Поворот, или Пока ты спал

*** Если это, конечно, возможно, все же Роше сам отдал приказ о допросе Асплена с пристрастием. - Ну что, займемся вторым красавцем, - распорядился Вернон, вернувшись к допросной, и скептически уточнил у Фенна. – Он хоть пригоден для беседы? А то очередная полудохлая эльфская тушка нам сейчас совсем некстати. - Калечить распоряжения не было, - флегматично пожал плечами следователь. – Должен был уже оклематься. - Тогда давай, веди его сюда. Пока Фенн с охранником ходили за заключенным, Роше продолжал размышлять над головоломкой долбанутой семейки медиков, наконец сводя все кусочки информации в более-менее четкую картину. Выходило следующее: как и его сестра, Ильве Асплен не собирался никого травить. Лечить, впрочем, тоже, и клеймить его позором за это трудно, ведь не так давно за одно подозрение в сочувствии к скоя*таэлям могли вздернуть без всяких там расследований, а за художества лесных братьев люди действительно часто мстили их оседлым и мирным сородичам. Когда делегация «белок» заявилась к доктору второй раз, тот, возможно, разозлился, возможно, испугался, но не слишком, потому как бежать он категорически никуда не собирался, иначе Ориэль Асплен не мерзла бы сегодня во дворе в матерчатых туфельках и тонком платье, а была бы хорошо снаряжена для долгой дороги. Или совсем отсутствовала бы, время у них было. Так что судорожное запихивание в шкаф, на котором их застукали, не более чем отчаянная и спонтанная попытка спрятать девчонку хоть куда-нибудь от возможной опасности. Зато свою голову в петлю медик засовывал уже вполне осознанно, причем с упорством, достойным лучшего применения, и причина его самоубийственного упрямства была прозрачнее льдинки для солнечного луча. Он же до сих пор не знает, что Иорвет жив, что средства, принесенные Ориэль, были исследованы, а последнее его лекарство вовсе до больного не дошло на момент ареста... Что ж, осталось всего лишь решить, в какой форме ему эти факты сообщить, ибо опыт и здравый смысл подсказывали Роше, что беседа с Ильве не пройдет настолько же легко и просто, как с его сестрой. Тем паче, что и досталось ему куда поболе. Фенн все-таки профессионал, одна ночь - и разница с образом лощеного, довольно заносчивого успешного доктора стала разительной. В допросную эльф пришел на своих ногах, хотя было заметно, что держат они его скверно, подгибаясь и подворачиваясь. Обуви и верхней одежды на нем не было, а рубашка и штаны превратились в грязные, дурно пахнущие лохмотья, к тому же местами еще и мокрые. Подчиняясь знаку специального агента, с заключенного так же сразу сняли кандалы, бесцеремонно ткнув на грубую табуретку, и острый взгляд Роше отметил глубокие ссадины с запекшейся кровью на его опухших запястьях и щиколотках. Уточнил по протоколу свои догадки относительно примененных к эльфу конкретных методов воздействия, и фыркнул: - Вижу, ночка прошла весело! Ильве не ответил, глядя прямо перед собой сквозь упавшие на как-то резко осунувшееся лицо спутанные слипшиеся пряди. Его трясло мелкой дрожью, но он то ли не замечал этого, уйдя в себя, то ли наоборот сосредоточенно пытался собраться, но никак не мог с этим справиться. Вернон присел на краешек стола, помассировал переносицу и вздохнул, не скрывая досады. - Вот скажи мне, милсдарь Асплен, что мне теперь с тобой делать? - проникновенно поинтересовался у заключенного специальный агент, наклоняясь к нему. - Молчишь? То-то же, правильно молчишь. Потому что я не люблю, когда мне врут, а ты до сих пор не сказал ни слова правды. В отличие от твоей сестры. На последних словах Ильве вздрогнул и шумно задышал, широко распахивая глаза. Довольный его реакцией Роше продолжил свою преисполненную укора речь. - Чудесная честная девушка и ночь она провела поприятнее, чем ты. Вернон поднялся и прошелся по небольшому помещению, не замечая, с каким ужасом смотрит ему в спину эльф, нещадно закусив растрескавшиеся, разбитые и надорванные в уголках губы. – Впрочем, это не трудно. Тебе не кажется, что даже если ты вдруг твердо решил покончить со своим бренным существованием, то сделать это можно было куда быстрее и безболезненнее? И не вовлекая в столь интимный вопрос толпу народа. В квартале чуть не разразился бунт, твоя сестра ночевала в тюрьме, потрачено впустую уйма времени… Или ты считаешь, что мне, например, совсем делать нечего, кроме как над бедными остроухими врачами издеваться? Мы, вон, вообще-то жизнь умирающему эльфу пытаемся спасти, а весь такой самоотверженно беззаветный лекарь только мешает и запутывает все, - Роше внезапно стремительно развернулся и, хлопнув ладонью по столу, рявкнул, - своим бездарным и глупым враньем! Выпрямившись, Вернон сел напротив и снова заговорил с прежними сожалеющими интонациями. - Я бы выпорол тебя, идиота, за все то, что ты со своим самооговором накрутил, но ты и так себя наказал достаточно. Одного понять не могу, отчего вместо того, чтобы дать толковые подробные объяснения или хотя бы намертво стоять на своей невиновности, ты решил напоследок ославить себя убийцей… но кто я такой, чтобы осуждать чужие извращения. Ладно, за дурость не казнят, так что, милсдарь Асплен, можешь быть свободен, гуляй на все четыре стороны. Все обвинения с тебя сняты. Оглушенный перепадами и поворотами речи специального агента Ильве чувствовал, что голова у него отчаянно идет кругом. Он попытался заговорить, закашлялся, схватившись рукой за горло, и все же мучительно выдавил сиплым шепотом: - Нет, я… Ориэль не виновата… - Ориэль? – обернулся от двери Вернон, невозмутимо пожимая плечами. – А что Ориэль? Я же сказал, что она честная правдивая девушка. Конечно, ее слова проверили, но она давным-давно пошла домой – отдыхать, умываться-переодеваться и всякое такое… Очень милая девушка, заверила, что у нее есть опыт ухода за больными, в том числе с воспалением легких, обещала помочь с Иорветом и принести еще лекарств для него. Не стоит беспокоиться за сестру: я даже попросил проводить ее лекарку из «белок», да и в замке – если она уже там, - ее никто не обидит без тебя. Несколько мгновений Ильве тупо смотрел на спецагента, словно никак не мог понять того, что услышал, а затем скорчился на табуретке, закрыв лицо руками, и истерически расхохотался, раскачиваясь и всхлипывая, то и дело сбиваясь на судорожные сухие рыдания. Роше хладнокровно наблюдал за его истерикой, не делая ни малейшей попытки как-то ее пресечь. Он уже хотел было выйти отдать необходимые распоряжения и оставить эльфа ненадолго одного, когда все-таки дождался: при звуке отодвигаемого засова Ильве резко замолк и вскинул голову: - Ориэль свободна? - Как птичка, - подтвердил Роше, безразлично пожав плечами. - Я вам не верю! - Так вали отсюда и убедись, - пренебрежительно фыркнул Вернон, опять разворачиваясь к пресловутой двери. - И она пошла к ним… - раздался за спиной потерянный шепот. Ильве убито уронил руки и невидяще смотрел в стену пустыми глазами. - Не знаю, - специальный агент усмехнулся, опершись плечом о притолоку, сложил на груди руки и добил, - но думаю, да. Твоя Ориэль рьяно настаивала на том, чтобы ее помощь была принята… - И вы позволили?! – горестно изумился измученный эльф. - А почему бы и нет, - жестко отбил Вернон. – Все подозрения на ее счет оказались беспочвенными. Один раз она уже помогла, принеся лекарства, то есть делом продемонстрировала свою полезность и искренность намерений. Она внятно изложила, откуда и какой лекарский опыт у нее есть. И она такая же эльфка, как и бывшие «белки», к ней у них будет больше доверия и меньше неприязни, чем к любому из людей. - Доверия?! От этих ублюдочных… – яростно зашипел Ильве, вскакивая. Зашатался и тут же оборвал себя. – Тогда я тоже требую допуска в замок вместе с сестрой! Обвинения сняты и с меня! - Нет, - веско уронил Роше. - Почему? – сжал кулаки нахмурившийся эльф. – Я тоже эльф и я врач! Смею думать, хороший врач! - Ты псих, - прямо высказался Вернон, - отменный. И ты себе сейчас помочь не сможешь, а не то что загибающемуся от пневмонии собрату. Которого ты к тому же за что-то ненавидишь. - Я ненавижу их всех, - хмуро признал Ильве, он бы гордо вскинул голову, но опасался, что она закружится еще сильнее, а грохнуться в обморок было бы совсем некстати. - Одинаково. Однако раз вы уже все выяснили, как говорите, то должны знать и то, что я не пошел у ненависти на поводу. У меня были подозрения на пневмонию, но только лишь подозрения, и когда эта раскрашенная психопатка вломилась к нам в дом, то я дал ей средство, которое – повторю и сейчас, - единственное, что может помочь в подобном случае и то не гарантированно. Оно направлено не однозначно на болезнь легких, а на любое воспаление. Теоретически, и я еще работаю над ним. - То есть ты дал больному непроверенное средство? – нанес мгновенный удар Роше. - Вы не оставили мне выбора, - устало просипел Ильве, растеряв и весь запал, и невеликий запас сил. Он держался за стол и вновь растирал горевшее огнем горло. – Теперь хотите повесить меня за нарушение врачебной этики? - Ну, пока на шибеницу здесь рвешься только ты, - цепко прищурившись заметил Вернон. – Я же пытаюсь понять, с чего бы такая резкая перемена. Все-таки присматривать за сестрой - это одно, этому можно даже посочувствовать, а лечить тяжелого пациента – совсем другое. Никто не заставляет тебя заниматься вторым. - Правда? – криво усмехнулся эльф. - А зачем? – скучающе поинтересовался Вернон, все-таки отлепившись от косяка. - У меня под рукой есть гениальнейший алхимик и целая чародейка, причем чародейка из самых-самых, высшего уровня! Ильве долго стоял, качаясь на иззябших покалеченных ногах, вглядываясь в суровое лицо человека под складками шаперона. - Но ведь без вашего разрешения меня в цитадель не пустят, - по его щекам непроизвольно текли слезы. – Я сделаю все возможное, я поставлю вам на ноги это одноглазое чудовище! У вашего алхимика нет времени, а у меня уже есть внушительные наработки и результаты! Только оставьте нас с сестрой потом в покое… - Да я-то вас и не собирался трогать, - признал Роше. – Так что разбирайтесь между собой сами. Только учти, следующего приступа долбопиздряченья твоей тонкой натуры, никто уже не поймет. Вернон скептически оглядел эльфа и сжалился: - Да присядь ты, ты ж до лестницы даже не дойдешь, не то что до дома и лаборатории своей… - Доползу, - сквозь стиснутые зубы упрямо выдохнул Ильве, содрогнувшись от одного, вполне невинного слова. - А кому оно надо? – последнее слово Роше оставил за собой. - Сиди и жди, сейчас найдем, как тебя доставить до дома.