* * *
Весь месяц я была занята подготовкой к экзаменам, домашними заданиями и судорожными приготовлениями к лету. Май пролетел незаметно, и не успела я и глазом моргнуть, как перед носом замаячила сессия. Благодаря нашим с Гермионой занятиям я чувствовала, что готова. Я знала всё, о чём я знала, что мне нужно это знать. А если я не знала что-то нужное, я знала, что мне не нужно волноваться, что я об этом не знаю. (Когда экзамены закончатся, мне и правда надо будет немного отдохнуть). Первым экзаменом были чары, и тут я готова была отжечь по-настоящему. Когда я вошла в класс, профессор Флитвик стоял возле стола, на котором лежал один-единственный ананас. Я терпеливо дождалась, пока профессор закончит выставлять оценку моему предшественнику. Наконец, он отложил пергамент в сторону и бросил на меня задумчивый взгляд. — Мисс Томпсон, этот экзамен довольно прост. Всё, что вам надо сделать — заставить ананас танцевать, — доброжелательно произнёс он. Я улыбнулась. Мои планы простирались немного дальше демонстрации стандартных заклинаний. — Я знаю, что мне следует использовать Таранталлегру, — сказала я. — Но если не возражаете, я хотела бы предложить альтернативное решение... чуть более СТИЛЬНОЕ. Вы позволите? — О-о-о? — Флитвик кивнул, явно заинтригованный моим предложением. Взяв ананас, я сосредоточилась и взмахнула палочкой. Из мякоти выросли руки и ноги — больше похожие на палки с кубиками на концах, но этого было вполне достаточно. Поставив ананас на место, я присела на корточки и вытащила из ботинка шнурок, затем достала из сумки тетрадный лист, скатала его в шарик, прикрепила его к шнурку клеящим заклинанием и подвесила шнурок на край полки, нависавшей над профессорским столом. Затем я указала на болтавшийся над ананасом шарик палочкой и произнесла: «Корускент!» Шарик засверкал, превратившись в миниатюрное подобие диско-болла. Никогда бы не подумала, что заклинание из новостной рассылки «О4аровашек» окажется столь полезным. — Крео ирис! — я взмахнула палочкой, создав над столом радугу. С радугой всё становится лучше... Хм... Знаете что? Раз уж я начала, то почему бы не оторваться по полной? В классе Флитвика имелось радио. Я повернула выключатель, и помещение заполнила задорная латинская музыка. — Сэр, вы готовы... изумиться? — спросила я, постаравшись вложить в голос максимум театральности. Флитвик подошёл к вопросу со всей серьёзностью. Он сделал глоток чая, тщательно оправил мантию и кивнул. — Готов, мисс Томпсон! Улыбнувшись, я указала палочкой на ананас и произнесла: — Пиертотум Локомотор! И мой ананас ЗАТАНЦЕВАЛ. Когда я закончила, стол был покрыт липким соком, вытекшим из ананаса, станцевавшего впечатляющее (если позволено так говорить о своей работе) ча-ча-ча и последовавшее вслед за тем романтичное танго на пару со степлером Флитвика. Мне хотелось думать, что в конце степлер немного покраснел. Флитвик посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и вытер слезы. — Сто десять процентов, мисс Томпсон! Это было великолепно! — воскликнул он. По взмаху его палочки комната наполнилась аплодисментами. Я просияла от гордости. — Скурджифай, — произнесла я, очистив со стола ананасовый сок. — Сто одиннадцать, мисс Томпсон! — засмеялся Флитвик. — А теперь прекратите красоваться и позовите следующего студента! Засмеявшись, я отвесила театральный поклон и вышла из класса. Дин Томас, который должен был идти следующим, был бледным, словно призрак. Возможно, латинская музыка и аплодисменты с другой стороны двери казались немного пугающими? Уходя, я ещё успела расслышать чьё-то бормотание: — Чёрт, что там произошло?* * *
Во вторник один за другим шли экзамены по истории магии и защите от тёмных сил, и по сравнению с чарами их результаты немного разочаровывали. Выпендриваться перед Квирреллмортом явно не стоило, поэтому я не делала намеренных ошибок, но и не отвечала в полную силу, хоть против этого и протестовало всё моё существо. Я ведь знала несколько вариантов Протего, знала оглушающие чары и сглазы, которые мы никогда не проходили на уроках! Я ушла далеко вперёд программы, прочла массу дополнительной литературы! Я, наверное, неплохо продвинулась в окклюменции, хотя мне и не с кем было практиковаться! Я могу лучше! Дайте мне больше ста процентов ещё раз! Кажется, теперь я поняла, почему мы с Гермионой так хорошо поладили... С историей магии я справилась более или менее посредственно. На экзамене требовалось в основном знание дат, и если бы не наши с Гермионой занятия, всё было бы, наверное, совсем ужасно. Но тут, в отличие от защиты, оценка меня не беспокоила. Я забежала далеко вперёд программы и, игнорируя бесполезный учебник, читала много дополнительной литературы. Я знала не только сами исторические события, но и понимала, ПОЧЕМУ они происходили, а это было гораздо важнее, чем знать точные даты. Моя оценка не была показателем фактических знаний. В среду мы сдавали трансфигурацию, и тут у меня возникли неожиданные трудности. — Ей не будет больно? — спросила я, глядя на милую маленькую белую мышку, копошившуюся в стоявшей передо мной коробке. Когда-то, пытаясь избавиться от вредителей, я ставила у себя дома мышеловки, но использовала только те, которые убивали быстро и без мучений. А эта мышка, очевидно, была ручной, а оказаться частично трансфигурированной в табакерку — разве это не будет чем-то вроде пытки? Макгонагалл вздохнула. — Уверяю вас, Томпсон, превращаясь в табакерку, мыши не чувствуют боли. — Откуда вы знаете? — возразила я. — Разве вас когда-нибудь превращали в неодушевлённый предмет? Я снова посмотрела на мышку, вставшую на задние лапы и буравившую меня своими маленькими чёрными глазками. — Разумеется, нет. Трансфигурировать человека чрезвычайно сложно, — раздражённо ответила Макгонагалл, сняв очки, чтобы протереть их. — Превращение мыши в предмет убьёт её? — спросила я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Одно дело поставить мышеловку, и совсем другое — убить мышку голыми руками... или голой палочкой. — Вы сможете отменить трансфигурацию после экзамена, если захотите, — сказала Макгонагалл. — Мы ведь уже делали подобное с живыми объектами на уроках. Почему вы обеспокоились только сейчас? Я видела, что её терпению приходит конец. Вероятно, ответ «жуки не такие милые, как мышка» профессора не устроит. — Но пока она остаётся табакеркой, она мертва? — мои глаза расширились от ужаса. — Получается, отменяя трансфигурацию, мы в прямом смысле слова обращаем вспять смерть?! — Томпсон, за три минуты до годового экзамена НЕДОПУСТИМО впадать в экзистенциальный кризис и задумываться о значении жизни и смерти! Либо вы выполните задание, либо получите ноль, — строго произнесла профессор, отойдя от моего стола. Я бросила ещё один взгляд на миленькую маленькую мышку и глубоко вздохнула. Мне правда не хотелось получить ноль... Стремление заработать хорошую оценку всё же победило. Я превратила мышь в симпатичную резную деревянную табакерку со скошенными стенками, украшенными кельтской вязью. Уж если мне пришлось убить мышь, то она, по крайней мере, заслуживала того, чтобы стать по-настоящему красивой табакеркой. Иначе это было бы слишком неуважительно. Закончив, я целую минуту внимательно прислушивалась, пытаясь уловить сердцебиение или жалобный писк, но ничего не услышала. В конце концов, я оставила табакерку на столе Макгонагалл для оценки и покинула кабинет со странным ощущением в животе.* * *
Экзамен по гербологии оказался совсем не таким, как я ожидала. По опыту прошлых контрольных я думала, что нам придётся отвечать на вопросы, по которым мы раньше писали сочинения, и определять, каким растениям принадлежат разные плоды и листья. Именно к этому я готовилась на протяжении последних нескольких недель, но реальность превзошла все мои ожидания. — Все займите свои места и подождите, пока я к вам подойду, — объявила профессор Спраут, перекрывая нервный гомон учеников. — Работаем по одному! Мы разошлись по местам, и в помещении наступила тишина. Я выбрала высокую стойку у окна, на которой лежали ручной совок, лейка и несколько секаторов разных размеров. Спустя несколько минут ко мне подошла профессор. — Вот, дорогая, — весело произнесла она, ставя передо мной горшок с растением. Оно было похоже на гигантский фиолетовый подсолнух с торчавшими из стебля отростками, напоминавшими руки. С виду оно казалось совсем увядшим — лепестки опали, листья потемнели и высохли. И самое главное, я не имела ни малейшего представления о том, что это вообще такое. — Задание очень простое, — улыбнулась Спраут. — Сделайте ему лучше. Сделать лучше? Похоже, оно вообще мертво... — Окей, — ответила я нерешительно. — Можете брать из кладовки всё, что считаете необходимым, — добавила профессор. — У вас есть время до конца урока. Я уставилась на растение, отчаянно пытаясь понять, что за хрень мне досталась. Пока я его рассматривала, ещё один сухой лист упал на землю. Ладно, я понятия не имела, что это, но, по крайней мере, я знала азы. Растению явно не хватало воды, и если я попытаюсь сделать что-то до того, как напою его, оно просто развалится. Правда, от обычного полива растение не расцветает в мгновение ока, но за год мы кое-чему научились. Есть вещества, которые можно добавить в воду... Я подошла к шкафу с припасами, открыла дверцы и, почувствовав себя персонажем компьютерной игры, уставилась на его содержимое. Затем что-то щёлкнуло в моей голове. В лейку достаточно добавить всего одну каплю крови водяного! Я наполнила лейку водой и осторожно капнула из пипетки одну каплю светящейся синей жидкости. Вода мгновенно окрасилась в ярко-синий цвет. Вернувшись к столу, я принялась аккуратно поливать доставшееся мне растение. Вода тут же впиталась в сухую почву, и по стеблю снизу вверх начало подниматься синеватое сияние. К тому моменту, как оно добралось до верха, стебель и листья приняли здоровый зелёный цвет, а фиолетовые лепестки стали более яркими. — Потому что без воды — и ни туды, и ни сюды, — тихонько напела я. Отростки энергично замахали мне в ответ, и я вздрогнула от удивления. Оно может двигаться? Хотя растение и ожило, оно всё ещё казалось поникшим. Я подумала было о том, чтобы пересадить его, но это было слишком рискованно — многие магические растения нуждались в особой почве. Я помнила одно, которое могло расти только на могильной земле, а другое не цвело, если его посадили не во вторник. А сегодня был не вторник. — Что ты такое? — шепнула я цветку, придвинувшись поближе. Он не шевельнулся. Мне в голову пришла совершенно идиотская мысль. Впрочем, идиотской она была только с магловской точки зрения, я же должна была мыслить, как ведьма. — Тебе нравится, когда с тобой разговаривают? — спросила я. Растение снова не отреагировало. Я что-то делала не так. Что я сказала в первый раз? Или... правильнее спросить, КАК я это сказала? — Ты мой миленький цветочек... — пропела я. Растение замахало листьями и, казалось, слегка приободрилось. — Мой любимый цвет — яркий фиолет, — попробовала я ещё раз. Стебель растения начал извиваться, как змея и один из поникших листьев поднялся. Итак, цветок хочет, чтобы ему спели песенку. Хм. Я огляделась вокруг. В классе стояла тишина, так что моё пение, вероятно, не останется незамеченным. Я не любила петь на публике — у меня был ужасный голос, который мой бывший однажды охарактеризовал как «вопль умирающего от страшной боли кота». Я почувствовала, как моё лицо заливает краска. В принципе, я и так уже достаточно оживила цветок... Но если я спою, он станет ещё лучше... Но все будут на меня смотреть... Да ну нахуй! Я хочу быть смелой, и я хочу заработать свои сто десять процентов! — РЕАЛЬНА ЛЬ ЭТА ЖИЗНЬ ИЛИ ФАНТА-А-А-АЗИЯ? ПОПАВ В ОБВАЛ — ДЕРЖИСЬ, НЕ ИСЧЕЗНИ ИЗ БЫ-Ы-ЫТИЯ, — боясь передумать, поспешно затянула я первую пришедшую в голову песню. Другие ученики начали на меня коситься. — ОТКРОЙ ГЛАЗА, ВЗГЛЯНИ В НЕБЕСА — ВОТ Я-Я-Я! Я — БЕДНЫЙ ПАРЕНЬ, НЕ ЖДУ СОЧУВСТВИЯ. КАК ПРИШЛО — ТАК УШЛО, МНЕ НИ ХОЛОДНО, НИ ТЕПЛО, КАК БЫ НИ ДУЛ ВЕ-Е-ЕТЕР, МНЕ ТЕПЕРЬ НЕ ВА-А-АЖНО СОВСЕМ, СОВСЕ-Е-ЕМ. Теперь уже весь класс открыто пялился на меня, но мне было не важно. Цветок ожил и даже начал отращивать новые побеги, и я не собиралась останавливаться. Принеси мне мои сто десять процентов, Фредди Меркьюри! — МА-АМА, УБИЙЦА Я! СТВОЛ УТКНУЛ ЕМУ В ВИСО-О-ОК И УБИЛ, СПУСТИВ КУРО-О-ОК... Наверное, прежде, чем выбирать песню, стоило подумать чуть получше. — МА-А-АМА, ТОЛЬКО ЖИТЬ НАЧАВ, ТЕПЕРЬ БРОСАЮ ВСЁ И УХОЖУ. МА-А-АМА, О-О-О-ОУ... За моей спиной слышались шепотки, и я ясно расслышала, как кто-то произнёс: «Томпсон сошла с ума». Но мой цветок выпустил новые бутоны, которые уже начали распускаться, и я продолжала. — ГАЛИЛЕО, ГАЛИЛЕО, ГАЛИЛЕО, ФИГАРО! МАГНИФИКО! Вот чего мне стоило выбрать песню полегче?! Бутоны раскрывались, превращаясь в яркие фиолетовые цветы, а я продолжала петь, пока не дошла до конца. — ВСЁ ТЕПЕРЬ НЕ ВАЖНО, ЭТО ЯСНО ВСЕМ, ВСЁ ТЕПЕРЬ НЕ ВАЖНО, ВСЁ ТЕПЕРЬ НЕ ВАЖНО, СОВСЕМ. КАК БЫ НИ ДУЛ ВЕТЕР...(2) Я замолчала, и в классе наступила полная тишина. Мой цветок напоминал зелено-фиолетовый взрыв, практически выбравшийся из горшка и накрывший весь мой рабочий стол. Лёгкий смешок нарушил тишину. Обернувшись, я увидела ухмылявшуюся от уха до уха профессора Спраут. — Это было великолепно! — весело заявила она. — Последний ученик, которому достался колядующий подсолнух, еле бормотал себе под нос. Но растения знают, когда в них вкладывают сердце! Отличная работа, дорогая! Так значит, это был колядующий подсолнух? — Спасибо, — ответила я. — Но тебе вовсе не обязательно было петь всю песню целиком, — шепнула профессор мне на ухо. Я залилась румянцем. Спраут вытащила из кармана фартука пачку стикеров и наклеила на мой табель трёх улыбающихся нюхлеров. Затем она ещё раз посмотрела на стол, хихикнула и перешла к следующему ученику. Три наклейки должны были означать хорошую оценку. До сих пор я удостаивалась лишь одного нюхлера! Спасибо, Фредди! Иллюстрация: https://fanfics.me/fanart30138 Иллюстрация к оригиналу: Кейси сдаёт экзамен по гербологии. Автор: TentacleRat. Оригинал: https://forums.spacebattles.com/threads/whats-her-name-in-hufflepuff-harry-potter-self-insert.662488/post-56425651* * *
На пятничный экзамен по зельеварению я собиралась, как на войну. Накануне вечером я вычистила свой котёл, проверила и перепроверила всё оборудование, уложила в сумку запасное перо и сломала голову в отчаянных попытках впихнуть в неё как можно больше информации. Утром, прежде чем покинуть спальню, я наложила на себя все защитные чары, которые знала. Их, правда, было не так много, но это было лучше, чем ничего. Я даже добавила пару защитных чар из «Нельзя переборщить с паранойей» — раньше я только читала о них, но никогда не испытывала (уверена, что есть какой-то безопасный способ проверить эффективность защиты от холода и кислоты, но до завтрака у меня уже не оставалось на это времени). Если я и получу плохую оценку на экзамене, то не из-за своей непредусмотрительности. Снейп, видимо, решил продемонстрировать нам своё чувство юмора, поручив приготовить по памяти зелье забывчивости. Лично я совершенно не понимала, каким образом приготовление одного выбранного наугад зелья докажет моё знание взаимодействия ингредиентов и умение готовить ингредиенты, но мне было плевать. Обломись, мудила, именно этот рецепт я отлично помнила! Полная мрачной решимости, я установила котёл, подошла к шкафу с ингредиентами и взяла из него флакон с водой из Леты, ягоды омелы и веточку валерианы. К моему удивлению, многие ученики брали совсем другие ингредиенты, так что я даже засомневалась в своей правоте, но единственным, кто, как я знала, был хорош в зельях, был Кевин, а он, к сожалению, стоял в очереди позади меня... Ну уж нет! Если я и взорву котёл, то исключительно из-за своей собственной ошибки, а не из-за мелкого жульничества. Снейп, разумеется, выбрал зелье, приготовление которого занимало почти всё отведённое на экзамен время, поэтому, отстранившись от всего окружающего, я сосредоточилась на своём котле. На первом этапе зелье забывчивости не требовало серьёзной подготовки, но я должна была начать варку не позже, чем через десять минут, иначе мне не хватило бы времени. Сфокусировавшись на своей задаче, я не сразу обратила внимание на странное ощущение щекотки в правой руке. У меня над ухом раздалось покашливание. Проигнорировав его, я взмахнула палочкой над котлом. Отлично, это именно тот оттенок красного, который нужен. Теперь просто включу горелку и подожду пятьдесят минут... Кто-то снова прокашлялся у меня над ухом. Я зажгла огонь, установила таймер и только ПОТОМ подняла глаза. Снейп с планшетом в руках навис надо мной, многозначительно глядя на мою правую руку. Ой. Оказывается, я горю. Какая неприятность. — Экстинктус, — буркнула я, махнув палочкой. Огонь тут же погас, и только тут я заметила, что рядом со мной горит стол Мэнди Броклхерст. Не желая, чтобы дым испортил моё зелье, я ещё раз взмахнула палочкой, погасив огонь, и вернулась к своим ингредиентам. Мне надо было раздавить ягоды омелы, чтобы вовремя добавить их в зелье... Снейп снова кашлянул, и я бросила на него сердитый взгляд. Он что, нарочно пытался мне помешать? — Мисс Томпсон, вам не больно? — спросил Снейп скорее раздражённо, чем обеспокоено. — Нет, сэр, — пренебрежительно отмахнулась я. — Это просто небольшой огонь. Снейп поднял бровь. — Сегодня утром ещё до завтрака я наложила на себя чары заморозки огня, — пояснила я, чтобы профессор оставил меня в покое. Снейп поморщился, словно из него выходил камень из почек, сделал отметку в своих записях и двинулся дальше. Я снова вернулась к ингредиентам. К концу экзамена у меня получилось практически идеальное зелье забвения.* * *
В пятницу выдалась идеальная погода. На ярко-голубом небе не было видно ни единого облачка, и чтобы использовать редкую возможность, экзамен по полётам провели у всех первокурсников сразу. Я не могла дождаться того момента, когда смогу с чистой совестью покончить с этим делом. Мадам Хуч дунула в свисток. — Все встаньте в очередь у полосы препятствий! — выкрикнула она. Её ястребиный взгляд упал на меня. — Томпсон, Лонгботтом, марш в конец, чтобы никого не задерживать! Вы пойдёте последними! Я пожала плечами. Требование было вполне справедливым. Стоя в хвосте очереди, я смотрела, как мои одноклассники один за другим пролетают через несколько плавающих в воздухе золотых колец. Большинство из них показывали более или менее удовлетворительный результат. Идти последней оказалось пыткой. Чем больше я смотрела, тем большая нервозность меня охватывала, словно кто-то пытался завязать узлом мои кишки. Интересно, какой эволюционный смысл имеет нервная диарея? Пещерному человеку, убегавшему от львов в Сахаре, вряд ли мог помочь оставляемый им след из дерьма. Лев не стал бы отказываться от обеда только потому, что он грязный. Так почему моё тело так со мной поступает? Мне мало страха упасть и переломать все кости? Надо беспокоиться ещё и о том, чтобы не обкакаться в воздухе? Сдав экзамен, я никогда в жизни не сяду на метлу! К тому времени, когда подошла наша с Невиллом очередь, я уже была одним сплошным комком нервов. Невилл быстро поднялся в воздух и, видимо, немного перестаравшись, пулей пролетел через первое кольцо. Спустя секунду он уже превратился в крошечную точку на фоне неба, оставив после себя лишь испуганный крик. Вау! Ну он и шустер! Я взобралась на метлу, с минимальным возможным усилием оттолкнулась от земли, ме-е-едленно поднялась в воздух и направилась к первому обручу со скоростью, сделавшей бы честь улитке. Спустя целую вечность я очень медленно пролетела через последнее кольцо. Мои плечи болели от напряжения, руки онемели, но я наконец-то закончила экзамен. Я опустилась на землю словно пёрышко в замедленной съёмке. В очень и очень замедленной съёмке. Мадам Хуч подошла ко мне. Её левый глаз дёргался в нервном тике. — Это был самый долгий экзамен за все десятилетия моей работы в школе, — сказала она, глядя на меня так, будто меня послали к ней из глубин ада в наказание за все её прошлые и будущие грехи. — Спасибо, — ответила я. С моего лица не сходила довольная улыбка. Наконец-то этот кошмар закончился! — Это был не комплимент! — вздохнула мадам Хуч, потерев глаза. — И не надейтесь на хорошую отметку! — О, конечно. Я ужасно огорчена, — радостно сказала я. — Я вижу... — мадам Хуч застонала. — Обещайте, что с этого момента и близко не подойдёте к метле, если только это не будет вопросом жизни и смерти. — Так точно, мэм! — я отдала честь для пущей торжественности, наслаждаясь сладким ощущением свободы. — И вы приложите все усилия для того, чтобы получить лицензию на аппарацию, — настойчиво добавила мадам Хуч. — И магловские водительские права, — кивнула я, показав ей большой палец, а затем, видя, что она всё ещё недовольна, подняв и второй палец тоже. Нельзя не доверять двум поднятым большим пальцам! Это как дважды честное слово! Видимо, это сработало, потому что мадам Хуч раздражённо вздохнула и криво улыбнулась. — Хорошо. Вы получили минимальный проходной балл... И перестаньте, наконец, улыбаться! — Я... эм-м-м... позже поплачу о бездонном небе, которое закрыто для меня навсегда, — сказала я, совершенно не огорчившись. — Уверена, что поплачете, — пробормотала мадам Хуч, подняв руку. В её руку прыгнула метла, мадам Хуч села на неё и повернулась ко мне. — А теперь прошу меня извинить, но мне нужно снять Лонгботтома с крыши, — сказала она. Кажется, я могла смутно различить силуэт Невилла, цеплявшегося за высокий парапет башни Рейвенкло. Мадам Хуч оттолкнулась от земли. — А ещё вы пропустили ужин, — крикнула она перед тем, как исчезнуть в небе. — Что?! — воскликнула я, не веря своим ушам. Я уже не улыбалась.* * *
Мне бы очень хотелось сказать, что голод послужил причиной того, что я не блистала на экзамене по астрономии, но... это было бы неправдой. Да ну и пусть! Астрономия меня в любом случае не волновала. Не думаю, что я совсем уж провалилась, так что какая разница... Позёвывая, я спустилась с Астрономической башни вслед за однокашниками. Дойдя до площадки на третьем этаже, я не удержалась, притормозила и бросила взгляд вглубь тёмного коридора. У меня с собой были рентгеновские очки. Может, стоит проверить Пушка? Если собака всё ещё на месте, то и остальная защита камня, скорее всего, цела... Конечно, бродить по тёмным коридорам в одиночестве было чертовски глупо, но меня уже откровенно достало бездействие. Что это, терпеливость или поиск оправданий для собственной трусости? В конце концов, я решилась. От простой проверки не могло случиться ничего плохого, а если я что-то замечу, всегда успею убежать... как последняя трусиха. — Хоменум Ревелио, — произнесла я заклинание. Коридор был пуст, но я заметила, как несколько человек поднимаются вверх по лестнице. Должно быть, мои соседки, увидев, что я отстала, решили узнать, в чём дело. — Что ты задумала? — с любопытством спросила Сьюзен, когда они добрались до меня. — Собираюсь пробежаться по закрытому коридору со своими рентгеновскими очками, — честно ответила я. Глаза Сьюзен расширились. — Но директор запретил это ещё в сентябре! — Мы уже ходили сюда, — пожала плечами я. — Там за дверью сидит гигантский трёхголовый пёс. — Не вздумай настучать на нас, Сьюзен, — добавила Элоиза. «О, я так горжусь тобой, девочка!» — Давайте скорее, — Ханна зевнула. — Я хочу спать. Видимо, это значило, что нарушать правила мы будем все вместе. Я повторила Хоменум Ревелио. Горизонт был чист, и мы с подругами медленно двинулись вперёд. Дойдя до нужного места, я достала рентгеновские очки и просмотрела сквозь дверь. Пушок всё ещё был на месте и в этот раз не спал, а грыз огромную кость, которую, должно быть, увеличили для него магией (или Хагрид забил ему на корм слона). И на двери всё ещё висел замок. Я передала очки подругам, чтобы они тоже могли посмотреть. — А теперь, пока наше приключение не стало слишком весёлым, — шепнула Ханна, направившись к лестнице, — давайте сматываться. Если нас поймают, Хаффлпафф лишится Кубка школы. Да, несмотря на поражение в нескольких матчах, Хаффлпафф всё ещё лидировал в соревновании, и не в последнюю очередь благодаря полученному мной триста одному баллу. — Если мы лишим наш дом Кубка, то провисим под потолком в гостиной следующие четыре года, — усмехнулась Сьюзен. Мы вернулись к лестнице и без приключений добрались до своего общежития. Поскольку я пропустила ужин, я подкрепилась закусками со столика-самобранки и с чистой совестью отправилась спать.* * *
По случаю окончания учебного года Большой зал оделся в цвета Хаффлпаффа. Жёлтые знамёна с вышитым гербом дома радостно развевались в воздухе безо всякого ветра, профессорский стол был накрыт ярко-жёлтой скатертью, а потолок был украшен перекрещивавшимися чёрно-жёлтыми полотнищами. Над хаффлпаффским столом витала атмосфера удивления. Кажется, дом не выигрывал Кубок школы очень и очень давно. Лично меня Кубок не особо волновал, но приятно было видеть одноклассников такими счастливыми. Наслаждайтесь моментом, ребята. Ещё одной несправедливо осуждённой жертвы у меня для вас нет. Я уселась за стол между Ханной и Сьюзен. Когда большинство студентов заняли свои места, Дамблдор встал и коснулся своего горла палочкой. — Я хотел бы сделать небольшое объявление! — произнёс он. Большой зал затих. Хм, мне показалось, или борода директора была немного... подпалена? Теперь, когда ему не надо было перекрывать шум толпы, голос Дамблдора стал более спокойным. — Прежде чем мы начнём пир, я хотел бы присудить несколько только что заработанных баллов, — сказал он. О, да ладно?! Как такое могло случиться? — Вчера вечером два студента совершили кое-что исключительное. Они оба проявили заслуживающие похвалы храбрость и упорство, — Дамблдор указал на стол Гриффиндора. — Рон Уизли... Легко дружить при ярком свете дня, но гораздо сложнее следовать за другом во тьму. И я, и мои коллеги очень гордимся вами. За стойкую преданность другу я присуждаю мистеру Рональду Уизли сто баллов! Я не могла видеть Гарри и Рона со своего места, но услышала, как Гриффиндорский стол разразился удивлёнными возгласами. — Гарри, то, что ты совершил, невозможно переоценить! За потрясающую храбрость и преодоление непреодолимого мистер Гарри Поттер получает сто один балл! Ровно столько, сколько нужно было Гриффиндору для того, чтобы обогнать наш дом на один балл. Дамблдор хлопнул в ладоши, и ярко-жёлтые знамёна стали малиновыми. Некоторые ученики изумлённо ахнули. На лицах сидевших вокруг меня одноклассников удивление смешалось с гневом. Выражения лиц других можно было описать как «Я знал, что всё идёт слишком хорошо, чтобы быть правдой!» Меня не волновал Кубок школы, но я всё равно чувствовала себя дерьмово. В конце концов, именно я почти добыла Хаффлпаффу кубок! Сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова выбьемся в лидеры. За Гриффиндорским столом творилось полное безумие. Ученики скакали и обнимались, как будто они все выиграли в лотерею или их выбрали для участия в телешоу. Да ради Бога, ведите себя достойно! — О, и кстати! — сказал Дамблдор, и в зале снова стало тихо. — В связи с непреодолимыми разногласиями профессор Квиррелл не будет преподавать в следующем году. А теперь наслаждайтесь праздником! Не сочтя нужным вдаваться в дальнейшие объяснения, Дамблдор уселся на своё место. Мошонка Мерлина! Что за хуйня там произошла? Когда эти двое успели вляпаться в приключение? Оно наверняка как-то связано с Квирреллом и философским камнем, но ещё в полночь в коридоре всё было в порядке. Пушок не спал, дверь была заперта... Они что, узнали о Фламеле в последнюю минуту? Чёрт, но тогда получается, что это дерьмо случилось практически сразу после того, как я покинула коридор и отправилась набивать брюхо закусками в своей гостиной. А я-то до сих пор полагала, что приму в приключении хоть какое-то участие... Видимо, обуревавшие меня чувства как-то отразились на лице, потому что Сьюзен повернулась ко мне и бросила на меня скептический взгляд. — Кое-кто говорил, что Кубок школы её не волнует, — немного самодовольно заявила она. — Он меня не волнует! — нахмурилась я. — Просто меня удивляет, что рядом с нами произошло что-то удивительное, а мы ничего не заметили. Я... думала, что узнаю, если что-то произойдёт... — неуверенно добавила я. — Почему ты думаешь, что тебя должно было коснуться то, что случилось с Гарри? — повернулась ко мне Ханна. — Вы ведь даже не знакомы. — Но мне казалось, что я что-то услышу... увижу... что-то типа того... Я замолчала. Высказанная вслух, эта мысль и правда звучала слишком глупо. Не знаю, почему в глубине души я полагала, что «кульминация» года пройдёт при моем участии. Или что я сделаю... хоть что-нибудь. Мне и в голову не приходило, что проблема Квиррелла разрешится совершенно без меня, в тот момент, когда я буду мирно ужинать в гостиной. — Не глупи, — сказала Элоиза. — В конце концов, Гарри — Мальчик, который выжил, а ты... — она неопределённо махнула рукой. — Эта, как её, с Хаффлпаффа? — предложила я. — Именно, — сказала Сьюзен, пожимая плечами и возвращаясь к еде. В расступившейся на мгновение толпе я смогла заметить Гарри и Рона, которых хлопали по спинам их одноклассники — гриффиндорцы.* * *
После ужина я снова пробралась на третий этаж. Та часть коридора, которую можно было видеть с лестницы, казалась нетронутой, но вот дальше... Вау. Весь коридор был разрушен. Стены были опалены и из них как будто вырвали куски камня. Дверь, за которой скрывался Пушок, была широко распахнута. Самого цербера уже не было, но остались не до конца затёртые следы крови. В дальней стене была пробита огромная дыра, через которую был виден соседний класс. — Что ты тут делаешь? Убирайся! — рявкнул кто-то позади меня. Я подпрыгнула от неожиданности и развернулась на месте. — Прочь! — повторил Филч, потрясая ведром и шваброй. — У меня тут работы невпроворот! Очистить всё это дерьмо при помощи одной лишь швабры было совершенно невозможно. — Извините, — пробормотала я перед тем, как убежать. Перепрыгивая через две ступеньки, я слышала позади себя сердитое ворчание. Что, чёрт возьми, тут произошло? Объяснение Дамблдора было настолько туманным, что я удивляюсь, как стены Большого зала не покрылись влагой... Вернувшись в общежитие, я обнаружила, что полог над моей кроватью опущен и на подушке лежит пакет без подписи. Внутри оказалась Карта разбойников. Дамблдор вернул её мне, как и обещал, вероятно, сделав для себя копию. Незаметно для соседок я спрятала карту в сундук. На следующий день я упаковала свои вещи и отправилась «Хогвартс-экспрессом» домой. Весь поезд гудел от разговоров, каждый пытался догадаться о том, за что именно Гарри и Рон заработали кучу баллов. Но никто ничего не знал наверняка, даже Невилл и Гермиона знали не больше меня. По их словам, Гарри и Рон не особенно распространялись о произошедшем. Выйдя из вагона, я чувствовала себя неудовлетворённой и немного взбешённой. Мой первый год в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс» подошёл к концу.Конец первой части
Примечание переводчика: поскольку те же самые вопросы возникают и в комментариях на фанфиксе и фикбуке, я решил привести это сообщение автора с форума Spacebattles. Примечание автора: Я видела самые разные комментарии насчёт «незрелости» Кейси. Некоторые люди считают, что она ведёт себя слишком по-детски. Другие писали, что Кейси действует именно так, как и должна. Кто-то даже заявил, что в подобной ситуации и сам повёл бы себя точно так же. На самом деле, даже когда она была в тридцатилетнем теле в своём родном измерении, Кейси оставалась немного незрелой для своего возраста и склонной к разным глупостям. Она была одной из тех, кто поддерживает в себе крошечную искру надежды, продолжая верить в магию, даже понимая, что слишком стара для этого; кто иногда надеется, что тень в шкафу на краю зрения — это настоящий призрак; кто порой оставляет жёлуди рядом с крошечными «дверцами для фей» в корнях деревьев.(3) Кроме того, тут играет роль и окружающая среда. Оказавшись внутри волшебного мира, Кейси поддалась его влиянию, хотя в важных ситуациях она и ведёт себя достаточно зрело (например, помогает Гермионе). Да и вообще, не существует такой вещи, как «быть взрослым». Все люди просто притворяются, и некоторые — успешнее остальных. Что же касается непредусмотрительности Кейси... Должна признать, что иногда, когда героиня что-то забывает или не понимает, это происходит потому, что я САМА в момент написания не сообразила, как можно решить проблему. Я сохраняю такие моменты. Например, первоначально для разоблачения Петтигрю у меня была запланирована очень сложная интрига, но в процессе написания меня осенило: «Дурочка! Почему бы ей просто не купить карту?» Так что Кейси и правда в какой-то мере взрослеет вместе со мной. ---------- 1) Автор в очередной раз иронизирует над разницей между британским и американским английским. Когда-то давно во французском языке латинское окончание -or изменилось на -our. Во всех вариантах английского читается просто O, но британцы при этом сохраняют французское написание (Humour, Colour...), а американцы вернувшись к изначальному латинскому (Humor, Color и т.д.). 2) Кейси поёт «Богемскую рапсодию» группы Queen. Перевод взят со Стихи.ру, автор не указан: https://www.stihi.ru/2015/12/04/6803 . 3) «Дверцы для фей» — маленькие декоративные дверки, которые в Англии и США часто устанавливают в корнях деревьев в качестве украшения так, чтобы казалось, что внутри ствола кто-то живёт. По традиции возле них часто оставляют подношения «феям» или записки с загаданными желаниями. ----------