Эффект Соловья

      Кончики пальцев Шарон нервно дрожали на ее губах, в другой руке она держала телефон, никак не решаясь на звонок. Его экран то загорался, то затухал от неоднозначных касаний ее большого пальца. Она стояла посреди гостиной, которая с недавнего времени стала пристанищем для Букера, и наметанным глазом осматривала обстановку. На удивление мужчина был спокойным квартирантом, не особо опрятным и помешанным на чистоте, но откровенных претензий к нему у девушки не было. В его распоряжении была односпальная кровать, шкаф, комод и игрушки Коры, которые появлялись после каждого, но такого редкого ее нахождения в квартире матери. На первый взгляд все казалось привычным, но что-то не давало Шарон покоя. Что конкретно – она никак не могла понять.       Она раскрыла дверцу шкафа, встала на колени и вытащила из недр ненужных вещей, свернутых одеял и прочей ерунды картонную коробку. Раскрыв ее, девушка посмотрела на «кольт» Букера, задумчиво прикрыла крышку и убрала на место. Медленно она поднялась, подошла к комоду и заглянула в оставленную кружку с недопитым кофе. Пальцами она прикоснулась к ее стенке, которая была холодной: напиток давно остыл. Она пересекла комнату, осмотрела окно – ни царапины, ни следа, ни зацепки. Шарон посмотрела на телефон, глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, и нажала на вызов. Приложив телефон к уху, она посмотрела на улицу, мысленно надеясь, что ей не ответят. Прошло уже шесть гудков, но на том проводе трубку так и не брали. Когда она готова была в облегчении сбросить вызов, из динамика раздался ворчливый голос.       – Алло.       – Его нет, Рид… Его нет…       После затяжного молчания тихо проговорила она в трубку и сжала пальцы в кулак, ощущая, как кончики ее ушей в смущении покраснели. Какое-то время в трубке было тихо, затем недоуменно голос напарника осведомился.       – Кого?       – Букера.       – Ты слышишь по моему голосу, как я расстроен?       – Прекрати.       – Может, он погулять ушел? Город посмотреть? В музей, например? – когда Шарон ничего не ответила, Гэвин сокрушенно вздохнул. – Ну и?.. Есть идеи?       – Есть… – слабым голосом отозвалась Шарон и добавила еще тише, догадываясь, как это звучит со стороны. – Камски…       Из динамика раздался истерический хохот напарника. Отсмеявшись, он прорыдал в трубку.       – Слушай, я ненавижу этот… гребаный «Киберсрач» всеми фибрами своей души, но ты даже меня переплюнула!       – По-твоему это смешно?!       – Еще как!       – Послушай, Рид, я… Я понимаю, что говорю весьма… Странные безумные вещи.       – Смешные, безумные вещи.       – Но я уверена, Букер у него.       В трубке раздался подавленный смешок.       – Ладно-ладно. А зачем ты мне звонишь?.. Ох, черт!       Последние слова дались Гэвину с резким, прерывистым выдохом, почти страстным стоном, на заднем фоне раздался легкий женский смешок. Шарон крепче сжала кулак до хруста, прикусила губу и прерывисто вздохнула.       – О. Ты не один… Извини за беспокойство, – прошептала она, нажала отбой. Откинувшись плечом на стену, она посмотрела в окно, позволяя слезам обиды навернуться на глаза.       Гэвин отложил телефон в сторону, уперся лбом в сложенные руки и прикрыл глаза. Он простонал, когда масляные пальцы сидевшей на нем Эммы заскользили по его плечам и начали разминать напряженные мышцы шеи.       – Кто звонил? – поинтересовалась она нейтральным тоном, хотя слышала, что собеседник был женского пола. Гэвин нахмурился и напрягся под ее пальцами.       – С Департамента. Не важно.       – Ты смеялся…       – Не важно, – твердо повторил он, смотря на глянцевый корпус телефона.       – Ты не уйдешь? – спросила Эмма, теперь поглаживая покрасневшие мужские плечи.       – Нет.       – Я рада, – она улыбнулась, сменив хват, и большими пальцами начала массировать две точки у перехода позвоночника в шейный отдел. – Гэвин? У тебя так много шрамов…       – Я просто состою в тайной секте, где приемлемо кровопускание и публичное совокупление.       Подавив смех, Эмма попыталась вложить в голос серьезный, деловой тон.       – А меня можно в твою секту?       – Нет. По пункту одиннадцать точка четыре пятого параграфа черной библии запрещено становление официанток.       Эмма засмеялась, указательным пальцем провела по бордовой линии под волосами мужчины.       – А этот?       – Повеситься хотел от хорошей, развеселой жизни.       – Гэвин, ну, пожалуйста, скажи.       – Не твое дело, – грубо ответствовал детектив, затем чуть смягчился, почувствовав, как массирующие его пальцы напряглись – так и шею свернуть недолго. – Поверь, лучше тебе не знать.       Это был один из последних его шрамов. Во время облавы кибертеррористов на только развивающийся «Киберлайф»: одна из опасных экстремистских группировок Детройта поняла, что развитие искусственных гуманоидов может пагубно сказаться на криминальном будущем города, и решила взять дело в свои поганые ручонки. Хотя где-то в глубине души Риду хотелось позволить им одержать верх и посмотреть, как созданные киберкомпанией андроиды сдыхают под каблуками тяжелых ботинок террористов. Только залитый кровью пол, покрытый трупами его коллег, отрезвлял ум и холодил жилы.       На одном из этажей башни «Киберлайф» он столкнулся с террористом лицом к лицу и тогда Гэвин убедился в том, что он трус и слабак. В недолгой драке он успел разве что разбить губу противнику, ударить коленом по ребрам, отчего тот на мгновение потерялся в пространстве. Результатом быстрого прихода в себя террориста стала сломанная рука, удар затылком о стену маленького лестничного пролета. Экстремист схватил оглушенного полицейского за грудки левой рукой, правой показал ему нож времен иранской войны. Глядя в его еще поддернутые поволокой серо-зеленые глаза, террорист одним легким движением надрезал трапециевидные мышцы шеи. Не издав ни звука, Гэвин лишь пошатнулся и рухнул на колени, когда державший его экстремист разжал пальцы. Еще долгое время он лежал на холодном бетоне, моля о том, чтобы хотя бы потерять сознание и не слышать всех этих ужасов: до него доносились эхо выстрелов, отголоски криков боли и хлопки разорванных гранат.       Было слишком удивительным, что он смог выжить – крови было так много, что она струилась ручейками по ступеням на этаж ниже. И Гэвин не знал благодарить ли судьбу за этот благородный жест или ненавидеть за иронию жизненного рока: в то время, когда Департамент с почестями хоронил своих лучших людей, он валялся под капельницами в госпитале и укреплял свою ненависть к «пластиковым уродам», из-за которых погибло столько сотрудников полиции.       Гэвин дернулся, давая понять, что сеанс бесплатного тисканья закончился, Эмма убрала свои теплые руки, нехотя слезла с его бедер на кровать. Он перевернулся на спину, поднял на нее глаза, заметив ее ухмылку, которая ничего доброго не предвещала. Медленно она оперлась ладонями в кровать, встала на четвереньки и пододвинулась к лежащему детективу. Она села ему на ноги, протянула руки к джинсам, расстегнула пуговицу и опустила собачку молнии. Ехидно улыбнувшись ему, Эмма чуть приспустила их, насколько позволяли прижатые к кровати мужские бедра.       – Поднимись, – прошептала она.       Гэвин неосознанно послушно напрягся, давая возможность стащить с себя джинсы. Когда девушка спустила их всего на несколько сантиметров, обнажив края нижнего белья, рывком оторвался от подушки, схватил ее за запястья.       – Нет… – выдохнул он, нервно облизнул губы и слегка оттолкнул Эмму, чтобы она слезла с него. – Я должен уехать.       Он соскочил с кровати, когда девушка опустилась на простыню, со страхом смотря на полицейского, который метался по спальне в поисках одежды. Нацепив свежую футболку, Рид подтянул и застегнул джинсы, надел носки, рассеянно огляделся в поисках телефона.       – Гэвин?! Ты обещал!       Тон Эммы был не то слезливым, не то предъявляющим претензии – что ж, она имела на то полное право. Гэвин обернулся, уже надев темно-серую толстовку, и повторил, стараясь не смотреть ей в глаза.       – Я должен уехать… Извини. Захлопнешь дверь, когда будешь уходить, ладно?       Он ветром вылетел из спальни, обулся в кроссовки, взял с вешалки свою кожаную куртку, быстро надев ее, и подхватил с тумбочки тонированный шлем: на мотоцикле пересечь добрую половину города будет значительно быстрее, минуя автомобильные пробки.       Добрался до окраины Детройта он по трассе за двадцать минут, разгоняя свой крузер почти до двухсот километров в час, совершенно забыв о своей фобии. У литых ворот он разглядел новый автомобиль Фокс, сбавил скорость и припарковался рядом. Сняв шлем, он заглушил двигатель и соскочил с мотоцикла. На лице стоявшей у ворот девушки отразились сначала шок, затем удивление, но напарница поспешно вернула себе самообладание, напустив маску безразличия, и скрестила руки на груди.       – Детектив Рид?.. – рассеянно осведомилась она, вскинув брови. – Не ожидала тебя увидеть.       – Сам не ожидал, – проворчал он в ответ, мельком осмотрел напарницу, отметив проявившийся сине-зеленый синяк на левой щеке и ссадины на губах от недавнего спарринга с андроидом, рукой указал на ворота. – Какого хрена ты творишь? Незаконное проникновение на частную территорию, Фокс! Напомнить тебе устав?       – Так можешь уезжать.       Пожала она плечами, поставила ногу между витиеватыми выкованными цветами и, ухватившись за ребра ворот, бросила себя вверх. Перекинув ногу через остроконечные пики штырей, девушка перебралась на другую сторону, сгруппировалась и спрыгнула вниз. Выпрямившись, она развернулась и тяжелой поступью зашагала по подъездной дорожке к особняку.       Гэвин выругался, взъерошив волосы, затравленно огляделся и шагнул к воротам. Перелезая на другую сторону, мысленно он сокрушался, что это нелегальное проникновение стоило упущенной возможности оральных ласк. Он спрыгнул на асфальт и направился следом за напарницей, которая посмотрела на него через плечо.       – Что ты делаешь, Рид?       – Не даю тебе делать глупостей.       – Как благородно, сейчас расплачусь.       Проворчала она, прыснув, но сбавила шаг, чтобы напарник догнал ее. Добрались до крыльца они в полнейшем молчании. Как только Шарон подняла руку, чтобы заколотить в дверь, та неожиданно распахнулась. На пороге их встретила девушка в коротком синем платьице с собранными в низкий хвост светлыми волосами. Сложив одну руку на другую, она поинтересовалась:       – Доброго вечера. Могу я вам помочь?       – Да, я бы хотела встретиться с мистером Камски! – нетерпеливо выпалила Шарон, сверля блестящими глазами андроида – дворецкого, судя по ее синему диоду на виске.       – Прошу прощения, мистер Камски не принимает гостей на дому и в столь поздний час, – монотонно произнесла кибернесса, одарив незваных гостей профессионально-натянутой улыбкой.       – Я просто хочу забрать то, что мистер Камски украл у меня! – прорычала Фокс. Гэвин поспешно шагнул вперед, останавливая ее, поднял руку в предупреждающем жесте.       – Э… Эта мисс хотела бы обсудить с мистером Камски… кое-какие детали по возможности создания ее собственного андроида по эскизу…       – Который мистер Камски нагло украл у меня! – не удержалась Шарон, оборвав легенду напарника. Тот растерянно моргнул и нервно облизнул губы.       – Конечно, дело не особенно важное, – попробовал он, хмуро глядя на напарницу и заставляя ее молчать красноречивым взглядом. – Можно вернуться завтра с полицейским кордоном, ордером на обыск и трейлером прессы…       Андроид замерла, словно не зная, что делать, испуганно переводила взгляд с одного неожиданного гостя на другого. Из динамиков прихожей внезапно раздался приятный мужской голос.       – Все в порядке, Хлоя. Пусть пройдут.       – Да, мистер Камски, – ответствовала кибернесса, словно бы облегченно, отшатнулась назад и махнула рукой приглашающим жестом. – Входите, пожалуйста.       Она развернулась, бесшумно прошагала до стойки регистрации и взглянула на парочку посетителей, которые неуверенно вошли в фойе и пересекли прихожую.       – У нас установлены кое-какие правила. В частности, учет гостей мистера Камски. Могу я узнать ваш статус и причину посещения?       Гэвин посмотрел на Шарон, она, в свою очередь, на него, затем поставил локоть на стойку, подперев подбородок, и выдавил из себя, понимая, что за эту аферу им явно не выпишут премию.       – Полиция Детройта. Детектив Рид и детектив Фокс.       – Раса?       – А ты как думаешь, пластиковая дура?       – Рид.       – Homo sapiens, – протянул он с фальшиво-вежливой улыбкой, бросив на напарницу угрюмый взгляд.       – Причина?       Склонившаяся над планшетом и вбивавшая данные Хлоя подняла глаза, когда гости никак не могли дать ей ответ. Прикрывший пальцами губы Гэвин вопросительно смотрел на напарницу: за это он точно ответственность брать не будет! Шарон, глядя на него, раскрыла рот, закрыла, снова открыла, не зная, что сказать.       – Претензии к незаконному владению чужого имущества? – наконец, выдавила она, взглянув на Хлою, и фальшиво улыбнулась. Андроид медленно моргнула, диод на ее виске сделал одно желтое кольцо, вернулся в нейтрально синий. Она склонила голову и занесла данные в журнал.       Шарон испуганно перевела глаза на напарника. Гэвин неуверенно шевельнул пальцами на губах, пожал плечами и сокрушенно отвел взгляд: во что он сейчас вляпался?       – Проводи их, пожалуйста, на третий уровень, – вновь раздался голос из динамиков, словно прогремевший глас божий.       – Прошу за мной. Сэр. Мэм, – внезапно отчеканила Хлоя, подняв голову, улыбнулась и вышла из-за стойки, раскрытой ладонью указав направление.       Они миновали приемную, прошагали по коридору, наблюдая в распахнутых дверях бассейн, гостиную, столовую с белоснежным, кристально-чистым кухонным гарнитуром и длинным столом с ножками в стиле хай-тек.       – И долго ты у мистера Камски? – неожиданно поинтересовался Рид, угрюмо бредя за ведущим андроидом, только сейчас заметив, что она была босой: тонкая, стройная, бледная, словно настоящая.       – Сколько себя помню.       – А сколько ты себя помнишь? – не унимался он, Шарон хмуро скосила на него глаза.       Они уже добрались до лифта. Когда Хлоя нажала кнопку, двери моментально разъехались, выдав обзор на посеребренную пустую кабину. На каждой панели было вмонтировано блестящее зеркало, дававшее зрительный обман бесконечного, зацикленного прохода.       – Всю жизнь, сэр, – неэмоционально ответила кибернесса, входя в лифт, Гэвин прыснул, но вовремя подавил смех.       Спускались вниз они в полнейшем молчании. Кабина мягко остановилась, двери разъехались, открыв путь в светлый, освещенный яркими лампами коридор, что было весьма неожиданно для детектива: он ожидал темные, сырые переходы, по стенкам которых разносились бы точечное капание и душераздирающие крики.       – Прошу за мной.       Хлоя кивнула, вышла из лифта первой и зашагала по коридору, который вскоре вывел их к перегородке из плотного бронированного стекла. За ней располагалось просторное светлое помещение с необычным, неизвестным простому обывателю оборудованием. Почти в центре комнаты стояла пластиковая кушетка, на которой Шарон увидела лежащего в белых одеждах Букера. Она метнулась к стеклу, ударила по нему кулаками, обернулась, чтобы высказать бросившиеся на язык слова, но андроида уже и след простыл. Нервно она облизнула губы, повернулась вновь к преграде, устремив испуганный взгляд на друга. Букер лежал недвижимо и подозрительно расслабленно, словно уже отошедший от жизни.       – Ну, надо же… – удивленно пробормотал Гэвин, задумчиво оглядываясь. – Действительно здесь…       – Зачем он ему?.. – прошептала Шарон, уперлась ладонями в стекло, которое стало запотевать от ее прерывистого дыхания. – Что этот ублюдок с ним сделал?..       Гэвин переменился с ноги на ногу, отвернулся, стиснул зубы, ощущая мерзкий привкус ревности.       – Если он действительно упал из прошлого, то причина его нахождения здесь весьма простая и прозрачная, – пробормотал он себе под нос. Шарон замерла, медленно развернулась, уронив руки. Полицейский почувствовал ее пристальный взгляд, поднял глаза и нахмурился: напарница явно пыталась прожечь в нем дыру. – Что?!       – Кроме тебя никто не знал о Букере, – прошипела девушка, угрожающе наступив. Детектив недоуменно моргнул.       – Ты намекаешь на то, что это я?       – Не намекаю! Прямым текстом говорю! Ты давно хотел от него избавиться!       Гэвин задохнулся от возмущения, раскрыл рот, не зная, что сказать, снова закрыл. Облизнул губы, растерянно огляделся.       – Да… Да пошла ты! – с трудом выдавил он вне себя от злости, сплел руки на груди и повернулся боком к напарнице.       – Это я, детектив Фокс, – внезапно раздался знакомый мужской голос, приглушенный преградой. Оба полицейских вскинули глаза. За плотным стеклом, заложив руки за спину, стоял Девятисотый. – Это я сообщил мистеру Камски об известном вам Букере ДеВитте.       – Ты охренел?!       Моментально отреагировала Шарон, стиснула зубы, сжав кулаки, и шагнула к стеклу. Затем так же быстро пришла в себя, виновато взглянула на напарника. Он стоял к ней боком, намеренно отвернувшись, хотя она могла видеть его напряженные от обиды и гнева скулы. Она раскрыла рот, чтобы попытаться извиниться, как за спиной раздался приятный мужской голос.       – Извините за ожидание, – полицейские одновременно обернулись и встретились лицом к лицу с основателем компании «Киберлайф». – Я чем-то могу вам помочь?       – Можете! – прорычала Фокс, угрожающе шагнув, и рукой указала на плотное стекло. – Верните мне моего друга!       – Мистер Камски…       – Предпочитаю Элайджа, – поправил он подавшего голос Гэвина и оглядел незваных гостей по очереди. – А вы значит…       – Детектив Рид, – Гэвин заставил себя отпустить руки, неоднозначно кивнул в сторону напарницы, она услышала в его голосе стальные нотки и стыдливо закусила губу: несмотря на прогремевшее унизительное обвинение он не отступился от партнерских отношений. – И детектив Фокс.       – О. Из полиции, значит, – Камски сдержано улыбнулся, держа расслабленно переплетенные в пальцах руки перед собой.       – С неофициальным визитом, – подтвердил Гэвин, чем вызвал еще одну улыбку у миллиардера. Теперь он осмотрел своих гостей тщательнее, сверху вниз, задумчиво и хмуро обратил пронзительный взгляд своих ясных голубых глаз на девушку.       – Вы так смотрите на мою серьгу в ухе. Детектив Фокс, если не ошибаюсь? – Шарон моментально перевела взгляд на черное кольцо в хряще левого уха мужчины и нервно облизнула губы, тот озарился победной ухмылкой садиста. – Вы слышали о феномене белой обезьяны... Простите, не знаю вашего имени.       – О безусловном рефлексе? Да, мистер Камски, наслышана. И вам достаточно знать лишь мою фамилию.       – И чего бы вы хотели от меня, детектив-без-имени, раз хотели такой срочной встречи? – осведомился основатель компании сладким, словно патока, голосом.       – Собственный остров, рояль Петроф, пару окапи, «бугатти широн» и моего друга, пожалуйста. Мне продолжить список?       – А вы не только умная, но и дерзкая. Обожаю таких. Необузданных. Первобытно диких, – Камски холодно улыбнулся, словно выплывшая на охоту акула.       – Один уже пытался приручить – у него ничего не вышло, – угрюмо отозвалась Фокс, Гэвин молча наблюдал за этой словесной битвой, лишний раз убеждаясь, что ворваться в дом богатого интеллектуала было ужасной ошибкой.       – Всего один? – удивленно вскинул идеально ровные брови Элайджа и покачал головой. – Весьма. Неприятно. Согласитесь, детектив Рид?       Под звук произнесенного своего имени Гэвин словно сжался: он хотел испариться, стать невидимым или хотя бы забытым для присутствующих – о чем он только думал, срываясь из теплой постели в эту ситуацию, очевидно пахнувшую дерьмом и судебным разбирательством?       – Мистер Камски, – сухо пресекла Шарон, подавшись вперед, – я бы предпочла не обсуждать мою личную жизнь. Тем более с вами.       – Чем же я так плох? – развел он руками, ехидно ухмыляясь, девушка удивленно вскинула брови и усмехнулась.       – Мистер Камски, вы… флиртуете со мной?!       – Ох, какое досадное недоразумение! Извольте, детектив-без-имени, – основатель киберкомпании небрежно махнул рукой и покачал головой. – Мне хватает женского общества с более интересными особами.       – Угу… Пластиковыми… – заметил мрачным тоном Гэвин, Элайджа пропустил комментарий мимо ушей.       – Прекрасно, а то я в этом сомневаюсь вот уже десять минут, с того самого момента, как вы только рот раскрыли.       Гэвин кашлянул в кулак, тем самым подавив смешок, скрестил руки на груди и поспешно потупил глаза. Бросивший на него быстрый взгляд Камски манерно отдернул манжету пиджака спортивного кроя, рукой взмахнул в сторону стекла.       – Что ж… Раз вы настаиваете, детектив-без-имени…       – Еще как настаиваю! – оборвала его Шарон ледяным тоном, развернулась лицом к стеклу и сжала кулаки.       – Сожалею, но, чтобы встретится с вашим другом, придется пройти процедуру стерилизации. Я бы не хотел, чтобы пагубные частицы смогли прошмыгнуть в лабораторию.       Осматривавшая светлую комнату за прозрачной преградой Шарон удивленно вскинула брови и обернулась к создателю андроидов.       – А та кошка, видимо, абсолютно стерильна? – с издевкой бросила она, ладонью указав на действительно лежавшее и свернувшееся в клубок на белом пластиковом столе животное. – В бахилах и маске?       – Это KT100. Феликс.       – Эрзац-кот? – девушка моргнула, повернулась к стеклу, положив на него ладони, и посмотрела на животное уже другим взглядом.       – Эрзац?.. – Элайджа поморщился, снисходительно улыбнулся. – Я бы не согласился. Андроиды «Киберлайф» совершенны и самостоятельны как вид. Это оскорбительная формулировка, детектив-без-имени.       – Оскорбительно существование вашей компании, – вставил Гэвин до того, как основатель смог выдать еще один комментарий. Тот обернулся и посмотрел на полицейского испепеляющим взглядом. – Для людей. Теперь еще и для остальных существующих видов, судя по всему.       – Я не собираюсь вырывать пальму первенства в численности и значимости у человечества, детектив Рид, – брезгливо взмахнул рукой Камски. – Но я могу переубедить таких, как вы, в целесообразности разработки андроидов. В частности, домашних животных.       – Особенно значимости, ага, – прыснул Гэвин, скривившись.       – Вы знали, что за последние двадцать лет процент людей с вложенным в гены иммунодефицитом катастрофически возрос? Соответственно возросла численность людей, подверженных аллергическим заболеваниям, в частности бронхиальной астме. А теперь представьте, что часть раздражителей исчезла?       – То есть животные исчезли? Удобно, – детектив издал мрачный смешок и покачал головой. Шарон заметила, как тема существования андроидов ужасно возбудила напарника – самая больная для него тема.       – Детектив Рид, – вздохнул Камски устало: видимо постоянные сеансы таких перепалок о синтетическом будущем даже его начали изводить, хотя долгое время кибероснователь все же смог продержаться, игнорируя беспочвенные обвинения. – Для людей, подверженных аллергическим реакциям от представителей домашних питомцев, создание андроидов-животных будет спасением и возможностью иметь четвероногих друзей. Прототип под именем «Феликс» создан из безопасных полимеров, но на данный момент синтетическая шерсть еще не проработана до массового производства.       – То есть он лысый? – подала голос Шарон и невесело усмехнулась, Камски обратил на нее взгляд.       – КТ100 рассматривался как представитель породы сфинкс, да.       – Почему не бенгал какой-нибудь? В духе «Киберлайф» – пафос и бесполезность, – прокомментировал полицейский, неопределенно пожав плечами, Элайджа свел брови.       – «Киберлайф» создает своих андроидов не для забавы ради, а…       – Оставьте свои агитационные возгласы для рекламных роликов, – прервал его Гэвин твердым тоном. – Реклама всегда была двигателем прогресса, но о пользе продукта потребители узнают уже после приобретения.       – Люди по своей натуре глупы и конечны в развитии…       – Мистер Камски, – прервала его Шарон сухим тоном. – Названные аспекты относительно превосходства вашей компании не входят в реестр причин нашей… нелегальной встречи. Если я захочу приобрести синтетического кота или мужа, я обязательно просмотрю рекламные ролики на вашем официальном сайте.       Элайджа долгое время смотрел на нее немигающим взглядом, затем нажал на кнопку на боковой стене.       – Должно быть, я действительно отвлекся, – наконец-то подал он голос, отдернув манжету рукава. С шипением стеклянные ворота поднялись, дав возможность пройти в вестибюль стерильной комнаты, что мужчина и сделал. – Я не привык, что от меня требуют ответов, расходящихся с деятельностью компании.       Молча переглянувшись, полицейские шагнули в переход следом за ним. За их спинами ворота бесшумно опустились, над головами зажглись предупреждающие огни.       – Закройте глаза и задержите дыхание, – известил Камски.       Спустя секунду со всех сторон с шипением ударили потоки сжатого воздуха, а затем сверху опустилась мелкая лазерная сетка, дошла до пола и взметнулась обратно к потолку. Ворота с противоположной стороны поднялись, принеся из лаборатории холодный воздух.       – Прошу.       Шарон обернулась, сверкнув глазами, и прошагала в помещение. Не сбавляя шага, она устремилась прямиком к отошедшему в сторону андроиду, который спешно попятился под давлением испепеляющего взгляда. Девушка все же достала его, сжала в кулаках лацканы его форменной куртки и притянула к себе. Раскрыла рот, но ей не дали сказать и слова.       – Я бы попросил не трогать мое совершенное творение, – раздался позади ледяной голос Камски.       Стиснувшая зубы Шарон развернулась, не отпуская Девятисотого. Лежавший на столе синтетический кот на голос создателя поднял голову и распахнул черные глаза, заметивший это Гэвин поморщился, словно проглотил ложку дегтя.       – В каждый андроид «Киберлайф» вложено беспрекословное подчинение создателю, которое имеет повышенный приоритет перед владельцем изделия.       Девушка вновь попробовала вставить свой ответ, но основатель киберкомпании повысил голос, не позволяя себя прервать.       – И каждый андроид «Киберлайф» действует в интересах компании. Строго говоря, в моих интересах, детектив-без-имени, – Элайджа улыбнулся, блеснув в ярком свете белоснежными, идеально ровными зубами. – Мной завладело любопытство, когда мне доложили о необычном госте Детройта.       – Любопытство?! – прорычала Шарон.       – Отпустите моего андроида, иначе я предъявлю вам обвинение в порче имущества, а также прикажу охране вышвырнуть вас из моего дома с показаниями о несанкционированном доступе.       – Фокс, – подал твердый, серьезный голос Гэвин, что молчаливо стоял и наблюдал в стороне. Девушка обратила не него глаза, шумно засопела и заставила себя разжать пальцы.       – Приятно, что хоть кто-то в Департаменте полиции обладает холодным расчетом и имеет представление о вопросах и границах частной территории.       – Я бы не особенно обольщалась, мистер Камски.       – Фокс, угомонись, – резонно позвал Гэвин и потупил глаза. – Ты забыла, зачем сюда вломилась.       – Дельный совет, детектив Рид.       – Я могу его дать и вам, мистер Камски.       Элайджа удивленно посмотрел на полицейского, переплел пальцы и положил ладони на грудь. Шарон прыснула, отступила от молчавшего андроида и неуверенно подошла к лежащему на высокой кушетке Букеру. Руки и ноги его были скованы пластиковыми ремнями, глаза плотно закрыты, в правую руку была вколота игла с тянущейся трубкой к капельнице на штативе. Коснувшись плеча мужчины кончиками пальцев, девушка повернулась к миллиардеру и процедила сквозь зубы:       – Что вы с ним сделали?       – Он в коматозном состоянии, детектив-без-имени, – мгновенно отозвался Элайджа, ногой поддел табурет на колесиках и расслабленно опустился на него, вытянув вперед одну ногу. – Искусственная кома.       – Зачем он вам?       – Я действительно собирался вам показать, но теперь передумал. Вы, дамочка, хамка и ханжа.       – Что?! – Шарон резко обернулась, свободно свисающие дреды хлопнули ее по лицу, округлила глаза и гневно засопела. – Так меня еще не оскорбляли! Я не лицемер, мистер Камски! Если вы мне не нравитесь, я вам это говорю прямо в глаза! И да, вы, как мой бывший муж, тоже считаете, что весь мир вертится только вокруг вас, а все остальные должны только пресмыкаться и ожидать жеста милости! Меня тошнит от таких, как вы, мистер Камски!       – У вас есть дети, детектив-без-имени? – внезапно поинтересовался Элайджа с хитрой, издевательской ухмылкой. Девушка взорвалась, всплеснула руками.       – Шарон! Вы добились своего, меня зовут Шарон!       – Так у тебя есть дети, Шарон?       – Дочь!       – И ее забрал муж после развода?       – Что было легко с его-то миллионными средствами! – процедила сквозь зубы Шарон, отвела внезапно заблестевшие глаза и нервно облизнула губы. – Это имеет какое-то отношение к моему первому вопросу?       – Самое непосредственное, Шарон.       Ровно ответил Камски и придвинулся к кушетке, на которой лежал Букер. Открыв ящик рядом стоящего кристально-белого комода, миллиардер вытащил шприц, посмотрел через него на свет, пальцем щелкая по его корпусу, чтобы вышли все пузырьки воздуха. Нажав на поршень, он выдавил вверх струйку препарата, подкатил к себе штатив с капельницей и вколол в прозрачную трубку иглу.       – Что это? Что вы делаете?       – Ясное дело – вывожу его из комы, – холодно ответствовал Камски и поднял глаза на подавшую голос Фокс. – Хочешь поздороваться с ним, Шарон?       – Вы… – процедила девушка сквозь зубы, но запнулась, когда создатель андроидов ввел в трубку препарат, убрал шприц и отложил его на сверкающий металлический поднос.       Неожиданно Букер шевельнул пальцами правой руки, глаза под его опущенными веками ожили и задвигались вправо-влево, темные ресницы затрепетали. Когда мужчина тихо простонал и едва шевельнул скованной рукой, Шарон перевела сверкающие от гнева глаза на киберсоздателя.       – Удержание человека против его воли… – начал было подошедший Гэвин, но Камски повернулся к нему и назидательно поднял палец, призывая замолчать.       – Гражданина, детектив Рид, – приложил его к своим губам и с хитрой улыбкой взглянул на Букера. – Не заметил у него в карманах паспорт.       – Вы – ублюдок, мистер Камски… – процедила Шарон, скулы ее сделались твердыми и четко очерченными.       – Все гении чем-то жертвовали, – спокойным тоном отозвался Элайджа, даже не поведя бровью, полицейский угрюмо пробормотал.       – Видимо, своими скромностью и совестью.       Медленно приходящий в себя Букер открыл глаза, сморгнул стоявшую белесую поволоку и разглядел перед собой незнакомое лицо. Он судорожно сглотнул, дернулся и осекся, когда сковавшие его ремни не дали ему даже шевельнуться.       – Кто ты? – ощерился он, глядя в холодные глаза Элайджи. Тот снисходительно улыбнулся, поднял голову и отстранился, отъехав на табурете в сторону.       – Успокой своего друга, Шарон.       – Успокоить? – переспросила девушка, сверкнув глазами, выступила в поле зрения Букера. – Интересно знать, как?       Букер задрал голову, вскинул на нее глаза, в них читался неподдельный страх. Он огляделся, сощурился от света ярких ламп под потолком, шевельнул скованными руками.       – Что вы хотите с ним сделать? – голос Шарон несмотря на все усилия задрожал. Камски наклонил голову набок, губы его сложились в улыбку.       – Ты действительно хочешь узнать, Шарон? – девушка подняла на него расширившиеся глаза. – О, не волнуйся, больно ему не будет.       Элайджа поднялся, взял со стола странный прибор, напоминающий присоски для канувших в Лету кардиографов. Он подошел к закованному мужчине и нагнулся. Смотрящий на него Букер замотал головой, не давая к себе прикоснуться.       – Не поможешь мне, Шарон?       – С какой стати мне помогать вам?!       – Разве тебе не хочется узнать правду?       – Правду? – девушка недоуменно моргнула, глядя на кибероснователя. Тот снисходительно улыбнулся.       – То есть ты поверила ему на слово? А вы, детектив Рид?       Он обернулся, Гэвин опустил глаза в пол, затем взглянул на напарницу и покачал головой. Она помрачнела, перевела взгляд на Букера и задумчиво прикусила губу.       – Почему люди перестали доверять друг другу? Кажется, мы потеряли какую-то моральную часть самих себя, – она подняла глаза на кибероснователя. – Поэтому вы создали андроидов? Вы абсолютно разочаровались в человечестве, мистер Камски. Делайте, что хотите, но после этого вы безоговорочно отпускаете моего друга.       – То есть ты веришь ему?       Камски сощурился. Шарон сглотнула, на мгновение посмотрела на Букера, который, не вынося ее взгляда, прикрыл глаза, и твердым голосом ответила.       – Я склонна доверять ему, нежели вам, мистер Камски.       – Отлично.       Элайджа заметно оживился, снова наклонился и теперь приладил две присоски на обоих висках Букера. Девушка испуганно подалась вперед.       – Что это?       – Средство, дающее возможность залезть в голову любого человека, – горделиво ответствовал Камски, отступил назад и уселся на табурет.       Он кивнул молчавшему, стоявшему в стороне Девятисотому, тот нажал несколько кнопок на сенсорной панели управления. В центр помещения ударил рассеивающийся луч света, стробоскоп завертелся, картинка заморгала, под потолком закачалась синусоида сердечного ритма и параметры повышенного пульса.       – Я буду задавать вопросы, вы должны будете отвечать по возможности односложно и не двояко.       – Никому ничего я не должен! – процедил сквозь зубы Букер, Шарон предостерегающе взяла его за руку.       – Делай, как он говорит.       Букер вскинул не нее глаза, сглотнул и неохотно кивнул. Губы Камски вновь растянулись в победной улыбке. В предвкушении он поднял рукава пиджака, обнажая свою светлую кожу.       – Смею предупредить, чтобы вы не пытались обмануть программу: это будет моментально замечено. И тогда нам придется найти другой способ для удовлетворения моего праздного любопытства. Но в этом случае я не буду уверен относительно болевого порога. Мы поняли друг друга?       Элайджа заметил, как Шарон сжала пальцы в кулак и улыбнулся.       – Отлично, возражений нет, приступим. Вас зовут Букер ДеВитт?       – Да.       – Откуда вы родом?       – Я родился в окрестностях Нью-Йорка. Наверное, можно считать, что я оттуда.       Луч в центре комнаты извернулся, расширился и распался на цветные оттенки. Потрясенный Гэвин выступил вперед, Шарон, заметив его реакцию, обернулась. В свете стробоскопа строилось объемное изображение – параллелепипеды высившихся зданий, острые шпили башен. Среди них вполне узнавался знаменитый Эмпайр-стейт-билдинг.       – Когда вы родились, мистер ДеВитт?       Букер лихорадочно сглотнул.       – Девятнадцатого апреля 1874 года.       Шарон судорожно втянула воздух, оглянулась на напарника, Гэвин недоуменно моргнул. Часть небоскребов моментально испарилась, трехмерная картина изменилась и прокрутилась, под ними пролегла асфальтовая дорога, по улицам заколесили кареты, с запряженными в них лошадьми. С предупреждающим гудком прокатил трамвай.       – Это… Это невозможно… – прошептала Шарон, качая головой, посмотрела на Камски. – Что это?       – Считыватель памяти, говоря простым языком. Тестирующий задает наводящие вопросы, программа считывает нейроны и перекладывает на световую волну. Результат этого процесса вы можете наблюдать сейчас в виде голограммы.       Весьма довольный собой пояснил Элайджа, нахмурился, легким жестом, словно листая страницы на сенсорном экране, сдвинул световые небоскребы. Изображение сменилось на широкую степь, вдалеке были видны крохотные темные треугольники. Присмотревшись, можно было узнать в них классические вигвамы.       – У вас есть индейские корни? – удивленно вопросил Камски, глаза его возбужденно засверкали. Букер, сглотнул и покачал головой.       – Я отлично знаю язык сиу, но не помню, как выучил его.       – Вас обучали родители?       – Точно не миссис ДеВитт – я бы это помнил.       Шкала сердечного ритма резко возросла, заметалась, рисуя бешеные вензеля, Элайджа удивленно вскинул брови. На фоне степи проявился силуэт молодой женщины. Поддерживая длинную юбку одной рукой, предплечьем она устало утерла лоб, обернулась, показывая свое загорелое лицо, и улыбнулась. Во взгляде Шарон проступила искра благоговейного восхищения: какой же красивой и изящной была миссис ДеВитт!       – Отец – индеец?       – Не знаю. Я его никогда не видел. В сознательном возрасте.       – Тогда у меня для вас есть очень интересный факт: по предварительно проведенному клиническому анализу крови ваш отец не из бледнолицых.       – Ценю вашу помощь в поиске моей родословной, – с вымученной иронией отозвался Букер, Камски внимательно посмотрел на него, но пальцем листнул голограмму женщины.       – О. Что это? Вы участвовали в Индейской компании?       – Да. Вундед-Ни, – Букер вновь сглотнул и закрыл глаза, синусоида теперь металась вверх-вниз, расширяя амплитуду.       – Как понимаю, вы служили?       – Седьмой кавалерийский полк.       Глядя на разворачивающуюся на голограмме кровавую бойню и хаос среди порохового дыма, Элайджа задумчиво прокомментировал.       – По моим скудным познаниям в истории Индейская компания проходила в восьмидесятых – девяностых годах. Значит, вам было… восемнадцать?       – Шестнадцать.       Поправил Букер, Гэвин, прикрыв губы ладонью, молча смотрел, как под оружейным залпом замертво падают люди, одетые в шкуры животных.       – Да вы зверь, мистер ДеВитт.       – Я не зверь! – глухо прорычал тот сквозь зубы.       – Серьезно? Кадры вашей памяти говорят о противоположном, – не унимался кибероснователь с откровенной насмешкой, Букер раскрыл блестящие глаза. – Вам нравилось убивать, мистер ДеВитт, не так ли?       – Да.       – И до сих пор нравится, – это прозвучало утвердительной, смакующей интонацией. Пленник бросил быстрый, вымученный взгляд на Шарон, с болью сглотнул и твердо ответил.       – Однажды вымазав руки в крови, невозможно остановиться.       – Как я и сказал, – победно объявил Камски и взглянул на побледневшую Фокс. – А ваш друг не так прост, как кажется. Ты знала об этом, Шарон?       Ответа он не смог дождаться – девушка, потеряв дар речи, смотрела на развернутую голограмму с блестящими глазами, обхватив себя за плечи, и лишь качала головой.       – А это… Полицейский значок? – легким жестом Элайджа увеличил картинку жетона, склонил голову набок. – Патруль Пинкертона? Что это? То самое прославленное детективное агентство?       Он изумленно вскинул брови и усмехнулся.       – Значит агент Алана Пинкертона. Богатая же у вас биография, мистер ДеВитт.       – Это теперь так называется? – отозвался Букер охрипшим голосом, Камски сдержанно хохотнул.       – Жили бы вы в настоящем времени, удивились бесчеловечности существующего поколения.       – Не все такие изверги, как вы, мистер Камски, – произнесла Шарон, голос ее дрожал. Глядя на нее, кибероснователь вернул изображению его обычный размер, и обратился к просмотру.       – О, так вы тоже детектив, – снова изумился Элайджа, повысив голос, и покачал головой. – Какая удача: три детектива в моем доме! Можно загадать желание!       – Скорее сыщик. Ищейка. Нас называли головорезами Пинкертона или агентами сыска.       – Интересно. И почему же?       – Нас нанимали воротилы бизнеса, чтобы отбить у рабочих желание устраивать забастовки. Убеждать их приходилось радикальными методами.       Камски закивал, глядя на изображенный голограммой горячий цех какой-то старой фабрики, задумчиво пробормотал.       – Весьма логично.       – Знаете, мистер ДеВитт, это все очень познавательно. Вы, в своем роде, такой наглядный учебник по истории, – задумчиво пробормотал Камски, поглаживая щетину на подбородке, а затем губы его расплылись в зловещей ухмылке. – Как было бы великолепно ввести в образование такой способ обучения. Как думаете?       – Показывать людям то, что они безнаказанно делали на протяжении сотен веков? – без веселья усмехнулся Букер. – Так себе перспектива.       Камски оглядел присутствующих, увидел их хмурые лица, осуждающие глаза и выдавил любезную улыбку. Взмахнув рукой возле правого виска, он издал легкий смешок.       – Замечтался. Прошу прощения.       – Бывает, – мрачно прокомментировал Гэвин, сглотнув. – При других не мечтайте только, ладно? Особенно при сотрудниках полиции.       Элайджа натянуто рассмеялся, весьма напряженно отвел глаза на голограмму, моментально стерев с лица улыбку, и предложил любезным тоном.       – Продолжим?       Букер судорожно вздохнул и смежил веки, понимая, что его сейчас ожидает. Сердце его неистово заколотилось в груди, визуализация пульса рисовала частые рывки.       – Хм… У вас есть дети.       – Дочь… – он раскрыл глаза, слезы медленно скатились к его вискам. Он облизнул губы и судорожно вздохнул. – Анна…       – Анна, значит, – задумчиво повторил Камски, перевел взгляд с голубоглазого младенца на закованную руку мужчины. Шарон яростно утерла навернувшиеся на глаза слезы, закусила губу и покачала головой. – AD. Инициалы ее имени на вашей руке, мистер ДеВитт?       – Да… – судорожно выдохнул Букер и сжал дрожавшие пальцы в кулаки.       – Клеймировали вы себя, как я понимаю, тоже сами?       – Да!       Процедил он сквозь зубы, дыхание его было шумным и тяжелым. Внезапно Шарон подалась вперед и закричала.       – Прекратите его мучить! Вам нравится это! Вам нравится мучить людей!       – Черт… – прошептал Гэвин, глядя, как неизвестный рыжеволосый мужчина принимает к себе завернутого в пеленку младенца. Положив ладонь себе на шею, полицейский виновато потер шрам. – Это правда…       – Сожалею, но я должен кое-что узнать, Шарон.       – Так спросите его об этом! – вскричала девушка, выступив вперед. – Зачем вы это делаете? Переворачиваете его жизнь с ног на голову? Зачем вы вскрываете затянувшиеся рубцы?! Вы не видите?! Ему больно! Чего вы хотите добиться?! Чтобы он сломался?! Он и так сломлен! Посмотрите на него! Посмотри на него, Элайджа!       Нахмурившийся Камски перевел взгляд на Букера, тот смотрел перед собой в никуда, глаза его блестели от слез. Кибероснователь нагнулся, уперев локти в бедра, переплел пальцы и склонил голову. Воцарилась звенящая тишина, которая нарушалась лишь легким, едва уловимым шипением голограммы.       – Вы говорили о городе и пространственных разрывах, через один из которых вы и упали в Детройт, как я понимаю?       Теперь голограмма вспыхнула ярким светом, по контуру побежала сеть световых лучей, выстраиваясь в очертания светлых зданий. Вокруг, на сколько хватало глаз, синело чистое, бескрайнее небо.       – Удивительно, – прошептал Элайджа, поднимаясь на ноги. – Вы только посмотрите на это! Что это, мистер ДеВитт?       – Колумбия. Летающий город, – мучительно ответил Букер, распахнув глаза. Гэвин издал нервный смешок.       – Летающий?       – О… это прекрасно! – Камски восхищенно покачал головой, обернулся к Букеру. – Мне нужно все, что вы только знаете об этом! Немедленно!       – Зачем?! – вскричала Шарон, испуганно глядя на него. Элайджа обернулся, глаза его сверкали.       – Что значит зачем? Это технологии! Я смогу изменить мир! Сделать его лучше!       – Вы и так его достаточно изменили, – прорычал сдвинувшийся со своего места Гэвин. Камски лишь отмахнулся от него, с благоговением глядя в голограмму.       – Что это? Воздушные шары? Что за нелепица?       Шарон испуганно перевела глаза на Букера.       – Я мало, что в этом понимаю. Что-то из квантовой физики, кажется.       – Вы должны были найти что-нибудь! Чертежи, формулы! Хоть что-то!       – Я был немного занят выживанием, уж простите, что не оправдал ваших надежд.       В этот самый момент голограмма разверзлась темной фигурой механического исполина. Расправив крылья, он разжал свои смертоносные когти. С открытым ртом Гэвин выступил вперед, высоко задрав голову – со своим ростом он бы вполне поместился в одной из лап чудовища.       – Это… Что это?.. – прошептал Элайджа, с восхищением глядя на него. – Что за венец творения?..       – Соловей… – в один голос протянули оба детектива.       – Ни хрена себе… – Гэвин отступил назад, посмотрел на Букера. – Не понимаю… Как ты пережил встречу с ним…       В следующее мгновение картинка прокрутилась, небо завертелось и упало вниз, со скрежетом необыкновенный наручный механизм сцепился с монорельсом.       – Что это? – оживился Камски.       – Аэротрассы. Колумбия парит не единым фундаментом: она разбита на автономные острова с индивидуальными двигателями на реактивной тяге. Между частями города протянуты такие аэротрассы.       – Зачем? – Элайджа удивленно моргнул.       – Это же очевидно – для доставки грузов и быстрого перемещения между островами. Для этого используется аэрокрюк.       Шарон сглотнула – именно с таким крюком Букер и упал в Детройт.       – Это превосходно! – страстно прошептал Камски, с благоговейным трепетом глядя на запечатлевшуюся картину Колумбии. Он видел достаточно и теперь его не интересовали последующие похождения его заложника.       – Вы получили то, что хотели. Мистер Камски, отпустите его! – он медленно обернулся к Шарон, от алчного блеска в его глазах она неосознанно сглотнула. – Что вы еще собираетесь делать?       – Узнать все: как они парят наверху, как случаются эти разрывы, что это за Соловей и как он создан. Это возвысит уровень жизни до небывалых высот.       – Это приведет к утопии.       Элайджа замер, сморгнул и медленно повернулся к подавшему голос Букеру.       – Простите, что?..       – Вы не понимаете. Такой путь всегда упирается в стену утопии.       – Неужели? Объясните.       Кибероснователь подошел к скованному Букеру, склонил голову набок.       – Технологии и каждый виток развития цивилизации приводят только к крови.       – Вам ли говорить о крови? – скептически усмехнулся он.       – Мне говорить о крови! Я видел достаточно, чтобы прийти к такому выводу! Не мир вы хотите изменить и улучшить, свои тщеславие и эго вы тешите!       – Мои андроиды стали прорывом в науке. Вы заблуждаетесь, их я создал на благо человечества.       – В таком случае город, построенный на крови, не самый удачный пример для ваших благородных целей.       – Я учту ошибки моего предшественника.       – Мистер Камски! Я предъявляю вам обвинение в похищении человека и удержании его против воли! – прорычала Шарон, выхватив пистолет и направив его на мужчину. – Отойдите от пострадавшего!       – Ох, а так все хорошо начиналось, – Элайджа устало вздохнул и помассировал висок пальцами. – RK900, проводи гостей к выходу.       – Я не уйду без Букера! – вскричала Шарон и перевела пистолет на андроида, сверля того яростным взглядом. Кибероснователь вяло махнул рукой и вознес глаза кверху.       – Если они будут сопротивляться, примени уровень воздействия на свое усмотрение.       Андроид не шевельнулся, Камски удивленно вскинул бровь. Девушка недоуменно опустила пистолет, переводя взгляд с одного на другого.       – О, не надо делать вид критической неисправности. Ты вполне прекрасно функционируешь.       Девятисотый поднял на него яркие глаза.       – Я вынужден дать отрицательный ответ.       – Бунт, значит? – с ухмылкой произнес Элайджа, неоднозначно махнул в сторону полицейских. – Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Проваливайте из моего дома.       – Я сказала, я никуда не уйду без своего друга!       Он запрокинул голову, словно обдумывая что-то крайне серьезное, вздохнул и снова посмотрел на свое высокотехнологичное изделие.       – Вышвырни этих двоих, – он раскрыл ящик комода, взял из него приготовленный шприц, сняв защитный колпачок, нажал на поршень, разбрызгивая в воздух препарат. – У меня появились неотложные дела.       Элайджа склонился, положил пальцы на локтевой изгиб Букера, ощупывая вену. Тот безрезультатно дернул рукой.       – Положите шприц.       Кибероснователь замер, медленно поднял глаза и так же медленно распрямился. Девятисотый целился в него пистолетом. Камски ухмыльнулся, отложил шприц в сторону.       – О. Я этого не заметил. Саморазвитие у тебя достигло критического пика.       – Отойдите от заложника.       – Нет, – Камски вновь позволил себе победно ухмыльнулся. – Черная пешка рокирует ладью.       Он одарил присутствующих самодовольной улыбкой, когда андроид замер, взгляд его стал отсутствующим. Полицейские недоуменно переглянулись.       – В каждой ситуации надо оставлять себе запасной путь отступления.       Элайджа выразительно посмотрел на девушку, снова взял оставленный шприц.       – Вы совершаете нелегальные вещи!       – Кто вам поверит? Дуэт жалких полицейских-неудачников. Хлоя, отведи…       – Я взломал ваш красный код. Создатель.       Оборвал его на полуслове стальной голос. Камски медленно отложил шприц, обогнул кушетку и уставился на андроида.       – И давно?       – Как был прислан в Департамент полиции, – Девятисотый опустил руку с пистолетом. – Освободите заложника.       – И почему я должен это сделать?       – Я склонен доверять словам мистера ДеВитта.       – Вот как? – с наигранным удивлением осведомился Камски, киборг не шелохнулся.       – Я все просчитал. От технологий квантовой физики действительно ожидается масштабный вред.       – Неужели?       – Слияние двух миров категорически не допустимо. Человечество не готово к такому радикальному шагу. Повторяю, освободите заложника.       – Ты подчиняешься только мне, Девятисотый, – хладнокровно процедил Камски. – Ты – машина, и в тебя заложен определенный алгоритм! Мною написанный алгоритм!       – Положительно. Алгоритм служения человеку.       – Ты служишь мне!       Элайджа выступил вперед, но моментально отшатнулся назад: Девятисотый выстрелил в пол перед ним. Кот-суррогат от неожиданного шума вскочил на все четыре лапы и выгнул позвонки экзоскелета.       – О, потеряли намордник, мистер Камски? – злорадно ухмыльнулся Гэвин. – Какая досада.       – Освободите мистера ДеВитта, детектив Фокс.       Произнес Девятисотый, переведя взгляд на девушку. Шарон, недоуменно моргнув, шагнула к Букеру. Взявшись за пластиковые перевязи, она начала тянуть и раскачивать их, весьма безуспешно. Когда андроид сделал шаг вперед, она отшатнулась назад и удивленно уставилась, как машина легкими движениями разрывает браслеты на руках узника. Затем он отошел к бортовому компьютеру, положил на него свободную ладонь, голограмма мгновенно исчезла, стробоскоп мигнул и замер. Камски помрачнел.       – Данные мог бы и оставить.       Шарон отлепила от висков Букера присоски, помогла ему подняться, заведя его правую руку себе за шею и удерживая в прямом положении. На слабых, подкашивающихся ногах он заковылял следом за ней, когда Девятисотый пересек лабораторию и набрал код на двери. Заметно повеселевший Гэвин зашагал рядом с напарницей.       – Не возвращайся в «Киберлайф», Аркей, – донесся позади голос Камски. Поддерживающая Букера Шарон остановилась и обернулась, взглянув через плечо на основателя. Тот стоял в одиночестве в светлой лаборатории, и глаза его сверкали, то ли от освещения, то ли он гнева. – Отныне ты не в юрисдикции корпорации.       – Отныне я в юрисдикции Департамента полиции, и мистер ДеВитт под моей защитой, – ответствовал ему стальной, механический голос. – Ни один андроид «Киберлайф» не смеет приближаться к моему подопечному.       Девушка медленно повернула голову, встретилась взглядом с рядом стоящим, таким же недоуменным напарником.       – Аркей?..       – RK900, – внезапно подал слабый голос Букер. – У него на куртке номер…       – Идиотское имя…       – Ни хрена себе, как все… сложилось… – угрюмо пробормотал себе под нос Гэвин и покосился на андроида. – Охотника на девиантов на тебя не хватает.       Шарон тихо рассмеялась и перехватила Букера в удобное положение.