[Автор, ставка гоаказцев]
Недавно был взят без боя города Бэйколл, его жители радостно встретили освободителей, прошедших по улице города. В ставке командования, находящейся в городской администрации, Иосиф Мекратион-Сноу и само неизвестность Фит Койн обсуждали планы грядущего наступления на крупный город, взятие которого перекроет снабжение гвардии в Рейнбоу Фолсе, где ныне находится принцесса Каденс, что приведёт к окончательной победе, ведь больше дорог в ту сторону нет и никто не собирается там их строить через ледяную пустыню на западе. Но тем временем перед дверью стояли два стражника, которые о чём то говорили. — Знаешь, мне недавно сон приснился, где ваш князь забеременел от Фит Койн, — сказал пони. — Ме-ме-ме, — рассмеялся козёл-охранник. Но недолго смеялся козёл, ведь вышли две эти персоны, а охраняющие совершили воинское приветствие. — Что смеётесь, видите, снег не идёт, поэтому сегодня наступаем, — сказало Фит Койн. — Я надеюсь, что мы не поспешили, — что-то по-тихому сказал козлиный князь.*** [Автор, Верховный Совет]
Верховный Совет работал сейчас лучше, чем большую часть времени его существования, то есть за осень решили больше вопросов, чем за прошедший 1098 год. Нынешний долгий вопрос был о том, делить или не делить власть на три ветви, оставив её единой. — Ради демократии это необходимо, такой метод поддержал сам Кемерскай, — сказал Ратибор, чтобы хоть как-то его поддержать. — Сколько я могу повторять, что делить власть это полное сумасшествие: получается, одни пишут законы, другие пытаются их исполнить, а третьи должны судить остальных по тому, что натворили две другие ветви власти, это полный бред, уничтоживший Республику Грифонов! — ответила Альтидия, которая снова стала выпивать вино прямо в совете. — Сколько вы можете спорить? Давайте просто все присутствующие проголосуют, за эту неделю они всё уже услышали ваши точки зрения, — перебил их первый министр. — Хорошо, во имя демократии! — сказал глава НЛП. — Если нет другого способа решить данный конфликт, то я за это предложение, — сказала Альтидия. Спустя час голосования шестьдесят три процента голосов отдали за то, чтобы власть в республике не делилась, Ратибор просто смирился, ведь по демократии проголосовали даже «Дети Звёзд». Следующим вопросом был новый флаг, ведь старый с четырьмя жёлтыми буквами буквами устарел из-за окончания Освободительной войны уже почти год назад. Но вместе с этим Ратибор достал что-то из бумаг и начал говорить: — Товарищи коммунисты и национал-либералы, величайшее достояние у нас — это наш народ, северянский народ, уничтоженный на бумаге в период эквестрификации, но мы можем восстановить нашу культуру и навсегда перестать быть частью Эквестрии. Я уже изучил нашу великую письменность, и готов показать вам секретный царский план. — Сколько у вас ещё планов осталось? — спросила Альтидия. — Не буду отвечать на этот вопрос, так как никто их не считал, я даже всех «Детей Звёзд» не собирал в одном помещении, а вы про количество планов… Но вернёмся к нему — это план «Деэквестрификации», составленный последним царём и написанный изначально на аквелийском, чтобы мало кто его мог среди пони прочитать, он должен был выполниться, если однажды СЭЦ станет независимым, а этот момент наступил, хотя как республика, а не монархия, но кому важен политический строй? Мы должны решить быть частью Эквестрии и мечтать её возглавить, что не поддержат сами эквестрийцы, или забыть о невозможной мировой революции и сделать, чтобы никто из наших граждан не мечтал вернуться в Эквестрию, сделав невозможными и гармонию, и предателей. Северяна — всё, Эквестрия — ничто! — прокричал Ратибор девиз НЛП, а затем хором каждый член НЛП повторил: — Северяна — Всё, Эквестрия — ничто! Наступила короткая пауза, а затем начали обсуждение всех со всеми. — Долой Эквестрию и селестийцев, без них мы всё, а без нас они ничто! — кто-то крикнул из НЛП. — Я хоть и грифон, но поддерживаю эту позицию. Я аквелиец, и я горжусь быть им, а не каким-то пивопьющим герцландцем, но всё же не надо забывать о соседях, — сказал единственный член КПП. — Браво, браво, Ратибор, хоть назови общий план, а то речи каждый говорить может, — сказала Альтидия, которая уже кинула бутылку за свою спину. — Сначала переименование Северной Эквестрии в «Северяну»! А всё остальное уже потом, — сказал Ратибор. — То есть, «Северянская Советская республика», «Сэсээр», что ли? Или «Эсэсээр»? — спросила Альтидия. — Голосуем? — спросил Ратибор. — Через неделю, пусть пони и некоторые не-пони сначала подумают, — сказала Альтидия. А затем все разошлись по домам отдыхать, а то сложно работать в Верховном Совете, где находятся две партии, имеющие разные взгляды на жизнь, старые «Дети Звёзд», сидевшие здесь благодаря долгому планированию, и молодые коммунисты, получившие власть по случайным событиям.*** [Автор, линия фронта возле Новочернушска]
Гоаказцы построились перед командованием, рядом стояли и козлы, и пони, и ослы, и мулы, и много кто ещё. Фит Койн начало речь: — Товарищи, сегодня, когда снег перестал идти, мы пойдём атакой на Новочернушск и подготовим укрепления для дальнейшего наступления, это будет величайшее событие, ведь мы здесь оказались вопреки тому, что нас взяли в плен в этом городе, и если мы победим, то мы избавимся от позора февраля и пойдём на Принцессгубернаторство, где наших братьев и сестёр угнетает какая-то вторая принцесса. А так на вас смотрят все не-пони мира и ждут вашей победы, не подведите их. — Ура-а-а, ура-а-а, ура-а-а! — начали кричать солдаты, вооруженные копиями и аркебузами. — За мной, шагом марш! — приказало Фит Койн и направило телекинезом найденный на складе меч в сторону города, так армия направилась в атаку по дороге.[Автор, у гвардейцев]
У гвардейцев были пегасы, шпионящие издалека за восставшими, и, когда Фит Койн скомандовало о наступлении, гвардейцы полетели в сторону своих, чтобы доложить Шайнингу об атаке. Летели они недолго, ведь спустя полчаса пути стояли перед рогом начальника, он первым делом собрал часть гвардейцев перед собой и начал произносить речь перед битвой: — Гвардейцы, сейчас на вас смотрит сама принцесса Селестия, посмеете ли вы показать наше поражение перед ней? Нет, мы не можем себе этого позволить, никто кроме нас не сможет защитить Эквестрию! Мы или победим сегодня, или Эквестрия исчезнет навсегда, погибните не только вы, но и ваши браться, сёстры и матери с отцами. Мы победим, ведь над нами стоит наше золотое Солнце, согревающее всех нас — эквестрийцев! А теперь скачите исполнять наш план. Первыми поскакали на свои позиции единороги, обозначенные самим Шайнингом Армором.[Автор, у гоаказцев]
Они шли пешком, в телегах лежало оружие, а сами от малого количества еды быстро проголодались и устали. Спустя долгие полдня ходьбы по глубокому снегу город был виден из бинокля. — Артиллерию расставить здесь, — приказало уставшее оно, показав на холм, и гоаказцы начали устанавливать старые бронзовые и золотые орудия на холме, расположенным возле дороги, расположение холма было выгодно, ведь с левого фланга была река. — Хорошо, отдохнём перед битвой и сделайте предупреждающий выстрел, — приказало командующее после установки орудий, и начался отдых, где уже совсем уставшие мятежники, как обычно, обсуждали пол Фит Койн. Этот час шёл медленно, ведь многие выжидали приказ и, когда Фит Койн выкурило какой-то табак, найденный в Бэйколле, то оно приказало: — Ядра зарядить! Одиннадцать орудий начали одновременно заряжаться, но не успели они выстрелить, как из высоких сугробов поднялись белые жеребцы-единороги, всё это время находившееся здесь в снегу. Гоаказцы не смогли быстро отреагировать на полуголых и замёрзших гвардейцев, и не смогли защитить своих, стоящих рядом с селестийцами, которые пронзали антиселестийцев копиями, держа их телекинезом. — Ме-е-е! — прокричали что-то козлы и запрыгнули на несколько гвардейцев, пытаясь забодать их рогами. Но единороги-гвардейцы не хотели мириться с безмагичными рогами козлов и начали вести стрельбу уже из своих рогов. Выстрелы магией с малого расстояния топили сугробы в течение нескольких минут, а говорить о тех, кому попала заклинанием в тело, лучше не надо. Поэтому гоаказцы, потеряв инициативу и в страхе перед единорогами, начали отступать назад, бросив орудия и аркебузы на снег. — Не отступаем! Держать строй, не паниковать! — приказало Фит Койн. Все, кто находился рядом и не успел дезертировать, встали перед ним и подняли стену копий и ружей, которые у некоторых остались. И вот этих восставших начали окружать гвардейцы, кашляющие от дешевой краски и от мороза. — Прощайте, я должно признаться вам перед смертью, я жеребец! — произнёс неожиданно Фит Койн. — Теперь и помереть можно, стреляйте в нас чем-нибудь, и без мучений, пожалуйста, — сказал какой-то пони, узнав величавшую тайну жизни. Но вдруг был услышан выстрел со стороны пушек, оставленных впереди. Гоаказцы пригнулись машинально, а в гвардейцев начали лететь поочерёдно те самые заряжённые ядра, разрывая их тела на части. — Эх, никому не слова, — сказал Фит Койн. — Так точно, сэр, — сказал тот же пони. — Ме-е-е? — спросил козёл. — Поняли, все? — сказал единорог и его рог начал зажигаться. — Поняли, а не будем смотреть, кто это стрелял? — спросил ещё какой-то жеребец. — Точно, — сказал Фит Койн, забыв об этом разговоре. Так остатки гордых гоаказцев подошли к орудию. — Фит Койн, вы живы, я этому так рада! — сказала какая-то слишком молодая кобылка, стоящая рядом с артиллерией. — Кто ты такая ещё? Я тебя не помню, — сказало оно, ведь для кобылки её пол всё ещё не ясен. — Бэтпони я, пробралась сюда в ящике для снарядов, — сказала кобылка, имеющая кремового цвета шерсть, уши с кисточками и мехом внутри, серебрянную гриву с красными прядями, красные глаза с кошачьим зрачком и небольшие клыки. — Спасибо, что пробралась, ты оказалась более храброй, чем взрослые жеребцы, назови своё имя, чтобы его все знали, — произнесло Фит Койн. — Меня зовут Алексия Голдгир, возраст — десять лет, — произнесла кожекрылая кобылка. — Если можешь, пролети над дезертирами сообщи, чтобы вернулись, а затем возвращайся в город, — сказало единорог. — Так точно! — сказала кобылка и расправила свои крылья, выглядящие не очень хорошо. Затем сделав несколько взмахов ими она полетела вверх. — Гоаказцы, развернуть орудия снова на Новочернушск и готовьте оборону, ведь от неё будет зависеть ваша жизнь, — приказала Фит Койн. Сопротивленцы, которых осталась сейчас здесь не более двадцати, начали выполнять приказ, они делали укрепления из снега, идущего уже год, насыпи и рыли окопы в этом же снегу.[Автор, у гвардейцев]
Шайнингу Армору доложили пегасы о почти успешной засаде, поэтому он приказал отправиться в битву почти тысячу гвардейцев, которые должны были добить оставшихся, обороняющих холм. Эти гвардейцы очень хорошо отдохнули перед битвой, им даже дали двухсуточный паёк съесть перед битвой, считая, что даже полусуточному пайку могли позавидовать любой северянин, а гоаказец тем более.[Автор, у гоаказцев]
Фит Койн смотрел в бинокль, как в течение часа возвращались отступившие в панике войска, которым пришлось извинятся перед командующем. Некоторые пони и не-пони жгли костры прямо перед укреплениями, чтобы хоть как-то можно было шевелить копытами и зубами. Спустя некоторое время, когда на холме было уже шестьдесят гоаказцев, Фит Койн заметил приближение войск гвардейцев в золотой броне, заметили их только из-за этой брони и то на расстоянии всего лишь пятиста метров. — Огонь ядрами по противнику, — приказал Фит Койн и пушки сделали залп, гвардейцы, поняв опасность, построились не в одну кучу в бок о бок, как делали ещё в феврале, а пошли строем, который придумали грифоны на Северной войне, то есть в рассыпную, шагая на расстоянии друг от друга в два метра. Только пять ядер попало в гвардейцев, остальные промахнулись, пролетев рядом. — Картечью заряжайте, — приказал единорог, и пушки начали стрелять картечью, но это не очень сильно увеличило смертность среди гвардии, поэтому они продолжали идти несмотря на трупы, лежащие под ногами. Но когда гвардейцы стояли уже у подножья холма, прилетели двое пегасов и три фестрала, которым приказали взять одну самодельную бомбу с телеги, они с трудом подняли её в небо. Гвардейцы тем временем пытались пройти по холму, но гоаказцы стреляли по ним практически в плотную, заставляя селестийцев толпиться в одну кучу в разных местах, но по ним артиллерия уже не могла вести огонь, поэтому пушки продолжали стрелять лишь по новым прибывающим гвардейцам в поле. А тем временем пегасы сбросили на один табунок пони единственную бомбу, которая заставила много селестийцев разлететься в разные стороны насмерть. Затем пернатые влетели за укрепление, взяв в крылья стрелковое оружие. Спустя некоторое время сотни трупов гвардейцев окружали половину холма, а у защитников заканчивались патроны, а пушки выстреливали последние почти бесполезные в этом сражении ядра. Приходилось убивать гвардейцев уже штыками в передышках между приближением селестийцев, некоторые гоаказцы под риском урона магией успевали взять несколько копий, чтобы закидать гвардейцев ими же. Фит Койн уже лично использовал рог, чтобы вести такой же магический огонь по противнику, но именно это привело к худшему. Единороги Эквестрии сконцентрировали огонь по командующему, единорог, увидев огромный шар, отпрыгнул с позиций, но часть его тела была обожжено. Некоторые гоаказцы, заметив единственного своего единорога, лежащего на снегу, быстро подбежали к нему и попытались определить, жив он или мёртв. Пришлось накладывать травянистые бинты на все места, которые пострадали. А затем единорога положили возле одного из костров. Так гоаказцы остались без командующего. А тем временем новые подкрепления гоаказцев не могли пройти по земле, ведь шла битва с гвардейцами, окруживших холм, также ввёлся огонь селестийскими единорогами. Поэтому один из смельчаков предложил нанести удар в круп гвардейцам, чтобы хоть как-то помочь защитникам холма. Их было семьдесят смельчаков или не очень смелых, не имеющих никакого оружия и брони, но именно они прокладывали путь по лесу, идя оттуда, где был виден огонь единорогов. Единороги укрылись у маленькой общины, имевшей три дома, где обогревались, если сравнивать с другими гвардейцами. А как они это узнали? Да сами жители общины это рассказали, ведь их из домов по военной нужде изгнали. Отступившие в первую очередь подкрались сзади к сараю, а потом по-тихому вышли сзади и пошли к единорогам, которым не повезло получить урон копытами сзади, что их вырубило, на шум вышли другие единороги из домов, но их тоже вырубили стоящие рядом с дверью пони и не-пони. А затем всех единорогов связали и один молодой мул взял топор в зубы и под местом, где рубят дрова, начал единорогам отрубать то, чем они дорожили всю свою жизнь, то есть рога, сделав их полностью бесполезными для гвардии. Получилось целых двадцать шесть рогов, которые были раскинуты по карманам некоторых гоаказцев, чтобы похвастаться перед своими. Этому мулу принадлежит фраза, произнесённая именно на этом месте: «Зачем убивать их, если их можно заставить страдать, как они нас в том лагере?» Так ранее отступившие войска выплатили свой долг, а жители общины вступили в ряды сопротивления, вооружив восставших хоть какими-то инструментами, пришлось им оставить дома, в которых и так ничего не было. А у холма начало улучшаться положение. Отсутствие летящих заклинаний привело к тому, что головы можно держать всегда над укреплениями, также возрос моральный дух солдат. Гвардейцы начали осознавать, что битва уже проиграна, поэтому начали отступать, была такая паника, что не заметили переодетых не-пони в броне. Но последним ускакивающим гвардейцам повезло меньше, их взяли в плен. Оказавшись у холма, дезертиры крикнули своим: — Это мы, свои, братцы, мы от единорогов избавились! Они поднялись к своим по трупам гвардейцев, а затем началось обсуждение плана, где не мог Фит Койн принять участие из-за отсутствия сознания, а также пошёл снег. Поэтому был сделан следующий вывод, что надо отступать обратно в Бэйколл, но сейчас отступление было хоть сгруппировано, взяли с собой все пушки, даже три пострадавших от магии, но пришлось оставить мёртвых товарищей, которых перед уходом сожгли на костре. А пленных гвардейцев использовали для того, чтобы они двигали телеги обратно в город.*** [Иван Подковов]
Раньше мы слушали одну газету, а сегодня две: «Правда» и «Новая Звезда». Пишут часто одно и то же самое разными словами, но называют это свободой слова. — Альтидия Револьтсова и КПСЭ предлагает проект о деэквестрификации страны, — прочитала Анастасия заголовок первой газет, а потом глянула уже второй. — Ратибор Светославич предложил секретный царский проект в Верховном Совете о деэквестрификации, который возродит величие Северяны, — прочитала она заголовок уже другой газеты, который противоречил первой газете. — Почему КПСЭ и НЛП можно газеты, а КПП нельзя? Я бы написал, что я предложил проект об аквелизации Северной Эквестрии, — сказал грифон из Аквелии, который тоже газеты слушает. — Если знаешь какая истина, то говори? — спросила злобно Анастасия у грифона. — Хотя мне как коммунисту тяжело это признавать, но КПСЭ решило получить себе поддержку за счёт присвоения чужих идей, — ответил честно Виктор Аллард. «Дети Звёзд» сначала мне показались лучше, жаль, что не они у власти, а ещё я же сам член «Детей Звёзд», где моя доля?» — пронеслась у меня очень странная мысль, ведь меня они замучили с переводами, а оплачивать мой труд ничем не собираются.*** [Историческая Справка]
Битва у подступов Новочернушском перед зимой 1099 года была встречей превосходства огневой мощи и тщательного планирования, которое привело к тому, что гоаказцы, надеясь на мощь пороха, несильно обдумали план нападения, а гвардейцы наоборот, не имея мощного массового оружия, решили пойти по плану молодого главы гвардии Шайнинга Армора. Потери гоаказского сопротивления составили: три орудия, шестьдесят три живой силы, сто шесть пропали в отступлении, сорок семь получили ранение, был серьёзно ранен будущий генерал Фит Койн, без командования которого гоаказцам пришлось действовать лично под управлением князя Мекратиона, который приказал укрепится в Бэйколле, куда из гор была эвакуирована большая часть козлов, труд которых выплавлял из горшков, часов и всего найденного металла — орудия и стрелковое оружие, а из камня делали снаряды. Потери гвардии: пятьсот сорок шесть земных пони, сто три пегаса и двадцать три единорога в засаде, а двадцать шесть единорогов лишились рога во время самой битвы, все гвардейцы-единороги закончили школу одарённых единорогов Эквестрии, поэтому потеря именно единорогов стала плачевна для гвардии, ведь на их восполнение потребуется как минимум два года. Но при всех этих потерях коэффициент потери гвардии на потерю противников уменьшился, если сравнивать с февралём 1098 года, где на каждого сталлионца приходилось десять убитых селестийцев. Спустя годы холм назовут в честь оборонявшего его единорога — «Фиат-Коинский холм». План по деэквестрификации был создан Александром I, курировал его Морисет Дискрет, который на тот момент ещё не был королём. План был настолько секретен, что был написан на аквелийском, чтобы ни Селестия и ни S.M.I.L.E. не могли его прочитать. Был найден при обыске Летнего Дворца «Детьми Звёзд» и переведён на эквестрийский и на северянский уже лично Ратибором Светославичем. Заклинание магического огня — это стандартное военное заклинание, которым обучают в школе одарённых единорогов, находящейся в Кантерлоте.