***
Требовательный гудок автомобиля заставил Гуми вздрогнуть. Затор двинулся, но теперь её рабочий автомобиль оказался причиной задержки. Она в панике отпустила тормоз и втопила педаль газа так, что машину слегка дернуло. — Поаккуратней, — раздался недовольный голос с заднего сиденья, и Гуми еще сильнее скисла, опустив плечи. За сегодняшний день она наделала столько ошибок, сколько не делала за всю свою жизнь. Но последний промах был весомее всех их вместе взятых. Мегуми нервно вцепилась в обшивку руля, пытаясь выкинуть из головы этот притягательный голос и слова, которые она ждала почти целый год. Ждала, но так и не смогла к ним подготовиться. Часы на приборной панели показывали девять вечера, когда Гуми припарковалась на знакомой стоянке и поспешила проводить Аю до квартиры. — Не стоит, я сама дойду, — Каруне бросила на нее острый взгляд. — Такова работа менеджера, Ая-сан, — механически возразила Мегуми. — Убедиться, что вы безопасно добрались до дома. — В холле работает консьерж, — дернула плечом певица. — Там не может быть посторонних. Гуми могла бы припомнить несколько случаев, когда безумные фанаты пробирались в квартиры звезд по водосточным трубам, прикидывались доставщиками посылок и даже покупали квартиры в соседях, лишь бы приблизиться к своим кумирам. Однако у нее уже не было сил на нравоучения. Тем более, что Ая все равно не послушает. — Тогда, хорошего вам вечера, Ая-сан, — Гуми поклонилась. — Спасибо за работу. В этот миг в кармане завибрировал телефон, и Мегпоид устало посмотрела на свою подопечную. — Минус пять баллов за то, что неаккуратно вела машину, — взгляд Ай стал ледяным. — И еще десять за то, что поставила меня в неловкое положение перед Камуи-семпаем. — Но ведь он сказал, что все в порядке, — где-то в груди загорелся огонек гнева. — Вы вполне могли быть на моем месте, если бы шли чуть медленнее. — А ты и довольна, что такой человек как Камуи-семпай тебя поддержал? — Каруне фыркнула. — Не обольщайся, он так со всеми. Держу пари он уже забыл об этом глупом столкновении. — В таком случае зачем вычитать из меня баллы? — Гуми ощутила как пульсирует в висках. — Затем, чтобы ты усвоила один важный урок, — Ая поджала губы. — Никакого физического контакта с айдолами. Наши тела, а в особенности лица — собственность компании, и если с ними что-то случится, — ты будешь выплачивать компенсацию до конца жизни. — А если айдол сам захочет прикоснуться ко мне? — Гуми все сильней начало казаться, что Ая взбесилась вовсе не из-за факта столкновения. А из-за того с кем она, Гуми, столкнулась. — К тебе? Ты что дурочка? — певица хихикнула. — Но даже если это и произойдет, то ты не имеешь права общаться с айдолом в таком ключе. Так что оставь эти глупые фантазии. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — пробормотала Гуми, обращаясь к автоматическим дверям, а после устало побрела к своей машине. Захлопнула дверь, положила локти на руль, опустила голову и заплакала.***
На двери старой бакалейной лавки звякнул колокольчик, и хозяйка — добродушная женщина в косынке, оторвала взгляд от товарного журнала, готовясь произнести стандартную фразу-приветствие. Однако посетитель её опередил: «Доброе утро, Асахи-сан!» — звонкий мальчишеский голос разнесся по магазину. — И тебе доброго утра, Гакупо-кун, — Асахи слегка прищурилась, разглядывая мальчика, одетого в темно-синюю рубашку косоде и безразмерные хакама. — А почему ты в тренировочной форме? — Хотел поупражняться, но Сас-сан послал меня к вам, — юный покупатель слегка насупился. — Знает же, что по утрам у меня тренировка. — Ну будет тебе, — владелица лавки разгладила на животе передник. — Он ведь без тебя как без рук. Так за чем он тебя послал? — У нас рис вот-вот кончится, — Гакупо почесал в затылке, припоминая что еще ему наказали купить. — А, и еще банку маринованных слив. — Тебе повезло, — женщина достала с верхней полки стеклянную банку полную сморщенных темно-красных плодов. — Только вчера привезли новую партию. А рис возьми там же, где обычно. Спустя несколько минут Гакупо притащил из кладовой пятикилограммовый мешок риса и принялся навьючивать его на себя с помощью веревки. — Тележку что ли не взял? — хозяйка покачала головой. — Смотри, надорвешься. — Все в порядке, — мальчик лучезарно улыбнулся, так что старая женщина смутилась. Гакупо был самым старшим из воспитанников местного детского дома, хотя ему было только одиннадцать лет. Однако уже в этом возрасте он был на удивление привлекателен, и Асахи подозревала, что в нем есть не только японская кровь. Тем временем он уже закрепил за спиной мешок с рисом и протянул хозяйке магазина купюру в тысячу йен. — Держи, — она взяла деньги и вручила мальчику банку со сливами. — Спасибо, я пошел! — бодро отрапортовал Гакупо и уже собрался покинуть лавку, как Асахи всплеснула руками. — Погоди! — женщина нырнула за прилавок, зашуршала пакетами, а после всучила мальчику бумажный кулек. — Угостишь своих, — Асахи заговорчески подмигнула, а Гакупо просиял, и выпалив «спасибо», выбежал на улицу. На дворе стояло жаркое августовское утро, хотя буквально вчера на город обрушился мощный шторм. Последний месяц лета в Японии традиционно считался порой тайфунов, а для портового города Кобе это значило еще и то, что выходить в море — дурная затея. Пот стекал по лбу, и Гакупо раздраженно вытер его широким рукавом косоде. В форме было жарко, а вместе с грузом в пять килограмм и тяжелой банкой в руках, подъем в гору давался ему не просто. Наконец-то вперед замаячили кирпичные стены церкви, и мальчик оказался в районе европейских зданий Кобе. Когда-то здесь жили поселенцы из Англии и Америки, перебравшиеся в Японию в период вестернизации. Теперь же их дома стали самыми посещаемыми достопримечательностями города. Поэтому на улицах то и дело можно было увидеть туристов, которые были не прочь пристать к мальчику в традиционной одежде. Вот и сейчас Гакупо поморщился, услышав восторженные возгласы двух каких-то иностранок. Девушки показывали на него пальцами и фотографировали, отчего ему захотелось провалиться сквозь землю. Он терпеть не мог подобное внимание, так что ускорил шаг. Туристки начали что-то кричать, а потом и вовсе поспешили следом. — Вот ведь, — сквозь зубы выдохнул Гакупо и нырнул в соседний переулок. Тяжелая банка выскальзывала из рук, а мешок с рисом тянул к земле. Позади раздался стук каблуков и веселый женский смех. Мальчик бросился бежать, понимая, что сейчас от принудительной фотосессии его спасут только быстрые ноги. Упорные барышни отстали лишь перед самым зданием детдома. Должно быть ветхий вид старого додзё их не впечатлил, так что Гакупо мог беспрепятственно войти в главные ворота. Во дворе играли несколько мальчишек, но увидев его, они тут же бросились навстречу. — Братец! С возвращением! — мальчик с короткими торчащими волосами приветственно вскинул руку и энергично замахал ею. Другой же рукав его футболки оказался пустым. — Что ты нам принес? — Сливы! — еще один воспитанник детдома держал в руках старый футбольный мяч, но его правая нога оставляла на песке узкую линию от протеза. — Не только, — Гакупо поставил банку на землю и вытащил из-за пазухи бумажный пакет. — Асахи-сан велела вас угостить. — Ура! — мальчишки обступили его, требовательно галдя. — Мы сами! Давай все! — Вот еще, — он запустил руку в пакет и вытащил оттуда горсть разноцветных конфет. — Нужно еще девочек угостить. Мальчишки начали возмущаться, но все же получили свои порции, а Гакупо обернулся и протянул несколько конфет самому маленькому мальчику, который до этого тихо стоял справа от него. — Держи, Рикуо. Тот озадаченно моргнул темными глазами, но все же съел одну конфету, а после довольно улыбнулся, проведя ладонью перед лицом. — Не за что, — Гакупо улыбнулся в ответ, и прихватив банку со сливами, пошел в дом. — Кана-сан, я вернулся, — мальчик откинул занавесь и оказался на кухне, где уже вовсю хлопотала сестра управляющего приютом. Эта была красивая женщина с добрыми глазами. И золотыми руками, когда дело касалось готовки. — Вот хорошо, — она приняла банку со сливами. — Будет что положить в наш обед. Рис оставь в кладовой, я уже поставила вариться остатки прошлой партии. — А где Сасаки-сан? — Гакупо с наслаждением снял со спины тяжелый мешок. — Он наверху, — Кана помешивала что-то на плите. — С новой воспитанницей. — У нас новая девочка? — Гакупо удивленно вскинул брови. — Сколько ей лет? — Не знаю, — женщина нахмурилась. — Да, пока ты свободен, не отнесешь ей завтрак? Она кажется голодная. — Хорошо, — мальчик поспешно схватил поднос, ощущая как заколотилось сердце. Гакупо провел в этом приюте всю свою жизнь, но прибытие каждого воспитанника вызывало в нем невероятное волнение, ведь это был не просто ребенок, — а член его семьи. Однако прежде, чем идти наверх, он решил заглянуть в главный зал, откуда доносился задорный детский смех. Девочки-воспитанницы были заняты каким-то рукоделием, но увидев Гакупо тут же побросали все и прибежали за конфетами. Видимо мальчишки успели им растрепать о том, что старший угощает. — Братец, а где наши конфеты?! Ты что принес только для Акиры и других! — Конечно нет, — мальчик вновь вытащил кулек со сладостями. — Вот, это для Наоко, это для Саю, а это для Харуки. Гакупо осторожно коснулся руки последней девочки, и она поспешно вздрогнула, залившись румянцем. А после осторожно ощупала горстку конфет в ладони, пролепетав: «Спасибо». — Пустяки, — мальчик улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что Харука не увидит этого. Закончив с угощением, Гакупо поднялся на второй этаж и негромко постучал в дверь самой дальней комнаты. Там был кабинет директора приюта. — Заходи, — раздался мужской голос, и через секунду мальчик уже был на пороге. Внутри пахло медикаментами и свежими цветами. Господин Сасаки сидел на стуле рядом с кушеткой, на которой лежала незнакомая девочка. При появлении постороннего она поспешно накрылась одеялом с головой. — С возвращением, Гакупо, — Сасаки тепло улыбнулся и принял от него поднос с завтраком. — Познакомься, это Мегуми, — наша новая воспитанница. — Привет, — мальчик вытянул шею, стараясь рассмотреть новенькую, но она все так же пряталась под одеялом. — Прости, она немного застенчива, — Сасаки почесал подбородок и поднялся на ноги. — Пригляди за ней пару минут, ладно? Мне нужно подготовить комнату. — Ладно, — Гакупо занял место директора и бросил взгляд на кушетку. Девочка съежилась под одеялом, словно почувствовав, что на нее смотрят. — Эй, может поешь? Ответа не последовало, и мальчик пожал плечами. Первые дни все воспитанники ведут себя отчужденно, возможно вспоминая, что им приходилось переживать в предыдущих свои «домах». Но в этом приюте царила атмосфера настоящего дома. И Гакупо был здесь самым старшим братом. — Ну, как хочешь, — он поставил поднос на столик и вынул из-за пазухи кулек. Он был почти пустым, лишь на дне сиротливо лежали несколько конфеток. — Но Кана-сан отлично готовит. Даже простая каша у нее получается вкусной. С этими словами он закинул в рот конфетку и зажмурился, смакуя легкий мятный вкус. У приюта были большие проблемы с деньгами, так что едва хватало на простые продукты из бакалейной лавки. Стоит ли говорить, что сладости дети ели крайне редко. Гакупо вздохнул, приоткрыл глаза и замер. Прямо на него, как мышь из дрожжей, пялилась темноволосая девочка. Нижнюю половину её лица все еще закрывало одеяло, но над краем пледа виднелись два больших зеленых глаза в обрамлении густых ресниц. Гакупо задумчиво наклонил голову, а потом протянул девочке кулек: — Хочешь? Она вздрогнула, и глаза влажно блеснули. — Чего ревешь? — мальчик поджал губы. Так уж повелось, что детский плач его раздражал. — Если хочешь, то давай руку. Девочка всхлипнула и неуверенно вытащила из-под одеяла маленькую тонкую ручку. Гакупо наклонил пакет, собираясь высыпать остатки конфет в подставленную ладошку. Однако в последний момент резко сдернул одеяло. Девочка вскрикнула, но тут её губ коснулись чужие пальцы, и в следующий миг во рту появился легкий мятный привкус. Слезы мгновенно высохли, и Мегуми с удивлением уставилась на этого странного мальчишку, который так бесцеремонно нарушил её личное пространство. — Успокоилась? — он нахально улыбнулся и присел на кушетку. Сердце все еще билось как у зайчонка, но вкус мятной конфеты был сильнее страха. Так что Гуми неуверенно кивнула, и Гакупо снова улыбнулся. Пару минут прошли в молчании, и он уже хотел снова предложить ей поесть, как услышал самый странный вопрос из всех. — А ты что самурай? — Чего? — Гакупо удивленно поднял брови. — Твоя одежда, — девочка внимательно разглядывала его тренировочный костюм. — Как в сказках про самураев. И про принцесс. — А ты что же тогда, принцесса? — Гакупо рассмеялся, а девочка вновь насупилась. — Эй, — мальчик вытащил из кулька последнюю карамельку. — Хватит дуться, иначе я съем все. Зеленые глаза блеснули, и девочка вновь протянула ладошку. Однако Гакупо усмехнулся и забросил в рот конфетку. На бледных щеках Гуми вспыхнул гневный румянец, а глаза наполнились слезами от горькой обиды. Так и знала! Все мальчишки невыносимые придурки! Она сжала маленький кулачок, как будто бы желая ударить нахала, но тут её руку обхватили теплые пальцы. — Нет, Мегуми, — я не самурай, — мальчик понес к губам её ладонь. — Но я им стану, если таково желание принцессы.***
Упругие струи горячего душа больно впивались в кожу, прогоняя остатки сонливости. На самом деле он был в ванной несколько часов назад, но старые привычки умирают с трудом. Волосы были еще влажными, когда Камуи вернулся в комнату и подобрал с пола свою рубашку и тонкую ленту галстука. « Теперь завязывать,» — с досадой промелькнуло у него в голове, и взгляд сам собой обратился на смятую постель, где тихо посапывала миловидная девушка. Кажется её звали каким-то цветочным именем. Он застегнул рубашку и снял со спинки стула пиджак. В кармане тихо завибрировал телефон, и Камуи уже знал от кого пришло сообщение. Он еще раз осмотрел комнату отеля, проверяя не забыл ли чего, а после сделал шаг к двери. До слуха донесся невнятный шепот, — девушка говорила во сне. Гакупо замер на пару секунд, а потом не спеша подошел к кровати и, протянув руку, коснулся каштановых прядей. Телефон снова завибрировал, и Гакупо направился к выходу. Покинув здание лав-отеля, Камуи поискал глазами хищные очертания черного «Ягуара». Автомобиль нашелся на платной парковке в сотне метров от входа. — Доброе утро, Кай, — он забрался на место пассажира и привычно отодвинул кресло, освобождая место для ног. — Мог бы и настроить для меня сидение, раз уж ждешь. — А ты мог бы перестать использовать меня как личного водителя, Камуи, — Сион выглядел уставшим и не выспавшимся. — Если тебе это так не по душе, — Гакупо откинулся на спинку кресла. — Перестань приезжать за мной. Все просто. — А ты потом мне это будешь до гробовой доски напоминать, — хмыкнул Кайто и выехал со стоянки. — Куда тебе? — В башню Ай, — он со скучающим видом глядел в окно. — Опять работа? — бывший айдол остановил на светофоре. — Продолжишь в том же духе и умрешь от переработки быстрее меня. — Кто бы говорил, — Камуи криво усмехнулся. — Ты себя в зеркало видел, адвокатишка? — А ты себя? — взгляд темно-синих глаз стал колючим. — Сколько часов в день ты спишь? — Шесть, папочка, — ядовито отозвался Гакупо. — Что тебя еще интересует? — Я спрашиваю не сколько ты проводишь в постели, — Сион поджал губы. — А сколько ты реально просто спишь, а не развлекаешься с очередной игрушкой. — Хватит, Кай, — Камуи устало вздохнул. — Я живу так уже давно и не жалуюсь. Или ты хочешь, чтобы я сбрил волосы и ушел в монастырь? — Я не хочу, чтобы ты отбросил коньки, — Сион перестроился в левый ряд автомобилей. Впереди показалась стеклянная громада небоскребов, среди которых ярким буйком выделялся главный офис корпорации «Криптон». — Так что пересмотри свой режим дня. Или я позвоню Мейко, чтобы она подыскала тебе менеджера. — Как страшно, — Камуи взялся за ручку двери. — Спасибо, что подбросил. — Я не шучу, — Кайто выглядел встревоженным. — Прекрати так зарабатываться. — Ладно-ладно, — Гакупо выбрался из салона и, с трудом сдерживая раздражение, захлопнул дверь. В спину ему ввинчивался обеспокоенный взгляд Сиона, но Камуи только закатил глаза. Да, он не ночевал дома две недели. И да, покидал офис только чтобы снять комнату в лав-отеле. И нет, он не хочет сдохнуть от изнеможения. Просто только при таком распорядке дня он мог избавиться от навязчивой идеи прикоснуться к волосам Мегуми. Ну, почти избавиться. Прозрачный лифт плавно доставил его на восьмой этаж. Часы на панели управления показывали половину седьмого утра. В такую рань в коридорах никого не было, и Камуи это вполне устраивало. Он видел себя в зеркале и прекрасно понимал, что выглядит совсем не так, как этого хотят видеть фанаты, да и его коллеги. Но чтобы вернуться в прежнюю форму ему нужно всего лишь чашка крепкого кофе и пару минут тишины. Личный кабинет встретил его привычным бардаком, — он сам попросил уборщиков заниматься его комнатой не чаще чем через две недели. Абсолютный порядок его бесил. Камуи запустил кофе-машину и рухнул в рабочее кресло. Перед ним на столе высилась угрожающая стопка папок и документов, которой здесь не было, когда он уходил. Самые важные дела были отмечены яркими стикерами, и Гакупо взял верхний файл. Раздался пронзительный писк, и Камуи отправился налить себе кофе, параллельно пробегая глазами текст документа. Это была заявка на студийную запись, — типичная бумага, где самой важной информацией было точное время. Камуи налил себе кофе и уже хотел закрыть папку, как вдруг взгляд зацепился за имя айдола. — Вот ведь дерьмо, — выругался Камуи и отбросил от себя документ. Пальцы правой руки сжали кружку с горячим напитком, в тщетной попытке унять ставший уже привычным зуд.