшись пополам, парень растянул на губах дьявольскую улыбку и отнял одну ладонь от лица, позволив оставшимся на ногах вампирам разглядеть красный отблеск горящего глаза. — Этого не может быть…. — Он точно человек?! — Фелиция, назад! Кента, защити их! Самый крупный вампир, растолкав собратьев, вышел вперед и угрожающе ссутулил плечи. — Убью, — коротко пробасил он, наблюдая за тем, как мальчишка замолкает и измученно выпрямляется на дрожащих ногах. Кента сам себе не верил, но за спиной ребенка виднелся непонятный темный силуэт, произрастающий прямиком из мантии, сотканной из устрашающей силы. Что бы это ни было, оно имело невозможную для евы ауру и значительно усложняло им задачу. Мальчишка смерил его обезумевшим взглядом красного и карего глаз, а затем оценивающе склонил голову набок. — Вы же не будете против, — голос Махиру напоминал скрежет наждачной бумаги, — Если я верну всю кровь, которую вы забрали? Парень вытянул руку в сторону, мгновенно прочувствовав уничтожающее пламя копья, которое послушно вложил ему в ладонь Лень. Заботливо подтолкнутый его руками, он сделал шаг вперед и тут же покачнулся, но не остановился. — А ты попробуй, — отозвался Кента несмотря на неконтролируемую дрожь, вызванную чужой разросшейся аурой. Махиру счастливо улыбнулся, незамедлительно принимая приглашение. Он властно взмахнул копьем, поднимая порыв мощного ветра, прошедшегося по всему закоулку в сторону главной улицы. Толпа вампиров вынужденно склонилась к земле в попытке удержаться на ногах. — Кента, мы поможем тебе! — сквозь ветер крикнул один из них, тем самым подбодрив остальных товарищей, принявшихся распрямляться и поднимать оружие. — Мы не проиграем жалкому человечишке, — подтвердил мысль собрата вернувшийся Рудольф. Он встал по правую руку от Кенты и вперил в мальчишку разгневанный взгляд, заостряя когти. — Тогда приступим, — пригласил Махиру, пригнувшись к земле хищным зверем. Не дожидаясь ответа, он устремился вперед, подстрекаемый безумием, которое бесследно стерло всякие преграды и вменяемые домыслы. Единственное, что смогло избежать уничтожения — едва слышная, но не замолкающая мольба. «Куро, приходи скорее». … Денек как-то совсем не задался, а вроде бы начинался не так уж и плохо — на горячих источниках. Оттуда его и Лихта выдернул звонок, ставший вполне ожидаемой закономерностью после разговора с посетившей их мафией. Группа подклассов Старого Дитя атаковала город. Кон-кун, закинув на плечо свою еву, тут же бросился в погоню, а им с Ангелочком досталась более соответствующая их темпераменту работенка — очищение пострадавших районов. Немудрено, что появление главного протагониста было лишь вопросом времени, но Беззаконие должен был признать — их ожидание затянулось. И вот теперь за долгую передышку они расплачивались облаком джинов, устремившимся в ясное небо над городом. Вывод напрашивался сам собой. Сестренка. Только благодаря этому облаку подклассам удалось устроить беспорядки посреди бела дня, а Беззаконие смог следовать за Лихтом в человеческой форме. Да уж, слишком много несчастий свалилось на их голову. Что бы могло подбавить масла в огонь? Может быть, его старший брат, одиноко скитающийся по улицам в поисках своей проблемной евы? Бинго. Предательство Старого Дитя, возвращение Цубаки, падение Гневной Матери — все это не шло ни в какое сравнение с пропажей Махиру. Вот это уже точно конец. Старший брат зря пытался разыгрывать хладнокровие. Его выдавал хотя бы бегающий взгляд, способный убивать. — Как ты можешь не чувствовать собственную еву? — недоумевал Беззаконие, следуя за братцем, но сохраняя безопасную дистанцию, чтобы ненароком не наткнуться на взбушевавшийся хвост. — Я не знаю, — озлобленно и все же с примесью отчаяния отозвался брат, ступая по улицам, превратившимся в съемочную площадку голливудского ужастика. Очищать здесь уже было некого. Беззаконие сам не мог обнаружить ауру Махиру, что должно было бы стать наилегчайшей задачей с тех пор, как в этом районе не осталось ни одной живой души. Поэтому им приходилось лишь бесцельно скитаться вокруг да около, теряя драгоценное время. Несмотря на то, что Цубаки затаился, все понимали — он всего лишь дожидался подходящего момента. Например, того самого, когда старший брат останется без своей евы. Беззаконие откровенно боялся озвучивать это предположение вслух особенно теперь, когда Сонный Дьявол вернул себе всю силу. Вроде бы совсем недавно они с братьями и сестрой упрекнули старшего в бездействии, но, глядя на него сейчас, Беззаконие молился Создателю, чтобы Махиру поскорее нашелся. Если старшего брата загонят в угол, а его евы не окажется рядом, он просто решит проблему в своей излюбленной манере — утопит Японию вместе со всем содержимым. Обернувшись, Беззаконие застал на лице Ангелочка неожиданно потерянное выражение лица. Как бы упорно тот не заявлял о своем ангельском происхождении, вряд ли Лихт был на самом деле готов столкнуться с таким количеством смертей. Беззаконие может быть и хотел подбодрить его каким-нибудь отеческим словцом, но оно упорно не желало приходить к нему в голову. Задумавшись, он почти врезался во внезапно остановившегося брата. — Эй, ни-сан, ты чего? — удрученно упрекнул Беззаконие, восстанавливая равновесие и придирчивым взглядом осматривая чужую напряженную спину. — Это бесполезно, — угрюмо отозвался брат, повернув голову сначала влево, а затем вправо. Видимо, убедился, что выживших действительно не осталось. Потому что в следующее мгновение один из его хвостов мощным ударом приложился о пустующую легковую машину, придавив ее крышу до самой земли с оглушающим скрежетом. — Прекрати паясничать, Неко-сан! — требовательно выругался Лихт за их спинами, — Ты не смеешь оскорблять это скорбное место своей злобой. Старший брат медленно развернулся к ним и смерил еву пронзительным взглядом, но в конце концов все-таки повиновался, опуская воспрянувшие хвосты. — Да ладно тебе, ни-сан, неужели ты не веришь в Махиру? — ободрительно подначил Беззаконие, скрестив руки на груди, — Он живучий. — Дело не в этом…- недовольно ответил старший брат, отводя взгляд, — Я не чувствую… — Чего? — закономерно спросил Беззаконие, но обращенный в землю потерянный взгляд дал ему понять, что ответа он не дождется. Тогда сервамп снова обернулся к своей еве, — Лихт-тян, может, хотя бы твое пресловутое ангельское чутье сотворит чудо? Он ожидал в ответ чего угодно от привычного «Я же Ангел» до осуждающего пинка за «пресловутое ангельское чутье», но только не озадаченности, сменившей обычно самоуверенное выражение лица. Беззаконие нахмурился, недоумевая, что же могло ввести Ангелочка в такое смятение. Однако направленный ему за спину взгляд явил закономерное предположение. Сервамп обернулся как раз вовремя для того, чтобы в последний момент поймать оседающего на землю старшего брата. — Ни-сан! — шокировано позвал он, поднимая Сонного Дьявола за плечи. Пройдясь по нему взглядом, Беззаконие убедился в отсутствии каких-либо видимых повреждений. Да и насколько же мощное повреждение должно было лишить брата возможности удержаться на ногах?! Вокруг все еще ни одной живой души, что навевало на мысль — корень проблемы исходил изнутри. Вывод подтвердился сильной судорогой, сведшей все тело брата в одно мгновение. Сонный Дьявол вымученно выгнулся, подняв опустевший взгляд, а затем вцепился ему в руки и издал хриплый стон. — Ни-сан, что происходит? — он потряс его за плечи в попытке привести в чувство, но ответом стал лишь сиплый беспомощный выдох. — Неко-сан, что с тобой? — обеспокоенно (Беззаконие почти умер от зависти) позвал Лихт, тут же оказавшись рядом. Непрекращающийся приступ не позволил старшему брату сказать ни слова, хотя от обоих не скрылось приложенное усилие. Несмотря на то, что взгляд алых глаз и стал осознаннее, тело, судя по всему, все еще его не слушалось. — Он подавился шерстью?! — предположил Лихт, уже заносивший руку для того, чтобы отвесить смачного хлопка по чужой спине. — Да какой шерстью, Лихт-тян! — раздраженно воскликнул Беззаконие, судорожно пытаясь додуматься хотя бы до одного правдоподобного предположения. Если брату не был нанесен физический урон, а проблема шла изнутри, значит причиной всему мог послужить…- Махиру… Словно среагировав на имя евы, старший брат резко отпихнул его и отскочил в сторону, поворачиваясь к ним спиной. Дрожащие согнутые ноги выдавали то, насколько сложно ему было стоять самостоятельно, а зажавшие голову руки только подтверждали теорию Беззакония. Эмоции Махиру взяли над братом верх. — Куро! — внезапно раздалось неподалеку, заставив пару Жадности обернуться на звук быстрой ходьбы. К ним направлялся дядя Махиру и еще один неизвестный мужчина, отставший на пару шагов. — А вы еще кто такие? — угрожающе «поприветствовал» Лихт, инстинктивно занося рабочую ногу. — Ангелочек, спокойнее, это же дядя Махиру, — поспешил объяснить Беззаконие, прекрасно знакомый с тем, как плохо его ева запоминала лица. — Надеюсь, вы уже в курсе произошедшего, — риторически поинтересовался Тоору вместо ответного приветствия, а затем обратил взгляд к сервампу племянника, — Где Махиру? — Как бы это…сказать помягче, — неуверенно протянул Беззаконие, запустив пятерню в волосы. — Что с ним? — подавшись вперед, потребовал ответа Тоору. На место его вернула тяжелая ладонь подошедшего мужчины. — Спокойнее, Тоору, нам удалось найти хотя бы сервампа Лени, — протянул он с холодной улыбкой на губах, — Позвольте представиться. Тсукимицу Иори, руководитель филиала С3 в Токио. А передо мной, судя по всему, пара Жадности. Беззаконие не удержался от озлобленного взгляда, ненароком подступив ближе к Ангелочку. В памяти еще были свежи воспоминания о недавних событиях, особенно о том, как С3 посадили их под замок в своем вонючем бункере. — Пара? Я и этот демон? Не смешите мои ангельские крылья, — фыркнул Лихт, горделиво приподнимая подбородок. — Что ж…- усмехнувшись, продолжил главный говнюк С3 (Беззаконие решил самолично дать мужчине прозвище, раз уж старший брат был не в состоянии), — Вы так и не ответили, где Махиру. — И что случилось с Куро? — проницательно подметил Тоору, заглядывая паре Жадности за спины. — Ну, есть хорошая новость и есть плохая. С какой начать? — гаденько улыбнулся Беззаконие, не упуская возможности потрепать нервы представителю С3, хоть и одновременно с тем где-то в глубине души сочувствовал родственнику Махиру. — У нас нет на это времени, сервамп Жадности, поэтому я убедительно попросил бы рассказать нам все, что вам известно, — с наигранно милой улыбочкой отозвался главный говнюк С3, ненароком заставив Беззаконие со скрежетом прочертить клыками по нижним зубам. — Не вижу причин, — продолжил он, умиротворенно оскалившись, — по которым я стал бы сотрудничать с… Договорить ему не дал громкий вскрик брата, полный боли. Беззаконие даже повернуться не успел, как вдруг где-то за спиной, если доверять навостренному чутью, прогремел фантомный взрыв. Аура старшего брата прокатилась ударной волной, огрев преимущественно его затылок и закрутив в воздухе концы длинного шарфа. Беззаконие пораженно обернулся на секунду раньше Лихта и теперь мог лицезреть Сонного Дьявола, стрелой сорвавшегося с места, чтобы достичь ближайшего небоскреба, а затем, оттолкнувшись хвостами от земли с такой силой, что раскрошился асфальт, подпрыгнуть ввысь. Скользя вдоль застекленной поверхности здания, он пробирался все выше и в итоге исчез за густыми облаками, видимо, устремившись на самый верх. — В общем…спросите у брата, — отмахнулся Беззаконие, понуро скуксившись. А затем поспешил превратиться в ежа и вцепиться изо всех сил в Лихта, который, не колеблясь, тем же изящным рывком последовал за старшим братом. Бешенный ветер, заставивший зажмуриться изо всех сил, почти вырвал его несчастные иголочки, прежде чем они пустились в свободный полет и приземлились на крыше небоскреба. Беззаконие тут же был нагло выкинут прочь, в воздухе превращаясь обратно. Он уверенно встал на ноги и принялся осматриваться в поисках брата. Его сгорбившаяся фигура нашлась на самом краю крыши. Впившись пальцами в кровельное ограждение, брат всматривался куда-то вдаль. Беззаконие последовал за Лихтом, крайне недовольно распознав позади себя звук, с которым приземлились двое мужчин. Он молча остановился подле старшего брата и устремил взгляд в ту же сторону. Ему понадобились жалкие секунды, чтобы понять, в чем дело. Взрыв. То, что Беззаконие принял за недавний взрыв, на самом деле было лишь его слабым отголоском, и причиной всему послужил вовсе не брат, а что-то неведанное там, вдали, неустанно распространяющее по всему району невероятных размеров ауру, так похожую на братнину. Он мог видеть чернеющие очертания закрутившегося вихря силы, пробирающегося ввысь сквозь плотный туман из джинов. — Что это такое, ни-сан? — пораженно раскрыв глаза, вопросил Беззаконие. Ответом ему стала миниатюрная человеческая фигура, на мгновение показавшаяся над высоким зданием, прежде чем на огромной скорости устремиться обратно вниз. В ее руках он разглядел очертания знакомого копья. Два черных хвоста рваными концами развевались на ветру, источая ту самую ужасающую ауру, за счет чьей силы фигура и удерживалась в полете, видимо, с целью создать ускорение для лобовой атаки. — Что там происходит? — с долей мольбы спросил Тоору, обращаясь преимущественно к сервампу Лени в надежде, что тот, как никто другой, понимает его беспокойство. — Ни-сан, это ведь не может быть аура Махиру… — решительно воспротивившись, покачал головой Беззаконие. — Это и есть истинная аура Махиру как моей евы, — сдавленно ответил старший брат, а затем рывком осел на корточки. Прорванное им ограждение оглушило их жалобным скрежетом, прежде чем выпасть за пределы крыши и устремиться в долгий полет до самой земли. Брат сам почти рухнул вниз, удержавшись только за счет погнутых концов. Складывалось ощущение, будто невидимые путы против воли тянули его в неведомую сторону. — Разве ева способна на подобное? — пораженно продолжил мысль Беззакония Тоору. — Способна или нет, мы должны очистить его от тьмы, — заявил Лихт и уже сделал наступательный шаг вперед, видимо, собираясь сигануть прямиком отсюда. — Нет, Ангел-чан, — категорично остановил его старший брат, все также глядя прямо перед собой, — Сражаться с ним сейчас бесполезно. — И что же ты предлагаешь? — хмыкнул Лихт, нехотя возвращаясь на место. — Нужен план, — кратко отозвался брат, каждое слово которому давалось с невероятным трудом. — У нас, конечно, и без этого полно проблем, — наконец, подал голос главный говнюк С3, отчего Беззаконие невольно вздрогнул, уже позабыв о его присутствии, — Но, если нужно остановить твоего мальчишку, Тоору, почему бы не попробовать барьер? — Насколько сильный барьер? — уточнил Тоору, меньше всего желая причинить Махиру вред в попытке угомонить его. — А вы сможете? — недоверчиво спросил Сонный Дьявол. — Только если Махиру будет стоять на одном месте. Он слишком разошелся, — ответил Иори, приоткрывая полы пиджака и задумчиво оглядывая ключи в поисках нужного. — Иори, ты не посмеешь использовать это против моего племянника, — предостерегающе рыкнул Тоору, подаваясь навстречу товарищу. Тот услужливо повернулся к нему и приподнял бровь, намекая на то, что другого выбора у них не осталось. Разгоревшийся спор оборвал сдавленный хрип, потонувший в новой порции оглушительного скрежета металла. Сонный Дьявол, зря понадеявшись на хрупкий материал, лишь сильнее разодрал ограду четырьмя вцепившимися в нее хвостами. Оторванные фрагменты, зажатые в тисках, теперь угрожающе витали над их головами. Вскоре они были отправлены в полет, а сервамп, видимо, поддавшись путам, вскочил на ноги и сделал вынужденный шаг вперед, уже занося ногу над распростершейся бездной. — Ни-сан! — Беззаконие бросился на помощь, но был мгновенно остановлен заострившимся наконечником братниного хвоста. — Махиру видит моим глазом, так что не смейте попадаться мне в поле зрения, — предостерег старший, остановившись на самом краю. Беззаконие удивленно уставился на него, только теперь поняв, почему братец все это время поворачивался к ним спиной. Остальные хвосты вгрызлись в поверхность крыши, принявшись самоотверженно прорывать ее в попытке вырваться. — Он ведь…зовет тебя, да? — сочувствующе высказал свою догадку Беззаконие, который не мог не заметить страдание, сокрытое в чужих поджатых уголках губ. — Я задержу Махиру, — пообещал брат, покорно прикрывая глаза, словно попытался уверить в этом самого себя, и обратился к двум магам, — А вы незаметно поставите барьер. — Ни-сан, стоит тебе приблизиться, как ты тут же поглотишь его, — напомнил Беззаконие, возмущенно взмахнув руками. Разве ради такого исхода мальчишка весь исстрадался за последнюю неделю? — Если поймешь, что не получается, вы с Ангел-чаном остановите меня. Младший сервамп недоуменно уставился на брата, но уже спустя мгновение был вынужден смириться и лишь опечаленно нахмуриться. Эту поникшую мину с его лица быстро убрал Лихт, кинув на него взгляд, который буквально кричал «если подведешь, убью». — Тогда веди нас, Сонный Дьявол, — обозначив свое согласие с планом, отозвался Иори. — Скройте ауры, — напоследок бросил сервамп и открыл глаза. Его хвосты, словно сорвавшись с пружины, выскочили наружу. Крыша незамедлительно принялась обрушиваться обломками на этаж ниже, рискуя погрести заживо заодно и всю компанию, но Куро это уже не интересовало. Оттолкнувшись от поверхности, он, наконец-то, взмыл в воздух и полетел в сторону, безошибочно подсказанную чутьем. Облегчение негой растекалось внутри вместе с каждым метром, оставленным позади. Он убьет того, кто принудил Махиру позволить Лени поглотить себя. Он будет медленно уничтожать каждого, кто приложил руку к тем страданиям, эхо которых сейчас прожигало каждую клеточку его тела. Он сотрет в порошок всех до единого, из-за кого мальчишка так отчаянно взывал к нему. Однако несмотря на вспыхнувшую внутри жгучую ярость, Куро повторял про себя лишь одно. «Только ни за что не сдавайся, Махиру».