Поворот, или Пока ты спал

Конечно, для этого разговора пришлось вывернуться наизнанку и зайти с такой стороны, которую Роше не с каждым противником счел бы возможным использовать, но что не сделаешь ради цели. Итогом их с чародейкой беседы стало то, что Меригольд к вечеру внезапно сорвалась с места. - Мне в самом деле нужно время, чтобы подумать, Роше, - нервозно сообщила полностью собранная к отбытию чародейка, похоже, пытаясь убедить в основном себя саму, нежели специального агента. – И уладить… разное… - Понимаю, - серьезно согласился Вернон и проникновенно заверил. – Я буду очень ждать твоего ответа. Он не слишком встревожился отъездом магички, ведь, судя по ее поведению, просьба относительно Анаис все же крепко запала ей в душу, поэтому Роше лишь похвалил себя за предусмотрительность, что по крайней мере многострадального Асплена он недвусмысленно приказал после отлучки вернуть в замок. Когда тот обратился к капитану насчет необходимости наведаться к мэтру Рене, дабы проверить, как идет изготовление новой порции лекарственного вещества, Вернон всецело одобрил эту инициативу: - Точно-точно! Я вообще-то говорил Фелосте туда заглянуть, но твой взгляд, как собственно изобретателя, разумеется, будет куда полезнее и плодотворнее. Роше даже на пару минут задумался, не отпустить ли медика домой совсем, не заставляя возвращаться в замок на ночь. Кнут полезно разбавлять пряниками, а чем длиннее поводок, тем меньше обычно хочется с него сорваться. Для контроля же вполне достаточно и Ориэль, - вот уж кто из замка по своей воле никуда не уйдет! Совушка вцепилась в пробудившегося Иорвета со всем пылом нерастраченной фанатичной девичей любви, дорвавшейся наконец до объекта обожания, так что отрывать ее пришлось бы с мясом как бы не в буквальном смысле слова. Да и со скоя*таэлями она сблизилась, поэтому ее принуждать ни к чему не пришлось бы. Однако, немного подумав, Вернон все-таки распорядился иначе. Случись опять что с Иорветом, - лучше пусть медицинское светило по-прежнему останется под рукой, чтобы не бежать за ним через весь город. Ильве же, услышав приказ, выразительно поджал губы, правда, смолчал, возмущаться и спорить даже не пытался. Он вообще выглядел каким-то потухшим и обреченно поникшим. Впрочем, он и ощущал себя именно таким образом. Утренний инцидент окончательно утвердил Ильве во мнении, что хотя бы относительно вменяемых среди скоя*таэлей – считанные единицы. И вот от этих оголтелых маньяков зависят сейчас их с сестрой жизни? Да они способны из благих побуждений на чистом энтузиазме угробить абсолютно здорового человека ли, эльфа ли, и свое драгоценное одноглазое чудовище – в том числе, между прочим. Ага, а потом виноват будет кто угодно, только не они, знаем, проходили! И вообще, кто там виноват или не виноват, но попался под горячую руку, - тем уже все совсем будет прохладно, лёжа в землице сырой. Этим буйным лесным активистам даже командный рык разозленного Вернона Роше – как с гуся вода, татуированная девица только разошлась еще пуще, обратив свою кипучую энергию уже на товарищей. О, много чего высказала прекрасная в своем неукротимом гневе воительница, горестно вопрошая у соратников, почему они так легко и беспрекословно вручили жизнь Иорвета плоскоухому ублюдочному мяснику, у которого руки по плечи в крови aen seidhe! - С какой стати мы вдруг стали безоговорочно верить каждому его слову и слушаться этого dh*oine как дрессированные собачки? – зло кривя губы бросала эльфка в хмурые лица других бригадиров. - Где наш стыд, гордость и честь? Где разум и осторожность, наконец? Это Роше отправил Иорвета в тюрьму, где с командиром творили невесть что, доведя до подобного состояния, и теперь Роше продолжает делать с ним что пожелается, с полного попустительства скоя*таэлей! А нам предлагается смиренно уповать на какого-то докторишку, который даже не удосужился дать лекарство, покуда его не прижали к стенке! Что с нами стало, братья?! Слушая ее страстное выступление, Ильве как минимум хотелось покрутить пальцем у виска, а по-хорошему – схватить в охапку в волнении трогательно прижимающую к груди руки Ориэль, и в быстром темпе рвануть из Вызимы куда-нибудь в Нарок или Огненные горы, лишь бы подальше от этого сумасшедшего дома. Тем паче, что пламенные обличительные речи Ярлиссы находили живой отклик среди собравшихся «белок». Нетрудно догадаться, что им, праведным мстителям и гордым борцам за свободу, нелегко было смириться с тем, что они вынуждены пойти на поклон к ненавистным dh*oine, чтобы не околеть в очередной канаве весьма негероическим образом, а тут еще самый одиозный из dh*oine смеет рявкать, разнося их в хвост и гриву, и строит самоотверженных борцов по ранжиру, будто свою солдатню. Как тут не вознегодовать! Призывов к расправе еще не было слышно, но стоявший на площадке гул отчетливо носил угрожающий характер. - Ну как тебе твои новые друзья? – обняв сестру за острое плечико, с едкой горечью проговорил Ильве ей на ухо. – Взгляни на них повнимательнее, Ориэль. Это же беспринципные, безжалостные, безумные фанатики, которым только дай повод развязать резню и пустить кому-нибудь кровь! Без малейших раздумий и сомнений. Ни одному нормальному, порядочному существу не место среди них! - Ярлисса, ты чересчур драматизируешь, - внезапно обратился к разошедшейся бригадирше Гроностай, стоя чуть поодаль от остальных и как бы невзначай отгораживая собой путь на лестницу, где задержались Асплены. И добавил уже немного тише. - Горячность – плохой советчик. Ильве вспыхнул, явственно догадываясь, что последние слова были адресованы скорее ему, чем разорявшейся эльфке-активистке, однако в следующий миг удар ему нанесла именно та, кого он так упорно старался уберечь от дурного влияния. - Ты очень сильно ошибаешься, - Ориэль устремила на брата кроткий, лучащийся безмятежностью взгляд и проговорила с мягким укором. – Мы сейчас среди своего народа, и нехорошо говорить так, будто вокруг враги. Возможно, долгая борьба, испытания, тяжкие лишения и впрямь ожесточили скоя*таэлей, но их цели благородны и справедливы, а тревога за командира естественна и понятна. Вспомни, сколько раз ты сталкивался с грубостью и глупейшими претензиями обеспокоенных родственников или друзей пострадавших и больных, и всегда находил слова, чтобы успокоить их и убедить не препятствовать твоей работе. Что же изменилось сегодня? Я не узнаю тебя, Ильве! Она деликатно высвободилась из-под руки брата и скользнула мимо Гроностая в группу взбудораженных вооруженных «белок», пробираясь поближе к Ярлиссе и совершенно не обращая внимания на растерянный и сердитый окрик Ильве. - Положим, кое в чем ты и права, но что ты предлагаешь? – довольно прохладно в то же время осведомился у вошедшей в раж боевой подруги хмурый Эанведд. - Вломиться к командиру и потребовать ответа от него лично, не делает ли с ним Роше чего-либо предосудительного? Киаран рядом с ним издал какой-то странный невнятный возглас, пойдя радужными пятнами, однако довольно быстро справился с собой и проговорил твердо и убедительно: - Ярлисса, успокойся! Не стоит обострять и без того сложную ситуацию. Поверь, я слежу за тем, что происходит, я видел Иорвета и могу подтвердить, что никто нас не обманывает. Иорвет тяжело болен и ему нынче действительно не до сражений и разбирательств. Даже с тобой. Ему и дышать-то тяжело... Кое-кто потрясенно охнул, немедленно принявшись обсуждать эти подробности. - Главное, здоровье командира, - твердо поддержала Киарана Верноссиэль. – Надеюсь, ты не станешь отрицать, что больным необходим покой? Она отвернулась от бесшумно появившейся за спинами эльфов Бьянки и обвела толпившихся «белок» не сулившим ничего хорошего взглядом: - Сиэль, Аэрис, что, я вижу, кому-то совсем нечего делать? Раз так, я быстро найду вам полезное занятие! Означенная парочка вместе с еще несколькими скоя*таэлями моментально испарилась под строгими взглядами бригадиров, чуть попритихли и остальные, зато на неистовую эльфку разумные доводы не подействовали ни капли. - Вы, да вы себя слышите?! – горестно воскликнула Ярлисса. – Как мы могли дойти до того, что со спокойной совестью отдаем брата в руки палача и убийцы в обмен на кусок хлеба и мягкую постельку?! Вы же слово в слово повторяете сейчас за полосатым ублюдком! Откуда взялось такое безоговорочное доверие, ведь по сути все, что мы знаем о состоянии Иорвета, подается с его голоса! - Неправда, - Ориэль наконец подобралась к подруге вплотную и повисла на ее руке, сжимавшей оружие, всем своим тщедушным тельцем. Побелевший Ильве метнулся к сестре, преспокойно перемещавшейся среди вооруженных агрессивных бандитов, но Гроностай ловко перехватил его и прижал к стене, не давая вмешаться, так что тщетно вырывающийся из его захвата медик был вынужден с ужасом наблюдать, как Ярлисса в раздражении несколько раз безрезультатно пыталась стряхнуть девушку со своего плеча. - Ориэль! - Не нужно, - увещевал его старший эльф. – Ильве, что ты надумал… успокойся же, ей не причинят вреда. Тем часом Ориэль, прочно вцепившаяся в неистовую бригадиршу «белок», что-то негромко, ласково и терпеливо ей втолковывала. Ближайшие к ним эльфы тоже поневоле прислушивались, а посему вынуждены были угомониться, чем воспользовались Эанведд и Киаран, веско напомнив скоя*таэлям из своих отрядов о патрулях, строительных работах и прочих обязанностях, которые за них никто не выполнит. Оба командира последовали примеру Верноссиэль и принялись поименно разгонять самых переживающих, награждая за активную позицию в щепетильном вопросе лечения Иорвета dn*oine каким-нибудь поручением. Как-то резко растерявшая пыл толпа «белок» стала в самом деле потихоньку рассасываться. До слуха Гроностая донеслись обрывки фраз чем-то смущенного Киарана, который торопливо высказывал недоверчиво поглядывавшему на него Эанведду: - Это так… и не поверить, но своими глазами видел… о врагах так не заботятся! Он его даже… и… как родное дитя или брата! Верноссиэль же одновременно присоединилась к Ориэль, вполголоса убеждая Ярлиссу: - Прости, ты во многом права, и это очень горько сознавать, однако подобные речи ни к чему хорошему не приведут. Если довести конфликт до столкновения, то в выигрыше окажемся совсем не мы, ты не можешь этого не понимать. И уж Иорвет точно не скажет нам за такое «спасибо». Подумай сама, он не наивный ребенок и знал, на что шел, был готов пожертвовать собой. Если теперь мы сорвем договор с людьми, да еще по такому поводу, что нас всем отрядом не пускают к только-только пришедшему в себя больному командиру, то получится, что мы в первую очередь плюнем на его решение и его жертву. Не оправдаем его доверия и надежд на нас. Яся, прошу, нам именно сейчас надо быть как можно выдержаннее и хладнокровнее! Похоже, Верноссиэль все же нашла верные слова, поскольку подруга слушала ее уже куда спокойнее и даже не огрызнулась на совет Ориэль, выданный ею с непробиваемой бесхитростной незамутненностью, попить успокаивающих травок. Подействовало убеждение и на Бьянку, которая, видя, что «белки» угомонились сами и бунта больше не предвидится, дала кому-то у себя за спиной отмашку и так же бесшумно скрылась в коридоре по направлению к кабинету Роше. И лишь Ильве по-прежнему не мог успокоиться и рвался к сестре. Он стоял с другой стороны и, в отличие от Вес, когда голоса участников раздора понизились, уже не мог разобрать слов, к тому же Киаран, Эанведд и расходившиеся скоя*таэли мешали ему толком рассмотреть детали. Он видел только, что Ориэль все еще держит Ярлиссу за руку с оружием, а рядом с ними надменная гадюка кладет свою ладонь на плечо девушке. - Ориэль! – он наконец вырвался от ослабившего захват Гроностая, ринувшись вперед. – Ориэль, не смей! Не связывайся с ними! На этот раз Совушка ответила на выкрик, но лучше бы, наверное, промолчала! Не поворачивая головы в сторону брата, Ориэль отмахнулась от его протестов небрежным жестом и с толикой неудовольствия бросила: - Прекрати, Ильве! Ты ведешь себя грубо и некрасиво! Все трое развернулись от застывшего в потрясении эльфа и удалились, не прерывая больше обсуждения между собой драгоценной персоны ненаглядного командира Иорвета, а Ильве остался потерянно стоять посреди дворика. Ощущение было такое, будто он внезапно получил от любимой милой сестренки увесистую оплеуху.