* * *
Чтобы прикрыть тыл, мне потребовалось провести в библиотеке всего одно утро. Найти информацию о Петтигрю и Сириусе в старых газетах оказалось проще простого — я уже знала примерный период времени, а скандал тогда вышел знатный. Случай «публичного взрывания маглов» даже упоминался в книге «Взлёт и падение Тёмного Лорда».(3) Итак, теперь у меня было правдоподобное объяснение того, откуда я знаю о Петтигрю и Сириусе. Попутно я узнала и ещё об одной вещи: оказывается, Министерство магии Великобритании понятия не имело о такой штуке, как Билль о правах.(4) Пугающе, не правда ли? Следующая часть моего плана причиняла мне почти физическую боль. Держу пари, близнецы Уизли упали бы замертво, если бы я сказала им, что собираюсь сделать с Картой. Но что значит магический артефакт, который позволил бы мне избегать учителей и хулиганов в течение следующих шести с половиной лет, по сравнению со свободой одного человека? Надеюсь, ты не дашь угробить себя окончательно, Сириус Блэк! С тяжёлым сердцем я постучала в дверь кабинета профессора Флитвика. — Извините, профессор, могу я поговорить с вами минутку? Каждую субботу в это время Флитвик принимал студентов, так что я не особенно беспокоилась по поводу того, что отрываю его в выходной. Хотя формально мне, наверное, следовало обратиться не к нему, а к декану своего дома профессору Спраут, но она казалась слишком мягкой, и её трудно было воспринимать всерьёз. Другие деканы тоже не подходили: Снейп отпал сразу, а Макгонагалл вряд ли восприняла бы меня всерьёз. А сталкиваться лицом к лицу с Дамблдором я не собиралась от слова совсем, насколько это от меня зависело. Так что оставался лишь профессор Флитвик. В конце концов, он ведь был кем-то вроде чемпиона по дуэлям? Кроме того, я полагала, что нравлюсь ему. У меня неплохо получались чары. Я снова постучала и подождала, пока из-за двери не послышался шорох. Наконец, профессор крикнул: «Входите». Открыв тяжёлую деревянную дверь, я вошла внутрь. Кабинет Флитвика был заполнен свитками пергамента и стопками книг, занимавшими чуть ли не каждый свободный дюйм площади. Некоторые стопки состояли только из книг, другие — только из пергамента, некоторые представляли собой смесь того и другого. Все они выглядели опасно неустойчивыми, но ни одна стопка не шелохнулась, пока я проходила мимо них. Такое впечатление, что они были склеены друг с другом и привинчены к полу. Магия — чудная штука. Я осторожно обошла стопку магловских тетрадок и уселась на стул перед столом Флитвика. — Прошу прощения, что беспокою вас, профессор. У вас найдётся для меня несколько минут? — Всё в порядке, мисс Томпсон, я как раз сделал перерыв, — улыбнулся Флитвик. — Кстати, вы не видели тут мою чашку? Кажется, она от меня сбежала. — Нет, я не видела... эм-м-м... — я сделала паузу, — ничего, снующего вокруг на маленьких ножках. — Ну и ладно, — Флитвик пожал плечами. — Как проголодается, сразу вернётся. Она всегда так делает... Так чем я могу вам помочь? Я сделала глубокий вдох. — Я столкнулась кое с чем... Наверное, это покажется вам очень странным, но я очень прошу сначала дать мне всё объяснить, прежде чем решить, верите ли вы мне или нет. — Обычно проблемами студентов занимаются деканы домов. Вы уверены, что не хотите поговорить с профессором Спраут? — Нет, профессор, это связано с магией, и я думаю, что у вас больше опыта в этом. Профессор Макгонагалл тоже многое знает, но я не уверена, что она воспримет меня всерьёз. — Продолжайте, — профессор Флитвик ободряюще улыбнулся. Ну, поехали. — С самого начала года я изучала историю падения Вы-Знаете-Кого. Это казалось мне очень важным, и я сомневалась, что профессор Бинс расскажет об этом в ближайшее время. В своих исследованиях я наткнулась на тот ужасный случай с Питером Петтигрю и Сириусом Блэком. Брови профессора Флитвика поползли вверх, но он позволил мне продолжить. — Тогда я не особенно задумалась об этом. Но потом я заполучила Карту... — с большой неохотой я вытащила из сумки Карту разбойников. — Но прежде чем я покажу вам её... Я знаю, что, вероятно, не должна владеть такой вещью. Я использовала её только для того, чтобы избегать встреч с хулиганами, но если вам придётся наказать меня за это, то... пусть так, но я нашла кое-что более важное, чем отработка. Вздохнув, я бросила прощальный взгляд на Карту и коснулась её своей палочкой. — Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю. Карта ожила. — Матерь Божья! — Флитвик чуть не свалился со стула. Я увеличила на карте гостиную Гриффиндора. — Карта показывает весь Хогвартс и его обитателей. Я купила её у другого ученика, хотя не думаю, что тот сам её создал. В любом случае, играясь с Картой, я заметила, что в общежитии Гриффиндора присутствует некто, кого я не знаю. Он всегда спит в спальне первокурсников, но я не видела его ни на одном из наших занятий. Я указал на метку Питера Петтигрю. Флитвик судорожно вздохнул. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, почему это имя кажется знакомым. Я дважды проверила его по книге «Падение Тёмного Лорда». Предполагается, что Питера Петтигрю убил Сириус Блэк почти десять лет назад. Как такое может быть? Я решила, что это какая-то ошибка, но потом вспомнила, как в первый день занятий профессор Макгонагалл превратилась в кошку. Расспросив ребят, я выяснила, что у Рона Уизли есть домашняя крыса, которая спит в его кровати каждую ночь. Я выучила чары Хоменум Ревелио, подкараулила Рона с крысой и наложила на неё чары... Никаких сомнений, эта крыса — никакая не крыса! Я подалась вперёд. Флитвик внимательно слушал каждое моё слово. — Домашняя крыса Рона Уизли — это Питер Петтигрю. У неё даже нет на лапе одного пальца — того самого, который якобы только и остался от Петтигрю. Но если он на самом деле жив, то Сириус Блэк много лет томится в Азкабане за преступление, которое не совершал! Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, я уселась на место и нервно посмотрела на профессора Флитвика. Тот казался ошеломлённым, но через несколько секунд снова смог прийти в себя. Взяв Карту, он внимательно её осмотрел, затем несколько раз взмахнул палочкой и что-то пробормотал. — Мисс Томпсон, — обратился он ко мне, — пожалуйста, продемонстрируйте мне заклинание обнаружения людей. — Хм? — это всё, что его волнует? — Оно довольно сложное для первокурсницы. — О, ну... хорошо, — я достала палочку. — Хоменум Ревелио! Я сама и профессор Флитвик начали слабо светиться, хотя это могла видеть лишь я. Эффект заклинания напоминал подсветку персонажей в компьютерных играх. Флитвик энергично закивал. — Отлично. Безупречно. Десять очков Хаффлпаффу, — он спрыгнул со своего стула. — Мне нужно будет одолжить эту Карту, мисс Томпсон. Не уверен, смогу ли я вернуть её вам, и если да, то когда именно. Я вздохнула. — Всё в порядке. Я знала, на что иду, когда обратилась к вам. Флитвик взял Карту и направился вон из кабинета. — Подождите! Вы мне верите? — я бросилась вдогонку, позабыв про свою сумку. Флитвик остановился и обернулся ко мне. — Да, я вам верю. И я сейчас же расскажу обо всём директору Дамблдору. — Будьте осторожны! Если Петтигрю поймёт, что вы знаете, он попытается сбежать, а крыса легко может спрятаться в этом замке. Я пришла к вам, потому что знаю, что вы офигенно крутой чемпион по дуэлям... Флитвик усмехнулся. — Один балл Хаффлпаффу за отменную лесть. А теперь извините, — Флитвик направился прочь, и мне пришлось бежать, чтобы догнать его. Для такого коротышки он мог двигаться поразительно быстро. — Подождите! Флитвик снова остановился, и я поспешила объясниться. — Вы не будете упоминать моё имя, правда? То есть я понимаю, что вы расскажете обо мне Дамблдору, но если этот случай попадёт в газеты, я не хочу, чтобы они упоминали меня. Вдруг Петтигрю сбежит и захочет отомстить или что-то ещё. Пожалуйста, не рассказывайте обо мне... Ну вот, я опять заговариваюсь. — Вы уверены? Если всё подтвердится, то вы сделали хорошее дело, мисс Томпсон. Вы заслуживаете признания. Я покачала головой и попыталась выглядеть как маленькая кроткая хаффлпаффка. — Пожалуйста. Я не люблю привлекать внимание. Вы или Дамблдор можете взять всю славу, я не против. — Как вам будет угодно, — Флитвик пожал плечами. — Я позабочусь о том, чтобы ваше имя не было упомянуто. А теперь, если позволите, я собираюсь повидаться с директором. Флитвик поспешил прочь, оставив дверь своего кабинета открытой. Я посмотрела, как он исчезает за углом, и выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Больше от меня ничего не зависело. Надеюсь, Петтигрю не уйдёт, и они не будут трепать моё имя в новостях. Даже небольшое внимание к моей персоне может разрушить мою хрупкую легенду. Если Дамблдор узнает, что я — таинственный путешественник во времени из другого измерения, это будет достаточно плохо. Но если об этом узнает Министерство... Одна мысль об этом приводила меня в ужас. Вернувшись в кабинет Флитвика, я краем глаза заметила прятавшуюся под шкафом чайную чашку с волосатыми ножками. Я пожала плечами, подхватила сумку, вышла и закрыла за собой дверь.* * *
В тот вечер я пыталась заниматься, но слишком нервничала, чтобы сосредоточиться. В конце концов я сдалась и принялась просто болтать с друзьями в гостиной, решив, что фабрика слухов так или иначе донесёт до меня информацию о том, что произойдёт с Петтигрю. Чтобы убить время, я даже попыталась играть в шахматы со Сьюзен, но волшебная версия игры давалась мне ничуть не лучше, чем магловская. — Напомни ещё раз, как ходит лошадь? — я посмотрела на доску, на которой мои фигуры причитали о своей горькой судьбе и время от времени пытались притвориться мёртвыми. — Ты и правда ужасно играешь, — заметила Сьюзен. Сбитый ею епископ(5) возблагодарил Господа за милосердную смерть, избавившую его от дальнейших страданий. — Можно отключить у них звук? — я ткнула свою королеву. — Эй, я знаю, что ты не умерла. Королева открыла глаза, поднялась на ноги и со страдальческим вздохом взяла одну из пешек Сьюзен. Когда наступил ход соперницы, королева сделала вид, что вспарывает себе живот своим церемониальным мечом, и снова упала на доску. Моё положение выглядело безнадёжным. — Сдаюсь. Никогда не была хороша в шахматах. Оставшиеся у меня фигуры принялись скакать от радости. — За всё время, что я играю, это была самая лёгкая победа из всех, — заявила Сьюзен, выстраивая свои фигуры для новой партии. — Спасибо за честное разрушение моей самооценки, — сказала я, уступая место Элоизе. — Всегда пожалуйста, — ответила Сьюзен, снова обращаясь к доске. Я, плюхнувшись в кресло, устроилась поудобнее и попыталась читать «Нельзя переборщить с паранойей», главу «Укрощение гравитации: когда падение — единственный выход». Хм-м-м, оказывается, Репенте Максимус заставляет падающие предметы постоянно подпрыгивать в течение одной минуты. Звучит не очень, но это всё же лучше, чем разбиться насмерть. Иммобулюс останавливает падающие объекты в воздухе, но его нельзя использовать на себе самой... Нет, сейчас я не могла читать, слова расплывались перед глазами. Что если Петтигрю удастся ускользнуть? Тогда Сириус останется в Азкабане и даже не попытается сбежать через два года, потому что никогда не увидит крысу на семейной фотографии Уизли. А что произойдёт, если Сириус выйдет на свободу? Будет ли Гарри жить с ним? Но как я вообще об этом узнаю? Не спрашивать же об этом самого Гарри. «Привет, меня зовут Кейси, ты всё ещё живёшь со своими ужасными родственниками? Нет, ты меня не знаешь, я просто жутко бестактная и знаю пугающе много о твоей жизни, хотя никогда не разговаривала с тобой раньше. Хи-хикс». Мне действительно нужно найти причину, чтобы поболтать с этим ребёнком. — Касси, как ты ухитрилась заработать триста один балл для Хаффлпаффа? Вопрос префекта-семикурсницы заставил меня подпрыгнуть на месте. Я не заметила, как она подошла. У неё был лишний вес, кривые зубы и две длинные, чуть ли не до колен, светло-коричневые косы. Уперев руки в бока, она смотрела на меня так, словно я была весьма любопытным пятном на дне её котла. «Триста один балл? Вот чёрт!» — Я не Касси... — Извини, Стейси. Так как ты заработала триста один балл? Можешь повторить это ещё раза три? Я не Стейси, но какая разница. В конце концов, её имя я тоже не помнила. — Почему ты думаешь, что это я? — Я спросила профессора Спраут. Но она не пояснила, за что тебе дали баллы, сказала лишь, что это не важно. Сьюзен и Элоиза оторвались от игры и уставились на нас широко открытыми глазами. — Ну... я... изучила несколько продвинутых чар. Наверное, это очень впечатлило профессора Флитвика. Формально это была чистая правда. Префект сморщила нос. — И всё? — она выглядела явно не впечатлённой. — По-моему, тебе дали слишком много. Наверное, это какая-то ошибка и её скоро исправят... Но прямо сейчас мне есть что предъявить этой шмаре Клаудии Хорнби! Она отошла, и её место тут же заняла Ханна, которая на фоне префекта показалась мне карликом. — Как ты НА САМОМ ДЕЛЕ получила триста один балл? — Выучила в свободное время Протего, Экспеллиармус, Хоменум Ревелио и чары компаса. Формально это тоже правда. — Но всё равно... триста один балл? — Ханна выглядела недоверчиво. Я пожала плечами. — Должно быть, у профессора Флитвика в тот момент был приступ щедрости. Ханна опустилась в кресло рядом со мной. — И как только ты всё успеваешь? — Очень важно уметь правильно планировать своё время, знаешь ли, — я убрала книгу обратно в сумку. — Ну да, — Ханна откинулась на спинку и посмотрела на меня, явно не веря в мою ложь. Я вытащила из сумки ежедневник и продемонстрировала ей своё расписание. — Видишь? Я эффективно распределяю своё время. — Ты единственная известная мне одиннадцатилетка, у которой есть ежедневник, — Ханна посмотрела на него с отвращением. — Думаю, у Гермионы тоже есть, — заметила Элоиза, двигая свою королеву. Они со Сьюзен уже вернулись к игре. — Ладно, я знаю двух одиннадцатилеток с ежедневниками, — Ханна запустила руки в волосы. — Когда только моя жизнь успела пойти не так? — Кажется, Гермионе уже двенадцать. — И у меня тоже есть ежедневник, — сказала Сьюзен. Взгляд, брошенный Ханной на «предательницу», словами было не описать. — Упорный труд — краеугольный камень Хаффлпаффа, — добавила Сьюзен, не отрываясь от доски. Ханна печально покачала головой и встала. — Я собираюсь вернуться в спальню и проделать что-нибудь весёлое и легкомысленное, пока моё детство не покинуло меня и я не превратилась во взрослую, которая то сидит в офисном кубикле, то без конца жалуется мужу на то, сколько бумаг ей пришлось заполнять. Она отошла. Я подняла бровь (точнее, в данный момент — почти половину брови). — На удивление конкретный образ. — Ты всё равно превратишься в свою мать, Ханна! — Сьюзен оторвалась от игры и зловеще расхохоталась. — Тебе не удастся избежать этого! Ханна показала Сьюзен средний палец и скрылась в нашей спальне. — Это было не очень вежливо, — прокомментировала Элоиза, беря ещё одну пешку Сьюзен. Та безразлично пожала плечами. — Я знаю Ханну с пелёнок. Наши родители работают вместе в Аврорате. С ней всё будет в порядке. — Она не ладит со своей мамой? — погрустнела Элоиза. — Они слишком разные. Её мама — не кисейная барышня. Говорят, однажды она голыми руками завалила взрослого горного тролля. — Это очень плохо. Мам надо любить, — Элоиза взяла ещё одну фигуру Сьюзен. — Сдаюсь. Мне надо будет ещё написать сочинение по зельям, которое задали на завтра, — Сьюзен метнула в меня острый взгляд. — Уверена, что ты своё уже написала. — Да, ещё в пятницу. — В тот же день, когда его задали? — Сьюзен недоверчиво посмотрела на меня. — Ты невероятна. Она собрала свои вещи и села за большой рабочий стол в центре комнаты (который все называли «столом-самобранкой»). Элоиза подошла ко мне и устроилась в соседнем кресле. — Я заказала несколько специальных рентгеновских очков, чтобы мы могли посмотреть на цербера сквозь стену, — сказала я. В почтовом каталоге Зонко было предупреждение о том, что очки в Хогвартсе запрещены, но эти удивительно нахальные засранцы всё равно отправляли их по почте. — Рентгеновские очки? Круто! — Ну, они не называются «рентгеновскими», но действуют точно так же. Так мы сможем посмотреть на зверя и не погибнуть при этом. «Не погибнуть» — это как раз по мне. — Я думаю... — Это не приручённое домашнее животное. Ты не сможешь его погладить, — я чувствовала, что этот момент надо подчеркнуть особо. — Так оно и останется диким, если его никто не попытается приручить... Хм, цербер — это «он», «оно» или «они»? — Понятия не имею. Я также собираюсь наколдовать заклинание обнаружения людей, чтобы не напороться на учителей. Оно работает и через двери тоже. Мы узнаем, если кто-то подойдёт к нам. Свечение было видно через стены, так что я могла обнаружить человека на всём этаже. — Тогда в воскресенье днём? — Да, — кивнула я. — И даже не пытайся погладить его... или их, не важно. Элоиза улыбнулась. — Не буду, если только не увижу, что он ХОЧЕТ, чтобы его погладили. — Не. Гладить. Огромного. Щенка. — Так ты всё же признаешь, что это огромный щенок? Я вздохнула.* * *
Воскресное утро в Хогвартсе всегда было спокойным временем, потому что половина детей предпочитала поспать подольше, пропустив завтрак. Я жевала тост с бобами — предпочла бы яичницу с беконом, но и традиционный английский завтрак уже начал мне нравиться. Особенно после того, как я выучила чары против газов в животе из «Нельзя переборщить с паранойей» (неосторожный пук позволит отследить тебя по запаху!). Интересно, можно попросить эльфов испечь на завтрак блинчики? Кажется, я не пробовала их уже целую вечность. А про пиццу они знают? Боже, с каким удовольствием я съела бы пиццу! Существуют ли волшебные пиццерии с доставкой? Если нет, то их, чёрт побери, следовало бы создать! Хм, надо будет запомнить эту идею для будущего бизнеса. Джастин уселся рядом с Уэйном напротив меня. — С добрым утром, Джастин. Смотрю, сегодня ты подготовился, — заметил Уэйн, потянувшись за кувшином апельсинового сока. — Что? — удивлённо посмотрел на него Джастин. — Ты надел коричневые штаны. — Я тебя ненавижу! — Джастин нахмурился. — Ты знаешь, что я мог умереть в тот день? — От поноса? — рассмеялся Уэйн. — От яда! Вся моя жизнь пронеслась в тот момент перед глазами! — И она была похожа на сортир? Их препирательства могли длиться сколько угодно, и я отвернулась, принявшись рассматривать стол Гриффиндора. Ни Рон, ни Гарри не появились, но это было вполне нормально, они оба на выходные часто просыпали завтрак... Хм, если подумать, тот факт, что я знала об их привычках, выглядел немного странно, как будто я их преследовала... В этот момент в Большой зал влетели утренние совы. Большая сипуха приземлилась передо мной, уронив мне в руки экземпляр «Ежедневного Пророка». Я поспешно расплатилась с птицей и развернула газету. Заголовок говорил сам за себя. «СИРИУС БЛЭК ПРИЗНАН НЕВИНОВНЫМ И ОСВОБОЖДЁН ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ!» Наконец-то я это сделала! Я изменила мир к лучшему! Хотя погодите-ка, это ещё не всё... «ПИТЕР ПЕТТИГРЮ — ТАЙНЫЙ ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ? ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ СБЕЖАЛ ИЗ-ПОД СТРАЖИ!» Я плюхнулась на своё место и уронила голову на стол. Вашу мать! ---------- 1) В английском teenager — буквально значит «тот, чей возраст оканчивается на -teen», т.е. человек в возрасте от тринадцати (thirteen) до девятнадцати (nineteen) лет. Близнецы в свои тринадцать как раз стали подростками, а вот Кейси, которой почти двенадцать, подростком официально ещё не является. 2) «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость» — это в общем-то отсебятина переводчиков Росмэна. В оригинале: «I solemnly swear that I am up to no good» — «Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю» (спасибо за удачный перевод авторам PotterWiki). 3) «The Rise and Fall of the Dark Lord» — это не ошибка автора, а другая книга (в отличие от каноничной «The Rise and Fall of Dark Arts») — пояснение автора. Видимо, оба автора просто скопировали название реальной книги Уильяма Ширера «Взлёт и падение Третьего Рейха» — добавление переводчика. 4) Строго говоря, Дамблдор во время суда над Гарри упоминает некую «Хартию о правах», но всё, что мы знаем о волшебном правосудии из книг, говорит о том, что никаких гражданских прав у волшебников на самом деле нет. Достаточно вспомнить арест Хагрида без предъявления обвинений или тот факт, что Сириуса хотели казнить (а Крауча-младшего таки казнили) вообще без суда и следствия. Это при том, что Клювокрыла (животное!) перед казнью судили и даже позволили Хагриду подать апелляцию! 5) В английской шахматной терминологии слон — это bishop, т.е. «епископ». ----------