Странница: Охотница на Чудовищ

      Лето подходило к концу. В воздухе ощущалось дыхание осени. Китти про себя порадовалась, что нет уже столь изнуряющей жары. По ночам начинало холодать, но странницу это не сильно беспокоило.       — Помогите!.. — донёсся до неё слабый крик.       Китти вытащила клинок и направилась на источник звука. Он оказался недалеко. На старой берёзе сидел, вцепившись в ствол, молодой человек. Внизу его караулили трое волков.       С хищниками удалось справиться за несколько секунд. Китти убрала меч в ножны и посмотрела на сидящего на берёзе человека.       — Слезай, — сказала она.       Молодой человек осторожно слез с дерева. Он оказался невысокого роста, лет двадцати пяти на вид, с тёмными волосами, зелёными глазами и улыбчивым лицом.       — Спасибо вам, госпожа, — сказал он. — Если бы не вы, неизвестно, сколько бы я здесь просидел.       — Волки — создания терпеливые, — заметила Китти. — Они бы и три дня прождали.       — Я Даниэл, странствующий бард, — представился молодой человек.       — Китти, странница.       — Здорово, — восхитился Даниэл. — Я много слышал о вас, но ни разу не довелось увидеть.       — Значит, тебе повезло.       — Китти, чем я могу вас отблагодарить?       — Для начала перестань мне выкать.       — Ладно, — улыбнулся бард.       — К тому же, у таких, как ты, деньги редко водятся, поэтому лучше спой.       — Охотно, — молодой человек вытащил из-за дерева лютню и походный мешок. — Только, если можно, не рядом с волчьими трупами.       Они отошли недалеко от места происшествия и остановились на небольшой полянке, где сели прямо на траву. Даниэл взял в руки лютню, провёл по струнам и запел: Героиня она бесстрашная, она непобедима, Лишь кинешь ты клич — и придет Странница. Изгонит она зло и врагов победит, И доблесть её небеса озарит. Так слушайте все, о славе её, Коль вера сильна, а честь прежде всего, То сквозь адское пекло пройдет невредима, Наша героиня, наша защитница, о, Странница!       Китти заслушалась. У барда был низкий, приятный голос, да и сама песня, вроде бы, такая простая, необъяснимо трогала и завораживала.       — Красиво, — сказала странница, когда Даниэл закончил петь. — Хорошо поёшь.       Молодой человек поклонился.       — Спасибо. Приятно это слышать. Но, признаюсь честно, песни я исполняю очень редко.       — Почему?       — Видишь ли, Китти, у меня есть два вида песен. Одни — для широкой публики, а другие — для немногих. Народ не любит забивать себе голову поисками смысла в искусстве, ему надо лишь двух вещей: хлеба и зрелищ. Я могу спеть какие-нибудь любовные баллады или песни о приключениях, и это примут на ура. Но у меня порой возникает потребность написать что-то такое, именно со смыслом. Я пробовал исполнять такие песни, но публика их не воспринимает, за исключением, может, одного или двух человек. Поэтому то, что я тебе спел, я исполняю, как уже сказал, для немногих. Для любителей такого жанра.       — Я понимаю тебя, Даниэл. Ценители прекрасного редко встречаются среди народа. Да и среди высших слоёв их не так уж много. Я уверена, твоё искусство обязательно оценят.       — Ну, ты же оценила, — улыбнулся бард.       — Тоже верно. А куда ты направляешься?       — В Монтсент. Там я ещё ни разу не был, но наслышан, что там искусство занимает далеко не последнее место. Может, там найдётся больше тех, кто оценит мои философские изыски. А ты, Китти, прости за любопытство, куда путь держишь?       — В Мэдер.       — Ну, в некотором смысле нам по пути.       — Тогда не будем терять времени, бард. Идём.       Они зашагали вдвоём по дороге. Даниэл оказался интересным и приятным собеседником. Он не был лишён чувства юмора. У Китти создалось впечатление, будто она встретила старого друга детства, с которым не виделась уже много лет.       Часа через два, когда путники пересекали небольшой пролесок, странница внезапно остановилась.       — Стой, — сказала она Даниэлу и настороженно огляделась.       — В чём дело? — с тревогой спросил бард.       — Мы на территории нелюдей. Двое их лучников сейчас держат нас на мушке.       — Мать моя женщина! — молодой человек побледнел. — Вот же занесла нас нелёгкая. А… как ты догадалась?       — Не люблю хвастаться, но у меня весьма неплохой слух, — ответила Китти и, взглянув наверх, крикнула: — Не стреляйте! Мы не хотим вам зла!       — А какие у меня основания верить тебе, странница? — раздалось в ответ из-за густой листвы.       Китти сняла перевязь с катаной и бросила её на землю. Туда же отправились и вытащенные из-за рукава несколько метательных ножей.       — Этого достаточно? — спросила она.       Недалеко раздался тихий шорох, и на тропинку с дерева спрыгнули двое эльфов. В руках они держали луки. Один из лучников, с боевой раскраской на лице, внимательно изучил путников.       — Вы пойдёте с нами, к нашему командиру, — сказал он. — А твоё оружие мы пока конфискуем.       — Пожалуйста, — пожала плечами странница.       Китти и Даниэл в сопровождении лучников пошли по узкой лесной тропинке. Дорожка вела через самые заковыристые места, но вскоре они очутились на поляне, которую издалека от любопытного глаза скрывали густые заросли больших кустарников.       Нелюди, находившиеся в лагере, кто с любопытством, кто — настороженно смотрели на странницу и барда. Лучник с раскрашенным лицом оставил пленников возле большого шалаша и, сказав: «Ждите здесь», — скрылся внутри. Через несколько минут он появился в сопровождении высокого, крепко сложенного эльфа. Командир отряда внимательно посмотрел на Даниэла и Китти, немного задержав свой взгляд на последней.       — Пойдём со мной, — он кивнул в сторону шалаша. — Поговорим.       — А Даниэл?       — С ним ничего не случится. Пока.       Странница проследовала за эльфом. Когда они оказались внутри шалаша, командир сказал:       — Не думал встретить тебя через столько лет, странница.       Китти удивлённо посмотрела на эльфа.       — Прости, но я не помню обстоятельства нашего знакомства.       — Неужели? Странно. Помнишь молодого паренька? Тогда, пол века назад, в селении неподалёку от Белых Гор.       — Так это был ты? — Китти печально усмехнулась. — Я тогда была, как бы это помягче сказать, не совсем трезвая.       — Знаю. Но тебя я запомнил.       — Ещё раз прости, но я забыла твоё имя.       — Аэгнор. А тебя зовут, кажется, Китти, верно?       — Верно. Китти по прозвищу Странница. Да, много лет прошло.       — Много. И ты, я смотрю, изменилась. Откуда эти шрамы?       Странница скривилась.       — Мало ли чудовищ обитает на свете?       — Я понял. Ты, Китти, охотишься на монстров за деньги. Здесь, я так полагаю, ты тоже по своей работе?       — Почти. Я направлюсь во Флотдер, хочу кое-кого навестить.       — Наверно, своего сердечного друга, — Аэгнор слегка улыбнулся. — Я угадал?       — А ты всё так же поэтичен, — улыбнулась в ответ Китти. — Теперь я тебя узнаю.       — Прекрасно. Что ж, Китти, я верю, что ты и твой спутник пришли не со злым умыслом.       — Да? И ты отпустишь нас?       — Отпущу. Но чуть позже.       — Позволь узнать, почему?       — А ты прислушайся.       В наступившей тишине Китти услышала раздававшиеся неподалёку звуки лютни и голос Даниэла.       — Ого, — сказала она. — Твои бойцы позволили барду спеть?       — А почему бы и нет? Наша молодёжь тоже любит искусство. Я не удивлюсь, если они сами попросили этого человека исполнить что-нибудь.       — Про вас, нелюдей, говорят, что вы чаще всего сразу убиваете, не разбираясь, кто есть кто.       — Да, бывает и такое. Но барду повезло, что с ним была ты. Хоть у тебя и плохая репутация, но ты друг эльфов. Поэтому вас и не стали сразу убивать.       — Я очень тронута.       — Не язви, Китти. Лучше пойдём, послушаем, как поёт твой спутник.       Странница и Аэгнор вышли из шалаша. Неподалёку несколько эльфов сидели кругом и слушали, как поёт Даниэл. Китти и командир тихонько сели с краю, чтобы не нарушать идиллию песни. Я не камень лежачий, от этого хочется нового, Неизвестного ранее осуществленья мечты. И склоняют свои ядовитые головы Распрекрасные, красные чудо-цветы. Воздух пропах войной, и смертью Мой предрешён исход. Тысячелетье Замедляет ход…       Когда Даниэл закончил, слушатели громко захлопали. Бард с улыбкой поклонился и хотел что-то сказать, но тут встал Аэгнор и воцарилась тишина. Эльфы внимательно смотрели на своего лидера.       — Сегодня, — произнёс командир отряда, — Странница и её друг бард — наши гости. Завтра они уйдут, поэтому сегодня можете наслаждаться музыкой.       На лицах появились оживление и улыбки. Было видно, что песни Даниэла пришлись эльфам по душе. Да и сам молодой человек был рад, что перед ним собрались те, кто могли ценить его глубокие песни.       Уже давно стемнело, а бард всё продолжал свой концерт. Он и его публика переместились к центру поляны, поближе к костру. Во время проигрыша одной из песен Даниэл посмотрел на публику. Вон тот лучник с раскрашенным лицом в первом ряду. Симпатичная молодая эльфийка с блестящими глазами, которая после прошлой песни бросила барду цветок.       В воздухе царило какое-то умиротворение. Впоследствии Даниэл не раз признавал, что этот концерт в лагере нелюдей был самым лучшим из всех его выступлений.       Утром, когда солнце уже вышло из-за горизонта, странница и бард шагали по дороге. Они попрощались с Аэгнором, с его бойцами. Лучники проводили их на то место, откуда увели, не забыв вернуть Китти её оружие.       — Вот это было приключение, — сказал Даниэл, когда они удалились на значительное расстояние от лагеря нелюдей.       — Набрал материал для новых песен? — поинтересовалась странница.       — И это тоже. Как думаешь, неплохая выйдет баллада о тебе?       — Да… Но, Даниэл, балладу писать не стоит. Люди её вряд ли оценят. Если только включишь её в свой сборник песен со смыслом.       — Хорошо. А всё-таки, знаешь, Китти, нелюдей можно понять.       Бард углубился в очередную философскую тему. А Китти думала о том, что ей повезло с таким спутником. До Мэдера было ещё очень далеко.