I believe, that we're meant to be But jealousy, get the best of me[1]
Хэнк отчаянно не хотел идти в караоке-бар на Хэллоуин вместе со своим отделом. Он привык проводить праздники дома, за бутылкой, впрочем, как и все другие дни. Да и не то чтобы ему не хватало Рида и его едких фразочек в повседневной жизни, что он захотел бы послушать это дерьмо еще и сверхурочно. Однако вот он здесь, за столом и выслушивает Гэвина, что уже порядком опьянел, хотя они полчаса как вошли в бар. — А я ему говорю, слыш, говна кусок, ты сначала в лицо мне это скажи, понял? И короче я сломал ему два ребра. Не, ну прикинь? Дохляк, — закончил он свой безумно интересный рассказ. Тина, выслушивающая его все это время, скривила губы. На лице ее читалось, что она недостаточно пьяна, но очень бы хотела. Крис и Джефф вернулись с напитками, поставив рюмки на большой деревянный стол, за котором все и сидели. — Андерсон, приятно видеть, что ты решил выбраться, — присел рядом Крис. Хэнк дернулся, чтобы сказать, что место занято, но понял, как глупо бы это прозвучало. — Решил, что теперь, когда напьюсь, будет хоть какое-то оправдание, — лениво отшутился Андерсон, все еще не заинтересованный в разговоре. Он ждал его. Коннора. Именно омега уговорил его пойти в бар отметить Хэллоуин. Андерсон питал слабость к его щенячьим глазам, так что пришлось согласиться. И ему казалось, это было слишком очевидно. — Так где наша омежка? Я думал, смогу поздравить его с двумя успешными месяцами работы, — Рид язвительно усмехнулся. Впрочем, еще вчера, когда он отдавал проспоренные деньги, он был не таким самоуверенным засранцем. — Он закрыл три дела за два месяца, Гэвин. Тебе бы заткнуться и поучиться, — вставил слово Фаулер, подмигнув вмиг прыснувшей от смеха Тине. Рид недовольно посмотрел на подругу и сцепил зубы. — По крайней мере, я не привлекаю маньяков, — прошипел он. Его запах заметно усилился от злости, но разговор живо ушел в иное русло, и вскоре Гэвин уже что-то оживленно доказывал Бену, который вливал в себя третий бокал виски. Хэнк знал, еще немного, и эта пьяная компания полезет на сцену петь. Боже, спаси уши посетителей. Андерсон нервно поерзал на месте. Он все еще чувствовал себя неуютно среди коллег, пусть со многими у него и были нормальные отношения, а с Фаулером они когда-то были близкими друзьями. Когда Кэти еще была с ним. Но теперь Хэнк ощущал себя белой вороной. Он больше слушал, чем говорил, старался не пить, потому что знал, что не остановится, и все ерзал на стуле в неудобных новых джинсах. Андерсон вновь попытался одеться прилично, пусть и не изменил своим аляпистым рубашкам, но теперь жалел о том, что просто не влез в старую, привычную одежду. Наконец, на пороге бара появился Коннор. Он выглядел очень, даже слишком хорошо, но при этом более развязно, как раз для этого места. Волосы неуложены и слегка игриво взъерошены, рубашка расстегнута на две пуговицы, рукава закатаны, а джинсы, о эти чертовы джинсы… — Добрый вечер, — улыбнулся Стерн всем присутствующим. Стол окутало его притягательным запахом, что все альфы, против воли, втянули. Беты насмешливо хмыкнули, переглядываясь. — Ну наконец-то, — оживился Гэвин, освобождая рядом с собой место. Ухмылка поползла по его лицу. Коннор, очевидно, не хотел садиться рядом, но иных вариантов не было, так что он присел на край и робко потянулся к карте напитков. — Коннор, я взял тебе, — сообщил Андерсон, протягивая ему Лонг-Айленд. Стерн благодарно кивнул, чуть смутившись. Остальные проглотили свои вопросы и комментарии. Даже Гэвин решил, что на сегодня хватит. Спустя еще пару рюмок, Бен решил, что настало время блистать, и потащил за собой Криса и Тину заказывать песни. Гэвин и Фаулер были увлечены обсуждением кошек, так что Коннор пересел поближе к Андерсону, который разглядывал его весь вечер, но не мог ничего спросить через весь стол. — Ну и вечерок, если честно, — усмехнулся омега. Он тоже не обделил вниманием внешний вид Хэнка, но говорить ничего не хотел, чтобы тот случайно не так его понял. А этого, после их пьяного почти-поцелуя Коннор совершенно не желал. — Что-то случилось? Ты обычно до раздражения пунктуален. Коннор улыбнулся и ткнул в Андерсона локтем. Тот фыркнул, не сдерживая улыбки в ответ. — Мать заходила. Ну, пыталась зайти. Это долгая история, — Стерн вдруг помрачнел и отпил из бокала. Хэнк понимающе кивнул. Коннор иногда рассказывал о своем брате или об обучении в Академии, но редко о своей юности и никогда о своей матери. Андерсон лишь знал, что их усыновили еще младенцами, и отца у них никогда не было, а мать была альфой. Должно быть, Коннору с ней было нелегко. — Она ушла? — лишь поинтересовался Андерсон, зная, что Коннор не откроет подробности. — Да, Найнс ее спровадил. Но осадок остался, — вздохнул устало омега. Хэнк положил ему на плечо ладонь, чуть сжимая, и Коннор улыбнулся ему, подсев чуть ближе. Ему нравились контакты меж ними, будь то мимолетные случайные прикосновения или намеренные жесты поддержки. От альфы всегда веяло теплом и спокойствием, а его запах Стерн мог учуять даже в баре, среди тысячи других, и концентрироваться на нем, словно на спасении от нежелательных мыслей. — Как думаешь, скоро эти олухи и нас затащат петь? — кивнул на дерущих глотки коллег Андерсон. Коннор рассмеялся и отсалютовал им бокалом. — Я и не против что-то спеть. Ни разу не был в караоке, — признался он. Хэнку в этот момент очень хотелось предложить ему дуэт, но он подумал, что это может прозвучать странно, да и сам он некудышный певец, так что он отбросил это спонтанное желание и, наконец, нехотя убрал руку, пока никто не придумал лишнего. Коннор с тоской кинул взгляд на чужую ладонь, а затем вновь принялся за коктейль. Его запах потускнел, выдавая смятение и грусть.***
На сцену в итоге вытащили всех: Тина и Гэвин исполнили что-то из «The Neighborhood», Крис ужасно фальшиво спел «All you need is love», а Хэнка вытащил Джефф, чтобы провыть Pink Floyd. Коннор поддерживал их, как мог, но в глазах у него от смеха стояли слезы, и Андерсон отвесил ему шутливый подзатыльник. Наконец, Коннор и сам взял микрофон. Гэвин напрягся, приготовившись комментировать. Первые аккорды зазвучали, и Рид тут же фыркнул «попса», но Хэнк не успел отреагировать на выбор песни, как зазвучали слова. И черт побери, Коннор мог петь. Got a boy back home in Michigan And he tastes like Jack when I'm kissing him Запел он. Все уставились на него, не совсем понимая выбор песни. Но Хэнк чувствовал, что сейчас будет какое-то откровение. Что Коннор сегодня слишком потрясен событиями, чтобы просто повеселиться. Он ранен, устал и хочет высказаться. Now he's gone and he's calling me a bitch again[2] Коннор прикрыл глаза, пропуская каждое слово через себя. До боли сжал в руке микрофон. Отрывки фраз, выражение лица матери, смесь тошнотных запахов не давали покоя, так и продолжая отравлять разум в виде воспоминаний. Look, I don't mean to frustrate, but I Always make the same mistakes, ‘cause I’m bad at love![3] Коннор закричал последнюю фразу, не жалея связок, но это все еще звучало мелодично. Андерсон свел брови, желая подойти к омеге прямо сейчас. «Что тебе наговорили, Коннор? Что тебя так разозлило, расстроило?» — думал он, но понимал, что не может его просто взять и успокоить. Возможно позже, подальше от посторонних глаз. Да и что он может сказать? Сделать? Если Коннор хотел любви, это не к нему. But you can’t blame me for trying You know, I’d be lying saying You’re the one that could finally fix me[4] Коннор приоткрыл глаза и посмотрел на Хэнка, игнорируя взгляды остальных. Искал поддержки, понимания от альфы, от своего друга. Андерсон едва заметно ему улыбнулся, но было видно, что ему некомфортно от темы песни. Стерн почувствовал себя еще более потерянно. «Неправильный, ненужный», — набатом било в голове. Он перевел взгляд в толпу. Песня кончилась, Коннор отдал микрофон, но не спешил возвращаться к столику, вместо этого направившись к барной стойке. Коллегам в глаза заглядывать вовсе не хотелось. Не говоря уже об Андерсоне. Тот, возможно, поинтересуется, с чего такие темы, откуда подобные чувства, но Стерн не был готов делиться с ним ни сегодняшним скандалом, ни в целом своими глубоко зарытыми комплексами. — Тебя угостить? — вдруг послышался голос рядом. Коннор нахмурился, переведя взгляд на молодого альфу, что вежливо улыбался. Стерн фыркнул. — Ты не понял посыл песни и решил, будет забавно подкатить? — спросил он довольно резко. — Отнюдь, я понял посыл песни и подумал, что очень жаль, что ты не встретил еще достойного человека, — и не поморщился на грубость парень. — О, так это жалость, — упрямо пытался подловить ухажера омега. — Это попытка поднять тебе настроение. Если позволишь, — не сдавался тот. Коннора это даже забавляло. — А если нет? — Настроение будет испорчено в этот вечер у обоих, — пожал плечами альфа. Омега задумался. И правда, вечер в любом случае был паршивым, что ему оставалось терять? Тем более что альфа выглядел опрятно, не пользовался избитыми фразами для флирта и запах его был уверенный, спокойный, с нотками веселья, какие присутствовали и в голосе. В конце концов, он только что утверждал в песне, что никто его не может винить за очередную неудавшуюся попытку. А попытаться сейчас, в этот чертов вечер, очень хотелось. Хотелось почувствовать себя привлекательным, желанным, исправным. — Думаю, тогда тебе стоит заказать мне голубую лагуну, и никто не пострадает, — сдался Коннор. Альфа чарующе улыбнулся ему.***
Хэнк ждал, что Коннор направится к ним, но этого не случилось, а затем он и вовсе заболтался с каким-то парнем в бежевом костюме. Андерсон сжал кулаки под столом, не отрывая от них взгляда. Он понимал, что с омегой пытались познакомиться, и он должен порадоваться за него, но беспокойство и щемящая ревность не давали спокойно вздохнуть. Кто этот парень? Что он хочет? Вдруг он его обидит? И плевать, что Коннор был офицером и прекрасно владел рукопашным боем. Андерсону это не мешало придумать сотню сценариев, в которых омега бы остался обиженным, и альфа внутри просто рвала и метала. Хэнк не мог ее успокоить, впрочем не очень и старался. Жилка заиграла на виске от бешенства. Омега. Был. Е... — Советую унять свою ревность, рядом с тобой уже дышать нечем, — прошептал на ухо Рид, как ни странно, без тени насмешки. Он кивнул Андерсону в сторону уборной, и альфа подорвался умыться и остудить пыл. И правда, с чего он решил, что имеет право ревновать Коннора. В конце концов, не он ли очертил их границы.***
Когда Андерсон вернулся в зал, ему сообщили, что Стерн уже ушел в сопровождении молодого человека. Хэнк на это заявление решил заказать еще больше виски, и в итоге его до дома вез Фаулер, который все прекрасно понимал, но молчал, потому что еще после ухода Кэти уяснил, что лезть в дела друга и давать советы — пустая трата времени и нервов. Тина, Бен, Крис и еще пара человек продолжили свой вечер в другом баре, более дешевом и оживленном. А Гэвин, пошатываясь, вышел из бара, заказал такси, приехал в уже знакомую квартиру, прошел мимо знакомых агентов, постучал в дверь и нагло просочился внутрь. — Ну и зачем ты опять пришел? — спросили у него усталым тоном мужчина. — Выметайся отсюда. — Твоего брата сегодня не будет до утра, судя по всему. Просто заткнись и пойдем к тебе, — настаивал Гэвин, не давая себя схватить и вышвырнуть за дверь. Именно в этот момент он заметил еще одну фигуру в кресле. — Не совсем так, детектив Рид, но попытка хорошая, — фыркнул Коннор. — Вот блять, — сквозь зубы рыкнул альфа.