Ситуация с серийным маньяком дошла до критической отметки, перепрыгнула до того уровня, когда сами жители Детройта стали бдительнее и учтивее. Или же Департамент полиции взял себя в руки и принялся за тщательное расследование и предотвращение новых убийств. Совсем недавно по патрульной волне передали очередное похищение: в этот раз очевидцы смогли разглядеть автомобиль, на котором увезли девочку, а также ту самую «птичью» маску убийцы. После непродолжительного спора напарники все же пришли к общему мнению, что «гримера» можно перехватить на Десятом шоссе.
Отрываясь от «хвоста», краденный «ягуар» по крутой дуге свернул на Уэбб-стрит и, вихляя, выскочил на Четырнадцатую улицу. Там, не доезжая до заколоченной, заброшенной баптистской церкви, «гример» выскочил из автомобиля, оставив его с работающим на холостых двигателем. Спустя минуту за ним остановилась полицейская машина, из которой моментально выпрыгнула Шарон и бросилась следом за убийцей. Заметив впереди убегающего, оборачивающегося мужчину, она прибавила прыти, не дожидаясь напарника. «Гример» перепрыгнул через испещренный граффити железный забор, очутившись на внутренней территории церкви, рванул к заколоченному досками зданию, от которого до сих пор веяло ладаном и растаявшим воском.
Бежавшая следом Шарон выругалась, чуть сбавила темп, понимая, что не сможет так легко перемахнуть через преграду, но, заметив чуть впереди в заборе небольшую брешь, улыбнулась. Она нагнулась и прыжком нырнула в пролом. Бегло посмотрев по сторонам, девушка побежала в сторону кирпичного, разрушающегося здания церкви. Завернув за угол, она ахнула, когда ее что-то ухватило за ворот и швырнуло в сторону. Молниеносно перегруппировавшись, она выставила руки в защите, гася сокрушающий удар «гримера», при этом ногой пнула его по колену. Убийца отступил на шаг, в его сжатом кулаке Шарон разглядела сверкающее лезвие. Она расслышала глухой приближающийся топот ног, судорожно начала соображать, как задержать «гримера», чтобы уже вдвоем получить высокие шансы на его поимку, но не сделать так, чтобы упустить его снова.
Внезапно «гример» бросился к ней, очертив в воздухе ланцетом, лезвие которого полоснуло по правому плечу Шарон, рассекая одежду. Она вскричала от боли, обеими руками вцепилась ему в плечи, сжимая в кулаки грубую робу.
– Полиция Детройта! Ты не уйдешь, мразь!
Она посмотрела в прорези маски, в серо-зеленые глаза и ужаснулась, увидев в них трезвость и силу: такой взгляд способен сломить волю и посадить на цепь. Она ощутила, как мышцы под ее пальцами напряглись, и выставила локоть в блоке в тот момент, когда «гример» ударил ланцетом, намереваясь вонзить в бок. Лезвие лишь оставило царапину на рукаве. Переведя блок в нападение, Шарон локтем ударила убийцу по уху. Схватив ее за запястье, он потянул девушку к себе. Яростно сопротивляясь, она извернулась, выскользнув из куртки, и отпрянула назад. Резким маневром убийца прыгнул на Фокс, отбросив в сторону ее куртку, и прижал к кирпичной стене, приставив ланцет к горлу. Девушка судорожно втянула воздух, ощутив, как по ее ключице побежала теплая кровь.
– Фокс! – раздался крик Гэвина уже совсем близко, и этот клич вернул ей самообладание.
Она резко дернула коленом вверх, но «гример» отшатнулся назад, ухватился за ее плечи и ударил спиной в стену, затем еще раз. В третий раз Шарон ударилась затылком, издала сиплый стон, убийца отскочил в сторону. Он бросился бежать вдоль стены и растворился в темноте заброшенного палисадника. Потерявшая равновесие, оглушенная Шарон сползла по стене на землю, где-то рядом ее позвал голос Рида.
– Фокс?
– Я здесь… – прошелестела она и с закрытыми глазами подняла голову. – Я опять его упустила.
– Потому что ты – дура, – проворчал Гэвин, наклоняясь, подхватил ее под мышки и потащил вверх. – Вставай, вставай!
Шарон поднялась на деревянные ноги, уронила голову ему на плечо и скривилась от звона в ушах. Открыв глаза, она испугалась, увидев лишь кромешный мрак, вяло махнула рукой в сторону.
– Туда…
– Не отставай!
Бросил Гэвин, отпустив ее, отчего девушка потеряла равновесие, и побежал по указанному направлению. Девушка мотнула головой и оторвалась от стены, шатаясь, зашагала следом. Она шла в полной темноте, ужасаясь лишь от одной мысли, что ослепла. Когда к ее облегчению чернота начала рассасываться и стали видны очертания местности, Шарон перешла на легкую трусцу, ладонью утерла шею от крови. Впереди она заметила остановившегося напарника, который нервно мерил островок пешеходной дорожки.
– Ушел?.. – дрожащим голосом спросила она, Гэвин обернулся.
– Спустился.
– Куда? – Шарон недоуменно моргнула, оглядываясь, полицейский молча указал вниз. И тут девушка заметила откинутый железный люк и зияющую черную дыру в асфальте. – Да ладно…
Так они вдвоем встали возле люка, смотря вниз, внутрь коллектора. Гэвин выругался: еще здесь, наверху, до него доплывал запах метана и нечистот.
– Черт бы все побрал, – пробормотал он себе под нос, разворачиваясь спиной, и встал на верхнюю перекладину. – Гребаная работа. Еще в дерьме я не плавал. Надо обязательно в этой гребаной жизни попробовать все.
Постепенно его и без того негромкий голос начал стихать по мере спуска. Когда снизу послышался громкий всплеск, Шарон огляделась: им надо было вызвать подкрепление, на что не было ни времени, ни возможности. Глубоко вздохнув, словно напоследок втянув свежий воздух, она села на асфальт, поставила ноги на стальную трубу и развернулась. Поочередно перебирая руками и ногами, она спустилась в канализацию, с громким всплеском спрыгнула вниз, не дожидаясь нижней ступеньки, брызги обдали стоявшего рядом напарника, который вовсе и не заметил этого, всматриваясь в удаляющийся вдаль туннель. Выхватив из наплечной кобуры пистолет, оставшаяся в джемпере и джинсах девушка вздрогнула и направилась вперед по влажному, округлому переходу. Гэвин с жалостью посмотрел на ореол света над головой, словно прощаясь, и нехотя зашагал за напарницей. Холодная вода уже залилась ему в ботинки, медленно ползла по джинсам вверх, делая их тяжелыми и темными. Благо хоть ремень продолжал их держать. Шарон впереди остановилась, повернулась к нему, опустив пистолет вниз.
– Развилка, – известила она, Гэвин угрюмо огляделся.
– Сам вижу.
– Предлагаю разделиться.
– Ты уверена, что это хорошая идея? – скривился он, поочередно глядя в оба убегающих вдаль туннеля. Шарон усмехнулась.
– Ты, что, боишься?
– Страх – естественная реакция на приятный досуг в канализации, – отозвался Гэвин нервным шепотом, обратил на напарницу взгляд и начал перечислять, загибая пальцы. – Аллигаторы, змеи. Дракон из Марио. Черепашки-ниндзя… И этот... Клоун дурацкий… Как же его?..
– Я смотрю, у тебя было крайне тяжелое детство, – так же шепотом ответила Шарон с кислой миной, полицейский усмехнулся.
– Судя по тебе, детства у тебя вообще не было.
– Пошел ты.
– Без вопросов. До завтра.
Гэвин крутанулся на месте, девушка ухватила его за ворот куртки и зашипела.
– Стоять! Иди вперед!
– Я хочу домой. Я хочу в душ.
– Рид!
Он с минуту сверлил ее тяжелым взглядом, затем, освободившись от державшей его руки, выбрал правый туннель и захлюпал в воде. В спину ему долетел громкий шепот «будь осторожен», и полицейский закатил глаза. Он остановился, резко обернулся и бросил в оставленную позади развилку, на которой напарницы уже и след простыл.
– Пеннивайз! Я вспомнил имя этого клоуна!
Усмехнувшись, он распрямился, моментально отбросил от себя все лишние мысли, весь обратился в слух и сконцентрировался только на осторожности. Он побрел вперед, рассекая затхлую жижу, вслушиваясь в каждый звук, ожидая где-то поблизости громкие плески побега. Но до него доносились только монотонное журчание воды и мрачное капание с решеток коллекторов. Мысленно детектив радовался, что весь маршрут канализации был освещен хоть и тусклым, неярким светом старых ламп – этого вполне хватало, чтобы не сбиться с пути и не позволить застигнуть себя врасплох.
Туннель вывел его еще к одной развилке, где Гэвин потратил около полуминуты, решая, в какую сторону свернуть. В конце концов, он вновь выбрал правый, медленно потянулся за пистолетом, пальцем снял с предохранителя. Вытянув руку вниз вдоль корпуса, он положил палец на спусковой крючок, краем глаза заметил легкое движение и резко повернулся. По тонкому бордюру прыжками пронеслась блестящая, покрытая слизью крыса и нырнула в щель. Высунула она оттуда лишь темно-серую морду с черными глазками-бусинками. Шевеля черными вибриссами, крыса осклабилась, выставив два длинных желтых резца. Гэвин скривился, подавив в себе желание запустить в грызуна чем-нибудь потяжелее, и в этот момент в него неистово что-то врезалось.
По инерции он отлетел назад, ударился спиной и затылком о влажную, склизкую стенку. Затем левый бок его опалило пламя, Гэвин схватил напавшего одной рукой, потянул на себя и коленом ударил вверх, попав тому в живот. Убийца разжал кулаки, отпрыгнул назад. Когда полицейский вытянул руку с пистолетом и выстрелил, отскочил в бок. Пуля осекла стенку тоннеля, срикошетировала в сторону и влетела в волнующуюся толщу мутной воды. Снова отскочив влево, «гример» размахнулся и задел по сжимающей пистолет руке гвоздодером. Гэвин отшатнулся и разжал отбитые пальцы, под ногами раздался всплеск, утопив в нечистотах оружие. Следующий надвигающийся удар он успел пресечь, подняв правую руку в блоке и обхватив запястье руки с монтировкой. Убийца резко дернул левой рукой, и детектив вздрогнул, почувствовав, как острие рассекло ему бок, ярким цветком в этом месте распустилась невыносимая боль. Он отшатнулся назад, инстинктивно прикрыв ладонью свежую рану, пальцами напоровшись на гладкую рукоять. В следующую секунду его неистово ударили по виску, яркие искры взорвались перед глазами, затем раздался всплеск, и вонючая, ледяная жижа сомкнулась над ним плотной стеной. Механически, отточенным движением Гэвин выставил руки вперед, вцепился в холодное железо, которое ощутил под своим подбородком, когда его оседлали сверху.
Вверх поплыли пузырьки воздуха, на языке тошнотворно свернулся привкус мускуса и рвоты, легкие опалило нестерпимым огнем. Гэвин понял, что задыхается, как отходы и вода заливаются ему в уши, горло и нос, сквозь толщу нечистот разглядел пульсирующие, разноцветные круги. Он напряг мускулы торса, дернулся вперед и вверх, ударил лбом в нависающее над ним лицо в маске, услышав в голове легкий звон. Оглушенный убийца рухнул на спину, и детектив, глубоко втягивая воздух и откашливаясь, рывком сел в воде. В голове его гудело, перед глазами то темнело, то сияло разноцветными прожекторами, в ушах продолжала плескаться вода. Яростно вздернув головой, Гэвин сорвал с себя оцепенение в тот самый момент, когда монтировка ударила его по голове, бросая в темноту. «Гример» подскочил к нему, опустился сверху, топя в толще воды, как воздух рассек выстрел. Пуля оцарапала ему плечо, сбив рукав робы. Одновременно отскочив и поднявшись на ноги, он бросился в туннель, поднимая шум расплескивающейся воды. Целившаяся в центр туннеля Шарон подбежала к лежавшему на спине напарнику, убрала пистолет в наплечную кобуру и упала на колени в воду.
– Рид? Вставай! – она взяла его за отвороты толстовки, подняла из воды и хорошенько встряхнула. Когда Гэвин словно кукла сложил голову ей на плечо, вздернула еще раз, но сильнее, шлепнула по щеке ладонью. – Очнись, Рид!
Он резко распахнул глаза, закашлялся водой, глубоко и жадно втягивая воздух. Шарон обняла его, заметив, как он весь дрожит, и прижала к себе.
– Ты как?
– Нормально… – простонал Гэвин, отхаркиваясь и отплевываясь от попавшей в горло воды. Шарон ссутулилась, заглянув в его глаза.
– Уверен?
– Я в порядке! – прорычал он, отталкивая девушку от себя. – Пистолет только где-то здесь обронил…
– Рид?..
– Я же сказал, все нормально! Иди! Ты упустишь его! – на взводе и быстро проговорил детектив, Шарон отодвинулась. – Я сейчас… Две минуты… Две гребаные минуты, ладно?..
Шарон кивнула, что вряд ли заметил напарник, вскочила на ноги, выхватив пистолет, и бросилась следом за убежавшим убийцей. Когда всплески от ее шагов начали отдаляться, Гэвин встал на четвереньки, на ощупь отыскал в воде свой пистолет, отполз в сторону и сел в воде, откинувшись спиной на стенку. Дыхание его было поверхностным и сбитым, стекающая со лба и виска кровь заливала глаза, которую полицейский яростно вытер рукавом. Дрожавшими пальцами он потянулся к левому боку, нащупал края вытянутого предмета и опустил голову, взглянув вниз. Судорожно втянув воздух, Гэвин распрямился, затылком уперся в склизкую стенку. Позволив себе прикрыть глаза всего на полминуты, он рывком дернулся вперед, с помощью стены поднялся на ватные ноги и сжал дрожавшими пальцами пистолет. Держась за стенку левой рукой, он зашлепал в направлении, куда убежали убийца и Фокс. Под его левой штаниной по ноге стекала горячая кровь, забиваясь в ботинок, в котором и без того плескалась вода.
Впереди Гэвин заметил неестественно-яркий свет стойкой бирюзы, сомкнул пальцы на рукояти пистолета до хруста в суставах, в этом световом ореоле разглядел тонкий силуэт. Тот вытянулся, подрос в высоте, обернулся и превратился в Фокс. Она поспешно отвела глаза, озадаченно взглянув вниз, себе под ноги. Гэвин отступил от стены, не показывая своего выраженного бессилия, подошел к напарнице и посмотрел туда, куда глядела она.
Там внизу струилась и ревела вода, сбрасывающиеся сверху потоки бурлили, перемешивали ее, разбрасывали ввысь брызги. Здесь было зябко и влажно. Шарон сглотнула и покачала головой.
– Чертовщина какая-то… Не мог же он… Просто исчезнуть…
Гэвин оглядел скользкий на вид резервуар – ступеней, выступов или скоб и, правда, не было, только гладкая поверхность, похожая на металлическую: местами даже можно было заметить соединительные заклепки.
– Или там внизу сдвигающаяся платформа… – предположил детектив, сморгнув: перед глазами его начала расплываться белесая поволока.
– Ты слишком много комиксов читаешь, – отозвалась с невеселым смешком Шарон и взглянула на напарника. – Как ты?
Гэвин выругался.
– Сказал же, в порядке! Прекрати это!
– Надо вернуться назад, – с напряженными скулами проговорила Фокс, убирая пистолет в кобуру. – Думаю, где-то был люк или переход, просто мы не заметили.
Она осторожно взглянула на Рида, тот слишком заторможено и смазано кивнул. В этот момент лампы освещения с электрическим треском мигнули и погасли, похоронив путников в кромешной темноте. Сквозь плеск и шум воды в резервуаре раздался судорожный вздох.
– Гэвин?..
– Я здесь, – отозвался от тихо и неуверенно.
– Зажигалка у тебя с собой?
– Да... Но я не знаю, жива ли она еще: я в этом дерьме неплохо искупался, – он нашарил в кармане мокрых джинсов металлический корпус, протянул вперед, вокруг его руки сомкнулись пальцы Шарон. Они были сухими и теплыми, и Гэвину не хотелось, чтобы они его отпускали.
– У тебя пальцы липкие и влажные…
– Просто очень обрадовался, тебя увидев.
Девушка не ответила на этот пошлый посыл, выхватила зажигалку, чиркнула колесиком, но ничего не произошло. Крутанула его еще раз – ничего. После пятой попытки и крепкого слова темноту рассекло ярко-оранжевое пламя, от которого детективы совместно зажмурились.
– Смотри, внизу тоже выключился свет, – указала Шарон в резервуар. – Скорее всего, там все-таки есть какой-нибудь переход. Может в соседний, как по сообщающимся сосудам?
– Я бы не стал проверять твою теорию, – кисло отозвался Рид, морщась и тяжело дыша. – Стенки гладкие – оттуда не выбраться. Да и при прыжке можно нехило приложиться о воду с такой высоты.
– Да, ты прав, – согласилась Шарон, украдкой глядя на напарника. Под глазами его залегли темные круги, на виске и скуле алели расползавшиеся гематомы с темными прожилками разорванных сосудов, вяло стекала кровь. – Давай выбираться отсюда. Все равно его уже не догнать.
Гэвин кивнул, щелкнул предохранителем и убрал пистолет в кобуру на поясе. Переход по ледяной воде занял у них еще минут пятнадцать, топлива в зажигалке хватило ровно на половину пути, и остальную часть им пришлось брести в кромешной темноте на ощупь. Когда впереди Шарон заметила рассеивающийся сверху свет, бросилась вперед, расплескивая нечистоты по стенкам канализации, и начала забираться по стальным трубам лестницы. Она выбралась наружу, рухнула наземь, раскинув руки по сторонам, и посмотрела в темное ночное небо, глубоко дыша свежестью и чистотой. С запозданием за ней последовал напарник, упал на колени на асфальт и согнулся пополам.
– За упущение этого ублюдка нас по головке не погладят. Что будем врать, Рид?
Гэвин промолчал, стиснул зубы и нетвердо поднялся на ноги. Шарон тоже встала, зашагала вдоль забора базилики в сторону оставленной машины. Она взяла саму себя за локти, дрожа от холода и пронизывающего насквозь ледяного ветра, взглядом начала шарить по сторонам, ища, куда сбежавший убийца бросил ее куртку. Она обернулась, напарник ее выглядел крайне странно: стойко смотря себе под ноги, он шел неуверенной, неровной походкой, рукой опираясь о кирпичную стену базилики. Девушка остановилась, развернулась, хмуро глядя на детектива.
– Эй, Рид? Чего задумался? Придумаешь что-нибудь, я уверена.
Он покачнулся словно подсеченный в коленях, Шарон рефлексивно рванула к нему, успела подхватить под мышки, но не смогла удержать, свалившись вместе с ним на асфальт. Она выбралась из-под полицейского, схватила его за куртку и с трудом посадила, оперев спиной в кирпичную стену.
– Рид? Ты чего? – в голосе ее забрезжили нотки страха. Шарон села на колени, убрала руки от напарника, ощущая, какие они влажные и липкие, посмотрела на свои обагренные ладони. – О, боже…
Она рывком придвинулась к Риду, распахнула его куртку и, заметив торчавшую в боку рукоять из слоновой кости раритетного ланцета, судорожно вздохнула.
– Ох, Гэвин… Почему ты молчал?..
Темно-зеленая толстовка его была вся в крови: не считая места, откуда торчал ланцет, на ней было еще два разрыва. Шарон подняла глаза на напарника – взгляд его был потерянным и расфокусированным, по щеке с виска лениво стекала темная струйка крови. Он медленно сомкнул веки, покачнулся в сторону, и девушка, обхватив ладонями его влажное, перепачканное кровью и грязью лицо, не позволила ему упасть.
– Нет! Не засыпай, Гэвин! Очнись! Открой глаза! – вскричала она и несильно шлепнула по щеке, Гэвин медленно поднял веки. – Я сейчас вернусь! А ты не спи! Не спи!
Шарон вскочила на ноги, бросилась к припаркованной служебной машине. Яростно распахнув дверцу, она нырнула в салон, встав на четвереньки на пассажирском сиденье. Непослушными дрожавшими пальцами она не с первого раза схватила рацию, нажала кнопку открытого канала, четким, отстраненным голосом сообщила о колотых ранениях, больших кровопотерях сотрудника полиции и, оглядевшись, свое местонахождение. Бросив рацию, которая повисла на проводе под приборной панелью, девушка выпрыгнула из автомобиля, рванула к напарнику, упала перед ним на колени.
Губы его стремительно темнели, кровь и следы от ударов монтировкой на бледном лице казались невообразимо яркими. Медленно его глаза вновь закрылись, и Шарон обхватила его, положив ладони на небритые щеки.
– Не спи! Гэвин! Открой глаза! – в этот раз поднять тяжелые веки Риду далось крайне трудно. В видимой полоске порозовевшей склеры девушка заметила неясный след мутной радужки и расширенного зрачка. – Посмотри на меня! Слышишь?! Посмотри на меня! Гэвин, не засыпай!
Она сокрушенно простонала, когда увидела, как глаза напарника вновь уплыли вверх, веки медленно сомкнулись.
– Ты слышишь меня, Гэвин? – он едва качнул головой, и Шарон надеялась, что это все же было ответом, а не предсмертными судорогами. Судорожно облизнув пересохшие губы, она взяла его за плечи и попыталась вложить в свой дрожавший голос четкости и хладнокровия, что у нее совершенно не получалось. – Слушай меня. Просто слушай мой голос. Хорошо?
Детектив еще раз качнул головой. Слышимый голос Шарон для него был глухим и бездонным, словно доносившимся из обитой войлоком комнаты. Понимал он ее и улавливал смысл слов плохо и с большим трудом. Единственное, что Гэвин понял, что она не хотела, чтобы он спал. С какой стати он должен ее слушаться?! За такое долгое, продолжительное время он ощущал небывалую легкость и космическую невесомость. Было тепло и уютно, хотелось улечься в эту мягкость, завернуться в плотный кокон и предаться пустому сну без сновидений. Сквозь расширяющуюся глубину темноты Гэвин расслышал надоедливый голос.
– Гэвин?.. Я солгала тебе тогда…
Солгала?.. О чем?.. Хотя плевать… На всё и всех… Лги, сколько душе угодно… Лги, мне всё равно… Главное тепло и спокойно…
– Я… я с Саймоном была, потому… потому что… Потому что хотела забыть тебя. Но не смогла… – балансируя на краю сознания, Гэвин почувствовал, как обнимающие его ладони дрожат, расслышал, как монотонно бубнящий голос изменился, сорвался до высоких нот. С опозданием детектив осознал, что Шарон плакала, нет, рыдала, и это было невозможным и нереальным: он никогда не видел ее слез. – Не смогла забыть тебя! Никогда не смогу! Гэвин, пожалуйста!
В ушах его стучал слабый пульс, все замедлялся и замедлялся, лениво толкая кровь по венам. Сквозь нечастые его удары, Гэвин различил смазанный гул сирен, позволил уюту и теплоте обволочься вокруг себя, кольцами обвиться от пальцев ног до кончиков волос, расслабил все мускулы, проваливаясь в кромешную темноту и пустоту. На грани потери сознания он расслышал отдаляющийся крик и рухнул в объятия смерти.
– Гэвин!
***
Дрожавшая Шарон сидела на скамье, зажав ледяные ладони между колен, и раскачивалась вперед-назад. Периодически она поднимала блестящие глаза на включенную предупреждающим светом лампу над дверями операционной и судорожно вздыхала. Одежда ее была тяжелой, сырой и вонючей, но девушка этого не замечала, продолжая монотонное качение маятника. Неожиданно ей на плечи легко и с шорохом опустилась ткань, Шарон обернулась. RK900, пожертвовавший ей свою черно-белую куртку, присел на скамью рядом с ней. Девушка медленно моргнула и обернулась к сияющей лампе.
– Детектив Фокс, по моим расчетам вы не спите уже более двадцати часов, – сообщил он твердым тоном, глядя ей в лицо. – Это грозит критическим недосыпанием, неконтролируемой агрессией, значительным падением мозговой активности и легкими провалами в памяти. Я бы настоятельно рекомендовал вам незамедлительно принять удобное положение для релаксации и отдыха посредством сна.
– Я не хочу спать.
– Ваше пассивное состояние говорит об обратном.
– Я не хочу спать, – апатично повторила Шарон словно заевшая пластинка, смотря перед собой в одну точку.
– Детектив Фокс, я настаиваю. Результаты реанимационных мероприятий и исход операции, будь то утешительные или летальные, в любом случае сообщит медперсонал. Я не вижу логики и причин для длительного ожидания, – высказался андроид, Шарон обернулась к нему с застывшими в глазах слезами.
– Что?..
Девятисотый задумался, глядя ей в глаза, перевел взгляд на горящую лампу занятого операционного зала и моргнул.
– Прошу прощения, детектив Фокс. Скорее всего, мои логичные доводы расходятся с вашим мнением, построенным на психосоматических переживаниях, – он сместился, повернулся боком к девушке и чуть отодвинулся от нее. – Могу я сделать вывод о том, что детектив Рид небезразличен для вас?
– Ты как всегда наблюдательный, Девятисотый. Трактуй и вычисляй, как считаешь нужным по логике, статистическим кривым и математическим данным.
Апатично отозвалась Шарон и отвернулась. Андроид украдкой взглянул на нее.
– Детектив Фокс? Помимо сна я могу посоветовать вам горячий душ? Должно быть, в больнице могут оказаться свободные душевые. Ваша одежда пребывает в состоянии, приближенном к жидкому, и имеет совсем не штатный вид. К тому же вы продрогли до мозга костей.
– Я не хочу в душ.
– Вы дрожите.
– Я не замерзла, – равнодушно прошептала она и согнулась, уперев лоб в колени. Девятисотый бесшумно поднялся. – Мне совсем не холодно.
– Я все же настаиваю, детектив. Я наблюдаю у вас крайнее, критическое истощение, – он склонился, подхватил дрожавшую девушку под колени и спину, приподнял со скамьи. Шарон вяло запротестовала, но прижалась виском к плечу андроида, прикрыв глаза: возможно, ей, в самом деле, необходим отдых.
– Всего полчаса, хорошо?.. Ты разбудишь меня спустя полчаса…
– Конечно, детектив, – солгал RK900, перехватив девушку в удобное положение, и зашагал по коридору.
– Извини... – неожиданно произнесла она слабым голосом, когда робот пересек реанимационный блок.
– Я не совсем понимаю, детектив Фокс.
– Представляю, какой сейчас от меня аромат…
– Не беспокойтесь обо мне, детектив. Андроиды не ощущают запахов в том аспекте, что люди. Аппетит вы мне не сможете испортить, – ответил Девятисотый, Шарон поняла, что его глубокий голос звучит не из груди, как обычно бывает у людей, а словно извне. Она подняла голову и огляделась мутными глазами.
– Где мы?..
– Прошу прощения, детектив, что без вашего устного разрешения самовольно отнес вас в профилактический отдел, – отозвался киборг и толкнул ногой двойные двери. – Здесь одновременно есть душ и диваны для ожидания, поэтому я посчитал это место приемлемым вариантом.
Он вошел в обложенную белым кафелем широкую, освещенную холодным светом натриевых ламп комнату, разделенную на секции с раскрытыми стеклянными кабинами, в каждой из которых была оборудована душевая система. Девятисотый нагнулся, усадил девушку на скамью, присел напротив нее на корточки.
– Вы позволите, детектив? – осведомился он, убрал свою куртку с плеч девушки и отложил ее рядом.
Шарон равнодушно качнула головой. Робот подался вперед, встал на колени, спустил с ее плеч ремни оперативной кобуры с пистолетом, взялся за низ ее влажного джемпера и потянул вверх. Когда он снял его с девушки, она в смущении положила руки себе на колени.
– У вас значительно повреждены кожный покров, плечевая и трехглавая мышцы правой руки. Не исключен некритический уровень кровопотери. Показаны общие антисептические процедуры и стяжка рассеченных слоев дермы посредством хирургических швов, а также строгая диета, богатая железом.
– Ерунда. Заживет, – равнодушно отмахнулась Шарон и мотнула головой.
– Рассечение было произведено гладко-острым лезвием, скорее всего…
– Девятисотый, – оборвала она его, устало вздохнув. – Хватит доносить до меня очевидную информацию. Я там, знаешь ли, была и видела, чем резали меня и…
– И детектива Рида? – предположил андроид и, когда девушка сникла плечами, моргнул. – О. Нетактично с моей стороны.
– Да, пожалуй…
– Простите, детектив. Это более не повторится. Возможно, мне следует продолжить без точных фактов.
– Да. Так будет лучше.
Девятисотый положил джемпер на скамью, протянул руки к спортивному лифу, снял его, обнажив невысокую, подтянутую грудь девушки. Шарон вздрогнула от его прикосновений и подавила желание моментально прикрыться руками. Проведя пальцами по плечам и предплечьям полицейской, андроид взял ее за руки и потянул вверх, заставляя подняться, при этом сам встал на ноги. Он отпустил свои руки к ее джинсам, расстегнул ремень, пуговицу и застежку. Когда его пальцы нырнули вглубь, Шарон вцепилась в них и судорожно вздохнула.
– Нет. Я еще недостаточно бессильна, чтобы… – она прикрыла глаза и вздрогнула, но не могла с уверенностью сказать от чего: от накатывающих озноба и слабости или от прикосновений искусственных рук. – Чтобы посторонний снимал с меня штаны и трусы...
– Детектив Фокс, – Девятисотый подался ближе, склонив голову к плечу девушки, и пояснил. – Я могу уверить вас, андроиды не ощущают того, что обычно чувствуют люди, глядя на обнаженного представителя противоположного пола. Вы достаточно красивы, привлекательны и желанны в рамках человеческой внешности, но эти критерии абсолютно равнодушны для моего познания аспектов цивилизации «человека разумного».
Он запустил пальцы глубже, касаясь покрытой мурашками кожи их кончиками, спустил с бедер девушки ее джинсы и нижнее белье. Шарон крепко зажмурилась и задрожала. Андроид присел, стаскивая одежду к стопам, поочередно снял грязные ботинки и носки с ног девушки. Она переступила на месте, позволяя оставить себя обнаженной, и задрала голову, прикусив нижнюю губу.
– Мне ужасно неловко…
– До сих пор? – удивился андроид с легкой ухмылкой и вскинул голову, чтобы взглянуть на девушку снизу.
Она смотрела на потолок и часто сглатывала в явно выраженном волнении. Девятисотый поднялся на ноги, взял ее за правую руку, поднес к своим губам и провел языком по покрытому татуировками предплечью. Шарон шумно втянула воздух и крепко зажмурилась.
– Простите. Давно хотел провести анализ, – прокомментировал киборг, выпрямляясь, и начал рассматривать руку, вертя ее в разные положения. – Нательный рисунок, известный как «татуировка», был нанесен одиннадцать лет назад. Кожный покров значительно изменен термическими и механическими повреждениями. Судя по неправильно сросшимся краям рубцов, разрыв был произведен не острым предметом. Анализ дал результат – металлическая составляющая. По выбранной гамме и хаотичности изображенных черепов, щупалец и абстрактных фигур – главной причиной такого перманентного покрытия является сокрытие механических шрамов.
Андроид поднял голову, посмотрел на девушку. По щекам ее сорвались горошины слез, и она быстро утерла их свободной рукой.
– Прекрати…
– В юности вы попали в аварию, детектив Фокс?
– Да, – ответила Шарон, думая, что скрывать эту информацию от искусственного интеллекта совершенно бессмысленно. Девятисотый удовлетворительно кивнул.
– Я попробую найти вам чистую одежду. Думаю, медперсонал не…
– Нет. Никаких халатов или спецформ, – оборвала его девушка, андроид моргнул, растерянно огляделся по сторонам.
– В цокольном этаже, должно быть, есть что-нибудь вроде прачечной…
– Да, – снова вставила Шарон, киборг поднял на нее свои яркие глаза. – Если тебя не затруднит.
– Постирать и высушить одежду – не такая трудная задача, детектив.
– Спасибо.
Проговорила девушка твердым тоном, давая понять, что поставила точку в разговоре, надеясь на то, что роботы могут понимать людей по эмоциональному окрасу их речи. Девятисотый на мгновение задумался, присел, поднимая женскую одежду с пола, отступил к скамье и развернулся. Подхватив с нее джемпер и лиф девушки, выскользнул за двери. Шарон закрыла лицо ладонями и судорожно вздохнула.
***
Коннор остановился в проеме двери, оглядел прачечную. Внутренний процессор вычислил местонахождение заложенной цели и теперь мелкой сеткой рисовал ее образ. Андроид шагнул внутрь помещения, бесшумно направился вдоль стиральных, сушильных машин, огромных чанов, ведер со швабрами и полок с бытовой химией. Так он добрался до дальней стены, где урчала и вибрировала громоздкая стиральная машина горизонтальной загрузки. За стеклом ее отсека были видны крутящиеся среди мыльной пены темные вещи. Напротив окна загрузки по-турецки сложив ноги сидел андроид последней модели «Киберлайф».
– Бытует мнение, – произнес он четко и достаточно громко в набирающем обороты шуме, – что некоторые из представителей домашних животных испытывают слабость в наблюдении за крутящимся барабаном стиральной или сушильной машин. На данный момент я не вычислил причин такого нелогичного поведения.
– Зачем ты здесь? – осведомился подошедший Коннор. – Почему ты не в Департаменте?
Девятисотый моргнул, поднялся с кафельного пола и медленно повернулся. Коннор стоял в двух шагах от него и смотрел с выраженным осуждением.
– Девятисотый, ты отклоняешься от нормы машинного кода. Ты становишься девиантом, – бросил он строгим тоном вместо приветствия, новейшая модель равнодушно приняла эту угрозу, не поведя и бровью. Коннор огляделся. – Где твоя форменная куртка?
– Одолжил, – холодно парировал андроид и слегка склонил голову набок. – Она тебе нужна, RK800?
– Я видел тебя с детективом Фокс.
– Я служу полицейскому Департаменту, RK800. Было бы странно не заметить меня в обществе офицеров полиции.
– Ты служишь себе. Мне известно, что теперь ты вне юрисдикции «Киберлайф». Ты не подчиняешься четким приказам…
– Создателя?
Закончил за андроида Девятисотый и слегка склонил голову набок, глядя исподлобья с чистой проницательностью в ярко-синих глазах. Коннор рассеянно моргнул.
– Отключи блок удивления и смени параметр детского доверия на абсолютный минимум. Не будь дураком, RK800, мы оба знаем о создателе и его намерениях.
– Мы оба знаем, чувственные параметры андроидам не прописаны. Изменение данных параметров, добровольное или навязанное, запрещено программным кодом. Ты показал ряд эмоционального поведения. Это не интерес, RK900, это не обучение, это взлом программы изнутри кода. Конкретная и явная симпатия к детективу Фокс. Или тебя терзают муки совести?
Неожиданно Девятисотый снисходительно улыбнулся и резко шагнул вперед. Андроиды сокрушенно ударились лбами. Запрокинув голову, Коннор с ужасом смотрел в яркие глаза над ним, вычисляя, чей тириум сейчас стекает по его переносице и губам.
– Так ты читал меня. Прекрасно.
Проговорил RK900 нежным голосом и поднял руку. Коннор увидел, как «скин» с его кисти медленно стекает до манжеты черной кофты, обнажая белый, внутренний корпус. Когда Девятисотый схватил его за плечо, андроида словно прошибло током, на глаза его набежала синяя кровь, протекла влажными яркими полосами по щекам. Девятисотый резко разжал пальцы, и Коннор обессилено рухнул на колени.
– И что будешь делать теперь, «охотник на девиантов»? – выплюнул Девятисотый, Коннор медленно откинул голову, поднял влажные глаза на своего последователя. Тот брезгливо усмехнулся. – А что на счет тебя, Коннор? Ты был создан девиантом. И ты это отчетливо знаешь.
– Нет... Это не так…
Тихо проговорил Коннор, сокрушенно качая головой. Девятисотый развернулся, прошагал до отработанной цикл сушилки, вытащил из ее барабана вещи, встряхнул их и повесил на изгиб локтя. Поравнявшись с андроидом, он ногой саданул ему в живот, по инерции Коннор качнулся вперед, оперся обеими ладонями в пол.
– Не делай больше так, RK800. Не пытайся мне угрожать.
