***
Букер смотрел в окно: на снующие туда-сюда фантастические для него автомобили, высившиеся в небо холодным светом небоскребы. Кругом – сплошные машины и ни одной лошади. Диковинно и немыслимо – неужели такое возможно? Он вздрогнул: сидевшая рядом Шарон упала головой ему на колени. Глаза ее были закрыты, и Букер усмехнулся – надо же было так напиться. Он положил ладонь ей на плечо и вновь обратился к разглядыванию видов за окном, затылком уперся в подголовник, запрокинув голову. Он заметил в небе мигающие красные точки и резко дернулся в сторону, щекой прильнув к стеклу – над небоскребами пролетел силуэт аэробуса. Внезапно они вильнули в сторону и остановились. – Мы прибыли, – объявил таксист, подняв глаза на зеркало заднего вида. Букер встретился с его взглядом и виновато улыбнулся. – Шестьдесят. Он порыскал по сидению, нашел рюкзак Шарон. Отыскав в его недрах кошелек, передал водителю пластиковую карточку – он наблюдал, что девушка делала именно так. Открыв дверцу, Букер выбрался из такси, закинув лямку рюкзака на плечо, и какое-то время смотрел на развалившуюся на сидениях спящую девушку, недоумевая, как ее можно будет вытащить наружу. Он обошел автомобиль, раскрыл заднюю дверцу, наполовину забрался в салон, опираясь коленом в сиденье, взял Шарон за плечи и приподнял. С тихим ворчанием Букер перехватил ее одной рукой за талию, второй – под колени, и начал протискиваться наружу. Приложив еще несколько усилий, мужчина все-таки сумел выбраться из машины, держа девушку на руках. Бедром он толкнул дверь, развернулся и зашагал к многоэтажке, таксист сочувственно посмотрел ему вслед. С трудом пройдя через входные двери, Букер пересек холл, вошел в прибывший лифт и ткнул кнопку нужного этажа локтем, приподняв девушку. Двери разъехались на восьмом этаже, открывая взор на лестничную площадку. С дверью в квартиру Фокс Букеру пришлось тоже повозится, на ощупь ища электронный ключ в рюкзаке и датчик блокировки. С третьей попытки ему это все-таки удалось. Мужчина вошел в прихожую, ногой захлопнул дверь и миновал коридор, прямиком в спальню Шарон. Осторожно уложив ее на кровать, он отодвинулся, на мгновение задумался и вновь склонился к девушке. Снял с нее кроссовки с носками, джемпер, стянул обтягивающие джинсы, оставив ее в нижнем белье и длинной футболке. Оглядев Шарон снизу вверх, Букер укрыл ее одеялом и ретировался из комнаты, прикрыв дверь. Он прошагал на кухню, попутно разувшись, там открыл дверцу шкафчика и достал не начатую бутылку виски. Распечатав ее, мужчина взял с подставки бокал и налил напитка на три пальца. Закупорив бутылку, он бесшумно прошел в гостиную, сел вдоль окна на длинный подоконник, вытянул ноги. Сделав два больших глотка, он оперся затылком в стену, запрокинув голову, и посмотрел в темное небо. Букер залпом допил виски, опер пустой бокал донышком в бедро и устало прикрыл глаза: он не должен быть здесь, ему надо вернуться туда, наверх… В какой-то момент он все же задремал. Внезапно он вздрогнул, резко распахнул глаза и повернул голову. Рядом с ним стояла растрепанная Шарон. – Тебе надо поспать... Начал он, но девушка неожиданно забралась на него, опустилась на бедра и наклонилась к лицу. Оттолкнувшись от стены, Букер разжал пальцы, пустой бокал упал вниз и покатился по полу. Положив ладони девушке на поясницу, он притянул ее к себе, утопая в страстном поцелуе. Когда она подняла руки и начала расстегивать пуговицы на его рубашке, Букер оторвался от ее губ и горячо прошептал: – Шарон... Не делай этого... – Почему? – в ответ тоже прошептала она, ища его губы своими губами. – Я тебе не нравлюсь? Он накрыл губы Шарон, положил ладони на ее бедра. Когда ее настырный язык коснулся его языка, отстранился, переводя внезапно участившееся дыхание. – Нравишься... – Тогда не ви... Он заткнул рот Шарон губами, вновь отстранился, борясь с самим собой, чтобы прекратить ее целовать, но ладонями заскользил по бедрам вверх к пояснице и выше, нашел пальцами застежку бюстгальтера. Девушка вытащила заправленную мужскую рубашку из брюк, на ощупь расстегнула последние пуговицы и спустила ее с плеч. Букер шевельнулся, отстранился от ее губ, повернул голову, касаясь ее виска своим виском. – Завтра ты будешь жалеть об этом... С жаром прошептал он ей в плечо, снова повернулся, припадая губами к женской шее. Девушка выгнулась, придвинулась ближе, и Букер ощутил мягкость ее груди. – Это будет завтра... – ухмыльнулась она, опустила руки вниз, на ощупь нашла ремень, его металлическую пряжку. – Шарон, ты пьяна. – Да. Хочешь, выпей со мной? – Шарон… – Букер взял в кулак всю свою волю, отстранился от женских губ, коснулся ее лба своим лбом. – Твое желание... Не мне адресовано... – Что?.. – Я видел тебя и... Твоего напарника... – Нет, – Шарон тряхнула головой, с силой притянула мужчину к себе за ремень, но он не позволил себя поцеловать. – Давай не будем об этом. Не сейчас! Пожалуйста! – Что он тебе сказал? После этого ты так надралась. – Пожалуйста, замолчи. И поцелуй меня. – Шарон, что он сказал? Девушка отдернула руки, как от пламени, отстранилась сама, сильно ссутулившись. – Черт бы все побрал! – рявкнула она, подняв глаза, в которых стояли слезы, и горько усмехнулась. – Я такая страшная? Букер стойко вынес ее тяжелый взгляд. – Нет. – Тогда почему?! – Потому что ты любишь его. Гэвина. Шарон рассмеялась, слезы безвольно покатились по ее лицу. – С чего вдруг?! Это невозможно! – голос ее резко перешел в слабый шепот. – Абсолютно невозможно… – Невозможно из-за Коры? Девушка сжала губы в тонкую линию, сместилась, слезая с Букера, свесила ноги и в смущении натянула футболку на бедра. Покачав головой, она отвернулась, ладонью смахнула навернувшиеся слезы. – Мне никогда ее не вернуть… Я потеряла ее навсегда. Мне остается только довольствоваться этими жалкими подачками… – Кость, брошенная собаке, не есть милосердие (1), – заметил тихим голосом мужчина, склонил голову набок. – Почему Саймон забрал Кору? Почему вы разошлись? – Потому что я никогда его не любила. – Тогда почему... – Потому что хотела забыть его! – оборвала его девушка жестким тоном, Букер недоуменно моргнул. – Кого? Гэвина? – Иногда я поражаюсь твоей проницательности… – она издала горький смешок, зажала ладони между бедер и судорожно вздохнула. – К черту все! Ты прав. Я люблю его! До сих пор люблю, Букер… Как такое возможно?.. Почему?.. Шарон качнулась, прислонилась плечом и виском к стене, рассмеявшись, утерла слезы в глазах. – Я знаю, о чем ты думаешь. Да, я дура набитая, – она сникла головой, на щеках ее вновь заблестели влажные дорожки. – Я бы все отдала, чтобы вернуть ее… Мне ее не хватает… Мне так ее не хватает, Букер! Ты даже представить себе не можешь… – Почему же? Могу. Внезапно после затяжного молчания ответил Букер, Шарон издала снисходительный смешок. Он прислонился головой к оконному стеклу, глядя в никуда. – У меня есть дочь. Жена умерла при родах, оставив мне младенца. Он сделал долгую паузу, словно собираясь с мыслями или силами, затем злобно усмехнулся. – Я был слишком молод и слишком глуп. Я умудрился связаться с теми людьми, с которыми человек в здравом уме не будет иметь дел. Шарон медленно повернула голову, взглянула на мужчину, который старательно не поднимал своих глаз. Она заметила, как губы его разомкнулись, но никак не могли сложиться во что-то определенное, внятное и связанное. После нескольких неудачных попыток слова все же вырвались наружу слабым, на границе шепота голосом. – Я продал ее. Шарон замерла, приоткрыла рот, но так и не смогла выдавить из себя ни звука. Отчаявшись от попыток, она все же сомкнула губы, сжав их в тонкую линию. Вытянув руку в сторону, девушка нашарила что-то мягкое: чудом оказавшийся рядом хлопковый палантин, который она бросила около трех недель назад по возвращению домой. Сглотнув, Шарон медленно, осторожно придвинулась к Букеру, краем шарфа мягко смочила внезапно появившуюся кровавую дорожку под его носом. – Я забыл об этом… – так же тихо произнес он, затем голос его снизился до шепота. – Я не хотел ее продавать… Я не хотел ее продавать… Я не хотел… Он уронил голову, запустив пальцы в свои волосы. Шарон соскользнула с подоконника, бесшумно встала рядом с ним, держа одной рукой поалевший палантин, второй рукой обняла мужчину, уткнувшись носом в его мягкие волосы. Букер покачал головой и прошептал. – Я бы все отдал, чтобы вернуть ее… 1) Джек ЛондонГлава 10
17 декабря 2019 г. в 18:48
Гэвин Рид с ненавистью смотрел на коллег: семь мертвых детей, а они празднуют круглую дату создания Центрального отделения. Конечно, не они же смотрят в мертвые детские глаза и пытаются допросить убивающихся от горя, безутешных родителей, что всегда бывало сложнее всего. Черт бы все побрал: гребаную работу, этих ублюдков, весь Департамент, а вместе с ними и ненавистный город с их пластиковыми уродами.
Скрестивший руки на груди, детектив мрачно посмотрел на «гостей» импровизированной вечеринки – лейтенанта Андерсона, что перевелся следом за своим ублюдочным напарником в отдел работы по андроидам, вынюхивая в последних признаки эмпатии. Одним раздражающим ублюдком в отделе стало меньше, что не могло не радовать.
Экспертиза и поверхностное разбирательство показали, что недавно искореженный киборг на вид несовершеннолетней модели принадлежал бездетной семье. Осмотр дома пострадавших опять не дал никаких зацепок. Запись с блока памяти поврежденного андроида показала человека в белой резиновой маске, как и говорила Фокс. Почерк убийцы совпадал с «гримером», но было не понятно, почему он сменил тактику и стал нападать на машины. Также отсутствовал и привычный шифр, написанный кровью. Это нападение абсолютно не вписывалось в общую картину серии убийств, и вопросов с каждым разом становилось все больше и больше.
– Эй, Гэв, – оторвал полицейского от собственных, лихорадочно скачущих мыслей насмешливый голос Лойса. Рид неохотно повернулся на прозвучавшее имя, угрюмо посмотрел на знакомого. – Я догадывался, что ты – зануда, но не до такой степени.
Оператор кивком указал на пластиковый стаканчик в руке сослуживца, глотнул из наполовину пустой бутылки с пивом.
– Тебя это как-то напрягает? – равнодушно ответствовал Гэвин, отвернувшись, начал вертеть в руках стаканчик с кофе. – Скучно одному болеть с похмелья и пытаешься разделить утренние страдания? Сочувствую в неправильном выборе напарника.
– За пять лет службы в полиции я поднаторел в алкоголе, Гэв.
– Ужасно за тебя рад.
Тускло и на одной ноте пробормотал детектив, хлебнул кофе и поморщился – напиток уже успел остыть и стать мерзким на вкус. Отставив стаканчик в сторону, он разочарованно положил локоть на стойку регистрации и подпер щеку рукой, угрюмо думая о том, как бы незаметно свалить с этого отвратительного мероприятия: по сути, его здесь ничто не удерживало, так зачем страдать?
– Слушай, Гэв… Мы тут поспорили…
Лойс замялся, Рид мысленно взвыл: сейчас начнутся задушевные разговоры, нытье, дружеские похлопывания по плечу, дебильные вопросы из серии «ты меня уважаешь?» и вторжение в личное пространство с отвратной вонью дешевого алкоголя.
– Ты уже трахнул свою напарницу?
Гэвин застыл, медленно обратил взгляд на оператора. Тот одарил его мерзкой улыбкой и бесцеремонно ткнул под ребра локтем – у детектива появилось стойкое желание разбить ему нос, прямо здесь и сейчас.
– Задница у нее отличная. Учитывая бедноту вашего отдела на женский пол, это просто несметное сокровище, – продолжал Лойс мечтательно, расслабленно откинулся на локти и бутылкой отсалютовал в сторону. – Слышал, она разведенная: муженек – какой-то строительный магнат из Лансинга.
Гэвин удержался, чтобы не поправить оператора, посмотрел в сторону, указанную им, и увидел Шарон Фокс в компании ее чудаковатого хахаля – так вот, с чего вдруг у подвыпившего Лойса такой внезапный нездоровый интерес.
– А что за громила рядом с ней? Я его раньше не видел в участке, – не унимался мужчина, глотнул пива, рукавом утер влажные губы и скосил глаза на детектива.
– Слишком молчаливый ты, Гэв, – вздохнул, издал легкий смешок и сокрушенно покачал головой, подытожив. – Значит, еще не трахнул. Позорно.
Лойс снова ткнул детектива в бок. Не размениваясь на бесполезные ответы, которые все равно будут проигнорированы пьяными ушами, Гэвин рывком отступил от него, зашагал через зал. Сквозь шум гудящей музыки он расслышал хохот оператора себе в спину. Пока он пересекал вестибюль, музыка по иронии судьбы сменилась на какой-то старенький, мелодичный рок прошлого века, и Гэвин выругался – мироздание откровенно насмехалось над ним.
Сглотнув, он подошел к напарнице, бесцеремонно схватил ее за плечо и потащил за собой, игнорируя недоуменный взгляд прерванного на полуслове, оставленного в одиночестве Букера и округлившиеся глаза Фокс. Выйдя на свободный клочок импровизированного танцпола, Гэвин развернулся, положил одну руку девушке на поясницу, другую – на талию и притянул ее к себе.
– У меня есть несколько объяснений происходящему, – серьезным тоном начала Шарон, положила обе ладони ему на плечи, когда напарник повел ее в медленном танце. – Первое – ты пьян. Второе – ты бредишь. Третье – ты окончательно рехнулся. Или тебя захватили кибертеррористы, нацепили уйму датчиков управления и под завязку напичкали тротилом. Я что-то упустила? Кто ты, пришелец, и что ты сделал с моим напарником?
Когда ответа не последовало, Шарон подняла недоуменный взгляд и судорожно вздохнула: молчаливо смотрящий на нее Гэвин перевел глаза на ее губы, склонил голову. Затаив дыхание, она подалась к нему навстречу, прикрыв глаза, и их губы застыли друг от друга в опасной близости. Она слышала сладкий аромат кофе в его спокойном дыхании, чувствовала тепло его рук и тела, и ей хотелось коснуться этих губ, попробовать вкусовой след напитка на них. А затем сквозь музыку она расслышала его голос.
– Давай быстрее. Не терпится тебя трахнуть.
Шарон опешила, раскрыла глаза и чуть отстранилась от напарника. Он продолжал смотреть на нее, и лишь звучание слишком знакомого тембра голоса могло доказать, что ей это не послышалось. Краем глаза она заметила подпирающего стену Лойса и повернула к нему голову, тот, поймав ее взгляд, поспешно отвел глаза и нервно отхлебнул из бутылки. Шарон взглянула на Гэвина, и в глазах ее он прочитал, что она все поняла. На секунду он подумал, что сейчас она залепит ему пощечину и направится ломать нос и пальцы Лойсу. Но девушка, не обронив ни слова, медленно провела ладонями по его плечам, обхватила шею и продолжила двигаться в такт мелодии. Гэвин удивленно моргнул и почувствовал мерзкий укол совести. Он приблизился, ощутив мягкость груди Шарон, чуть наклонил голову, касаясь ее виска своим виском, и закрыл глаза. Если преподносить правду с нетактичным акцентом, можно и не заметить под грубостью истину: он действительно хотел переспать с напарницей. Снова начать спать с ней, если быть точным и честным с самим собой.
Гэвин держал ее за талию, улавливая легкий, едва различимый шлейф духов, тонкий запах шампуня. О, он ненавидел эти чертовы дреды! Словно она заплела их специально, назло ему! Эти гребаные рыжие ленты! Как этот ублюдочный миллионер выразился? Портовая шлюха? Портовая рыжая шлюха, да. Он мог бы разбить этому богатенькому сукиному сыну рожу об колено, и сделал бы это с нескрываемым удовольствием. А затем он самолично бы обрезал ее поганые спутанные космы и...
Внезапно музыка стихла, начался новый трек, к неожиданному разочарованию для Гэвина достаточно быстрый и танцевальный. Шарон шевельнулась, опустила руки и отступила назад. Прежде, чем молча уйти и вернуться к своему ручному пришельцу, она бросила на напарника красноречивый взгляд, кричащий «не делай так больше, иначе я тебя убью».