Телепатия для всех

После первых опытов с поцелуем на расстоянии они долго медлили с киберсексом. Оба не решались — не только Чонгук, но и Ви. Из-за языкового барьера им не были доступны никакие «Ты сейчас горячий, как моя рисоварка», или «А теперь я беру тебя за яйца», или что там обычно приговаривают, положив ноутбук на кровать и пытаясь принять соблазнительную позу. Можно было бы писать всё в чат, прогоняя через переводчик, но вид склонённой макушки под клацанье клавиш — это не очень сексуально, и к тому же руки должны быть заняты другим, да? Можно было бы заучить несколько фраз на чужом языке и попугайски повторять их в процессе. Главное от возбуждения не ляпнуть по ошибке что-нибудь из учебника: «Какой твой любимый цвет, о-о-о». Первый киберсекс случился уже после того, как они стали проводить много времени перед включённой камерой: сидеть, вставать, уходить, приходить — и привыкли к постоянному присутствию пиксельных изображений друг друга. «Давай разденемся до пояса» — однажды написал в чате Ви. Что ж, для бойфренда предложение не слишком странное. В тот раз он был так близко к камере, что в кадре было только лицо. Чонгуку ужасно хотелось посмотреть, что же там ниже шеи, поэтому он кивнул не раздумывая и написал: «Ты первый». Ви поменял угол экрана своего ноутбука, и стало видно, что он уже был полуголым. Вот хитрый! На теле совсем не было волос. Смуглая кожа — самого любимого оттенка. Ключицы такие острые — вот бы провести пальцем! Мускулатура — не такая уж и накачанная, но это же Ви, у него всё идеальное. А обнажённые соски — не просто два тёмных кружка на коже, а откровение и близость, от которых перехватило дыхание. Ви ткнул пальцем в камеру, то есть в Чонгука, и сказал по-корейски: — Ты. Пришлось стаскивать футболку через голову. Чонгук бросил взгляд на своё изображение в уголке — там маленький Чонгук стягивал рукава с рук, и оттого что торопился, выходило ещё более неуклюже. Коже сразу стало холодно. Он боялся киберсекса именно потому, что его копия на экране вряд ли могла соревноваться с теми красивыми людьми, которые обычно занимаются сексом на видео. Ви их наверняка много перевидел. Они выглядят шикарно на протяжении всего ролика, ни одного лишнего движения. А настоящий Чонгук даже не мог эротично раздеться! Но Ви улыбнулся и поднял большой палец вверх. Теперь на экране оказалось два полуголых человека: один в большом прямоугольнике и один в маленьком. Чонгук невольно сравнивал их. Ви, пожалуй, был более худой… нет, идеально худой. Он что-то проговорил по-японски, но этого слова Чонгук еще не выучил. «Повторяй» — написал Ви в чате по-корейски. Ясно, новая игра. Ви дождался, пока Чонгук прочитает, и положил левую руку себе на грудь. Какой-то японский ритуал, для которого обнажаются до пояса? А повторять нужно будет клятву или что? Чонгук вспомнил, что Ви левша, и положил правую руку себе на грудь. Ну давай, какие там слова? Ви ничего не произнёс, а вместо этого стал поглаживать свою грудь. Чонгук вмиг забыл, что было сказано делать, и только смотрел. Круговые движения завораживали. Ви другой рукой ткнул в экран: — Ты. Чонгук заторопился, будто хотел нагнать упущенное. Маленький человечек в прямоугольничке начал яростно тереть свой грудак. По сравнению с Ви это зрелище выглядело комично, и Чонгук от смущения сам засмеялся, отводя глаза. Когда он опять поднял взгляд на экран, то вновь замер, потому что Ви пропускал сосок между пальцев, сложенных как ножницы… захватывал… снова выпускал. А в чате было написано по-корейски: «Мои руки это твои руки». — Ты, — сказал Ви. Чонгук прежде не играл со своими сосками, когда мастурбировал. В этом было что-то бесстыдное, и если бы Ви не начал первый, то сам он никогда не рискнул бы. Чёрт, это оказалось приятно! Особенно если сильно сжать большим и указательным. Если почти до боли… вау. — Ты, — сказал Чонгук, чтобы Ви тоже смог почувствовать это удовольствие. Пальцы на экране оттянули тёмный сосок, и Ви шумно выдохнул. Он что-то сказал, и его другая рука тоже легла на грудь. Чонгук отзеркалил его движение и расставил ноги пошире, сидя на стуле — так, на всякий случай. Сердце под рукой стучало как бешеное. Интересно, у Ви так же? А потом на экране одна рука скользнула вниз… вернулась наверх… опять нырнула… и вынырнула. — Мне не видно, — сказал Чонгук, позабыв, что надо в чат и по-японски. Но Ви понял — телепатия продолжала действовать — и отодвинулся от камеры. Его рука задерживалась на поясе, возвращалась на живот, а в следующий раз опускалась чуть ниже поверх спортивных штанов, а потом ещё ниже, и Чонгук изо всех сил пытался рассмотреть, что там под ней. В шортах под его собственной рукой всё было однозначно даже через ткань — там тяжелело и тянуло предвкушающе. Ви в который раз облизнул губы, он облизывался непрерывно. Может, ему тоже хотелось целоваться? Чонгук вместо поцелуев кусал свои губы — прикусывал нижнюю, выпускал, снова прихватывал зубами, чтобы унять невыносимый поцелуйный зуд. Он первый не выдержал. Сам бы не поверил, что способен на такое — где Чонгук и где дрочка на камеру? — но в паху горело уже нестерпимо. Он сунул руку себе в шорты и выдохнул: — Ты. Ви повторил за ним, и светящиеся в чате — в голове — слова «мои руки твои руки» шибанули Чонгука дрожью до кончиков пальцев. Что чувствует рука Ви — такой же жар? А тому, что под рукой, так же сладко? Наверное, да, потому что голова на экране немного запрокинулась, а глаза стали совсем пьяными. Пришлось закусить вторую руку, а вот Ви постанывал коротко и негромко — в его общаге, наверное, стены были толще. Чонгук нащупал большим пальцем любимую точку на головке. Если её потереть, то сразу станет очень-очень хорошо, а если не трогать, то можно ещё продлить. «Продлить?» — спросил телепатически Чонгук, а палец уже сам лёг куда нужно. Голова Ви дергалась вперёд и назад. На телепатическом это значит «нет». Ну нет так нет. Чонгук отпустил себя, как в те разы, когда он позволял себе с Ви думать что думается. От тех неподцензурных мыслей в первый миг всегда становилось стыдно, зато потом было легко и весело: «твой любимый фильм» — «я дарю тебе свою первую любовь ой нет я не то да мне на самом деле нравятся сентиментальные фильмы прости я разочаровал тебя» — «мне тоже». А в этот раз он позволил себе чувствовать что чувствуется, и стало очень-очень хорошо — в первый миг стыдно, так что даже не мог поднять глаза на экран, зато потом легко и весело, когда Ви громко пытался отдышаться, и они стали ржать, даже не успев вытереть руки. «Мои руки твои руки». Тоже своего рода клятва. Такой японский ритуал, да?