Стать сильнее

Коннор поднялся и подошел к брату, принюхиваясь — от того несло раздражением. Затем омега перевел взгляд на Рида, озирающегося по сторонам, как загнанный зверь, который ищет, как выбраться из ловушки. — Ну, мне кто-нибудь объяснит, почему Рид знает дорогу к нам так хорошо? — Стерн сложил руки на груди. Ричард вздохнул и помотал головой. — Какого черта ты здесь? Тебя же увел какой-то там альфа, — в ответ недовольно заявил Гэвин, указывая на омегу. — Да, и довез меня до дома. Я не собирался прыгать к нему в постель после двадцатиминутного разговора, — фыркнул Коннор. — Да, Гэвин, видишь ли, люди думают головой, прежде чем трахаться, — огрызнулся Ричард. Коннора напрягало, что он явно чего-то не знал. И это «что-то» была любовная история между его братом и его коллегой, который не упускал шанса его унизить. Приятного мало. Эти двое теперь еще и пререкались: — Я пришел снова, тебе что еще, блять, надо? — Чтобы ты нахуй свалил! — Может, вы наконец объясните мне, что происходит! — зарычал Коннор, не выдержав. — Найнс! Ричард немного остыл, но его кулаки остались сжатыми. Он перевел взгляд на брата и поперекатывал слова на языке, не зная, стоит ли их озвучивать. Словно это как-то могло спасти ситуацию. — Мы переспали, — в итоге выдал он. — А потом разбежались. Коннор нечитаемым взглядом смотрел на брата. Он и не знал, что спросить, хотя вопросов в голове было много. Даже слишком. Главный из которых звучал просто «какого черта». — Как так вышло? — Я был в клубе для альф под прикрытием, — вмешался Рид. Его речь уже звучала гораздо более трезво. — А этот мудак подкатил ко мне. — И ты охотно подставил зад, вместо того чтобы сказать, что работаешь, — вставил свои пять копеек Ричард. Коннор мог чуять, как он зол, но лицо его оставалось отрешенно-холодным. — Подожди, ты посещаешь клубы для знакомств? Это не случайность, тебе нравятся альфы? Найнс виновато посмотрел на брата. Они никогда это не обсуждали, даже намеков не было. Коннор свято верил, что Ричарду просто не до омег, что он загружен работой и поэтому возвращается так поздно с работы. Более того, от брата иногда пахло омегой. И теперь Стерн просто запутался. А еще был очень разочарован. — В большей степени альфы. — И ты никогда не говорил? Черт, Найнс, серьезно? — начал заводиться омега. Рид поморщился от усилившегося запаха. — Ты никогда не спрашивал, — пожал он плечами, хотя было видно, что он и сам считает оправдание глупым. — Ты буквально следишь за моей личной жизнью, Ричард! Ты знаешь все чертовы подробности! Даже сегодня про Брайна я рассказал тебе все! А ты мне забыл сказать, что тебе нравятся альфы?! Не говоря уже о нем! — воскликнул Коннор, указывая на Рида. Гэвин поморщился, мол, «а что я-то?», но в ссору предпочел не вмешиваться. В идеале он бы просто нашел любую мягкую поверхность и лег спать. Силы его иссякли, а вмешиваться в спор с бешенной омегой было себе дороже. — Мы никогда этого не обсуждали, я не знал, как ты отнесешься! — Так, может, стоило попытаться спросить? Я думал, ты мне доверяешь! — Прекрати, ты знаешь, что доверяю! — все самообладание альфы летело к чертям, когда дело касалось брата. Ричард заметно напрягся, в его словах сквозили эмоции. — Оно и видно, — хмыкнул Коннор скептично. Ему было очень неприятно, но был вечер, и на сегодня он слишком устал от ссор. Мать выжала из него все соки. — Лучше уведи своего дружка спать. — Коннор! — попытался Ричард вновь. — Разговор окончен! — оборвал его Стерн. Дальше он слушать не стал, развернулся и ушел в свою комнату. Обида и ощущение несправедливости душили его. Он правда был уверен, что они с братом делятся всем, что они с детства не скрывали друг от друга ни единого секрета. Ричард первым узнал о знакомстве Коннора с Маркусом, первым узнал о его желании участвовать в революции. И даже о побеге Коннора из дома брат знал. Поэтому тот факт, что Коннор не знал даже об ориентации брата его очень разочаровал. Если насчет Рида омега еще мог понять, то про симпатию к альфам в целом вывод напрашивался сам собой: ему не доверяли. Или просто не считали нужным посвящать в подобные вещи. Так или иначе, это все еще было больно. Коннор лег на кровать и слушал голоса за стенкой: сначала Рид и Ричард о чём-то спорили, брат рычал, его запах был тошнотворно резким и горьким. Затем наступила тишина, послышались тихие шаги из комнаты в комнату и скрип дивана. «Гэвина не пустили в спальню», — понял Коннор. Впрочем, его и не выгнали за дверь, что уже говорило о многом. Если бы Ричард действительно не хотел бы его видеть, он бы не оставил его до утра. Значит, что-то тут есть. Впрочем, теперь Коннор не был уверен, насколько хорошо знает брата. Омега перевернулся на другой бок и вздохнул. Коннор не представлял Ричарда с Гэвином — это было слишком странно, осознать, что его брат спал с таким мудаком. С другой стороны, возможно, они неплохо дополняли друг друга. Их темпераменты уравновешивали бы отношения. И скучно вместе им бы точно не было. Коннор уткнулся носом в подушку. Мысль о том, что у Ричарда кто-то появится, а он останется один, окончательно доводила его. Не то чтобы он боялся одиночества, нет, у него всегда будут друзья и брат, просто он начинал действительно задумываться, а не пора ли и самому попробовать, раз уж появился шанс. Брайн, а так звали альфу из караоке-бара, оставил свой номер и попросил написать, если Коннору еще захочется увидеться. И омега вообще-то не возражал, но не был уверен, что из этого что-то выйдет. Хотя бы потому что он все еще думал о Хэнке. А еще думал о том, что надо вообще завязать с отношениями. Но вечно проводить течки в одиночестве — перспектива не из лучших. Так что Стерн действительно подумал, что, возможно, все случившееся сегодня — сигнал. И Ричард с Гэвином, и Брайн, и очередное появление матери. И ее слова… Она пришла сегодня совершенно уверенная, что заберет своего сына-омегу домой. На ее лице красовалась нетерпеливая улыбка. Ричард не стал ее впускать, оставил на пороге, пытаясь убедить, что Коннор не хочет и не готов ее видеть, и что всё это они уже обсудили давным давно. Мать же настаивала хотя бы увидеть Коннора, и когда тот услышал ее голос, он решительно подошел. Где-то в глубине души Стерн надеялся, что Аманда пришла извиниться. Или хотя бы наладить отношения. Наивно с его стороны, понимает он сейчас, должно случиться чудо, чтобы она изменила своим токсичным консервативным взглядам. — Коннор, хватит этих игр в альфу. Возвращайся домой, — говорила она ему снова. — Еще можно пристроить тебя даже с такой дурной славой. Слова все еще делали больно. И эта женщина растила его все эти годы, чтобы теперь считать за какой-то товар, который надо успешно прорекламировать и выдать? Почему она не видела его заслуг? Почему не замечала, как меняется мир? — Я никуда не собираюсь «пристраиваться», Аманда. Если ты не заметила, я уже шестой год живу своей жизнью и прекрасно справляюсь. — Слышала я, как ты справляешься. Это позорное интервью и ситуация с маньяком… Ни один приличный альфа теперь не посмотрит на тебя. А дальше только хуже… — уверяла она жестко, жестоко. — Мам! — предупреждающе оборвал ее Ричард. Он чувствовал, что запах омеги стал слабее, волнительнее. — Ты останешься в итоге один, без семьи, и кому ты такой нужен? Все будут знать, что ты неправильный, ненормальный, нежеланный, — перечисляла она, как сотни раз до этого. — Это все ложь, чтобы заставить меня вернуться, — но голос Коннора не звучал шибко уверенно. Слишком много раз он слышал эти слова, слишком глубоко под корку они пробрались, действуя на нервы каждый чертов день. — Ложь? Вспомни всех, кто тебе сватался! — Коннор поморщился от ее слов. — Их постоянные претензии, что ты бракованный омега. Коннор, как ты не понимаешь, твои смехотворные попытки быть полицейским выглядят жалко! — Хватит! — рыкнул Ричард. — Уходи, Аманда. — Ричард, ну ты то должен понимать, твоему брату нужна помощь, — пыталась воззвать она к альфе. — Это тебе нужно принять его. А пока этого не случиться, я не желаю тебя здесь видеть. — Как тебе не стыдно! — возмутилась она. — Уйди сама, или я позову агентов, чтобы тебя выставили, — холодно проговорил Ричард, его запах резал легкие без ножа, но Коннору было приятно. Он чувствовал себя защищенным. Аманда, возмущенно хмыкнув, зашагала прочь. Коннор вздохнул. Все же мать была в чём-то права: не каждый готов принять такого омегу, как он. Возможно, Брайн был последним его шансом. И, что уж греха таить, обаятельным и привлекательным шансом. Другие омеги уже давно прыгали бы от счастья, а Коннор все размышлял, что ему чего-то не хватает, и что он не уверен, готов ли. Действительно, он неправильный омега. Но в этот раз сделает все правильно. С утра он ему напишет.