[Иван Подковов]
Проснулся, радуюсь, что теперь все утра я свободен, но вечером теперь работаю, чтобы пони не отвлекать от работы. В дверь постучались после того, как я уже сходил газету послушать. — Кто там? — спросил я. — Почта, — сказал голос из-за двери. Я открыл дверь, а там стояли два пони с большой стопкой бумаг. — Здесь живёт Иван Подковов, Светлана Подковова и Ольга Подковова? — спросил пегас, который что-то записывал крылом на листке. В ответ непонимающий я покачал головой. — Забирайте, — сказали они и оставили стопку бумаг, а затем пошли к большой телеге, нагруженной листами. Я занёс смятые листы домой, а потом начал читать по-северянски первый попавшийся лист, что было довольно странным. «Сергей Подковов. Дело. Родился в 1062 году в Принцессине, погиб 1093 году в Дружновце.» Далее я просмотрел другие дела. Моя мать, сестра, другие умершие родственники и я сам… Значит, коммунисты почти год назад соврали, что информация обо мне забыта. — Спасибо Ратибору за свободу, — тихо произнёс я, а потом крикнул: — Сестра, помоги бумаги дотащить до печки, хоть углём не будем дышать!*** [Алексей Крупов]
Наконец-то, спустя несколько дней блужданий по лесу по причине того, что решил срезать по пути в столицу, я вышел из него, и вижу табличку с надписью «Сталлионград». — Здравствуйте, граждане, я всегда мечтал работать в крупном городе, — сказал я первым встречным, которые шли по дороге. — А-а-а-а-а! — крикнули два этих пони, которых я первых встретил, а затем я обернулся, где увидел мантинкору, то есть, не клубничного генерала, исчезнувшего после выборов, а дикое существо из леса. — Привет, Максим, уже прошёл час, как не виделись, — поздоровался я с тем, кого встретил в лесу. — Ур-р-рг, — произнёс зверь. — Прости, но иди в лес, а то в наше время пони траву не едят, сам знаешь, — сказал я и показал копытом в лес, а мантикора, прошипев что-то тихо и угрюмо, пошёл обратно в лес. — Ещё увидимся! — крикнул я и пошёл уже в Сталлионград.*** [Рыжий]
В Санкт-Петерсхуфе, или нынешнем Петрокопытске, пришлось скрывать архивы полностью и отправлять их по почте, это были огромные стопки бумаг, а треть не знали куда деть из-за потери населения, находящегося ныне за границей. Начальник Данилка, нынешний министр внутренних дел, а я как какой-то милиционер в милиции, что названа в честь каких-то грифонов, ладно, к чему это я? Начальник что-то проговорил про себя, когда сжигал досье на своём же в камине: — Теперь никто не узнает моё прошлое! Ха-ха-ха! Но самое страшное то, что уменьшили количество полномочий почти в десять раз, буквально записи запретов равняются практически записям возможностей агентов S.M.I.L.E., поэтому, если одеть на нас золотые доспехи, то ничем не будем отличаться от гвардейцев. Теперь мне нельзя угрожать ссылкой в Азкабан, а только отправкой в суд, то есть делать как грифоны, а не пони. Осталось только понять, что такое «суд». А ещё мне сразу оставили предыдущее задание и дали целый отдел по разведению медвежуков, с Толстым и Худым в придачу.*** [Сергей Нотов]
«На улице сейчас конец октября, значит можно отдыхать, западный ветер все сам сделает», — подумал я, лёжа на мягком сером облаке. — Ау-у-у, на небе! — кто-то крикнул снизу. — Что вам? — сказал я и посмотрел вниз. — Не подскажите, где Сталлионград? — спросил знакомый жеребец с фронта. — Алексей Крупов? Это ты? — спросил я и спустился с небес на землю. — Тот пегас-музыкант с фронта? Как тебя там? А, точно, Сергей Нотов! — сказал Алексей, вспомнивший моё имя. — Что с главрогом? — спросил я. — Не знаю, но когда я его видел в последний раз, он писал что-то, держа перо в зубах, — ответил Алексей. — Ты не знаешь о законе о превышении полномочий у единорогов и пегасов в правительстве, и не только? — спросил я. — Использование крыльев и рога на посту что ли, Сергей? — спросил Крупов. — Как ты догадался, а хотя ладно, — сказал я, маленько удивившись. — Как жизнь? — спросил Крупов. — Работаю, не покладая копыт, недавно Подковова видел, — рассказал я и спросил: — А как сам? — Военная тайна, чуть не погиб несколько раз, — ответил он. — В армии? — спросил удивлённо я. — Нет, когда с неё уходил и шёл до Сталинграда, — ответил шутливо и неправильно он. — Ясно, если что, город в той стороне, а ещё правильно «Сталлионград», — сказал я, показывая ему дорогу копытом. — Сам понимаешь, что две «Л» сложно произнести, а «О» без них само исчезает, — ответил как-то по-своему Крупов и пошёл в город, где чудес не бывает.*** [Жизнь республиканцев в Посеверянье]
Прошло довольно много времени, как пять грифонов прибыло в эту Советскую республику. Им был выделен кусок земли с видом на реку, казалось, всё хорошо, но здание на этой территории напоминало линию фронта с империей грифонов: всё развалено, где-то что-то обломилось, а где-то дыра от артиллерийского ядра, причём ядро реально у них валялось. Первый грифон пытался приспособиться, второму не нравилось окружение, третий пытался заполучить любовь одной кобылки, четвёртый что-то читал, а пятый писал отчёты для Кемерская, а что им ещё делать? Государство давало им несколько битсов на содержание. Конечно, мало, но, по логике, их должна содержать Республика Грифонов, но, как говорится, «денег нет, но вы держитесь!». И вот, четвёртый грифон вышел за дверь и видит дым в центре города. — Угу-угу-угу! — начал звать остальных грифонов он. — Господа, он хочет что-то сказать, — сказал первый грифон, который посмотрел на четвёртого. — Наверное, снова снег пошёл, — предположил второй грифон. — Сеньоры, может, просто посмотрим? — сказал третий и подошёл к пятому грифону. — Да, конечно, — сказал что-то четвёртый грифон, читая какую-то книгу про то, как заработать много денег, но все знают, что они не помогают. — Эй, сеньоры, город горит! — крикнул четвёртый, когда увидел дым. Так пять грифонов по-быстрому отправились в центр города. Шли они недолго до тех пор, пока не заметили огромный костёр, высота которого была примерно с двухэтажный дом. — Господа, можем уходить, здесь просто костры жгут из-за холода, — сказал первый грифон. — Это чтобы подать сигнал, — предположил второй грифон. — Сеньоры, может, тоже погреемся? — предложил третий грифон. — Да, точно, — сказал четвёртый грифон и присел на скамейку, чтобы почитать инструкцию о том, как разжечь костёр. — Угу, — сказал пятый грифон.*** [Алексей Крупов]
Сейчас я наконец-то в столице республики, на улицах горели костры. — Эй, что вы делаете? — спросил я у прохожего. — Не видишь? Бумаги сжигаем, — сказал кто-то и подкинул пачку бумаг в костёр. — А что за бумаги? — спросил непонимающий. — Компромат, созданный ещё Селестией, — сказал уже другой пони, и тоже подкинул стопку. — Столько? Где ещё бумаги? — спросил я шутливым тоном. — Мы так уже второй день сжигаем, — сказал третий пони. — Хорошо, а где можно бесплатно поесть? — задал у них такой вопрос я. — Бесплатно только подковы можно поменять вот там, а за рыбу плати, — ответили хором они. — Хорошо, — сказал я и пошёл подковы поменять, ведь в пути по лесу я чуть их поломал. Когда дошёл до дома, где была вывеска с подковой, то постучался в дверь…*** [Иван Подковов]
Уже второй день бумаги сжигают, свои я сжёг в печке, хоть пользы больше, а не на улице. Матери о бумагах не сказал, чтобы излишне не тревожить. А сейчас я типа «работаю», но, так как население занимается кострами, я отдыхаю на рабочем месте. Кто-то постучал в дверь. — Заходите, не занято! — крикнул я. Дверь открылась со скрипом, был слышен звук копыт по полу. — Здравствуйте, мне надо поменять подковы, — сказал зашедший жёлтый земнопони. — Тот шутник с фронта? — произнёс я, вспомнив того, у кого подковы я менял десять раз в течение той недели войны и после. — Иван? — произнёс уже он. — Вы что, знакомы, братец? — спросила моя сестра. — Он просил меня поменять подковы каждый день, без понятия, как он их портил, — ответил злобно я, взяв гвоздодёр в зубы. — Вспомнил, это ты ударил мне по голове, теперь, я угадаю, всё закончится тем, что возьмёшь меня на работу, подметать полы, — сказал что-то он. — Младо, мложис, — произнёс я после короткой паузы, держа гвоздодёр в зубах. Алексей, или как его там, лёг на кушетку, а я без обезболивающего начал процесс, как в армии, ведь он ничего не знает о наркозе. Так я снял четыре подковы, которые уже потрескались за этот короткий срок. — А ты из какого города вообще? — спросил я, выплюнув инструмент. — Из Крупочкино, теперь он за границей, — ответил он, пустив одну слезу. — Ладно, не двигайся, — сказал я и взял молоток в зубы. Так началось одевание подков нынешнего образца, введёнными временным правительством, отличавшиеся заметным уменьшением железа в нескольких местах, чтобы, видимо, сэкономить на металле. — Фух, закончил, — сказал я после того, как выкинул молоток. — А всё-таки я ищу работу, есть место? — спросил он. — Подумаю, — сказал я и подошёл к полке, где лежала инструкция, выданная одним полупегасом. Затем я просмотрел пункты про трудоустройство, и нашёл «уборщик помещения», дают три битса в день, но потерпит. — Будешь уборщиком, погоди, что ты там сказал несколько минут назад? — произнёс я, повернувшись к нему… Так Алексей Крупов из города Крупочкино стал уборщиком, кто знает, к чему это приведёт. А жить он будет прямо на рабочем месте и спать на кушетке, где всё равно ночью никто не лежит.*** [Автор, где-то на ставке гвардии в Новочернушске]
Белый жеребец с синей гривой со сонными глазами командовал подчиненными, которые ещё год назад были равны ему по званию. — Дорогие друзья-офицеры, мы находимся в плачевной ситуации, сюда двигается армия восставших, — начал Шайнинг Армор. — А-а-а-а-а! — крикнул какой-то офицер. — Хватит паниковать, победим их хитростью, покрасим всю гвардию в белый цвет, — сказал Шайнинг. — Ха-ха-ха, погибнем хоть со смехом, — рассмеялся какой-то офицер гвардии. — Тишина, я это ещё сделал прошлой зимой, — сказал белый жеребец. — Сивард Шоалс был лучше, я буду исполнять только его приказы, — сказал уже третий офицер-пегас. — Если выполните этот приказ, то все посмотрите выступления «Вандерболтов» после победы, — предложил уставшим тоном Шайнинг Армор. — Уделаем этих козлов с южанами! — крикнул кто-то. — Да, да, да! — поддержал офицер, метка которого была цифра «4». — А я против этих «Вандерболтов», — неожиданно сказал какой-то старик-офицер. Но не знал он, что после таких слов его принесут в жертву самой Селестии и сожгут на Солнце как предателя, конечно, чтобы вдохновить гвардейцев.*** [Автор, усадьба Гаддифера Дискрета]
В столовой данной усадьбы собрался бывший генералитет СЭЦ, а собрание вёл сам Пётр. — И вы собрались все здесь, чтобы украсть невесту, то есть, мою дочь из её комнаты? — спросил сам хозяин здания. — Нет, чтобы доказать, что мы не милые, а настоящие убийцы и маньяки, которые должны внушать страх всем, кто нас увидит, — сказал Пётр и ударил по столу носом какого-то грифона-стражника. — Давайте действовать, как в Гоаказе: вырежем много народа, чтоб ножик сточился, — предложил сам Константин Железяков, воспоминания прошлое. — Господа, я не дам вам убивать моих поданных, — сказал дядя Морисета, кладя карту Аквелии и окрестностей на стол, затем продолжил: — Режьте соседей. Пётр начал осматривать карту и нашёл Виновию, а восточнее её была Виговия, а южнее — Скайлаццо, поэтому он спросил: — Можно мы их захватим? А ещё дадите солдат, нам уважение, а вам землю. — Конечно, но можете подождать хотя бы полгода, чтобы были эти солдаты? — сказал Гаддифер, ведь от такой сделки сложно отказаться.*** [Историческая Справка]
Сивард Шоалс — начальник гвардии принцессы с 1065 по 1098 год. Прославился тем, что создал доктрину о том, что любую армию можно закидать трупами, а враги тем временем все погибнут. Был уволен по личным соображениям принцессы Селестии, но в честь заслуг перед Эквестрией, был так назван городок на западе. Герцество Виновия до революции было в три раза больше, но после данного события целых два города откололись от неё: Виговия и Скайлайццо, где стали править все кому не лень, были даже президенты-генералы, пародирующие Кемерская. Уголь на Посеверянье добывался в огромных количествах, в основном на юге, рядом с Новочернушском и Чернушском (Миражом), что позволяло не только обеспечить воздушный флот топливом, но и население, но после подписания Кобылкинского Мира добыча угля сократилась в три раза, а также лета не было, поэтому воздушный царский флот стал использоваться редко, чтобы хоть как-то поддерживать жизнь населения в летние морозы. Милиция — это древнее грифонье ополчение, которое защищало население от преступлений в Арантиге и Сикамеоне, но было упразднено империей грифонов, заменив их на полицию. КПП решило вернуть такой орган правопорядка, ведь Сикамеон — одно из самых демократических государств на планете. До 1099 года официально в Северной Эквестрии не было органов правопорядка, ведь армия и гвардия принцессы выполняли все их обязанности. Неделя вольного огня — событие, произошедшее в конце осени 1099 года в СЭСР. Населению выдали все записи о них, созданные при принцессе, но сами пони решили, что лучше их сжечь, и устроили костры во всех городах. Конечно, данное название было дано историками спустя годы, когда изучали данный период.