Ненастоящий человек

      …С некоторым трудом, но девушки всё же смогли расцепить намертво сплетенные, как будто сведённые судорогой ладони, и, с некоторым усилием, но всё же встали. Разговоры было решено отложить до того момента, как обе девушки станут нормально себя чувствовать.       Прошло ещё два дня, перед тем как Кагомэ и Кикио пришли в себя. Слабость и головокружение прошли, и обе девушки даже смогли взяться за лук… оставалась только одна проблема — неожиданная их помощница всё ещё была слаба. Она пришла в себя, только шевелиться не могла, и большую часть времени проводила без движения, будучи не в силах даже сменить своё положение. Кагомэ поочередно с Кикио отпаивали гостью целебными травами, но всё, увы, было без толку. Когда же, на третий день, на рассвете, Инуяша проснулся от тихого шороха — то был весьма удивлён, увидев гостью. Ещё вчера она без движения валялась на пледе из поистине вместительного рюкзака Кагомэ — а вот сейчас спокойно свежует тушки двух небольших, но упитанных кроликов, будто и не было тех почти пяти дней, проведённых без движения после очищения Хокурей…  — Эй, — окликнул её Инуяша, — это как понимать?  — А как хочешь. Так и понимай, полупёсик, — пожала плечами женщина. — Я не человек, у меня иные… мерки восстановления.  — Ты как меня назвала?! — рыкнул Инуяша, хватаясь за рукоять Тессайги.  — Сядь и не мельтеши, половинчатый. Остальных разбудишь… — и женщина, не слушая Инуяшу, продолжила свежевать и потрошить тушки, тихо напевая что-то себе под нос. Инуяша до самого утра так и не сомкнул глаз — наблюдал за странной женщиной.       Утро встретило Кагомэ и остальных аппетитными запахами мяса, приготовленного на Костре. Инуяша, демонстративно вытащивший Тессайгу из ножен, — хвала Ками, хоть не трансформировал его! — наблюдал за их неожиданной помощницей, что почти всё это время валялась «в отключке».  — Ой! Вы уже очнулись?.. — сонно спросила Кагомэ.  — Да, девочка, — тяжело вздохнула женщина, тряхнув чёрными волосами. — Буди остальных, как раз к завтраку и поспеете…       Впрочем, никого будить и не пришлось, — все прекрасно проснулись сами. После сытного завтрака, который и приготовила гостья, все расселись вокруг костерка, с чаем в руках, в ожидании того, что же скажет их нежданная помощница.  — Меня зовут Элана, — подсказала женщина, с лёгкой ироничной насмешкой смотря, в первую очередь, на Кагомэ.  — Вы из того же времени, что и я?! — выпалила девушка, нетерпеливо прожигая взглядом странную женщину.  — И да, и нет, — пожала она плечами. — Я из более позднего времени и совершенно из другой… скажем так, из другой ветки событий. Той, где война с демонами всё ещё продолжается во всём мире. Больше не расскажу, — подняла она ладонь, стоило только увидеть азартный блеск в глазах девочки. — Не положено тебе такое знать.  — Скажите, Элана-доно… Как вы смогли очистить такую большую площадь за раз? — на этот раз вопрос задала Санго. Все достаточно уважительно молчали, чтобы выказать заинтересованность в вопросе, и только Инуяша, сидя за спинами Кагомэ и Кикио, недоумённо принюхивался к жрицам.  — Всё очень просто. Я — не совсем человек, точнее. Если выражаться культурно — «святой человекоподобный механизм». Таких, как я, не рожают — а выводят, как породистых собак. Наша основная задача — развивать в себе заложенный генами потенциал и как можно больше противодействовать тем демонам, что не могут нормально сосуществовать с людьми.       Повисло неловкое молчание. Переваривая эту информацию, каждый думал о своём. Элана поднялась, потягиваясь и подбирая с земли свой тяжёлый чёрный плащ.  — Мне необходимо сказать каждому из вас кое-что….что не предназначено для ушей остальных. Инуяша… прошу вас, — женщина ухмыльнулась, — пройти со мной.  — С какой такой стати я… — закончить полудемон не смог.  — Инуяша! Си… де…  — Понял, понял, иду! — полупёс забавно дёрнул ушами и последовал за женщиной. Далеко она отходить не стала, всего лишь отошла на другой край поляны. Инуяша сверлил женщину колючим взглядом янтарных глаз, и демонстративно не опускал руки с Тессайги.  — Успокойся, полудемон, я не собираюсь нападать…ни на кого из вас. Просто…. Прими мой совет и сам себе ответь на вопрос.  — Что ты имеешь в виду? — оскалился Инуяша.  — Хватит притворяться, Инуяша-сан, — женщина покачала головой. — Пусть не сразу, но хотя бы попытайтесь показать себя с нормальной, искренней стороны этой девочке. И этой странной парочке из охотницы и монаха. Они достойны доверия, поверь мне. И ответь себе…  — С чего ты взяла, что я притворяюсь, недочеловечка? — рыкнул Инуяша. Ещё больше оскаливая клыки.  — Там, откуда я родом, — женщина горько хмыкнула, — мы сотрудничаем с полудемонами, демонами и прочими нечистыми силами. И я могу тебе сказать, что я хорошо изучила демонов. Сколько тебе там лет, — сто пятьдесят, двести? А ты продолжаешь изображать из себя наивное вспыльчивое дитя. Вы взрослеете в первые пятьдесят лет, полупёсик, а потом только развиваетесь в силе и навыках.  — Я приму к сведению, но если ты хоть кому-то…  — У каждого свои тайны. От меня никто не узнает, — женщина ухмыльнулась. Иди, и позови ко мне Кагомэ… и, пожалуй, Кикио.       Инуяша в задумчивости отошёл от женщины, и через несколько минут к ней же подошли Кагомэ и мёртвая жрица. Женщина пристальным взглядом окинула обеих девушек… и тяжело вздохнула.  — Кикио, правильно? Ты дала ей кусок своей души и памяти, не так ли? — Кикио только кивнула. Элана только тяжко вздохнула, признавая, что тут она бессильна. — Кагомэ… Будь рассудительнее и спокойнее. Слушай сердце и вспоминай то, чем с тобой поделилась Кикио. Заведи себе блокнот, диктофон — и записывай всё, что вспомнишь. Просто для того, чтобы однажды не забыть ничего важного, это может сильно повлиять на ситуацию. И никогда не забывай тренироваться, в той же стрельбе или в чувстве равновесия: то, что твой разум помнит, как надо двигаться и действовать, не значит, что тело это умеет. В своём времени закажи… попробуй найти блочный лук. С ним тебе будет удобнее.       Кагомэ в ответ только кивнула, и, непонятно смотря на женщину, ждала продолжения.  — Это всё, что я могу тебе посоветовать… возвращайся к остальным.       Когда Кагомэ ушла, женщина немного помрачнела, и перевела взгляд на Кикио. Та встретила этот взгляд, гордо вскинув голову, и смотря прямо в глаза Элане. Та только вздохнула.  — Мёртвая… Хотя, теперь уже немёртвая — не живая, жрица… Твой дух силён, но смятён. Я не могу благословить тебя, — это навредит тебе; я не могу помочь тебе найти то, что ты ищешь… Но в двух вещах я могу помочь тебе. Я могу укрепить твоё тело, и могу забрать всё то, что тревожит тебя.  — Что ты имеешь в виду? — сощурилась Кикио.  — Только то и имею в виду. Я могу забрать твои боль и сомнения, страхи и неуверенность. Оставить только то, что ты сама пожелаешь оставить. Могу дать тебе своих духовных сил — увы, не души, у меня её почти что нет. Правда, всё это — и особенно укрепление твоего глиняного тела, если ты согласна, займёт некоторое время. За это время мы можем поговорить ещё, если таково будет твоё желание. Выбирай, желательно сейчас.  — То что ты предлагаешь… звучит заманчиво. Зачем тебе это?  — Я послана сюда чтобы закончить войну с Нараку. Там, откуда я пришла… война затянулась. Затянулась на пятьсот лет. Молчи об этом, Кикио-сан, до добра эта информация их, — Элана кивнула на остальных, что сидели под дубом, — не доведёт…  — Хорошо. Я пойду с тобой, но после того, как ты всё закончишь.  — Каждая из нас пойдёт своей дорогой.       Кикио только кивнула на это, и отошла в сторону, не возвращаясь к Инуяше и остальным, но и не оставаясь со странной женщиной. Робко подошла к Элане Санго, нервно сжимая перевязь боевого бумеранга.  — Охотница… Ты тревожишься не о себе. О ком твоя печаль?  — Б-брат… — заикаясь, выдохнула Санго. Ещё никто не смотрел ей в душу… так просто.  — С ним всё будет хорошо, раньше чем ты думаешь, — женщина произносила эти слова задумчиво. — Но у тебя не получится стать счастливой после этого. Не знаю, что тому причина, но ты должна прежде всего обрести покой у себя в душе и сердце. Запомни, Охотница: чему быть, того не миновать, — и женщина благосклонно улыбнулась. Санго передёрнуло от этих слов. Но что она могла поделать?! В раздумьях, даже не поблагодарив женщину, она ушла к остальным, и когда к Элане подошёл Мироку, то через некоторое время раздался звук пощёчины, а женщина громко смеялась и пинком отправила Мироку в сторону ручья.  — Охолонь! — донеслось вслед, и женщина, что так внезапно появилась в их жизни, скрылась за пределами поляны.  — Эй, куда?! — вскочил Инуяша. За ним и Кагомэ, и остальные, и даже огретый бумерангом Санго монах, — но женщина не отреагировала, скрывшись в лесу.  — Оставьте её, ведь наши пути расходятся тут, — спокойный голос Кикио почти мгновенно успокоил шебутной отряд.  — Но, почему? Она даже не попрощалась!  — А этот разговор и был прощанием, — пожала плечами Кикио. — И теперь и мой черёд прощаться с вами.  — Кикио… — первым подал голос Инуяша.  — Молчи, — покачала головой Кикио. — Нараку собирает камень душ не просто так. И, отчасти, не по своей воле, — в основном ему необходимо подчиняться проклятию. Когда-то давно… Очень давно, ещё до встречи с тобой, Инуяша, — Кикио равнодушно прошлась взглядом по полудемону, — я сражалась плечом к плечу со жрицей, что позже стала известна, как Чёрная Жрица Цубаки. Во время сражения мы говорили с ней о том, что движет каждой из нас… — Кикио тяэжело вздохнула. — Когда наши пути разошлись, Цубаки, то ли специально, то ли сама того не ведая, прокляла меня. И проклятие это сейчас ведёт Нараку к поражению. Просто потому, что… Мне нельзя было любить. Нельзя было открывать своё сердце мужчине, даже тому, кого я бы могла полюбить. А ещё, — мне нельзя было позволять мужчине, — тому же или другому, не суть важно, — желать меня….как женщину. Я до конца дней своих должна была оставаться воином, бездушным хранителем камня Душ, неподвластным чувствам… Я не жалею, что дала слабину, — отрезала Кикио, когда поникший взгляд Инуяши упёрся в неё, — но этого не стоило делать. Сейчас я почти свободна от этого…чувства, — Кикио почти выплюнула это слово, — но это не значит, что проклятие снято. Пока существует сердце Нараку, — вторая часть проклятия, — нам не удастся спокойно жить. Именно в его сердце хранится жажда обладания мной, настолько безумная и иррациональная, что граничит с ненавистью. Проклятие Цубаки имеет силу до тех пор, пока живы чувства во мне, и пока цело клеймо-паук на спине Нараку. В этом шраме — его сердце, его сила и слабость. Тёмные чувства не дают ему погибнуть, но человечность, оставшаяся от бандита Онигумо — делает его уязвимым. Необходимо сначала избавиться от одной части проклятия, и лишь потом — переходить ко второй. Со своей частью я справлюсь сама… Ваша же задача — забыть о моей части, и охотиться за Нараку. Не дайте ему осквернить камень полностью.       Молчание стало ответом жрице. Она только покачала головой, немного грустно и как-то… мудро, что ли?..  — Кикио…  — Послушай, Инуяша, — Кикио перебила полудемона, потрепав его по голове. Старшая жрица старалась не смотреть на Кагомэ, в глазах которой стояли слёзы, или на Санго с Мироку, у которых от удивления приоткрылся рот и глаза сделались больше, чем спелые сливы. — Я не жалею ни о том, что испытывала к тебе, ни об одном миге, проведенном рядом с тобой. Во мне нет сожаления о прожитом, но я хочу, чтобы ты кое-что понял. Я — не то существо, которое достойно твоей любви. Мёртвых не любят, тем более, когда рядом с тобой есть та, что может разделить с тобой не только… дружбу и страхи. Она может разделить с тобой своё сердце, и принять тебя таким, какой ты есть. Я же — мертва, и тебе стоит понять это наконец-то. Мёртвые не способны любить, помни это… полудемон.       Кикио развернулась, и, пока в молчании её провожали удивлёнными взглядами, успела скрыться среди деревьев, окружающих поляну. Охота на Нараку сразу нескольких, независимых друг от друга, «отрядов», начиналась, и у сильного полукровки не было ни шанса на то, чтобы выжить в предстоящей загонной охоте. В конце концов, этот финал и так был неизбежен — а с появлением неизвестной величины он стал ещё ближе…