Luxuria

Сердце стучало словно паровой молот, заставляя кровь вскипать. В ушах стучало, так что Камуи решил, что ему послышалось. — Что? — в фиолетовых глазах отразилось недоверие. — Н-не заставляй меня повторять это, — пунцовая от смущения Гуми зажмурилась, а потом вновь прильнула к парню. Однако прежде, чем она успела прикоснуться к его губам, на лоб легла широкая ладонь. — У тебя жар, — обеспокоенно произнес Гакупо, а потом нахмурился и опустил голову, вдыхая аромат её кожи. Мегуми тихонько застонала, когда горячие губы коснулись яремной впадины. Все тело пылало и казалось вот-вот расплавится. — Братец, — едва не плача прошептала она. — Мне… — Тебе нужно в душ, — произнес парень. — Когда тебя одевали, то использовали какие-то духи? — Угу, — Гуми подняла на него осоловевший взгляд. Где-то в дальнем уголке сознания слабо мелькнуло воспоминание о том, как местные девушки, ехидно посмеиваясь, наряжали её к встрече с клиентом, а потом еще сбрызнули кожу каким-то маслом, «для того, чтобы все прошло как по маслу». Но сейчас это не имело значения. Восприятие сузилось до мужчины, что сидел перед ней. Тело ломило в сладкой истоме, а кружевное белье, которого она по-началу так стеснялась, промокло насквозь. — Мегуми, — его голос снова пустил по коже рой мурашек. — Это эффект от афродизиака. Он пройдет, когда ты смоешь запах. Ступай в душ, а я… — Нет, — тонкие пальцы до хруста сжали белоснежную ткань рубашки. — Я не могу уйти…ты ведь мой клиент. Девушка прижалась щекой к твердой мужской груди, ощущая как сводит пальцы на ногах. Возбуждение, навеянное маслом, смешалось с её собственными чувствами. Прикосновения Кано вызывали у нее отвращение, но при мыслях о Камуи все было иначе. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней так. — Мегуми, мне жаль, что ты оказалась в таком месте, — на затылок опустилась теплая ладонь. Длинные пальцы осторожно перебирали пышные кудри. — Прости, я обещаю, что вытащу тебя отсюда как можно скорее. Вместо ответа Гуми лишь сухо всхлипнула — даже такое невинное прикосновение к её волосам вызвало легкую щекотку внизу живота. В груди все перехватывало, но где-то зародилось смутное сомнение. Неужели даже в такой ситуации она не может заставить его выйти из образа «старшего брата» и увидеть в ней девушку?  — Зачем ты вообще согласилась на это? — она не видела его лица, но поняла, что он злится. — Меня обещали отпустить, если я… — Это тебе Хаку сказала? — Да, — Гуми поморщилась — хватка на волосах стала жестче. — Братец? — Ничего, — он вздохнул. — Не волнуйся, я поговорю с ней. Больше ты не будешь заниматься этим. — Х-хорошо, — Мегуми прикрыла глаза, пытаясь хоть как-то абстрагироваться от навязчивой идеи вновь поцеловать Гакупо. — Прости, что ты увидел меня такой…я, пожалуй, пойду в душ. С этими словами она отстранилась, но тело стало словно ватное, а во рту пересохло. Девушка бессильно упала на постель. Шелковые простыни казались обжигающе прохладными, но тут сильная рука сомкнулась у нее на талии, притягивая к горячей груди. В следующий миг Гуми судорожно вдохнула, ощущая давление в области поясницы. — Зачем ты извиняешься? — горячий шепот обжег мочку уха. — Знаешь, чего мне стоит сдерживаться рядом с тобой? — Это необходимо? — едва слышно произнесла Гуми. — Если это так сложно, то… — Мегуми, — его губы коснулись мягких волос. — Разве тебе не страшно? «Ни капли, » — хотелось сказать ей, но она не могла выдавить ни звука. — Я обещаю, — Камуи медленно провел пальцами по её спине. — Твой первый раз будет незабываемым. Но не сегодня. Гуми закусила губу подавляя стон, но тут его ладонь скользнула в вырез сорочки, и сердце тут же понеслось галопом. — Чт… — Но и оставить тебя в таком состоянии я не могу, — в его голосе появились характерные смешинки. — Поэтому заранее прошу прощения. В следующий миг его пальцы нежно сжали аккуратную грудь.

***

Миниатюрное девичье тело выгибалось перед ним на постели, а живущий внутри монстр вожделенно скалил клыки, мечтая вонзить их в девственную плоть. Но Камуи до хруста сжимал пальцы правой руки, так что запястье выкручивало от боли, — единственного якоря, который не давал ему потерять контроль и наброситься на Мегуми. Он хотел её. Безумно. Однако просто не мог позволить себе сделать это с ней сейчас, когда она под афродизиаком. Хотелось, чтобы она чувствовала все по-настоящему. И к тому же, Камуи не хотел, чтобы она вспоминала о своем первом опыте в связи с комнатой в шикарном, но от этого не менее грязном борделе. — Братец… — жалобно прошептала Гуми, отчаянно прижимаясь спиной к его груди. — Хватит…я странно себя чувствую. — Потерпи, скоро тебе станет легче, — севшим от возбуждения голосом произнес он, осторожно вырисовывая на коже замысловатые узоры. — Не сдерживай голос, все в порядке. — Н-но мне так стыдно, — задыхаясь прошептала она и покраснела до ушей. — Н-нет, только не… Спустя миг его ладонь была зажата между бедрами девушки, но он уже почувствовал теплую влагу. — Тшшш, все хорошо, — Гакупо вздохнул и провел губами по нежной шее. — Расслабься, Мегуми. Я не сделаю ничего плохого. Голова шла кругом, а низ живота неприятно тянуло. Но когда горячие пальцы коснулись намокшей ткани, она дернулась. С губ постыдный стон, так что Гуми тут же зажала рот ладонью. — Мегуми, почему ты сдерживаешься? — легкие поцелуи стали чаще и жестче. — Я хочу услышать твой голос. Вместо ответа Гуми яростно помотала головой, ощущая как на глазах наворачиваются слезы. Тело превратилось в напряженную струну, но тут теплые губы бережно коснулись соленой дорожки на щеке. — Мегуми, — вкрадчиво произнес Камуи. — Посмотри на меня. Девушка медленно повернула голову: зеленые, поддернутые дымкой глаза встретились с потемневшими от желания аметистами. И в следующий миг Мегуми уже приглушенно стонала сквозь страстный поцелуй. Обжигающий язык проник к её рот, вызвав табун мурашек, и тут сладкая истома, что скопилась внизу живота разлилась по телу, затопив разум. Девушка инстинктивно сжала бедра и слегка выгнулась, разрывая поцелуй и протягивая между их губами прозрачную паутинку слюны. Над ухом послышалось хриплое дыхание, но потом Гуми бессильно прикрыла глаза, погружаясь в тяжелое, вязкое забытье. Поэтому она уже не видела, как Гакупо поднялся с кровати и скрылся в ванной комнате.

***

Монотонный шум воды должен был успокаивать, но не в этот раз. Даже избавившись от напряжения, он не мог выбросить из головы образы полутемной комнаты. Рубашка, за которую она так отчаянно цеплялась, пропиталась едва уловимым ароматом свежести и хлопка. Гакупо вздохнул и расстегнул пуговицы — сейчас его мог спровоцировать даже запах. Поэтому он тщательно вымыл руки и несколько раз ополоснул лицо в ледяной воде. Выпитое пару часов назад саке выветрилось, оставив после себя навязчивую усталость. Или это потому, что он наконец-то позволил себе расслабиться? Камуи перекинул через плечо рубашку и вышел из ванной. Он хотел сразу же уйти, но взгляд сам собой метнулся к кровати, где мирно спала Мегуми. Темные волосы разметались по белоснежной простыне, а щеки покрывал легкий румянец. Гакупо даже не успел осознать, как его уже ладонь коснулась нежной кожи — она была теплой. От нездорового жара, что был вначале не осталось и следа. Парень облегченно вздохнул, но тут пальцы непроизвольно скользнули ниже, невесомо касаясь красноватых следов на шее и ключицах. Кажется он перестарался. — Ммм, — Гуми слегка нахмурилась во сне, а потом прошептала. — Братец… «Черт возьми, — Камуи снова сжал правую ладонь в кулак, взывая к отрезвляющей боли. — Она меня в могилу сведет». Прервать прикосновение к её коже было как если бы он отрезал себе палец, а то и два. Но Гакупо пересилил себя и приблизился к двери. Сухо клацнула ручка, но ничего не случилось. Он попробовал еще и еще, но она явно была заперта. «С каких это пор они запирают клиентов,» — хмыкнул он про себя. Камуи что есть силы врезал кулаком по двери, но она не поддалась. Зато со стороны кровати послышалась беспокойная возня. Гакупо резко повернул голову, но Гуми всего лишь перевернулась во сне. Тогда он вновь покосился на запертую дверь и стоически вздохнул. Кажется эта ночь будет для него одной из самых долгих в его жизни. Хуже было лишь однажды.

***

Свет скользил по сверкающей поверхности клинка, так что казалось, что металл светится изнутри. — Нравится? Высокий женский голос заставил его оторваться от любования подарком, и Гакупо наклонил голову. — Спасибо, матушка. Он прекрасен. — Носи его с гордостью, Гакупо, — Хаттори слегка прищурился. — Далеко не каждому на шестнадцатилетие дарят настоящий «танто». Вместо ответа мальчик вновь поклонился, подумав про себя, что нормальным парням его возраста обычно дарят игровые приставки ну или годовой запас салфеток в купе с раритетными подшивками плейбоя, но никак не старинное оружие, которым возможно в свое время было убито не мало людей. — Что значит «носи», — Масако слегка скривила губы. — Это всего лишь дорогое украшение. Я не хочу, чтобы мой сын когда-либо использовал этот кинжал. — Гакупо — член клана, а значит ему уже пора бы присоединится к какой-то из групп, — вакагасира вздохнул и взял в руки чарку. — Не думаю, что Исин-сан был бы рад тому, что его сын будет вечно прятаться за юбкой женщины. Да и кумитё не раз спрашивал о том, почему Гакупо не работает с остальными. — Следи за языком, — Сакураги смерила Хаттори ледяным взглядом. — Он останется со мной столько, сколько нужно. Услышав это, мальчик опустил голову. Он жил в этом доме почти два года, и ужасно устал от постоянного контроля со стороны Масако. Каждый его день начинался с чаепития в её компании, после школы он шел в додзё, а потом возвращался в поместье — заниматься музыкой или каллиграфией. Дни проходили за днями, а он так и не стал здесь своим. О его кровном родстве с третьим главой клана знали лишь несколько человек, а все остальные считали его выскочкой, которому просто повезло привлечь внимание старшей сестры. А кто-то даже открыто называл его «молодым любовником». Единственным светлым пятном во всем этом были занятия кендо, а также встречи с Юмой — этот мальчишка ходил за ним по пятам, и если сначала это раздражало, то теперь Гакупо был даже рад. Всегда приятно иметь союзника в стране врагов. — А что ты сам думаешь, пацан? — Хаттори усмехнулся краем рта. — Хочешь поработать вместе с нами? — Да, — слова вырвались прежде, чем он успел это понять, и тут же ощутил на себе внимательный взгляд матери. — Я был бы…не против. — Значит, решено! — мужчина хлопнул его по плечу. — Завтра познакомлю тебя с ребятами из офиса на Сибуе. Там как раз не хватает новичков для работы на улицах. — Спасибо, сэнсей, — паренек учтиво поклонился, а Хаттори поднялся на ноги и покинул зал. Едва за ним закрылась дверь, температура в комнате казалось упала на несколько градусов. — Матушка? — Гакупо несмело поднял взгляд на молчаливую женщину. Её бледное лицо сейчас напоминало скорбную маску, а в карих глазах дрожали слезы. — Простите, я… — Можешь идти в ванну первым, — ломким голосом прервала его Масако и взмахнула кистью. — Иди, мне нужно побыть одной. — Хорошо, — парень неуклюже поднялся с колен и поспешил покинуть гостиную. На душе скребли кошки: он не хотел обижать приемную мать, но и жить словно изнеженный принц не мог и не хотел. С детства он привык сам заботится о себе и о детях из приюта. Но за эти два года он так и не навестил их, хотя не раз просил Масако отпустить его в Кобе на пару дней. Такие тягостные мысли одолевали его все время, пока он принимал ванну. А после, сидя в банной юкате, вновь взял в руки подарок. Кинжал приятно оттягивал руку, но рукоятка показалась ему слишком уж вычурной и неудобной. Однако прежде, чем он успел вновь рассмотреть лезвие, в дверь сдержанно постучали. — Госпожа просит вас прийти в чайную комнату. Слова служанки сбили его с толку, с чего бы матери устраивать чаепитие на ночь глядя. Однако он решил, что будет невежливо отказать, тем более после того, как Хаттори так категорично определил его работать в Сибуе. Шершавая поверхность татами как обычно ласково коснулась стоп, когда он вошел в комнату для чайных церемоний. Носа тут же коснулся запах каких-то благовоний и свежезаваренного чая. — Вы звали меня, матушка? — Да, — Масако взбивала венчиком заварку. — Раз уж ты решил бросить меня, то хотя бы дай мне приготовить тебе чай в последний раз. — Матушка, но я ведь не ухожу насовсем, — смущенно произнес Гакупо. — Я буду навещать вас каждую неделю. — Твой отец говорил так же, — женщина грустно улыбнулась. — Но как только он стал оябуном, то тут же забыл обо мне. Все вы одинаковы. На это Гакупо не нашелся что ответить, поскольку ничего не знал о взаимоотношениях своего отца с этой женщиной. Все, что ему удалось узнать за два года — они были официально женаты, но у них не было общих детей. А после смерти Исина Масако осталась в этом доме на правах единственной дочери второго главы Сакураги. За это её уважали и даже боялись. — Вот, выпей, — Масако протянула ему чашку с напитком. — Надеюсь, что хотя бы вкус этого чая ты не забудешь. — Матушка, — Гакупо опустил глаза. — Я очень вам благодарен и люблю вас, но… — Не нужно слов, милый, — женщина смотрела словно сквозь него. — Просто пей. Терпкий вкус зеленого чая показался ему еще более горьким, чем обычно, но парень мужественно осушил половину чашки. Все это время Масако сидела и молча наблюдала за ним. — А разве вы не составите мне компанию, — спросил он и нахмурился. В голове зашумело, словно кто-то хорошенько врезал ему тренировочным мечом. Перед глазами все поплыло, а потом чашка выпала из ослабевших пальцев.

***

Навязчивый запах сандала защекотал нос, а тело трясло словно в лихорадке. Гакупо стиснул зубы и медленно приоткрыл глаза. Зрение еще не сфокусировалось, но пространство заливал болезненный красноватый свет. Вдруг на щеку опустилась прохладная узкая ладонь. — Очнулся? — тихий голос матери звучал ниже и глубже, чем обычно. — М-ма…- с трудом выдохнул парень и тут ощутил горьковатый привкус, а после стало трудно дышать. Через какую-то долю секунды он понял, что его поцеловали. Впервые в жизни. — Да, любимый, — пальцы с острыми ногтями заскользили по его груди. — Это я, твоя Масако. — Матушка, что вы делаете? — Гакупо ощутил как к горлу подступила тошнота. Вместе с болезненным возбуждением его охватила паника. — Я не… — Исин-сан, — томно выдохнула женщина, вновь склонившись над ним. — Тебя так долго не было, я скучала… — Госпожа Масако, — Гакупо приподнялся на локтях, пытаясь поймать безумный взгляд Сакураги. — Вы ошибаетесь. Я ваш — сын, а вовсе не… Хлесткая пощечина обожгла щеку, а потом женщина зло прошипела: — Ненавижу эти глаза. Парень прерывисто выдохнул, понимая, что Масако совершенно точно не в себе, но тут его сильно толкнули в грудь, вынуждая упасть на футон, а после на глаза опустилась плотная повязка. — Стойте! Матушка, прошу вас! — Успокойся, милый, — раздался над ухом дрожащий шепот. — Тебе будет приятно. Последующие часы стали настоящей пыткой. Лишенный зрения и способности двигаться, он ощущал себя безвольной куклой. Все слухи о том, что Масако усыновила его для определенных целей оказались правдой. Поэтому, когда эффект от «чая» прошел, он едва мог двигаться, но ощущение от «использованности» было в сто крат хуже. — Гакупо-кун, — женщина прижалась к его обнаженной спине. — Ты великолепен. — Отпустите меня, — сквозь зубы произнес парень, содрогнувшись от прикосновений. — Я не останусь в этом доме ни секунды. С этими словами он пошатываясь попытался подняться на ноги, но тут острые ногти впились в его плечи. — Уйдешь? — в карих глазах до сих пор горел безумный огонёк. — И куда же? Твое место рядом со мной, ты ведь мой сын… — Матери не делают такое со своими сыновьями, — едва не вскричал парень. — Отпустите меня, я не собираюсь быть вашей игрушкой! Гакупо грубо сбросил её руки, и огляделся в поисках своей юкаты, как вдруг Масако громко вскрикнула, и упав на футон, забилась в истерике. Длинные ногти впивались в кожу на лице, оставляя красноватые следы. Парень вздрогнул и бросился к ней, пытаясь помешать ей расцарапать себе лицо. — Масако-сама, прекратите! — он сильно сжал её запястья отводя от лица, но тут дверь в комнату отворилась, и на пороге возникли несколько охранников. — Ублюдок! Что ты делаешь со старшей сестрой?! Прежде, чем Гакупо успел понять, в какой ситуации оказался, его схватили и без церемоний прижали к полу. А потом на спину и бока обрушился град ударов. Дыхание перехватило, а перед глазами все потемнело. Во рту появился соленый металлический привкус, но сквозь гул в ушах он расслышал властное «довольно». Разламывающееся от побоев тело жалко дрожало на полу, но тут охранники насильно поставили его на колени. А цепкая женская рука больно схватила его за волосы, вынуждая поднять взгляд. — Раз уж тебе не хочется делить постель со мной, — прошептала Масако, так чтобы её слышал лишь он. — Будешь делать это с другими, так же, как твоя шлюха-мать. — Отправьте его к Хаку, — уже громче приказала она, поправляя на груди развязанное кимоно. — Но сначала к мастеру. Грех оставлять такую красивую кожу без «ирэдзуми». Без толстого слоя алой помады её губы казались тонкими, словно змеиными.

***

Гуми проснулась оттого, что было очень жарко. Девушка поморщилась и вздохнула — в общей комнате проветривать можно было лишь когда там никого не было. Однако прежде, чем она успела подумать о выходе на балкон, как создание полностью проснулось. «О боже», — краснея как вареный рак, девушка несмело повернула голову. На другой половине кровати тихо спал Камуи. Длинные черные волосы разметались по его спине, но в глаза тут же бросился яркий рисунок, покрывающий бледную кожу. Мегуми осторожно подползла к спящему парню, зачарованно разглядывая татуировку. За последнее время она повидала таких немало, однако все они были слишком броскими и кричащими: демоны, черепа, драконы и множество других — ультрабрутальных рисунков. Именно поэтому композиция из цветущей сакуры и бабочки казалась спокойной и умиротворяющей. Мегуми покосилась на спящего парня, а потом несмело протянула руку. Ей хотелось дотронуться до его кожи и проверить, какова татуировка на ощупь. Однако как только её пальцы коснулись рисунков, Камуи вздрогнул и проснулся. — П-прости, братец, — девушка испуганно отпрянула. — Я не хотела тебя будить. — Ничего, — он приподнялся на локтях, а потом в лиловых глазах появилась хитрая искорка. — Нравится? — А-га, — немного смутившись кивнула Гуми, а после отвела взгляд. В голове ярким калейдоскопом проносились воспоминания, от которых хотелось спрятаться под самый большой камень и просидеть там до скончания веков. — А вот мне нет, — Камуи вздохнул и сел на кровати. — Эта татуировка — клеймо, от которого мне никогда не избавится. Парень откинул с лица длинные волосы, и тут Гуми заметила повязку на его левом запястье. Миг и её пальцы обхватили его руку. — Что случилось? — Пустяки, — он дернул плечом. — Бешеная собака покусала. Сейчас меня волнует другое. Чуткие пальцы коснулись её подбородка, заставляя поднять глаза. — Как ты? Тебя не обижают? — Нет, — не моргнув и глазом солгала Гуми, решив умолчать о домогательствах Кано и подставах Юмы. Гакупо обязательно разозлится и может пострадать еще сильнее. — Точно? — он подозрительно прищурился. — Скажи лишь имя и больше этот ублюдок не посмеет даже попасться тебе на глаза. — Все в порядке, — Гуми мужественно улыбнулась, понимая что лучше вообще ничего ему не рассказывать. — Правда. — Ладно, — Камуи улыбнулся, а потом притянул к себе девушку, зарывшись лицом в её волосы. Сердце понеслось галопом, а горле пересохло. — Братец? — Я так скучал, Мегуми, — глухо произнес он, а потом мягко отстранился. — Клянусь, что скоро я вытащу тебя отсюда. — Только если ты пообещаешь, что будешь осторожен, — Гуми уперлась ладонями ему в грудь. — Я не хочу, чтобы ты рисковал понапрасну. — Я сдержу свое обещание, только если… — парень вновь улыбнулся. — Ты окажешь мне одну услугу. — Какую? — Поцелуй меня, — он лукаво наклонил голову. — Также как до этого. Гуми стремительно покраснела, не зная куда деть себя от смущения. Тогда ей казалось, что если она не прикоснется к нему, то он исчезнет. Сейчас же стыд парализовал её тело, особенно после того, что случилось на этой кровати. — Х-хорошо, — она нервно облизала губы и неловко подалась вперед. Дрожащими пальцами провела по горячей коже его плеч, а потом неумело прижалась губами. В ушах застучало, но тут сильная ладонь смяла её волосы и притянула ближе, углубляя поцелуй. Девушка задохнулась от такого напора, инстинктивно попыталась отстраниться. Но ответом было лишь недовольное рычание, а потом сильная рука больно сдавила грудь. Гуми испуганно замычала, ощущая как в глазах закипают слезы, но тут послышался звук отворяемой двери. — Прошу прощения, но время посещения вышло, — холодный тон Юмы был все таким же, но сейчас Гуми была даже благодарна, ведь появление постороннего отрезвило Гакупо. Он отстранился, а потом не спеша повернул голову. — И с каких это пор ты указываешь своему боссу? — температура его голоса казалось упала до отметки абсолютного нуля. Юма выглядел шокированным, а Гуми судорожно вздохнула — таким злым он выглядел лишь тогда в темном переулке. Нужно было срочно что-то предпринять. — Гакупо, — теплые ладошки коснулись его щек, вынуждая посмотреть на себя. — Юма-кун прав, мне пора работать, да и тебя заждались подчиненные. Камуи стоически вздохнул, но аура смерти сошла на нет. — Ни о какой работе не может быть и речи. Отдыхай, я обо всем позабочусь. С этими словами он легко поцеловал её ладонь, и в груди у Мегуми что-то сладко екнуло. Камуи неторопливо надел свою рубашку, и улыбнувшись девушке в последний раз, направился к дверям. Но проходя мимо застывшего Юмы, небрежно бросил. — За мной.

***

Хаку только собиралась сделать первый глоток утреннего чая, как дверь её комнаты резко отъехала в сторону, так что женщина едва не пролила напиток на свое кимоно. — Ублюдок, тебе что жить надоело?! — хрипло выругалась она, но увидев кто переступил порог, рассмеялась. — Боже, не сам ли это оябун собственной персоной? — Оставьте этот тон, мама, — Гакупо опустился на колени и присел напротив женщины. — Лучше скажите, почему это девушку, о которой я просил позаботится, продали Кано? — Продали? — белесые брови китаянки удивленно взлетели. — Её клиентом должен был быть ты. — О, правда? — молодой босс сардонически усмехнулся. — Тогда почему на двери номера висела бирка с именем этого ублюдка? — Хм… — Хаку пригубила свой чай. — Похоже кто-то проворачивает дела за моей спиной. С этими словами алые глаза метнулись в сторону угрюмо молчавшего Юмы. Он замер рядом с дверью словно истукан, а взгляд серых глаз грозился испепелить фигуру Камуи. — Этот парень? — Гакупо усмехнулся углом рта. — Все ясно. — Ну, ничего ведь ужасного не случилось, — Хаку взяла с подноса еще одну чашку для чая. — Составите мне компанию, самый молодой босс Сакураги? — К сожалению, я тороплюсь, — Камуи учтиво наклонил голову и поднялся на ноги. — И еще, с завтрашнего дня вашей помощницей станет Мегуми. — Это девочка? Она не справится. — Справится, — Гакупо твердо посмотрел на Хаку. — Она не понаслышке знает, что такое — быть неспособной встать на ноги. А этого парня я забираю с собой. С этими словами Камуи вышел из комнаты, а Хаку бросила на Юму веселый взгляд. — Ты не выглядишь особенно счастливым, Юма-кун. Разве не об этом ты мечтал? Ходить под началом обожаемого старшего брата. — Он больше не мой брат, — процедил Юма. — И уж тем более, не мой босс.

***

В листве громко кричали цикады, когда невысокий паренек с бледно-розовыми волосами приблизился к небольшому парку, обнесенному кирпичной стеной. Над потемневшем от времени камнем виднелись кроны сосен и кипарисов, так что мальчишка разбежался и прыгнул на стену. Обдирая руки, он отчаянно вцепился в край ограды, а потом пыхтя от натуги, перевалился на ту сторону. Мышцы трещали от натуги, и спустя секунду парень с шумом рухнул на землю. В голове звенело, но он вскочил на ноги и огляделся. Запущенный сад утопал в зелени вечных растений, а в самом центре блестело ровное зеркало пруда, а около него маячил силуэт в тренировочной одежде. Парень почувствовал как забилось сердце и рванул в сторону водоема. — Брат! — задыхаясь выпалил Юма, пытливо вглядываясь в лицо своего названного брата. Он не видел его уже полгода, и за это время Гакупо вытянулся, став еще более взрослым. Но самая большая перемена произошла во взгляде. Фиолетовые глаза смотрели холодно и отчужденно. — Юма? — парень нахмурился и опасливо огляделся. — Что ты тут делаешь? — Я… — Юма сглотнул. — Пришел повидаться. В главном доме мне сказали, что тебя отправили к Белой ведьме за какой-то проступок, но это же неправда, да? Ты никогда бы не нарушил правила клана! — Уходи, Юма, — Гакупо отвел взгляд. — Тебе здесь не место. — Как же так? — мальчишка стиснул кулаки. — Я ведь только пришел. Скажи, как долго ты еще будешь здесь? Как с тобой обращаются? Ты ведь сын… — Замолчи! Сильные руки схватили его за грудки и хорошенько встряхнули. — Ни слова больше, — прошипел юноша. — Я не хочу больше иметь ничего общего с этим чертовым кланом! Юма испуганно таращился на старшего брата, а тот вздохнул и отпустил его. — Прости, я… иди домой, хорошо? Я не хочу втягивать тебя в свои проблемы. — Брат, — Юма порывисто схватил его за рукав формы и тут увидел, что запястье заковано в металлический браслет. А чуть ниже виднелись потемневшие кровоподтеки.

***

— Подойди, — холодный приказ вывел Юму из размышлений и он поднял взгляд. Камуи сидел на ступеньках храма. По кровле монотонно стучал дождь, а рядом с машинами суетились несколько телохранителей. — Ты, что оглох? — Гакупо поднял на него фиолетовый взор. — Я сказал, подойди. Юма нехотя приблизился, и тут молодой босс вынул из кармана пиджака пачку с сигаретами. — Прикурить есть? Парень также молча вынул зажигалку и протянул боссу. Тот изогнул бровь и хмыкнул. — Я просил не зажигалку, а прикурить. Юма скрипнул зубами и щелкнул зажигалкой. Крохотный огонёк затрясся, изнемогая от сырости, но этого хватило, чтобы раскурить сигарету. В тот же миг чужая ладонь легла на основание шеи и притянула вперед. — Что же ты такой невежливый, Юма-кун? — голос Камуи звучал почти что ласково, но Юма понимал, что он в бешенстве. — Даже не смотришь в сторону своего босса. — Ты мне не босс, — прохрипел Юма. — Пока не провели обряд сакадзуки. — Не стоит бежать впереди паровоза, — Гакупо смерил его презрительным взглядом. — Церемония назначена на следующий месяц, и за это время постарайся показать себя с лучшей стороны, или отправишься тренировать новичков. — Лучше это, чем исполнять приказы предателя! — выпалил Юма, но хватка на шее стала жестче, и он едва не взвыл. — Предателя? — Камуи затянулся, а потом со смехом выпустил дым. — Какой же ты еще ребенок, Юма-чан. — Не смей называть меня так! — Я буду называть тебя так, как хочу, — отрезал Гакупо. — Я — твой босс и ты обязан подчиняться. И еще… Он понизил голос до свистящего шепота. — Еще раз попытаешься навредить Мегуми, и я лично отрежу тебе все пальцы. Один за другим. Договорились?