Бронежилет

«Я твердо верю, что когда дело касается страсти, когда дело касается влечения, тут нельзя делить на черное и белое, тут множество оттенков серого»

(Брайан Молко — вокалист, гитарист и автор песен британской группы Placebo)

***

      Ты коротко стучишься в дверь, но в ответ лишь тишина. Ну, а чего ты ожидала? Ждёшь ещё немного, а затем нажимаешь на ручку, и к твоему великому удивлению дверь поддаётся.       — Чон, — зовёшь ты, но стоит заглянуть в комнату, как ты понимаешь причину, по которой тебе не открыли. Парень сидит в огромных наушниках и, судя по происходящему на мониторе компьютера, уничтожает уже не первую партию врагов.       Ты подходишь к нему и осторожно ставишь на стол тарелку с завтраком, а затем сама присаживаешься на краешек, ожидая пока тебя заметят, но этого не происходит.       Игнорирование — самый любимый прием Чонгука, к этому ты давно привыкла, а потому бесцеремонно стучишь пальчиком по наушнику, требуя внимания к своей персоне. Чон резко стаскивает гарнитуру на шею с громким:       — Чего тебе?!       — Если использовать хоть какую-нибудь маломальски приличную тактику, а не бросаться грудью на амбразуру, то умирать будешь реже, — улыбаешься и тычешь в монитор.       — Ты меня учить пришла? — раздраженно кидает мембер, а ты, словно не замечая этого, пододвигаешь к нему поближе тарелку и укладываешь палочки сверху блюда. — Ты не поел со всеми.       — А ты в няньки записалась? Обычно это Чимин тут со всеми носится, — он осекается, а затем добавляет еще более едко. — Или вы стали так близки, что уже и обязанности делите? — парень щурится противно, а тебе его треснуть охота. Это вот как же такую язву земля носит?!       — Да, нет, просто впереди у вас серьезное мероприятие и я не хочу, чтобы кое-кого опять откачивали за кулисами, из-за того что он не употреблял достаточное количество калорий, — абсолютно спокойно подмечаешь ты, стараясь не ответить ему такой же ядовитой улыбочкой и с наигранным интересом разглядываешь собственные ногти.       — Да чтоб тебя! — выругивается мембер, но наушники отправляет висеть на монитор, а сам уже расслабленно откидывается в кресле. — У тебя на любое мое замечание ответ найдется?       — Я думаю, что ты не надеялся, что я смиренно промолчу?       — Даже думать не смел! — Чонгук наконец смеется и ты выдыхаешь.       — Отлично! Раз ты больше не дуешься, то я пойду, — ты отталкиваешься от стола, но на твоем бедре крепко сжимается ладонь, удерживая.       — Я могу сам о себе позаботиться, — бормочет Чон, не поднимая глаз.       — А я и не говорила, что не можешь, — ты опускаешь руку на темную макушку и слегка треплешь жесткие волосы. А мембер весь ластится жмется, и тянет тебя за штаны ближе, чтобы щекой прижаться к ноге и замереть.       — Но ты так подумала… — сокрушенно выдает парень.       — Какая тебе разница, кто и что о тебе думает? — ты продолжаешь гладить парня по голове, потому что в этот момент чувствуешь — как он уязвлен. Он снова кажется тебе не диким зверем, а нежным беззащитным ребенком, которому просто чего-то не хватает… вопрос только в том, чего именно? Ну, что ж тебе с ним делать то теперь? Ведь поощрять его собственнические замашки ты явно не собираешься, но и хладнокровно оттолкнуть его слишком жестоко, как тебе кажется.       — Мне есть разница, что думаешь ты, — ты замираешь, потому что Чонгук крайне редко такой честный. Как правило, только в тех вопросах, когда он чего-то действительно хочет… или… Ты буквально видишь, как его взгляд меняется и он выдает. — Просто иногда Чимин переходит с тобой все границы, и я…       «А, ну да, чего это я, это же Чонгук…» — ты сокрушенно вздыхаешь.       — Гук, я не ваша игрушка, и не чья-то собственность. И если что-то происходит, то это я позволяю, — отрезаешь ты, а младший тут же отстраняется и поднимает на тебя раздраженный взгляд.       — Отличное заявление, прям бальзам на душу. Ты хоть иногда думаешь, что я чувствую в эти моменты?! — он хватается за подлокотники стула, от необходимости деть куда-то руки, а ты прикрываешь глаза на секунду. Из вас двоих ты старшая и вроде бы уравновешенная… но почему тогда абсолютно каждый ваш разговор должен проходить на эмоциях?       — У тебя на мне что? Свет клином сошелся? Не надоело? — тебе осточертели эти его колючки. Вы словно меряетесь у кого шипы длиннее! Или тебе так только кажется и защищаешься здесь только ты?       — А может и сошелся! — Гук вскакивает с кресла, снова горячится, а ты и бровью не ведешь. — Почему, черт тебя дери, стоит мне приблизится, ты превращаешься в снежную королеву, но спокойно позволяешь Чимину лапать себя?! — он очередной раз плюется словами.       — И что? — неожиданный вопрос сильно охлаждает его пыл, заставляя стушеваться.       — В смысле?       — Что если я такая? Что будет если я дам тебе шанс? Что ты будешь делать, если завоюешь? Потеряешь интерес? — ты чувствуешь, что вопрос ставит парня в тупик. Он думает пару секунд, а затем улыбается и протягивает:       — Нееееет. Разве так поступают с самыми желанными наградами? Я свои трофеи очень люблю, каждый из них напоминает мне сколько сил я приложил, чтобы его добиться, скольким пожертвовал, что улучшил и в чем усовершенствовался… Смотря на них, я не даю себе забыть, заставляю идти себя все дальше и дальше, — на этих словах он словно заглядывает внутрь себя, ищет что-то, но не находит, так и оставаясь бессильно сжимать кулаки.       — Но я не трофей, Чон. И не вещь. Почему ты думаешь обо мне так?       Обидно ли тебе? Возможно. Ведь тебе совершенно не ясно, чем именно ты провоцируешь людей относиться к тебе так… словно ты что-то неживое. Словно что-то бездушное, не имеющее контроля даже над собственной жизнью, не имеющее собственных чувств и эмоций. И кажется только что, буквально мельком, но мембер видел это в твоих глазах.       Он печально хмыкает и отворачивается в сторону, уже сам зарываясь ладонью в волосы: — Потому что я эгоист.       Коротко и ясно, однако ты ожидаешь продолжения фразы.       — … и в данном случае меня это совершенно устраивает, — он смотрит прямо тебе в глаза, весь вытягивается и напирает. В этой игре мяч снова на его половине поля, а момент, когда это произошло, ты в очередной раз пропустила. — Уже будучи трейни, я был таким. Собственником и эгоистом. Это моё, то моё, всё моё! Хёны многому меня научили с тех пор, — он усмехается не отрывая от тебя глаз. А ты стоишь и не двигаешься, будто слушаешь исповедь. — Они научили меня делиться. Но знаешь что? Сейчас я не хочу делиться. Я хочу все твое внимание себе, и все твое время хочу себе, и все эти взгляды… и эти чертовы прикосновения! — он неожиданно касается твоего запястья, нежно оглаживая его большим пальцем… но ты отдергиваешь руку. На что он разочарованно хмыкает, и прячет свои руки в карманы кофты. — Тебе ли не знать, что люди такими бывают. Не идеальными, незрелыми, не желающими меняться. Я могу нравиться, могу не нравиться, но меня уже не изменишь! Я жадный, жадный когда хочу чего-то или кого-то… — он замолкает и задумчиво проводит языком по своей нижней губе. — Я просто такой, какой есть. Уходи, — Чон садиться обратно в кресло и излишне резко придвигается к компьютеру, тут же натягивая наушники на голову.       Тебе ничего не дадут сказать. Да и есть ли тебе, что ему противопоставить? Всё просто так, как он и сказал. Ты постоянно слышишь эту фразу «такой какой есть», но ведь принять это, значит принять не только с горестями и тревогами, сложным характером и невозможностью уложиться в понятие «нормальный», как у тебя, но и с обычными недостатками…       Уже в дверях ты слышишь короткий кашель, а затем больно ударившее:       — И прекрати ко мне приходить каждый раз, когда чувствуешь себя виноватой.

***

       Следующие несколько дней проходят особенно тяжело. В связи с предстоящей поездкой в Японию, ребята заняты 24 часа в сутки, что-то без устали снимая, репетируя, проверяя и дорабатывая. Вся команда охраны взвинчена до предела, работая без выходных, лишь с редкими перерывами на сон и еду. Тебе же помимо всего прочего еще нужно заниматься расследованием, ты точно решила не оставлять это на совесть инспектора Го. Полиция наконец поделилась с тобой всей имеющейся у нее информацией, но ты никак не можешь сложить все эти разнородные сведения в хоть какую-то картину.       В очередной из дней, как всегда только к полуночи, ты добираешься до аппаратной. Глаза закрываются, но надо работать. Устраиваешься поудобнее, открываешь списки, с которыми ты работала все это время и продолжаешь отрабатывать единственную свою версию. Понеслась…       Трудно сказать сколько времени, но в какой-то момент низкий голос за твоей спиной вырывает тебя из раздумий:       — Сколько ты уже не спишь? — Тед смотрит на тебя с беспокойством.       — Я должна знать своего врага, — коротко отрезаешь ты и трешь глаза. Их беспощадно режет от постоянного пялянья в монитор.       — Да с чего ты вообще взяла, что это сасены?! Они конечно пугают, но, как правило, реальной угрозы не представляют, а тут…       — Это ты так думаешь. Ты считаешь, что если не сталкивался с этим раньше, то значит этого нет, но это ужасное заблуждение. Нужно рассмотреть все варианты, нужно быть готовым ко всему, — Тэд тяжело вздыхает, невольно соглашаясь с твоей логикой.       У тебя есть все основания полагать, что ты права: кто-то давно знакомый с деятельностью группы, кто-то считающий себя очень близким к ним, затаил обиду и жаждет мести.       — Пойми, такая зависимость развращает твою душу, убивает ее рано или поздно. Человек перестает понимать, где заканчивается его фантазия и начинается реальная жизнь. Начинает думать, что мир вращается вокруг него, подменяет реальность иллюзией, ну, о последствиях ты в курсе. Статистика других групп и медийных личностей, тому доказательство, — ты с горечью смотришь на свою пачку сигарет на столе и тяжело вздыхаешь.       — Ты не в форме, рассеянна и невнимательна. Тебе физически нужен сон! — все же настаивает напарник.       — Мне осталось отработать еще треть чёрных списков, и я не могу это делать у себя, боюсь, что это ещё больше расстроит и напугает ребят, они и так на пределе, — надо отдать бантан должное, после последнего случая они стали гораздо спокойнее относиться к твоей опеке, а старшие так вообще стали максимально предупредительными, сообщая тебе обо всех своих перемещениях. Однако давления в их жизнях и так предостаточно, и ты со своими догадками не собираешься оказывать еще большее. Поэтому тебе приходиться закрываться в аппаратной, и тайком пытаться найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку, а времени на это только ночью.       — А что если это кто-то из… наших? — спустя некоторое время спрашивает Тедд, до этого молча наблюдая, как ты кликаешь мышкой. Он явно сам не до конца верит в то, что говорит.       — Все возможно, Тэдд, у нас слишком много вариантов и нужно как можно быстрее сократить их количество… Но сейчас доверять никому нельзя.       Вы замираете в молчании, каждый погружаясь в свои невеселые мысли.       Полиция предоставила тебе записку, о которой вскользь упомянул инспектор Го, когда ты посещала полицейский участок в первый раз. Так и слышишь его мерзкий голос: «В послании, который оставил убийца, однозначно говорится, что все это представление для BTS, ради BTS и из-за BTS…» Ты помнишь, как твое сердце пропустило, казалось, несколько ударов, пока ты читала послание:       «Господи, дай мне спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить. Дай мне изменить то, что я могу, и дай мудрость добраться до людей, которых я должен наказать, потому что они предали меня, и теперь несут в мир грехи свои, прикрываясь маской добродетели. Это мои пот, кровь и слёзы, моё тело, душа и сердце, они обманом забрали у меня все и это повод, чтобы всех их наказать.       Я указывал им на грехи, призывая к покаянию, предупреждал их о грозящей расплате, но эти заносчивые лжецы, лишь смеялись надо мной. Они слишком увязли в своем распутстве, погрязли в тщеславии! Я вынужден, Господи, призвать их к ответу, дабы обратить внимание всех на их распущенность и лицемерие».       Надпись была сделана черным маркером прямо поверх картонной коробки из-под альбома WINGS. Госпожа судмедэксперт успокаивала тебя, сказав что на самом деле это хорошо, что преступник расслабился и оставляет все больше следов, и вскоре вы обязательно его поймаете. Но тогда эта записка настолько тебя взбудоражила, что её словам не сильно поверилось: «Я выбрал проститутку, потому что он словно олицетворение BTS, я наказывал его снова и снова за все грехи, представляя тот момент, когда я доберусь до каждого из семи. Он царапался, пинался и кусался, но у него не получилось сбежать от меня, я порезал его, чтобы взять часть мяса, как напоминание. Я могу убить подобных, столько, сколько захочу и никто меня не поймает, так как дело мое праведное».       Ты чувствуешь, как горло сжимает от омерзения, когда ты вспоминаешь эту писанину. Блять, каким же надо быть больным на голову ублюдком, чтобы сотворить такое?       Но несмотря на жуткое содержание, это все может оказаться очень полезным, если не сказать ключевым. Судмедэксперт подтвердила, что помимо ДНК у них теперь есть еще и образец почерка для сравнительного анализа. И несмотря на то, что отпечатков убийца так нигде и не оставил, уже с имеющимися уликами дело точно дойдет до суда. Осталось самое малое — найти убийцу.       — Но почему ты как бульдог вгрызлась в эти черные списки? Что ты вообще в них ищешь?       — Я сама не до конца понимаю, — сдаешься ты. — Просто пытаюсь кое-что понять…       Тедди молча наблюдает за тобой и ждет пока ты завершишь мысль.       — Он или она словно затаил обиду, — продолжаешь ты.       — Пфф, женщина не смогла бы такого сделать, — фыркает твой напарник, а ты скептически поднимаешь бровь, недвусмысленно указывая на себя пальцем, на что глаза Тэда расширяются в осознании. — Ах, да, стереотипы, — признает он свою неправоту.        — Что-то должно было послужить отправной точкой, понимаешь? Словно это все копилось в человеке долгие годы, а сейчас он решил мстить за это. Все эти отсылки слишком давнишние. Все эти посылки и угрозы слишком изощренные, чтобы творить такое без определенных знаний и подготовки, — ты цепляешься за эту мысль, развивая ее вслух. — Знаешь так бывает, что-то не дает тебе покоя и ты всё время прокручиваешь варианты, придумываешь различные развития событий, размышляешь о том как бы поступил. Только обычно это все остается в голове и забывается. Но в нашем случае, что-то пошло не так, что-то спровоцировало его и он начал реализовывать все свои больные фантазии. Нам нужно выяснить когда и почему это началось? Были ли раньше неудачные попытки, а если были…и мы просто не придали им значения! — ты безжалостно тычешь пальцем в монитор. — Он где-то здесь совсем близко…       — Я с Бантан с самого начала, много общаюсь с другими телохранителями, но такого, никогда не было, — Кван замолкает понимая, что повторяется.       — Да, Тедд, — ты киваешь. — Нам не стоит забывать, что всех и вся нужно рассматривать, как потенциальные угрозы, и сасены и хейтеры одна из них. Кибербулинг, всякая дрянь в письмах, сумасшедшие посылки, агрессия на улицах, подстроенные аварии, похищения… вряд ли можно назвать это безобидным. Теперь ты ясно видишь, что кто-то может войти во вкус, — ты горько выдыхаешь. — У кого-то могут сорвать тормоза…       Извращенное желание обладать кем-то, настолько идеальным в твоей голове, почти не существующем, быть причастным к его жизни и плевать каким образом. Преследование, навязчивость, нарушение мыслимых и немыслимых границ… Начиная от мелкого хулиганства и заканчивая серьезными правонарушениями… Можешь ли ты это понять? Пожалуй, отчасти. Ты понимаешь механизм перерастания фанатства в расстройство и хейтерство, понимаешь картину, но не готова примерить это на себя. Не понимаешь, как что-то любимое может вызывать желание уничтожить, а не защитить. Кажется, даже в свою профессию ты вкладываешь слишком много эмоций, нарушаешь этический кодекс, но руководствуешься всегда исключительным желанием «уберечь».       — Я понял, — грустно кивает Тэдд. — Но постарайся все же хоть немного поспать… — он уходит, оставляя тебя еще более опустошенной перед экраном монитора.       «Права ли ты? Что если ты снова ошибаешься и ищешь совсем не в том месте? Или может ты не видишь очевидного, слишком сильно боясь что-то упустить, зарываешь себя вместе с правдой под толщей никому не нужной информации?»       Добираешься до спальни ты только перед рассветом и просто в одежде валишься спать.

***

      Утро встречает тебя крепким кофе и недовольной физиономией Юнги:       — Краше в гроб кладут, ей Богу, — едва разлепляя сонные глаза, он вваливается на кухню, целеустремленно направляясь к кофеварке.       — Чья бы корова мычала, — огрызаешься ты, отпивая из своей кружки.       — Не булькай мне тут, — шипит Юн.       Перед каждым значимым событием он всегда такой, полностью погружаясь в работу, он перестает замечать всех и вся, и лишь избранные, действительно дорогие ему люди, изредка удостаиваются его язвительных замечаний и ворчания. Ты хмыкаешь, подмечая тот факт, что и тебя вниманием не обделили. На кухню вползают Джин и Намджун. Последний с приветливой улыбкой плюхается рядом с тобой, желая доброго утра.       — Блять, ну я не пойму, как можно выглядеть так охуенно после бессонной ночи и всех этих бесконечных съемок и тренировок? Он что, сука, кровь младенцев пьет или плутоний жрет? — ни к кому особенно не обращаясь, бубнит Шуга, впериваясь в тебя вопросительным взглядом. Ты недоуменно указываешь пальцем на Джуна:       — Намджуну до «охуенно», как отсюда до Пусана раком, — фыркает Мин, а Намджун расплывается в понимающей улыбке, кажется все уже привыкли к брюзжанию этого старика, когда он не в духе.       — И тебе доброго утра, — улыбается Джин, ставя на стол две чашки кофе и присаживаясь рядом с Юнги. Он действительно выглядит так, как будто не пахал, как конь вместе с остальными.       — Как обстоят дела с полицией? — Джин спрашивает как бы между прочем, но ты чувствуешь как все за столом напряглись.       — Пока ничего конкретного…       — Как же меня это бесит, — злится Мин, и Нам делает ему предупреждающий жест. Но привычки берут свое и он продолжает: — Ну, какого хуя, это мудло ебучие именно сейчас появилось, че ему приперло то? — кипятится мембер, — А эти утырки из полиции, да Господи, им бы самим не потеряться, чего они найти то могут?       Джин пинает Юнги под столом:       — Какого лешего, ты свои оглоблями тут размахиваешь, — тут же разражается ругательствами Мин, игнорируя настойчивый взгляд старшего. — Чего вылупился? Как будто это меня одного напрягает? Ты первый шарахаешься от каждого шороха, красавчик, так что нехуй тут разыгрывать рыцаря перед дамой! — возмущается мембер и несильно пихает Джина в плечо. — Кира, сколько это будет продолжаться? Я чувствую себя словно на мне удавка, я не могу так работать…       — Мы делаем все возможное, Юн.       — Да, бляяя… — воет мембер с силой ударяя по столешнице. — Я не это хочу услышать.       — Послушай ей и так непросто… — начинает Намджун       — А мне, бля, просто?! Тебе просто? Нам всем не просто…       — Оставь его, — кивает Джин Наму, рассчитывая на то, что Мин успокоится сам.       — Просто скажи мне, когда это закончится?! — требует репер.       — Я не знаю, Юнги, — с сожалением констатируешь факт. — Но я делаю все возможное.       — Айщ, — Мин обреченно взмахивает рукой и поднимается с кресла. — Я могу только надеяться на это. Надеяться, что вы чего-то добьетесь и всё, что вы делаете не пустая трата времени и моих нервов.       — Мин?! — хором возмущаются остальные, а ты поджимаешь губы.       — ЧТО?! — вторит им Юн. — Такая надежда слишком мало для меня, — бубнит он, выходя с кухни.       — Прости его, он становится абсолютно несносным, когда дело касается его работы, — успокаивающе заявляет Намджун.       — Он становится абсолютным мудаком, — заявляет Джин, направляясь за Юнги, кажется желая продолжить ссору.       — Оставь его, — уже Намджун предупреждает Джина, но тот его игнорирует.       Джун поднимается и кладет тебе руку на плечо:       — Не принимай его слова близко к сердцу, мы все уверены, что ты делаешь все возможное, — он еще раз сжимает твое плечо и выходит вслед за мемберами, оставляя тебя одну.       «Что делать? Хотя нет, не так, что я делаю не так? Складывается такое ощущение, что чтобы я не делала, все становится только хуже», — ты склоняешься над столешницей, упираясь в нее лбом и чувствуя приятную прохладу камня. Среди навалившихся на тебя проблем ты даже не можешь выбрать фаворита, они все тянут тебя на дно одинаково сильно. Ты так устала бороться, ты не знаешь, сколько еще это будет продолжаться и приведет ли тебя твоя борьба к какому-то результату.       «Похоже Тэд был прав, я сомневаюсь и прежде всего в самой себе».       Ты тяжело выдыхаешь, от чего на белой глади поверхности остается мутный след.       «Должна ли я продолжать так жить? Я словно притягиваю неприятности. Может стоит все бросить? Наверняка найдется, кто-то более понимающий чем я и сможет помочь Чону, решить его подростковые проблемы; кто-то более компетентный чем я и поймает этого сумасшедшего, что угрожает ребятам; кто-то кто сможет позаботится о малышке Ю и подарит ей любовь и заботу, кто-то другой, не я…» - ты снова тяжело вздыхаешь.       «Что это? Страх?»       Ты слышишь шаги за спиной, но у тебя нет моральных сил оторваться от стола. Кто-то подходит и молча садится рядом. Периферийным зрением ты понимаешь, что человек тоже нагнулся к столешнице и замер:       — Ммм, приятно, — мурчит Тэхен, а ты лишь закрываешь глаза. — Что делаешь?       — Сомневаюсь в себе, — честно признаешься ты, толком ничего не объясняя.       — Зачем? — все так же лениво уточняет парень.       — Говорят это свойственно человеку.       — Ооо, — слышишь ты неоднозначный ответ. — И долго ты собираешься это делать? Пожалуй, я тоже посомневаюсь вместе с тобой. Как долго надо сомневаться? — ты невольно улыбаешься, слыша непробиваемую логику Тэхена.       — Я не знаю, я первый раз это делаю, — чувствуешь, как твое настроение медленно ползет в гору. А Тэхен замолкает на какое-то время.       — Тц… мне надоело в себе сомневаться, -ты чувствуешь, как он отстраняется от стола и поднимаешься вслед за ним, встречаясь взглядом. — Мне кажется это довольно неинтересное занятие, что насчет чего-нибудь более веселого?       — Например?       — Ну, не знаю, может тебе стоит помечтать?       — Помечтать?       — Ну, да, знаешь это тоже свойственно людям, у всех кого я знаю есть мечты, что насчет тебя?       Ты глубоко задумываешься, но тебе на ум не приходит ничего подходящего:       — Мир во всем мире?       — Пфф, слишком глобально.       — Эээ, порцию острейшего Джампона из Сингл-донг каждый день?       — Фуу, слишком просто.       — Я не знаю, о чем я мечтаю, Тэхен…       — Плохо, тебе стоит подумать над этим, а не заниматься скучными делами.       Он встает с места и ты наблюдаешь, как он обходя стол, берет бутылку воды и ставит ее перед тобой:       — Вот, попей водички и взбодрись, — ничего больше не говоря, он выходит с кухни. А ты, делая первый глоток, с благодарностью думаешь о том, что Тэ очень внимательный.       «Он читает меня словно открытую книгу, если бы еще не вредничал, цены бы ему не было» — ты ухмыляешься и тоже встаешь, кажется ко всем твоим многочисленным задачам прибавилась еще одна «найти мечту», а значит не время расслабляться.

***

      Вам удалось сократить список подозреваемых до 16 имен. Руководствуясь тем фактом, что преступник действовал один, вы смогли вычеркнуть из списка заходивших в тот злополучный день в общую комнату, людей у которых было стопроцентное алиби на время инцидента в Кодже. Сохраняя конфиденциальность, вся твоя команда и ты лично, уже переговорили почти со всеми оставшимися в списке. Но пока результатов это не принесло.       «Надо поговорить с Джунвоном», — встречу с физиотерапевтом ты откладывала столько сколько могла, тебе претила мысль о том, что он может быть замешан. Но вмешивать личное в рабочее ты не собираешься. Ты как раз направляешься к его кабинету, когда тебя окликают:       — Кира?! — Чимин на всех парах летит к тебе, явно намереваясь повиснуть коалой, заключив в объятья. После вашего откровенного разговора, ваши отношения наконец-то вернулись на круги своя и это твоя единственная радость и маленькая победа за последнее время. Чимину выговориться тоже явно пошло на пользу, т.к. насколько тебе известно, он уже пару дней как отказался от снотворного и пребывает в самом благодушном настроении.       — Привет, Чим-чим, — кряхтишь ты, пытаясь удержать врезавшегося в тебя мембера и тут замечаешь парня, который судя по всему сопровождал Пака. И замираешь в недоумении:       — Здравствуйте, Госпожа О, — кланяется последний, а ты лихорадочно пытаешься вспомнить его имя. «Хен… ммм… «. Это тот самый парень, которого ты чуть не переехала из-за своей невнимательности и халатности. Что он тут делает?       Видимо растерянность отобразилось на твоем лице, потому что Хен-как-его-там продолжил:       — Я Хенгю, помните меня?       — Да, конечно, — ты виновато кланяешься в приветствии, пытаясь отцепить от себя Чимина. — Как твое здоровье?       — Все в порядке, это был всего лишь легкий ушиб, — смущается парень и переводит взгляд на Чимина.       — Что вы тут делаете? — уточняешь ты, у наконец отлипшего от тебя Чимы.       — Хенгю теперь работает тут, — гордо заявляет мембер.       После недолгих расспросов оказалось, что Хенгю искал работу, и в тот день, когда ты его сбила, он был на собеседовании в БигХит. Узнав об этом добрый Пак поспособствовал его приему на работу. И теперь этот «счастливчик» работает разнорабочим в компании. Вот любит мембер подбирать немощных и убогих… Ты грустно улыбаешься. Тебя тоже так подобрали…       Вы еще какое-то время поболтали, хотя нет, вы еще какое-то время послушали Чимина и его восторги по поводу встречи и воспоминания о временах, когда они оба были трейни, и разошлись каждый по своим делам.       Видя то, как парень расцветает рядом со старым знакомым, на сердце становится легче. Уж слишком много сейчас ложится на плечи этих ребят… пусть хоть иногда улыбаются. Ты даже думаешь о том, как разрешить парням встречи с друзьями в таком режиме, но быстро отметаешь эту мысль, вспоминая как они сутками пропадают в студии и танцевальном зале.       Ноги сами привели тебя к знакомой двери. Ты поднимаешь руку, чтобы постучать. Так и зачем ты здесь? Ах, да, Джунвон был в Коджедо и тебе нужно разузнать об этом побольше. Мысли наконец возвращаются в нужное русло и тебя словно током поражает:       «Хенгю! Он же был в списке! Как я могла забыть!» — твоя рука так и замирает на полпути к двери. «Нужно немедленно разузнать все про этого парня», — ты опускаешь руку намереваясь уйти, но кто-то сзади заключает тебя в крепкие объятия, а горячий шепот пробивает до мурашек:       — Твоя нерешительность меня убивает, — Джунвон быстро одной рукой отпирает дверь и уверенно проталкивает тебя внутрь, тут же прижимая к стене и с легким стоном целуя в шею:       — Ммм, я так скучал, — шепчет он, прокладывая дорожку из поцелуев к твоему уху.       Он с силой вжимается в тебя бедрами, а руки уже ползут под футболкой, оглаживая живот.       — Джун…погоди, — тянешь ты, цепляясь за его рубашку на плечах, то ли сжимая, толи не слишком уверенно стараясь отстраниться.       — Потом поговорим, — шипит мужчина и резким движением задирает твою футболку до груди, кусая нежную кожу выше лифчика. Всё, тормоза сносит, ты не можешь больше сопротивляться, тело требует разрядки, накопившейся стресс и неудовлетворенность просто не дают шанса здравому смыслу. Что уж тут говорить, фактическое сожительство с семью половозрелыми мужиками, словно сошедшими с обложек журналов для плохих девочек, сильно… эээ… дестабилизирует твой «здравый смысл», который и так держится на честном слове, особенно когда эти айдолы забывают, что вообще-то ты”девочка» и ой какая «плохая» и ходят по квартире полуголыми, или того хуже домогаются тебя с совершенно невинным видом. Про Чонгука вообще можно не вспоминать, твои «воспитательные работы» требуют просто титанических усилий, и тебе иногда кажется, что ты святая. Но в конце концов ты взрослая женщина и тебе нужен СЕКС!       Ты вскидываешь руки, позволяя окончательно снять с себя футболку и обвивая шею Джунвона, он подхватывает тебя за бедра поднимая:        — Даааа, — тянет он.       Все еще крепко удерживая тебя под бедра, он быстро пересекает кабинет и усаживает на кушетку. Как же тебе не хватало этих невероятных ощущений больших умелых ладоней на своем теле, дарящих наслаждение и ласку. Твои руки лихорадочно тянут его рубашку вверх, ткань жалостливо трещит, протестуя против такого обращения. Ты слышишь смешок, мужчина слегка отстраняется и одним движением снимает рубашку медработника через голову. Ты с тихим рыком, ногами возвращаешь его к себе, прикусывая его за сосок, чувствуешь, как мужчину пробивает дрожь.       Никаких нежностей, никаких претензий и обязательств, просто годный секс, чистая разрядка.       Джунвон хватает тебя за затылок и слегка тянет за волосы, стремясь добраться до твоих губ. Впивается в них, тут же по-хозяйски пропихивая язык. Нежности это не про тебя, ты нетерпеливо отвечаешь на поцелуй, вы сталкиваетесь зубами, и ты прикусываешь наглые губы. Парень выдает протяжный стон, когда твой язык пройдясь по щеке сплетается с его, лаская. Он инстинктивно толкается в тебя бедрами, не в силах сдержать возбуждение.       ㅡ У нас мало времени, ㅡ шепчешь ты, едва успевая делать вздохи. За секс на рабочем месте никто вас по голове не погладит, а ты даже не уверена, что Джун закрыл кабинет на замок… Мысль стремительно проносится в голове и исчезает, где-то в пучине твоего возбуждения. Оставив его губы в покое, ты проходишься по шее, слегка покусывая. Мужчина дрожит и хватается за пояс твоих джинс.       ㅡ Только не останавливайся, ㅡ он быстро справляется с ремнем и ширинкой, тянет плотную ткань вниз и ты слегка привстаешь, выпуская его из объятий своих ног. Он избавляет тебя от одежды, уже через мгновение, швыряя штаны на пол и тут же ловким движением приспускает свои форменные штаны, представляя на твоё обозрение недвусмысленно выпирающий под трусами член.       ㅡ Скучала по мне? ㅡ лыбится довольным котом Джун.       ㅡ Нет, скучала по хорошему сексу, ㅡ ты проводишь ладонью по его возбуждению, выбивая несдержанно громкий рык, мужчина снова сокращает расстояние между вами и подхватывает под бедра, сжимает твои ягодицы обеими руками, принося неподдельное удовольствие.       Из кармана его полуспущенных брюк, с грохотом на кафель вываливается смартфон, но парню не до этого, он едва ли заметил, что произошло, сходя с ума от желания он цепляется за резинку своих трусов… Но ты заметила. Заметила как от удара загорелся экран телефона, а на экране блокировки высветилась фотография девушки… на фоне той самой знаменитой ветряной мельницы на Коджедо.       — Стоять! — командуешь ты, резко приходя в себя. Джунвон замирает на мгновение, а затем наплевав на твои слова подается к тебе. Ты твердо упираешься ему рукой в грудь, и слегка надавливаешь, уже открыто сопротивляясь и давая время парню прийти в себя.       — Кир, ну не начинай! — умоляюще стонет он, ставя руки по обе стороны от тебя и опуская голову шумно выдыхает, стараясь справится с возбуждением.       — Вот это что? — ты тычешь пальцем в лежащий на полу телефон, а он прослеживает твой жест и тихо выругивается, тут же отстраняясь.       — У нас с тобой свободные отношения… — бурчит он, поднимая с пола брюки.       — Я не про это… — ты спускаешься с кушетки, и цепляешь собственные джинсы, торопясь одеться. Он со вселенской тоской следит за твоими действиями и тоже начинает приводить себя в порядок, смиряясь, что сегодня у вас ничего не выйдет.       — Если ты про то, в курсе ли она, что есть еще и ты, то ответ — нет. Я как-то не собирался вас знакомить, знаешь ли… — он разочарованно натягивает верх от формы, а ты наконец находишь у двери свою футболку.       — И вообще давай без скандалов, мы взрослые люди… Ну, съездил я с ней в отпуск, я хотел расслабиться… — он разводит руки в стороны и пожимает плечами, мол «я тут не причем».       — Сядь, надо поговорить, — командуешь ты, в голосе не осталось и намека на возбуждение, ты быстро пришла в себя, лишь где-то глубоко внутри затаилось легкое сожаление и неудовлетворенность. Джунвон просто таращиться на тебя в удивлении, пока ты натягиваешь футболку. — Ты хочешь, чтобы я вытащила тебя на официальный допрос? — выгибаешь одну бровь, не понимая почему твои слова все еще слышатся ему как шутка.       — Нет, это конечно заводит, но я кажется чего-то не понимаю…       — А если я скажу, что считаю тебя сталкером-психопатом бантан и убийцей — это достаточно, чтоб ты понял? — ты внимательно вглядываешься в парня, считывая реакцию на твои слова. Но тот лишь обомлело падает на гостевой стул, и не отрывая от тебя глаз хрипит.       — Я не понимаю о чем ты, — его даже немного жаль. Тебе и самой пиздецки жаль. Позволить себе развлекаться с потенциальным подозреваемым было хреновой идеей. Ты только за завтраком заливала Мину, что делаешь всё, что можешь, для поимки преступника, но потрахуши на рабочем месте явно не самый эффективный метод. Блять, Молодец!       Ты цыкаешь, а затем проходишь за его стол. Хорошего настроения, как не бывало, единственная возможность расслабиться безвозвратно утеряна, а тебе предстоит долгое и муторное выяснение обстоятельств того, как твой любовник съездил в отпуск… и есть ли у него алиби и мотив.

***

      Ты закуриваешь, как только выходишь из дверей здания. Поздний вечер, еще один день позади, а проблем и вопросов становится только больше.       — Ааааа! — ты громко рычишь слегка сгибаясь, отчего от тебя шарахаются пара посетителей Башни проходящих мимо, а охрана на входе деликатно прикидывается ветошью, стараясь не обратить на себя твой гнев.       Сил терпеть больше нет, как же всё это выводит. Твоя смена окончена, однако расслабиться нет возможности, надо покурить… Ты делаешь несколько глубоких затяжек, когда замечаешь на подъездной дороге знакомую машину.       Едва ли выехав с территории парковки, прижавшись к обочине, стоит старенькая КИА из-под капота, которой клубами валит дым, а вокруг с перепуганным видом бегает миниатюрная девчушка.       — Сохе! — кричишь ты, а она подпрыгивает с испугу, — Машину заглушила?!       — Что?! — хлопает она на тебя глазами. Выкинув недокуренную сигарету, ты бегом устремляешься к пострадавшей. И первым делом лезешь в салон, чтобы провернуть и выдернуть ключи.       — Горе луковое, — улыбаешься ты, кинув ключи девушке.       — Машина! Она ни с того ни с сего… — начинает свой рассказ Сохе.       — Я если честно, плохо представляю, как твое ведро вообще ездит… так что хорошо, что хоть далеко уехать не успела, — хмыкаешь ты и идешь осмотреть машину. Крышка огненная. Не хорошо. Натянув рукав толстовки на ладонь, ты резким движением открываешь капот, за что тебя тут же обдает неприятным белым паром, и устанавливаешь упор. Двигатель кипяток… Заглядываешь в соседние бочки и как минимум одна причина поломки становится ясна, как день. Даже на горячем двигателе видно, что уровень охлаждающей жидкости ниже минимума.       — Ты антифриз давно заливала? — ты обращаешься к девушке, а она продолжает на тебя непонимающе моргать.       — А! Нет, совсем недавно! — воодушевляется Сохе.       — А купила дешевое дерьмо? — девчонка тут же тухнет на глазах и расстроенно кивает:       — Я думала все равно какое…       — Значит закипели… Эх, — ты устало трешь переносицу, соображая что делать.       — Тут имеет смысл что-то делать только на холодный двигатель… так что это займет кучу времени, — сообщаешь ты и видишь, как буквально на глазах уменьшается девушка. Как сгорбливается спина, как опускаются хрупкие плечи, и тухнет свет в глазах, появившийся с твоим приходом. — Я другого понять не могу, машина заведена давным давно, ездила куда-то, но вернулась? — спрашиваешь ты, а сама размышляешь об увиденном в салоне. Это явно были коробочки с едой на вынос, а на заднем сидении все еще лежит тажа сумка, с которой она ездила в Кодже.       — Д-да, — выдает Сохе. Врет. Определенно врет. Даже не смотрит в глаза…       — У тебя всё в порядке? Хочешь я подвезу тебя до дома? — казалось бы невинный жест, просто приятельская помощь, но Сохе всю простреливает из-за чего ее глаза расширяются еще больше и она нетвердо делает шаг назад.       — Не надо, все в порядке… — почти скулит девчонка, — Я доеду на метро! До завтра! — внезапно оживает она, хватает сумку с переднего сидения и блокирует машину. Несколько раз складывается в благодарном поклоне и почти вприпрыжку улепетывает подальше от тебя.       Ты опираешься спиной на кузов машины и, опустив голову, улыбаешься. Что это за чувство такое? Когда человека хочется оберегать? Когда он с первого взгляда будто бы родной, что хочется заслонить своей спиной от всех невзгод… Чем она тебя зацепила? Почему несмотря на все твое недоверие … так сильно хочется понять?       Ты давно привыкла, что иметь тайны это обыденность мира… Прятать скелеты в шкафу, и трястись, что кто-то узнает. Ты сама такая же. Кто-то изменяет, а кто-то засыпает с игрушками или носит белье с клубничками. У кого-то судимость по малолетству, а кто-то только вчера закопал труп на заднем дворике. Все тайны разные, и люди хранят их за семью замками в надежде, что никто никогда об этом не узнает.       Однако Сохе не кажется угрюмым хранителем огромного секрета. Она слишком солнечная, слишком хрупкая. Да, она выглядит постоянно настороженной, но при этом восторженной, легкой и с желанием жить. И ты уже видела такие глаза. Видела и точно также не смогла пройти мимо. Однако в тот раз, так и не смогла уберечь. Но может быть жизнь дает тебе второй шанс? Эта мысль обволакивает все внутри непонятной теплотой.       Ты заставляешь себя отпрянуть от автомобиля и, складывая руки рупором, кричишь что есть сил в спину удаляющейся фигурке.       — Сохе! — девушка замирает и оборачивается на тебя. — Час ночи, балда! Метро закрыто! — видишь, как от досады девчонка даже на корточки присела, грузно уронив сумку на землю. А ты широко улыбаешься, направляясь к ней. — Хэй!!! — кричишь ты, не в силах сдержать внезапно нахлынувших эмоций. Подхватываешь девушку за плечи и почти встряхиваешь, чтоб привести в чувства.       — Пойдём-ка поедим! — радостно сообщаешь ты, берешь её сумку и уже тащишь девушку на другую сторону улицы.       — Кира!       — Ммм, дальше что? Ты же знаешь, мои приказы не обсуждаются, шагай! — улыбаешься ты, а сама погружаешься в воспоминания.       *flashback*       — Задницу подвинь, это мое место! — гаркает парень из соседнего взвода, обращаясь к недавно переведенной девушке, сидящей за якобы «его» столом.       Ты лениво поднимаешь глаза от своей тарелки и с интересом наблюдаешь за происходящим посреди армейской столовой. Вмешиваться себе дороже. Во-первых, тут не детский сад, каждый из присутствующих, заслужил кровью и потом находиться здесь, во-вторых, драки среди служащих строго запрещены, хотя и не возбраняются в воспитательных целях, но все равно больно наказываются. Поэтому никто особо не спешит впрягаться за незнакомую девчонку.       — Простите, я не знала, что это ваше место, — робко начинает бедняжка, а ты прикидываешь, что вы примерно одного возраста, однако она явно ниже, более худая и за длинными волосами почти не видно лица. Казалось бы, что такой хрупкой малышке делать на вашей базе? Тем временем малышка поднимается с места и бережно собирает свои книги, вот только не успевает взять поднос.       — Ты дерьмо своё забыла, подстилка, — ржет парень и с этими словами опрокидывает на девчонку поднос вместе с тарелкой супа стоящей на нем, заливая не только форму, но и драгоценные учебники. Ты аж приподнимаешься от подступающего гнева, лезть на рожон, кажется просто твое хобби. Ты всегда ненавидела придурков, но придурков обижающих, тех кто слабее, ты готова варить в адском котле собственными руками, периодически потыкивая вилами, чтоб не всплывал. Вот только столовая разражается одобрительным хохотом, а ты теперь прожигаешь взглядом своего сержанта Сергея, сидящего за столом старших, который отрицательно мотает головой, призывая тебя оставаться на месте.       Девчонка тут же бросается за салфетками, чтобы спасти хоть что-то из своей макулатуры, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. За что видимо и получает мощный удар кулаком по книгам, да такой силы, что все они разлетаются в разные стороны, падая то на пол, то на залитый супом стол. Девчонка сжимает кулаки с досады, смотрит на парня воинственно, но не двигается.       — Что? Язык проглотила? Реветь будешь? Кто вас таких в армию то берет? Чёртовы бабы… — в отвращении сплевывает парень, а у тебя от злости аж мурашки по спине бегут. Ты встаешь, резко отодвигая стул, с таким громким и мерзким скрежетом, что привлекаешь внимание всех присутствующих. Посылаешь Сергею натянутую издевательскую улыбку и получаешь в ответ смиренный усталый вздох.       — И это каких таких, ковбой?! — твой голос звенит на всю столовую, заставляя толпу замолчать в предвкушении. Твоя слава давно бежит впереди тебя, но видимо достигла еще не всех.       — Таких сучек, как ты куколка. Твое место, вон, на кухне, — он кивает в сторону столов раздачи. — А не в элитном подразделении. Оставь мужикам мужскую работу, а сама иди ногти крась, — ты подходишь к нему в полную, но парень все еще не чувствует угрозы. — Хотя я мог бы найти для тебя более приятную работку, — он делает недвусмысленный знак языком за щекой. — Развлеки меня, думаю тебе это тоже хорошо удастся, — парень ржет с шутки. А девчушка, пока все отвлеклись, яростно просушивает салфетками учебники.       — Ты бы рот не открывал, воняет, — брезгливо отвечаешь ты, с интересом рассматривая, что там за книжки у новенькой, кажется это языки… теперь интересно вдвойне.       — Ты че думаешь раз ты баба, тебя ударить чтоль нельзя?! — цедит парень, хватая тебя за лацканы формы и со всего маху роняет тебя лопатками на стол. — Тебя давно раком не ставили, подстилка драная?! — шипит он прижимая крепче. Неприятно конечно, и драться не хочется… но это же не ты начала. Ты пытаешься подавить улыбку, вспоминая лицо Сергея. Он когда-нибудь тебя убьет.       — Чё ты ржешь, сука?! — ревет боец, явно раздосадованный твоим игнором. Он мощно встряхивает тебя, как тряпичную куклу. А ты отвечаешь грубияну простым, но сильным ударом коленом точно в пах, от чего тот согнувшись с тихим стоном выпускает тебя из рук и пятится от стола. Не поднимаясь, ты слегка запрокидываешь голову, вперивая взгляд в виновницу торжества:       — ¿Por qué no le escupes en la cara simplemente? Почему бы тебе просто не плюнуть ему в лицо? (исп.) — обращаешься ты к новенькой, а ее глаза округляются, а затем наполняются невероятной теплотой, будто она только что домой приехала после долгого путешествия.       — ¿Todos los hombres de aquí son bastardos? Все мужики здесь такие придурки? (исп.) — спрашивает в ответ она и улыбается ярко, а тебе хочется отметить полное отсутствие акцента и безумно красивый голос.       — Нет, но за себя надо уметь постоять, — хмуришься ты, переходя на английский и все же поднимаясь со стола.       — Учебники, — поясняет она тоже на английском. — Это мой главный приоритет, именно эти искала долго, берегла, я не могла позволить им пропасть, а этот… — она замолкает, потому что прямо над тобой зависает пришедший в себя соперник с занесенным кулаком. Ты быстро соображаешь, как лучше отразить удар. Вот только сделать ничего не успеваешь… потому что по голове неудавшемуся вояке прилетает железным подносом, от чего тот снова пятится и валится у твоих ног. А ты теперь уже с удивлением рассматриваешь некогда робкую девчонку, которая сейчас дышит тяжело, сжимает в руках поднос, и челку с лица сдувает.       — Постоять за себя. Я поняла. Я быстро учусь, — кивает она тебе и снова сияет белозубой улыбкой. — Это тебе за учебники, гад, — добавляет она и снова огревает едва приподнявшегося задиру подносом. Ты довольно хмыкаешь:       — Ты точно не боец, но задатки есть, — с неким азартом констатируешь ты.       — Я — переводчик, приставлена к части, до вызова на задание, — кивает тебе девушка.       «Кажется, будет интересно»       Тяжелый мужской бас рассекает столовую:       — Рядовые Анна и Кира за мной БЫСТРО! — орет уже знакомый тебе сержант, недовольно сверля тебя взглядом. — А вы чего сидите, придурки?! Этого в лазарет, — обращается он к рядом сидящим солдатам. — БЕГОМ! — снова басит он. А вы с девчонкой хихикаете, вот уж познакомились…        *flashback end*       Усевшись за пластиковым столиком рядом с круглосуточным магазинчиком и взяв рамена, ты наблюдаешь за тем с какой скоростью Сохе потребляет лапшу и диву даешься. Хороший аппетит однако…       — Слушай, я тебе ужин купила, и отнимать не собираюсь, хоть жуй, — ухмыляешься ты, попивая своё пиво.       — Плости, профто вкуфно, — сообщает тебе менеджер, а ты поднимаешь вверх банку.       — Мы так и не выпили за принятие тебя в штат, менеджер, — улыбаешься и видишь, как радостно вспыхнули глаза напротив. Она незамедлительно стучит своим стаканом о твой. — Ты молодец, — добавляешь ты, а она вся краснеет.       — Спасибо, — она поджимает губы. — Не знаю как отплатить тебе даже…       — Эй, завязывай, принимать помощь не зазорно, особенно, когда ты действительно не можешь с чем-то справиться в одиночку.       «Обана, вот это мысль я только что родила?! Кажется Шихек окончательно промыл мне мозги, раз уж я начала самостоятельно выдавать подобные мудрые фразочки».       — Но тогда я кажусь себе слабой и бесполезной…       «Вот тут, не поспоришь…»       — И очень зря, человек существо социальное… и одному в этом мире очень не легко, поверь мне, — снова выдаешь ты.       «Ну, все…поздравляю тебя с посвящением, Кира! Надо рассказать Шихеку, уверена, он от счастья аж слезу пустит».       — Я знаю, вот только родители далеко, а в Сеуле и знакомых то толком нет, — выпаливает Сохе, а затем снова таращится на тебя испуганным оленем, поняв, что кажется перешла черту, заговорив о личном.       — Хах, знакомая ситуация. У меня из родных только отчим, — ты морщишься, все веселье куда-то резко ушло. Зря ты о нем вспомнила. Сохе смотрит на тебя внимательно, словно ожидая продолжения. И поняв, что его не будет, решается говорить сама.       — Родители из села, все деньги, что были, потратили на мое обучение, моей зарплаты едва хватает на проживание, — безразлично сообщает девушка, продолжая глотать лапшу. — Но мне повезло, я в Сеуле, и видела больше чем многие из моего городка…       — Ты еще плюсы умудряешься находить, — удивляешься ты.       — А что? Плакать что ли? Да, я эмоциональная, и многое пропускаю через себя, — напускно бубнит собеседница. — Но жизнь она одна… я выросла, получила образование, и сейчас работаю в компании мечты. Я часто навещаю свой дом, покупаю всем подарки, — хихикает Сохе.       — Звучит здорово.       — Но разве у тебя не так? С опекуном ведь должно бы быть проще? — по распахнутым глазам Сохе, ты понимаешь как страшно и неудобно было ей задавать свой вопрос, но любопытство или просто желание сблизиться не дали ей отступить. Ты можешь это понять, но как ответить не знаешь. Просто еще больше мрачнеешь. — Если ты не хочешь то можешь не говорить…       — Легче, тяжелее — относительные понятия, — начинаешь ты, стараясь обходить острые углы в своей речи. — Я бы сказала, что и не знала его вовсе. Он военный, и всегда был в разъездах. Воспитывали меня в основном друзья. Когда отчим привез меня в Америку, тут же сбагрил в военную академию. Ну, а там все просто, казармы, тренировки, учеба, строгий распорядок. Поначалу я только огребала, — ты досадливо смеешься. — Потерять за один раз всё, для меня было слишком, мне казалось, что я либо крышкой съеду, либо руки на себя наложу. Потом к нам в академию молодого сержанта в преподы прислали, он был едва ли старше меня, — ты хихикнула. — С Сереги и начался мой путь… Нам просто удалось подружиться, может потому что оба с русскими корнями, может потому что темпераменты похожи. Я прилежно училась, набирала форму, получала знаки отличия, но ничего из этого не помогало. Я всё ещё оставалась в казарме на все праздники одна, и была единственной, кто не получает писем. Отчим был постоянно занят. В следующие пару лет я устраивала всевозможные погромы, лишь бы привлечь внимание, благо «папочка» был полковником особого подразделения, и мне все сходило с рук… В этот период и подтянулся серегин старший. Сиджина на время «отдыха» от заданий прислали в академию детишкам опыт передавать… Передал. Так натаскал, что я закончила курс экстерном, и была рекомендована в его подразделение. А вот другую девчонку, мою единственную подругу, не взяли, подготовка хромала, оставили для мест потише… — ты горько усмехаешься, чувствуя как грудную клетку давит боль.       — О… — только и выдает Сохе на твое откровение.       — Все не было так плохо, как тебе кажется…       — Но ты добилась внимания отчима?       — Добилась, — ты задерживаешь дыхание, потому что сердце рвется наружу от воспоминаний. — Я точно добилась его внимания…       Над столом повисает неловкая пауза, ты пытаешься справиться с эмоциями, а Сохе явно истолковав их неправильно продолжает:       — Спасибо, что поделилась, теперь я чувствую себя важной, словно мне доверили тайну и я должна ее хранить, — хихикает девушка пытаясь разрядить атмосферу.       — Ты сильно напоминаешь мне её, — хмыкаешь ты, наконец взяв себя в руки. — Улыбаешься несмотря ни на что, — ты мрачнеешь и поднимаешь на девушку абсолютно серьезный взгляд. — Раз уж, я тут разоткровенничалась, то могу ли я просить об ответном доверии? — Сохе тут же напрягается всем телом.       — А что ты хочешь знать?       — Твой затылок.       Девушка машинально тянется рукой к волосам и морщится стоит ей коснуться указанного места.       — Ты была у врача? Это могло быть сотрясение… — твой голос не выражает беспокойства, а взгляд испытывающий.       — Нет, это случайность, я упала, — тушуется Сохе, а ты в очередной раз киваешь собственным мыслям.       — Ты же замужем… да? — уточняешь ты.       — Д-да… — она не спускает с тебя настороженного взгляда.       — А какие у вас отношения…? — ты аккуратно кладешь ладонь на стол и доверительно подаешься вперед, стараясь придать голосу максимальную мягкость. Но это не помогает, девушка внезапно вскакивает и на полном ходу выдает целый поток информации. Девчонку разрывает от эмоций, она тараторит с сумасшедшей скоростью, путая слова и запинаясь:        — Плохие, плохие у нас отношения! Я всё знаю! Я не должна была! Кира, прости… мне нет оправдания! Я понимаю, что могу навредить ему этими знаками внимания! Но он тоже… тоже… — она плюхается на место и почти ревет.       Ты вообще ничего не понимаешь, сидишь ошарашенная. Что блин происходит? О чем это она? У тебя были кое-какие подозрения на ее счет, но они явно не вяжутся с этой пламенной речью. Ты недоуменно таращишься на сжавшуюся на против тебя девчушку. Она явно выдала что-то супер важное, но ты никак не можешь понять что именно:       — Эй, Ан, навредить кому? Кто «он»? — не понимаешь ты, а в ответ слышишь лишь тихий скулеж.       — Хосок…       — Что Хосок? — ты озвучиваешь вопрос, и в этот момент пазл наконец складывается в целиковую картинку.       «Хосок!!!» — все эти непонятные заигрывания, постоянно цепляние менеджера, эти странные взгляды, и то поведение у бассейна, и сцена на этаже… становится понятным как дважды два.       — Вот это ты даешь… — выдыхаешь ты, откидываясь на стуле, всё ещё до конца не принимая услышанное.       — Я знаю… — бурчат и хлюпают носом тебе в ответ.

***

      Ты стоишь в маленькой ванной и подкрашиваешь губы, укладываешь на одну сторону локоны распущенных и слегка завитых волос. Кто тебя дуру за язык тянул соглашаться сопровождать Нама на этот ужин ЮНИСЕФ. Почему ты не отправила кого-то другого? Потому что РМ нужно обеспечить охраной несмотря на все запреты организаторов? Или потому что он так застенчиво и, глядя прямо тебе в глаза, просил побыть его +1, только один вечер и только ради его защиты?       Ты выходишь в комнату и смотришь на разложенную на кровати стандартную амуницию: пистолет, несколько дополнительный обойм, нож, кабура, рация, наушник…       «Чёрт возьми, малыши, вы сегодня остаетесь дома…» — ты грустно хватаешь небольшой чёрный клатч, в который помещается только твой телефон и пудра, даже сигареты придется сегодня оставить дома, чему ты совершенно не рада. Ведь по совершенно неизвестной тебе причине… ты кажется… нервничаешь?!       С неохотой засовываешь ноги в туфли, и они в ответ неприятно сжимают пальцы. Твоему раздражению нет предела, и ты бы рада сейчас снять с себя это облегающее платье, эти высокие каблуки и просто завалиться спать. Но ты обещала ему, значит должна выполнить.       Слава всем богам, Сохе с командой стилистов помогли тебе с макияжем и укладкой! Ты еле настояла, чтобы одежда была максимально закрытой — платье длинной почти до лодыжек, без рукавов, но и без сумасшедших вырезов, ворот был выполнен, как у водолазки, а закрытые плечи, надежно прятали от чужих глаз твой шрам на плече. Платье обтягивало тебя словно вторая кожа, расходясь в стороны только от середины бедра. Это немного сковывало твои движения, но так как вторым вариантом было платье с вырезом чуть ли не до трусов, ты благонамеренно решила остановиться на первом варианте. Сохе без умолку болтала о том, как здорово, что ты можешь побывать на закрытом мероприятии такого масштаба, и сколько известных личностей приглашены, и что давно пора вылезти из шкуры «солдата Джейн» и хотя бы попробовать побыть девочкой.       Слово «девочка» тебя изрядно веселит и оставляет после себя странный осадок. Тебе скоро четвертый десяток, до которого ты даже не уверена, что доживешь, а она тебя все в «девочки» записывает… мда.       То, что ты будешь сопровождать Намджуна не как телохранитель, не вызвало бурной реакции, хотя некоторые взгляды показались тебе обиженными, некоторые удивленными… кто-то даже посмел метнуть в тебя гневный завистливый взгляд, но в целом новость была воспринята тихо, без лишних эмоций. Мемберы группы тоже ничем не выдали своего отношения к данному вопросу, а ты лишь в очередной раз отметила, что решения лидера непререкаемы, ну или всем просто было все равно.       Ты открываешь дверь и замираешь в дверном проеме. Рм уже ждет. Ким Намджун во всем своем великолепии: чёрный строгий костюм, белая рубашка, тонкий галстук и дорогие часы. Стандартный набор для мужчины на званом вечере, но почему тогда у тебя сейчас дыхание перехватывает? Потому что костюм идеально сидит на широких плечах, а уложенные светлые волосы придают какого-то дополнительного шарма? Или потому, что сегодня тебе досталась не столько роль живого щита, сколько спутницы этого без преувеличения великолепного мужчины?       Ты замираешь у двери, пока никем не замеченная. Все мемберы несмотря на вечернее время находятся в гостиной, макне-лайн уселся перед телевизором, просматривая какое-то видео с предыдущего концерта. Тут же в своем любимом кресле сидит Шуга, тоже смотря на экран и что-то недовольно комментируя. РМ стоит почти в коридоре, пытаясь разобраться с застежкой часов, когда ты наконец привлекаешь всеобщее внимание:       — Ого… — громко выдает Джин, удивленно пялясь на тебя из проема кухни. Они с Хосоком явно намеревались организовать вечерний перекус, так как у каждого в руках какая-то снедь: чипсы, крекеры, печеньки. Второй парень чуть не выронил все это, идя за старшим и натолкнувшись на него из-за резкой остановки.       «Ооо», — губы Хосока раскрылись в немом удивлении.       Проследив за взглядом старших, макне-лайн наконец замечает тебя и словно по команде вскакивает с дивана:       — Ничего себе, — Чимин обалдело таращит глаза и кажется выражает мысль всех собравшихся. Ты неловко переминаешься с ноги на ногу, поправляя подол платья.       — Ну, и чего вы повскакивали, как будто вам яйца пришпарило, — меланхолично заявляет Юнги, сканируя тебя взглядом. — Ты потрясающе выглядишь, — резонно подмечает он, смиряя недовольных макне взглядом и ухмыляется.       — Понятия не имел, что под черным балахоном, такое! — отзывается яркой улыбкой Хосок, наконец придя в себя, и добравшись до стола, сваливает туда закуски.       Ты делаешь несколько шагов вперед, и только теперь Намджун, поднимает на тебя глаза. Обводит тебя взглядом, не пропустив ни малейшей детали…       — Ты... ты потрясающе выглядишь, — вторит Нам, а ты подходишь и в одно движение застегиваешь железный браслет его часов на запястье, лишь порхнув пальцами над кожей.       — Спасибо, мне приятно, — ты еле сдерживаешь смущение, это какое-то очередное, новое для тебя чувство, пока неизвестное и непонятное… но момент располагает, а тишина между вами затянулась.       — А уже поздно…? — начинает было Чимин. Но Джун намеренно его прерывает:       — Очень поздно, — он улыбается тебе, обнажая ямочки. Затем переводит довольный и хитрый взгляд на Чимина и добавляет. — Уже слишком поздно.       Ты не до конца понимаешь их игру слов, а Джун уже обращается к тебе:       — Нам пора, мы уже немного опаздываем, — ты позволяешь ему утянуть тебя к выходу.       — Босс! Ничего себе! Вы сегодня такая красивая, с ума сойти, — взрывается Хлопушка. Они с Принцессой сегодня водитель и дежурный телохранитель. Команда слаженная и без нареканий, но второй толкает восторженного напарника в плечо и недовольно хмуриться.       — Ты дебил? Босс всегда красивая, ты просто слепой и вообще следи за тем, что ты несешь, — Принцесса снова пихает коллегу под ребра, призывая того заткнуться и следовать его примеру. — Босс, вам очень идет, — Хлопушка оторопело хлопает глазами, а ты не можешь не улыбнуться. Ну придурки же.       — Значит так, умники! — на твою команду Храняши вытягиваются по стойке смирно. — Вообще-то мы на работе, и если понадобиться, я и голыми руками череп размозжу, а еще у меня есть каблуки, — ты выставляешь вперед длинную ногу в туфлях приличной высоты. Хлопушка уже готов присвистнуть, когда вновь получает от напарника. Ты начинаешь злиться от этого странного излишнего внимания, потому что все присутствующие в помещение мужчины еще ни разу не свели с тебя глаз, становиться как то не по себе. — И еще, не называйте меня сегодня Босс, если спалят, что я сотрудник личной охраны, то выпрут из зала. Никто не должен знать, что мы схитрили.       — А как Вас тогда называть? — Принцесса озадаченно смотрит на тебя, словно перебирая варианты.       — Я думаю, что на сегодняшний вечер Кира для всех нас побудет, как и положено, Госпожой О, — Намджун делает акцент на последнем слове, едва касаясь кончиками пальцев твоей поясницы, как бы подталкивая к выходу. Интересно, отчего так неистово бегут мурашки от слов или прикосновений.       — Госпожа О, — смакует Принцесса.       — Моя Госпожа, — ухмыляется Хлопушка и, играя бровями, делает руками приглашающий жест, весь такой довольный… и видимо бессмертный, раз уж так открыто сегодня нарывается. Но ты и сделать ничего не успеваешь. Твое внимание привлекает потяжелевший взгляд Намджуна и резко перестающий улыбаться Храняш.       — Нам действительно пора, — Нам поправляет лацканы пиджака и выставляет слегка локоть, предлагая взять его под руку. Кажется, еще более смущающей, эта ситуация быть не может. В памяти всплывают средневековые балы и принцессы из сказок. Ты переводишь взгляд на диван, собираясь попрощаться, но слова застревают у тебя в горле. Кроме воодушевленных Хосока и Джина благодушно махающих тебе рукой, ты натыкаешься на откровенно злой прищур Чонгука, Чимин смотрит на тебя слишком развязно, как будто для очередного шоу пожирает тебя глазами, а Тэхен… Тэхен, поймав твой взгляд, вовсе демонстративно отворачивается в телевизор.       Что ж.       Ты берешь себя в руки и просто цепляешься за намджунов рукав.       — Хорошего вечера, ребят! — все-таки произносишь ты, не желая поддаваться провокации.       — Не скучайте без нас, — подтрунивает Джун с легкой улыбкой, а затем сосредотачивается на тебе и произносит:       — Не передумали, Госпожа О?       — Очень смешно, — хмуришься ты, легко цепляя его за руку. — Нет. Будем надеяться, что светский вечер не тяжелее, чем обстрел в пустыне, — хихикаешь ты, а лидер уже ведёт тебя на выход и перед тем, как открыть дверь широко улыбается.       — Может быть еще хуже.

***

      Когда вы оказываетесь на улице, теплый свежий ветер позволяет тебе наконец вздохнуть полной грудью, одновременно с этим заставляя тебя чувствовать себя слишком голой, без пистолета и гарнитуры. Ты видишь мерседес представительского класса, а сразу за ним машину с охраной и недовольно мотаешь головой:       — Ну, вот и почему нельзя было оставить минивэны, а?       Джун проходит чуть вперёд, ближе к машине:       — Это бы испортило атмосферу, — таинственно улыбается он. — Имею право, — сообщает тебе парень и открывает перед тобой дверь в машину.       — Но… — ты смотришь на передние кресла, но Джун непреклонен. Ты даже впадаешь в ступор на несколько секунд. Можешь ли ты вспомнить, когда кто-то так галантно за тобой ухаживал? Чувствовала ли ты себя вообще когда-то в роли леди…       «Мама была бы довольна…» — думается тебе и ты послушно садишься на заднее сиденье, в то время как Джун аккуратно придерживает дверь и верхнюю арку авто, подстраховывая твою голову.       — Тебе не комфортно? — спрашивает Джун, усаживаясь рядом.       — Прости, это так заметно? Я говорила, что лучше бы ты взял с собой кого-нибудь другого… — ты смотришь в колени и ерзаешь на сиденье. Ты не привыкла сидеть сзади, ты должна быть всегда у руля, должна контролировать ситуацию. Должна чувствовать, что успеешь среагировать, чтобы не случилось. Но платье и каблуки делают из тебя малоподвижное потерянное существо, вряд ли способное оказать маломальски приличное сопротивление, так что суровым бодигардом здесь и не пахнет… Очень незнакомое ощущение.       — Это ты меня прости. Я — эгоист, просто мне так не хотелось идти туда одному и отвечать на эти неловкие вопросы, оказываясь в центре внимания… — он задумчиво смотрит на тебя, а потом улыбается. — Но чувствуется, я опять буду в центре внимания.       — Почему? — ты непонимающе хмуришь брови, а он лишь улыбается еще шире.       — Потому что у меня будет самая красивая спутница…       Комплимент кажется тебе настолько натянутым, что ты готова задохнуться от возмущения, но Джун берет тебя за руку, переплетая ваши пальцы и обращается к Хлопушке.       — Поехали, мы и так уже опаздываем.       Храняши неловко переглядываются.

***

      Главная часть мероприятия оказалась не такой уж скучной, как тебе думалось, все же то, что вечер был неформальным накладывало существенный отпечаток, речи всех участников не были заумными или пафосными, большинство старалось говорить просто и от души. Намджун как всегда был на высоте, тебе польстило то, что он использовал твои слова в своей речи филигранно вплетая их в канву своего монолога, придавая еще большей значимости. Он закончил очень лаконично:       «Дети и война — эти два слова никогда не должны стоять рядом. И как взрослые, мы должны взять на себя ответственность за то, чтобы так оно и было».       После завершения официальной части, ты чувствуешь себя странно. С одной стороны, Намджун был прав, на вечере присутствовало множество людей с самыми разными историями. Некоторые давали надежду, а некоторые напоминали твою. С кем-то из собеседников удалось посмеяться, кто-то и вовсе вызывал единственное желание «сбежать». От душных мыслей и собеседников спасало шампанское и постоянное присутствие рядом Джуна. Ты наблюдала затем, как мастерски он переводил разговор в нужное ему русло, как точно подбирал слова, и как располагал к себе любого, а после его вдохновляющей речи желающих было хоть отбавляй.       — Прошу нас извинить, — внезапно прерывает Джун и, осторожно взяв за локоть, тащит тебя к бару.       — Устала? — интересуется он обеспокоенно.       — Просто плечо болит, — ты немного разминаешь руку. — Джун, я не хрустальная, — ты улыбаешься, но на парня это не действует.       — Для меня, это не так, — бурчит он и, расправив плечи, смотрит куда-то поверх твоей головы. Кажется не одной тебе тут неловко.       Джун подает тебе ладонь:       — Потанцуем? — внезапно предлагает он, а ты лишь коротко киваешь, и слегка улыбаешься.       Он выводит тебя на середину зала и на секунду замирает, вглядываясь тебе в глаза словно прося разрешения. А затем опускает руку тебе на талию и осторожно притягивает к себе. Кладешь руку ему на плечо, и шумно вздыхаешь. Тебя обдает жаром от этой какой-то совершенно интимной близости. Ты слышишь короткий смешок и Намджун начинает размеренно покачиваться из стороны в сторону, увлекая тебя за собой. Главное не забывать ноги переставлять, как там тебя Чимин учил? Дышать, расслабиться, быть ведомой партнером… Так много сложных правил.       — Наши стилисты превзошли сами себя, это платье очень тебе подходит, — тихо шепчет почти на ухо Нам.       — Что значит подходит? — ты прижимаешься щекой к мужскому плечу и все-таки немного расслабляешься.       — Оно как ты, закрытое, но дерзкое. Чёрное, но такое интригующее, — задумчиво выдает он.       — Жалко только под ним нельзя спрятать пистолет или нож, — разочарованно выдаешь ты.        — В этом вся ты, — Нам смущенно хихикает над твоей репликой и прижимает к себе осторожно. Твоя талия в его руках кажется совсем узкой, и на фоне его широких плеч, ты выглядишь даже миниатюрной. Интересно, именно это заставляет тебя чувствовать себя уязвимо и слишком открыто? Или ты в очередной раз накрутила себя мыслями…       — Как тебе моя речь? Только честно, все-таки это ты вдохновитель, — чувствуешь, как напрягся Джун. И пытаешься угомонить эмоции и придумать что ему ответить.       — И с каких пор ты подбираешь слова? — он оглаживает твою ладонь большим пальцем, выдыхает на ухо немного нервно, но ждет твоего ответа.       — Мурашки.       — Что мурашки? — ты обескураживаешь парня, сама того не желая.       — Это мое мнение. До мурашек, — поясняешь ты, а Джун улыбается только что промелькнувшей мысли и крепче сжимает руку на твоей талии.       — От моей речи или от меня?       У тебя перехватывает дыхание. Иногда после таких фразочек, тебе кажется, что в Намджун очень похож на Чонгука. Этот вызов, эта открытая провокация, этот мальчишеский задор… Именно в эти моменты, по голове бьет осознание, что у них разницы всего три года, и Намджун не могущественный лидер ведущий за собой поколения, а просто парень.       Ты оставляешь его слова без ответа. Пусть думает что хочет, не только он умеет в игры играть. Вы танцуете еще пару минут, и ритм твоего сердца наконец приходит в норму. Становится так спокойно и легко, словно все проблемы и тревоги позади, словно твой личный апокалипсис никогда не наступит, а прошлое больше ничего не значит… Так уютно, словно дома на кухне с родителями чай пить…       — Я тут подумал, мне кажется, что я снова усложнил тебе жизнь… — прерывает тишину твой спутник, а ты нехотя возвращаешься из своих ощущений к содержательному разговору.       — Почему? Из-за этого вечера? Нет, это было прекрасно… — ты смущаешься, поджимаешь губы и давишь улыбку.       — Я очень рад, что тебе приятна моя компания, — улыбается парень, а затем перехватывает твою ладонь и немного тебя отстраняет. — Но кажется, что я спровоцировал, других мемберов, а значит проблем тебе добавится, — он произносит это слишком грустно, а тебе невдомёк к чему он клонит. — Ты же видишь, как на тебя смотрят. Я не один такой, — ты лихорадочно пытаешься понять о чем он, а Джун продолжает. — Они этого так не оставят… — он смотрит на тебя исподлобья и виновато улыбается. Такой обворожительный. Его бы обнять, и объяснить, что ничего криминального не произошло, и что вечер действительно был удивительно приятный, с остальным ты разберешься позже, но ты не успеваешь.       — Я украду вашу спутницу? — раздается до боли знакомый голос рядом с вами. Ты вздрагиваешь и отстраняешься от Намджуна, убирая руки, но он перехватывает твою ладонь и мягко удерживает. — Извините, не хотел вас прерывать, — Шивон стоит прямо напротив тебя: дорогой прекрасно сидящий костюм, уложенные волосы, на руке засунутой в карман сверкают дорогие часы. Расслабленная поза, широкая улыбка, а взгляд медленно пробегает по тебе и останавливается в районе переплетенных ладоней. Ши ухмыляется, возвращая все свое внимание Намджуну. Как ты могла забыть, что он тоже посол ЮНИСЭФ и явно не пропустит подобное мероприятие. Дура!       — Кажется хотели, раз прервали… — тут же мрачнеет РМ, смеряя оппонента гневным взглядом. Твоя расслабленность тоже покидает тебя, заставляя сосредоточиться на госте.       — Добрый вечер, господин Чхве — ты спокойно кланяешься, подчеркнуто официально приветствуя мембера.       — Я могу с тобой поговорить? Может потанцуем? — предлагает он, откинув формальности и протягивает свою ладонь, но Джун молниеносно чуть дергает тебя, заводя за свою спину.       — Нам вообще-то нужно было отойти, так что Вы не вовремя, — Ким картинно выкает, не желая уступать.       — Прошу обратить Ваше внимание, господин Ким, что вопрос был задан Госпоже О, а не Вам, — Шивон снова бегает глазами от тебя к Джуну, и довольно ухмыляется. Тебе эта картина кажется чертовски знакомой. Вы уже были в такой ситуации и закончилось все дракой.       — Госпожа О сегодня моя пара, и я забочусь о ее комфорте, — огрызается в ответ Намджун. Ух, ты! Пару минут назад он спокойно и даже смущенно рассуждал о том, что в группе ты нравишься не только ему, а сейчас бесцеремонно подчеркивает твою принадлежность и готов броситься на человека, которого кажется считает конкурентом.       — Пара, не значит собственность, Намджун…-ним, — Шивон расплывается в издевательской улыбке, а Джун делает предупреждающий шаг в сторону Ши, и излишне громко произносит:       — Кто бы говорил, Чхве, — ты замечаешь, что уважительные суффиксы пошли к черту и дело пахнет керосином. На вас уже стали оборачиваться рядом танцующие пары.       — Это все еще не твоего ума дела, — огрызается Ши.       — Ребят, угомонитесь, вы привлекаете внимание, — сообщаешь ты, уже ощутимо удерживая Джуна за плечо.       — Я всегда в центре внимания, — беззаботно заявляет Шивон, продолжая сверлить тебя взглядом, а вот Намджун осторожно оборачивается.       Действительно уже слишком много пар глаз наблюдает за разворачивающейся драмой. Намджун, сам того не замечая, отпускает твою руку, а ты тут же выходишь вперед, вставая между мужчинами.       — Кира, — он тянется, чтобы коснуться твоего предплечья, но останавливается, оглядывая все еще наблюдающих за вами людей. Тебе кажется или он выглядит виноватым?       — Все хорошо, Джун-и, если что я отдавлю ему ногу каблуком, обещаю, — ты шутишь и улыбаешься, стараясь разрядить обстановку и нежно гладишь парня по широкому плечу, заставляя отойти. — Выпей пока, — киваешь на бар, а сама жестким взглядом утыкаешься в Шивона, протягивающего тебе ладонь.       — Веди… — ты подаешь руку, позволяя себя утащить вглубь толпы, а Намджун, пару раз взглянув на вас, удаляется к бару.       — Твои новые защитнички такие дерзкие, никакого уважения к старшим, — выдыхает тебе в ухо Шивон, по собственнически, прижимая тебя за талию к себе.       Спокойствия и уюта как и не бывало. Ты готова на что угодно лишь бы снова не поддаться этому невообразимому шарму. После всего сказанного друг другу ранее, ты даже не представляешь о чем вам говорить, да и стоит ли вообще начинать. Но продолжать эти непонятные случайные встречи невыносимо.       — Это ты для него? Такая… хм… нарядная? — он медленно кружит тебя в танце, а тебе на эти дурацкие реплики даже отвечать не хочется, но не молчать же.       — Для него, — коротко бросаешь ты, а Чхве закручивает тебя в пируэте, и ты чуть ли не падаешь, но он снова по-хозяйски стискивает тебя в объятьях.       — Такой сдержанный, я с него не могу, — хмыкает Шивон, а ты оборачиваешься, чтобы увидеть, что с места Нама вас прекрасно видно. — Я думал, он драться полезет, — хмыкает Ши. — Какой воспитанный мальчик, — он наклоняется к тебе и шепчет последние слова в самое ухо, хитро улыбаясь.А ты с досадой понимаешь, что сейчас было очередное театральное представление с тобой в главной роли, потому что единственный зритель аж привстал со стула от злости.       — Чёрт возьми, Ши, чего тебе надо от меня? — рычишь ты. Он в очередной раз заставляет тебя чувствовать себя куклой, чувствовать себя глупой и использованной после всех этих манипуляций. Ты была выгодна только тогда, когда влюбленно смотрела в рот… а сейчас тебя тошнит от той себя.       — Ты изменилась, раньше подобные фокусы тебя радовали, — он томно прикрывает глаза и слегка тебя отпускает.       — Забавно, слышать эти реплики от человека, который сначала бросает тебя на ржавые гвозди, топчет и равнодушно наблюдает за этим, а потом прибегает извиняться, и вместо «прости» снова топчет, — если бы ты не знала Шивона так хорошо, то давно бы послала его нахер с этими безумно не содержательными разговорами похожими на бесконечную вереницу издевательств. Но он может быть настойчив и ты точно знаешь на сколько.       Сейчас он стоит напротив что-то взвешивая в голове, нервно закусывает губу и через мгновение смотрит тебе в глаза так, словно на их дне ищет за что бы зацепиться.       — Я больше не буду просить меня простить, — ты лишь презрительно фыркаешь. — Я знаю, что не простишь, — продолжает он. — Я мудак, я в курсе, — он произносит это без излишней наигранности, просто и легко. Он смирился, а это уже что-то. — Но разреши хотя бы видеться с тобой. Невыносимо знать, что у вас что-то происходит и не иметь возможности даже спросить как ты. Раньше хоть из парней можно было что-то вытянуть, а сейчас даже Итык со мной о тебе не разговаривает, — этот статный всегда улыбчивый мужчина словно снимает с себя маски, одну за другой. Вся спесь и заносчивость куда-то испарилась и теперь здесь настоящий он. Честный, открытый, прямой. Тот с которым ты дружила, в которого влюбилась, по которому страдала… — Я просто хочу снова иметь возможность, слушать твои армейские истории под банку пива и пиццу, мне тебя не хватает…       — Ши… — ты вздыхаешь. Сейчас заглядывая в себя, ты понимаешь, что когда-то сильные чувства, сжигающие тебя изнутри, исчезли. Боль неразделенной любви и предательства отступила, оставив лишь неприятный осадок. Он всегда был таким наглым, самоуверенным, привыкшим, что весь мир вращается вокруг него, но именно эти качества когда-то позволили ему подобрать на улице одинокую отчаявшуюся оборванку, и дать ей работу и дом, несмотря на все условности и чужое мнение. И ты благодарна ему за это. Благодарна не просто за покровительство, а за крепкое плечо рядом, ведь он поверил в тебя, когда никто не верил, даже ты сама. Ты не стояла бы здесь сейчас, если бы тогда неизвестный тебе айдол, просто не взял тебя, напуганную до смерти, за руку. Именно он таскал тебя есть батат каждый вторник к уличному торговцу, постоянно знакомил с новыми людьми, стараясь показать, что иметь друзей и проводить с ними время нормально, даже здорово. Пил с тобой пиво на крыше, и устраивал двусмысленные розыгрыши всегда на грани фола, заставляя смеяться от всей души. Он был тебе другом, и сейчас, не смотря ни на что тебе хочется его вернуть. — Ты был не прав…       — О, поверь, я осознал… — он по-мальчишески дует губы. — Я просто привык все контролировать, был уверен, что все делаю правильно, думал, что это ради тебя. А оказалось, что я просто эгоист. Мы поговорили…       Он делает паузу, а тебе не нужно уточнений, с кем именно он поговорил. Только его пассия могла заставить его переоценить ситуацию, ведь у его собственных мемберов ничего не вышло…       — Она сказала мне, что я эгоцентричный придурок. И если я хочу доверия от кого-то, то должен и сам доверять человеку. Я не должен удерживать тебя и решать за тебя, я должен поддерживать и быть рядом, когда тебе это нужно и только если ты сама этого захочешь.       Ты серьезно смотришь в его лицо, стараясь найти хоть каплю сомнения, но он говорит уверенно, убежденно. Кажется эта женщина действительно хорошо на него влияет.       — Я просто хочу вернуть друга, понимаешь? — его голос дрожит, но зато тебе теперь понятно насколько он скучал, как сильно заблуждался все это время.       Ты улыбаешься про себя полностью удовлетворенная услышанным. Ты тоже скучаешь. Уже без этих странных мучаюших тебя чувств, тебе просто хочется, чтобы все было как раньше, и в тоже время отпечаток от пережитой ссоры останется с тобой навсегда. Второй шанс…       — Стоит признать, что если бы ты так со мной не поступил, я бы до сих пор питала иллюзии на твой счет. Так что, это даже пошло мне на пользу. А еще ты прав в том, что я изменилась. Один мудрый человек сказал, что я никогда по-настоящему не давала людям второй шанс. Так что кажется ты будешь первым. — ты смотришь строго, не даешь и тени слабины, потому что уверена в каждом слове, которое сейчас произносишь. — Я не готова терять друзей снова.       Лицо Шивона озаряется очаровательной улыбкой и он срывается, чтоб крепко обнять тебя, благодарно прижимая к груди. Ты лихорадочно оглядываешься, подобный жест не остался незамеченным окружающим.       — Я понял, малышка, я понял, — а затем он осторожно касается твоей щеки и картинно убирает прядь волос с твоего лица, нежно заправляя ее за ухо. Он снова напускает на себя дымку пафоса, и наклоняясь к твоим губам, тихо шепчет: — Но привычку выводить твоих мальчишек из себя, я оставлю как хобби, — он хитро улыбается, а ты снова фыркаешь, прекрасно видя реакцию Джуна на ваше воссоединение.

***

      О чем вы разговаривали с Шивоном Намджун так и не спросил. После вашего разговора Шивон незамедлительно вернул тебя Джуну, сообщив последнему, что жутко рад приятной встрече, подмигнул тебе и удалился к остальным гостям. Нам проводил провокатора крепко сжатой челюстью и резко опрокинутым в себя бокалом шампанского. А затем шумно выдохнул и спросил:       — Всё ли хорошо?       Тебе оставалось улыбнуться и коротко кивнуть. В груди ощущалась приятная легкость. За долгое время хоть какие-то приятные новости. Впервые за последние напряженные недели ты чувствуешь себя расслабленно и спокойно, будто сбросила непосильную ношу. Ссора с Шивоном страшно тяготила, но сейчас у тебя есть повод порадоваться, кажется вы все разрешили.       Сейчас, попрощавшись с Храняшами, вы идете по вестибюлю башни Бигхит к лифтам. Ваш вечер подходит к концу. Нам молчалив и задумчив, а ты радуешься, что все прошло гладко и без происшествий. Или нет?       Из размышлений тебя вырывает саднящая боль. Ты морщишься, снимая одну туфлю и наблюдая раскрасневшуюся содронную кожу на пятке.       — Натерла… — с досадой отмечаешь ты, разрывая затянувшуюся паузу. Джун переводит на тебя растерянный и виноватый взгляд.       — Прости, кажется надо было уйти раньше… — цедит он, а ты поднимаешь на него озадаченный взгляд.       — Джун, прекрати придумывать проблемы из воздуха. Смотри, оп! — ты снимаешь обе туфли, оставаясь босиком стоять на плитке, и восторженно поднимая в воздух обувь. — И нет проблемы!       Лифт дзынькает, оповещая вас о своем прибытии и открывает створки. Ты по привычке осматриваешь кабину, и ждешь когда в нее пройдет Джун. Но тот стоит и ждет того же от тебя.       — Заходи давай, все протоколы по безопасности за вечер позабывал, мы в здании, бал окончен, золушка превратилась в тыкву, — ты подгоняешь его, махая в воздухе туфлями зажатыми в одной руке. На что Джун лишь тяжело вздыхает, но под твоим напором сдается.       — Я просто хотел быть джентльменом, — выдает тебе парень, когда ты нажимаешь кнопку нужного этажа.       — Всё и так прошло замечательно. Тихо, спокойно, без происшествий. Меня не рассекретили, ты все время был в поле моего зрения, никто подозрительный тоже не попался… ну и всё! — ты довольная киваешь сама себе, но кажется Джун не разделяет твоих восторгов. Он подходит ближе, заставляя тебя сместиться к перилам, а потом и вовсе сам хватается за них по обе стороны от твоей талии.       — Иногда мне кажется, что ты надо мной издеваешься… — он слегка наклоняется к твоему лицу и оказывается как то чересчур близко… Почему то эта близость вызывает совершенно иные эмоции чем во время вашего танца. Сейчас ты не чувствуешь от Намджуна эту щемящую искреннюю доброжелательность. Он напорист, дерзок… Почему то в голове сама собой проскакивает мысль, что Джун сейчас выглядит так, как будто его Чонгук покусал… Хотя в этом есть толика правды. Ты давно отметила, что сдержанность Намджуна скорее выштрудированный навык, чем врожденное качество. Мозг лихорадочно пытается придумать объяснение действиям парня, ведь за весь вечер о ни разу не был так близок к проведенной тобой черте…       — Ты не думаешь, что в лифте предостаточно места, и стоять так близко не обязательно? — ты слегка наклоняешь голову, пытаясь казаться смешной, но ответной улыбки не получаешь.       — Ты же знаешь, что нравишься мне… — он выдыхает тебе эти слова прямо в губы, а ты лишь переминаешься с ноги на ногу. «Вот и что он хочет услышать в ответ?»       Ты неуверенно киваешь, глядя ему в глаза и просто ждешь, что будет дальше.       — Я был очень рад, когда ты согласилась пойти со мной. И несмотря на то, что ты продолжаешь видеть в этом только набор профессиональных обязанностей. Подумай вот о чем: ты могла не заморачиваться с платьем, с танцем, с туфлями, — он говорит сдержанно, но слишком близко от твоего лица. Ты чувствуешь его дыхание и только крепче стискиваешь в руках туфли. — Но всё это было для меня.       Ты нервно сглатываешь, потому что откуда не возьмись появляется впечатление, что тебя поймали. Но ведь это не так… Сердце устраивает тебе барабанную дробь, и хочется уже чтобы этот долбанный лифт поскорее доехал.       На твое спасение, лифт снова издает дзыньк, приглашая вас выйти на нужном этаже… но Джун не двигается ни на миллиметр.       — Однажды на интервью у меня спросили, что я буду делать, если все мемберы влюбятся в одну и туже девушку… — он делает паузу, а тебе совершенно не нравится куда он клонит. — Я ответил, что я ни за что не откажусь от нее, и буду бороться изо всех сил, чтобы не жалеть ни о чем в будущем.       Ты не сразу перевариваешь полученную информацию, но как только понимание наваливается на тебя, удивленно вскидываешь на Намджуна глаза.       Он улыбается, а затем наклоняется ещё ближе, прикрывает глаза и осторожно целует в уголок губ. Очень аккуратно, практически невесомо. Ты замираешь, не готовая дать отпор, просто чувствуешь нежные полные губы на своей коже и пытаешься угомонить сумасшедшее сердце, которое вот-вот выпрыгнет из груди.       — Спасибо за прекрасный вечер, — хрипло выдает Намджун, еще буквально секунду наслаждаясь твоей реакцией, а затем отстраняется. — Доброй ночи… — он выходит оставляя тебя в кабине лифта одну с туфлями в руках и новым бесконечным потоком мыслей.