кажется, мы — воплощение инь-ян

рука выбивается из-под одеяла, от контраста температур мурашки начинают бежать по коже, брови непроизвольно сводятся и разводятся у переносицы, и ресницы дрожат. чонгук барахтается во сне, беспокойно проживает вторую реальность. через несколько таких мучительных и далеко не расслабляющих часов законного, казалось бы, отдыха, пробуждаясь, чонгук проклинает все и вся на белом свете. уделяет особое внимание чимину с его тупыми сообщениями и тэхену с его дурацким поведением, а также не забывает о своей своеобразной метеозависимости (он пока не решил, как охарактеризовать свое непонятное состояние). ещё через пару десятков минут он усаживается за барную стойку на кухне и пока неохотно заталкивает завтрак в рот, в задумчивости вертит телефон в руках. контакт чонгук добавляет сразу, как читает чиминово сообщение, недолго думая над именованием. голова раскалывается от недосыпа и перегрузки информацией, поэтому чонгук резко поднимается, хлопает ладонью по лежащему устройству и спешит переодеться, чтобы отвлечь кипящий мозг и все-таки не опоздать на какую-никакую учебу. перед самым выходом из дома, чонгук схватывает телефон со столешницы, цепляет пальцем висящую на ключнице связку и хлопает дверью. находясь в школе, он будто летает совсем не здесь. юнги оканчивает попытки достучаться до него спустя первые два часа: на уроках и переменах. чонгук игнорирует абсолютно все вокруг себя, вновь погружается в глубокие размышления, и юнги всерьез начинает переживать за застывшего во времени друга. чимин, издалека наблюдающий за парнем, лишь слабо хмурится и усмехается. чонгук несколько раз неожиданно и беспочвенно хватается за телефон, мирно покоившийся на парте, в рюкзаке или в кармане джинс, держит его в руках несколько секунд или минут и запихивает обратно. все это время чонгук безрезультатно перебирает возможные варианты сообщений, которые он мог бы отправить пропавшему киму; но так и не приходит к заключению. возвращаясь домой в одиночестве и тишине, потому что юнги сливается под предлогом вынужденного похода в магазин за продуктами, что странно, кстати, ибо юнги никогда не ходит за продуктами, чонгук начинает нервничать. адекватных причин этому явлению он не находит, ну, убеждает себя в этом, хорошо. и даже не удивляется почти, — с ним в последнее время все творится непонятно откуда, как, когда, зачем и почему. что мучиться-то, пытаться найти несуществующее, а? уже лежа на кровати, чонгук позволяет себе выдохнуть и открыть так и не начатый диалог. курсор мигает в окошке пустого сообщения, пальцы немеют, и именно в этот момент мозг чонгука решает покинуть чат. это предательство, — констатирует чон и откидывается головой на спинку кровати, ударяясь о дерево затылком. он собирается с духом и прикладывает пальцы к клавиатуре, печатает:       ...: хей тэхен       ...: как поживаешь? чонгук хлопает себя по лбу металлом и стирает. пытается снова.       ...: привет чмо. ты все ещё живо? боги, да чонгук сам — чмо ссыкливое. удалить.       ...: добрый день. как жизнь молодая кимтэ? чонгук в красках представляет лицо тэхена, непонимающее, кто это и что вообще происходит; он издает смешок и нажимает на кнопку „стереть“.       ...: хей как ты? а как он сам? плохо. сообщение парню напечатать не может уже полчаса, покинут мозгом и покоем, брошен на произвол судьбы, так сказать. кажется, чонгук начинает разговаривать сам с собой. от комичности и, одновременно, нервозности ситуации чонгук начинает смеяться так, словно перекурившая пугачева. телефон выскальзывает из вспотевших ладоней, и чонгуку удается его поймать уже на своем трясущемся животе. чонгук переворачивает упавший вниз экраном телефон и видит, отнимая от него большой палец, что последнее сообщение только что случайно отправлено. упс. тогда чонгук решает, что, была ни была, терять-то ему все равно уже нечего, так что ответа он подождет и, может быть, даже ещё что-нибудь напишет. проходит час. чонгук безуспешно пытается перестать зацикливаться на абсолютно безжизненно лежащем на тумбочке телефоне. садится за домашнее задание, хотя даже не помнит, есть ли у него конспект, выпивает залпом три стакана воды и сливает их в туалете. и все это делается им с такой нервозностью, с постоянными поглядываниями на оставленный телефон, что даже стенам дома, кажется, становится тошно от чонгуковых дерганий. спустя ещё час чонгук оббегает все здание с десяток раз и внутри и снаружи, поливает цветы, чего не делает никогда, и выносит мусор. спустя ещё два часа он жмет сотню в тренажерном, потеет на дорожке и получает в лицо отскочившей по инерции от его же удара грушей, потому что отвлекается на завибрировавший входящим уведомлением телефон. как оказалось, пришло сообщение из настроек по поводу памяти. через ещё час вся посуда в доме оказывается вымытой и вытертой (а ее было реально много). кажется, папа, когда вернется с работы, охренеет от домашней активности своего чада сегодня. и тогда чонгук сдается, откидывает мокрое полотенце на стол и берет в руки телефон, водит пальцами по экрану и набирает новые сообщения.       ...: ты игнорируешь меня?       ...: ты спишь?       ...: ты жив вообще?       ...: да какого хрена       ...: прогуливаешь и игноришь так да?? ясно все чонгук решает не ждать ответов, которых скорее всего не будет, а просто хватает с вешалки куртку и выходит за порог. и если кто-нибудь когда-нибудь спросит у него, почему он просто так, не задумываясь, выбежал тогда на улицу вечером и понесся в сторону тэхенового дома, он не ответит. потому что сам не знает, почему. да он вообще действует хаотично и бессмысленно в последнее время, вот и все объяснение. чонгук добирается до нужного дома быстро и исключительно интуитивно, приближается к воротам и заносит руку для того, чтобы постучать прежде, чем орать, ибо вечер все же. но позади слышится шарканье подошв, резко глохнувшее в метре от чонгука, и громкий вскрик тэхена. — ты что здесь делаешь?! от высоты голоса тэхена птицы взъерошиваются на ветках и, когда чонгук замечает то, что тэхен открывает рот, чтобы закричать что-то ещё, он на автопилоте делает два шага в его сторону и накрывает ладонью чужие губы. горячее дыхание обжигает кожу, и чонгук чувствует покалывание по всему телу. а ещё улавливает новые, особые ноты омежьего запаха. тэхен тоже чувствует миллиарды острых иголок, тыкающих изнутри, и потому весь съеживается и замолкает. слова сами застывают в глотке. — я сейчас убираю руку, а ты не орешь, хорошо? мы можем поговорить спокойно, тэ..хен, ты время видел? не в силах дать знак как-то иначе, кроме как кивком, тэхен делает это, и чонгук медленно отнимает ладонь от его лица. — так и что ты все-таки тут забыл? — на пару тонов тише шипит тэхен, непроизвольно натягивая рукава желтой толстовки до кончиков пальцев и поеживаясь. — я... — чонгук краснеет, чего в темноте, слава богу, не видно, и представляет, насколько нелепо выглядит сейчас, — я писал тебе, а ты не отвечал. ну вот я и решил проверить, дышишь ты все ещё али как? — ты делал что? — тэхен шокируется по-взрослому, потому что чонгук. писал. ему. что? и дрожь охватывает все его тело теперь не только по причине холодного ветра. — охххх. оба переминаются с ноги на ногу и путаются в неловкости, застигшей их общество тишины. чонгук замечает подрагивающие тэхеновы плечи и то, как судорожно парень стремится закрыть себя небесконечной тканью толстовки, внутренне хмыкает умилительной, на самом деле, мордашке в мешке перед собой, а внешне хмурится и сконфуженно чешет ладонью шею. — ну, — выдерживает паузу, прежде чем произнести, — я удостоверился в том, что ты все ещё функционируешь, как живое существо, поэтому пойду, наверное. — ага, — тэхен не понимает ничерта и находится будто в прострации с дыркой для неприятной вентиляции. и прежде чем кто-либо из них осознает происходящее, чонгук сжимает своими большими ладонями тэхеновы плечи, будто приобнимает на расстоянии и греет, практически переставляя тэхена на свое место, ближайшее ко входу. его руки испаряются с чужих плечей так же странно, как до этого там появились, а их обладатель уже шествует в обратном направлении, оставляя после себя ароматный шлейф и брошенное на ветер, тихое: — спокойной ночи. — ага, — бурчит тэхен болванчиком и распахивает калитку. когда же ким укутывается в свое любимое одеяло и вытаскивает, казалось бы, предусмотрительно взятый с собой телефон, то понимает, что тот разряжен и попросту выключен. после непродолжительной зарядки и процесса запуска тэхен уже может увидеть многочисленные непрочитанные от нескольких адресантов. чимину тэхен коротко набирает о том, что балда и просто не зарядил телефон, а чувствует он себя вполне сносно, только выдыхается на тренировках в разы быстрее не только из-за их усиления, но и из-за глупой природной составляющей. а неизвестному. ммм, очевидно, нахальному чон чонгуку, тэхен решает ответить соотвественно. но только он собирается пригрозить тем, что живее всех живучих и готов драться хоть прямо сейчас, как от чонгука же приходит ещё одно входящее.       гук говнюк: позволь узнать и что же ты такое делаешь на улице в такое время? так, чон, да, чонгук? что это он тэхеном так заинтересовался?       моя мозготрепка: не позволяю       гук говнюк: и как я могу заставить тебя изменить решение? тэхен хмыкает и закусывает фалангу пальца, всерьез обдумывая вопрос.       моя мозготрепка: честно сказать идей нет       моя мозготрепка: подожди секундочку       моя мозготрепка: ммм даааа       моя мозготрепка: все ещё нет       моя мозготрепка: к сожалению не могу ничем помочь игривость просыпается в нем, азарт и вечно искрящее любопытство, но в то же время усталость, накопившаяся за день в следствие физических и эмоциональных нагрузок проявляет активность и обволакивает тэхена своеобразным вакуумом.       гук говнюк: тэхен ты       моя мозготрепка: тэхен я и что дальше       гук говнюк: будь осторожен в следующий раз тэхен захлебывается от какого-то примирительного сообщения со стороны чонгука что ли. это как? это че? это почему это? ему совсем не интересно, или он просто быстро сдается? ээээ нет, тэхен тут изо всех сил изгоняет из себя сонливость и собирает силы по крупицам, чтобы общаться тут с ним, а чонгук так значит. да и странно все это для тэхена слишком, он боится признать в жестах чона заботу и беспокойство по отношению к себе. и потому вновь превращается в колючку, скрежещет зубами и печатает резкое:       моя мозготрепка: а тебе-то какое дело до меня       моя мозготрепка: че прикопался кажется, чонгук на том проводе закатывает глаза и громко вздыхает, потому что эти смены настроения тэхена просто бесят.       гук говнюк: не груби       гук говнюк: а то тишина.       моя мозготрепка: а то что? тишина дубль два.       гук говнюк: а то поцелую       гук говнюк: завтра тишина дубль три. тэхен сломался. и мозг в панике кричит „глаза протри“.       моя мозготрепка: только попробуй       гук говнюк: только попробую       моя мозготрепка: откушу яйца       гук говнюк: прям так сразу?       гук говнюк: а если серьезно то правда тэхен будь аккуратнее       гук говнюк: и волнуюсь возможно       гук говнюк: это ответ на твой вопрос удивление и неверие затапливает миндальные глаза ещё сильнее. через минуту устройство в ослабевшей хватке мигает в очередной раз.       гук говнюк: спокойной ночи тэхен от пульсирующих импульсов, скачущих по извилинам, тэхен почти отрубается, но находит в себе силы закончить, кажется, самый странный диалог в своей жизни, не забывая отметить про себя то, что второй раз за вечер ловит пожелание покоя от чонгука.       моя мозготрепка: спокойной ночи день тэхена начинается не с бутылочки бон аквы как в рекламе по телеку, а с падения с кровати. и тэхен уже тогда понимает, что сегодня — не его дата. он вскрикивает и мычит, хватаясь за отбитую спину руками и перекатываясь из стороны в сторону в попытке унять боль. тэхен успевает проклясть и пол, и тумбочку, и кровать, и солнце, и спину, и чон чонгука до того момента, когда, наконец, поднимается на ноги, и, шатаясь, бредет приводить себя в порядок. в голове абсолютная пустота. тэхен думает, что это потому, что пока его мозг ещё дремлет вместе с глазами, которые никак не могут сфокусироваться на отражении в зеркале в то время, как тэхен чистит зубы. когда же взгляд проясняется, он начинает сомневаться в том, что окончательно этому рад, ибо с зеркальной поверхности напротив на него смотрит какой-то угрюмый и абсолютно не выспавшийся (мешки под глазами тому доказательство) домовенок. тэхен ещё больше хмурится и потирает веки двумя пальцами, не обращая внимания на отражение в дальнейшем. он заканчивает все необходимые утренние процедуры и лениво топает к шкафу, чтобы выудить из него очередной мягкий мешок голубого цвета и узкие джинсы. волосы остаются в беспорядке, и тэхен убеждает себя, что он по-своему привлекателен и птички не захотят на его голове жить. точно так. живот впервые за несколько суток оживляется, и тогда тэхен вспоминает, что в его серых в настоящее время буднях существует такая потрясающая вещь, как холодильник. почти вприпрыжку, насколько позволяет не прошедшая ещё до конца боль в спине и в целом вечное желание лежать и стонать во всем теле, тэхен спускается на кухню, сразу же подлетая к священному хранилищу. свежее молоко страшно манит, маленькие сосиски заставляет слюну копиться во рту и одно представление о жареном яйце на крупном листе зеленого салата убивает саму мысль о плохом настроении. но. всегда есть но, и это правда. живот бурчит снова, тэхен слышит копошение наверху, а это значит: бабушка встает, — и потому за пять минут успевает насытиться небольшим йогуртом с хлопьями и пулей выбежать наружу. нет, тэхен вовсе не избегает бабушку. вы что. просто лишних вопросов, лишних взглядов, лишних осуждений ему сейчас хочется меньше всего. да и тренировки не ждут, да. как же он сможет защитить себя от всего.. этого.. вокруг, если не будет тренироваться. мысль „скрыться как можно незаметнее и быстрее“ набатом бьется о черепную коробку, и тэхен не может заметить того, как за его ускоряющимся шагом и высокой тенью чуть поодаль наблюдает из окна своей комнаты хальмони[4]. тэхен добирается до своего тайного укрытия в разы быстрее, чем вчера. в этот раз его не увлекает природа, он полностью погружается в идею стать сильнее, независимее и жестче, а-то совсем тут со всеми этими драконьими закидонами, чонгуками, джинхо и чиминами размяк. — тряпка, — рычит, пуская по поверхности кожи электрические разряды и погружаясь в снег. в драконьем обличии думается хуже, все тело начинает подчиняться инстинктам и рефлексам, а разум ослабляет хватку на сердце, и становится легче. правда легче. тэхен расправляет крылья и фырчит, когда похрустывают сложенные, не выдвинутые без надобности, шипы на спине. дракон переступает на лапах и отталкивается от земли, поднимается на высоту обрыва, где начинается водопад, и парит. тэхен прикрывает глаза и наслаждается мягкими порывами ветра, а потом сигает вниз, переворачиваясь в воздухе и приземляясь, царапает когтями землю. он повторяет движение ещё несколько раз, маневрируя между редкими деревьями по периметру обрыва и пикирует, проделывая упражнение. после придумывает новые. и проделывает каждое качественно, с кровью, потом и слезами, как говорится. его природный запах распространяется по округе, а когда тэхен опускается в центре поляны, чтобы отдохнуть, то неожиданно принюхивается и крутит головой, отчетливо слыша чужой мускус. кусты подозрительно шуршат, и он резко оборачивается на звук позади. чонгук. чон, блятский, чонгук. че блять?! тэхен, мягко говоря, впадает в шок. ему кажется, что это конечная — начались галлюцинации. а чонгук тем временем рассматривает снежное существо во всей его красе с неподдельным интересом, чуть склонив голову вбок. его ноздри сильно раздуваются при каждом вдохе, и, очевидно, тэхену стоит озаботиться альфьей статуей перед собой и только потом своим психическим здоровьем, если с ним что-то все-таки не то. когда чонгук делает шаг навстречу, тэхен неожиданно приходит в себя. скалится, скребется лапой по траве и опускает голову ниже плечей. зрачки сужаются с той же силой, с какой и у чонгука в человеческой ипостаси. но, принимая негласный вызов, с ухмылкой на лице тот трансформируется и принимает позу для нападения. с самой встречи никто из них не успевает проронить и слова, а два зверя уже сцепляются в крепкий клубок, катаясь по цветущему ковру. тэхен злится, потому что, какого хера он тут забыл, этот сексуальный говнюк. а чонгук распаляется просто потому, что никогда до сих пор не чувствовал такого сильного желания хотя бы просто касаться кого-либо. это все, определенно, плохо. или хорошо? а пока белый и черный кусают друг другу за все, до чего только могут дотянуться, царапают все, что могут достать, и вдыхают все, что только могут вместить в себя беспощадно горящие легкие. перед носом тэхена мелькает длинный чонгуков хвост и, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, он кусает его. чонгук реагирует мгновенно, рычит и толкается, и тогда тэхен делает решающий выпад вперед, наваливается на тушу угольной окраски и гвоздит чонгука к земле своим же телом. чонгук шокирован. его впервые уложили на спину. имейте совесть и посочувствуйте! альфа находит себя в состоянии замешательства, а в тэхене, очевидно, начинает полыхать помешательство. или наоборот все. в любом случае, контроль обоих теряет все тормозные колодки, когда грудь тэхена соприкасается с грудью чонгука. драконьи обличия слетают с парней. тэхен в страхе наблюдает за выскочившим из своего солнечного сплетения крошечным шариком белого света, который мгновенно находит такой же черный шарик, покинувший тело чонгука под ним. огоньки слепляются в один и прокручиваются несколько раз, прежде чем раствориться в воздухе, будто лишь почудились. чонгуковы огромные оленьи глаза ясно дают понять, что все-таки не он один это видел. через мгновение никакие шарики-кошмарики не имеют для него уже никакого значения. потому что, на секундочку, его грудь соприкасается с крепкой грудью чонгука, его ноги раскидывают по бокам от бедер чонгука, его руки стоят на локтях у головы чонгука, и его глаза не моргают точно так же, как не моргают застывшие глаза чонгука. тэхену хочется кричать, плакать, биться в истерике, но вместо любого из выше описанных действий из горла вырывается лишь сдавленный хрип. тэхен сглатывает и видит, как чонгук прослеживает поднятие его кадыка и вновь возвращает все свое внимание на его глаза. тэхен не знает, как это происходит, но секунда превращается в вечность. чонгук целует его. приподнимает голову, не отрывая глаз, целует. накрывает раскрывшиеся пухлые губы своими. целует. чонгук целует его. тэхен теряется во времени, в себе, в беспроглядно черных омутах, приоткрывает губы чуть шире, слепляет веки и абсолютно точно не дышит. чонгук целует его целомудренно, не страстно и не грубо, лишь касается своими губами тэхеновых губ, обдает их горячим дыханием и буквально заставляет тэхена вдохнуть свой запах носом, поймать свой вкус ртом и потерять голову. он отстраняется. чонгук все ещё не отрывает от него своих больших и темных глаз, тэхен же медленно раскрывает свои. осознание того, что они только что сделали. что тэхен только что сделал. прошибает сознание, которое ещё чуть-чуть и потеряется вообще. тэхен отскакивает от чонгука: отталкивается ладонями от земли, садится и отползает подальше. как от прокаженного шарахается. чонгук садится тоже, таращится на сжавшегося тэхена напротив и подбирается сам. — ч-что ты делаешь здесь? — тихо спрашивает тэхен, избегая зрительного контакта. — сижу, как видишь, — чонгук просто пожимает плечами, кажется, приходя в себя гораздо быстрее, чем тэхен. — т-ты знаешь, что я имел в виду, как ты оказался здесь, ч-чонгук, — тэхен не справляется с волнением почему-то, в его стиле оставаться холоднокровной сучкой в любой ситуации, а не вот это все. он заикается. — следил за тобой, — чонгук снова пожимает плечами и сосредоточенно наблюдает за парнем, пытается поймать его вечно бегающий взгляд. — тэхен, ты... можешь посмотреть на меня? тэхен интенсивно мотает головой из стороны в сторону, что она даже начинает кружиться, черт. сегодня, сейчас, здесь, чонгук, похоже, не терпит отлагательств и себя не контролирует, а потому повторяет словно приказом: — посмотри на меня. тэхен зажмуривается и мотает головой ещё активнее. от фейерверков в голове его скоро стошнит. — тэ... — произносит чонгук тише, неслышно, но быстро перемещаясь на траву прямо перед тэхеновым носом, — открой свои прекрасные глаза, принцесса, — шепчет в родинку на щеке и пронзает властным взглядом резко раскрывшиеся миндальные жемчужины. тэхен пищит, и теперь чонгук валит его на спину, накрывая своим телом. прозвище, которым чонгук его обозвал, стрельнувшая в позвоночнике боль и ситуация покушения на жизнь и здоровье тэхена отрезвляют. он кричит: — какого?! — брыкается и стремится столкнуть тяжелую и мощную тушу с себя, но чонгук над ним просто усмехается. — ты странный, — спустя молчание и безрезультатные копошения одного заносчивого блондина говорит чонгук. тэхен на то лишь немного ведет бровью. — то строптивый, как мегера, то мягкий, как плюшевая игрушка, и я нихера не понимаю тебя! это бесит, знаешь, — чонгук продолжает говорить и будто не замечает ошалевшего тэхенового взгляда. на секунду тэхен превращается в статую и может только наблюдать за тем, как двигаются губы чонгука, но отмирает, начиная толкаться усерднее. тогда чонгук не сдерживается и хватает его за плечи, неосознанно приподнимает корпус тэхена и резко вжимает в землю снова. тот болезненно стонет. и чонгук оказывается поражен вибрацией мягкого баритона. он настолько теряется в чужом голосе, что не замечает, как расслабляет пальцы, и тэхен не без усилий предпринимает последнюю попытку выбраться. пинает чонгука от себя и откатывается в сторону. тэхен решает не дожидаться того момента, как чонгук очухается, и уносится прочь. чонгук же ещё пару минут восстанавливает себя по кусочкам: нажимает кнопку активации мозга, дергает рычаг для открытия доступа к кислороду, направляет энергетические импульсы в застывшие конечности и, проанализировав собранные только что данные, наконец, поднимается на ноги. чонгук запихивает ладони в передние карманы джинс, оглядывается и не спеша шагает восвояси. тэхен отбегает на достаточное расстояние от леса, прежде чем сменить бег быстрым шагом. он не смотрит назад, во-первых потому что беспричинно уверен, что чонгук сейчас за ним не пойдет; во-вторых, потому что даже если пойдет, его мгновенно забивающий легкие альфий мускус тэхен почует за километр. возвращаясь, тэхен думает только о том, как так вышло-то? стоя перед зеркалом в своей комнате, он трепетно касается губ и проклинает себя за то, что с какого-то хрена закрыл глаза тогда. с какого интересно? — придурок, — шепчет своему отражению и тут же отворачивается, заливаясь краской. забытый на прикроватной тумбочке телефон мигает новым сообщением. тэхен очень неосмотрительно открывает выпавшее в уведомлениях окошко и давится воздухом.       гук говнюк: ты стонал он че, блять, издевается?!       моя мозготрепка: че ты несешь совсем страх потерял, — думает тэхен, — руки распускает, словами без оснований разбрасывается. мудачье какое он редкостное, однако.       гук говнюк: ты стонал подо мной. весь воздух вылетает из тэхенового тела в сопровождении нелепого кряка.       моя мозготрепка: не было такого       гук говнюк: было.       моя мозготрепка: тебе показалось самодовольный ты индюк       гук говнюк: аргумент отклоняется принцесса тэхен пышет, как вулкан, но не извергается, потому что подгоревший экземпляр; очевидно, земля на нем только практиковалась.       моя мозготрепка: я спину утром отбил идиот       моя мозготрепка: такой аргумент тебя устроит       гук говнюк: возможно чонгук даже выдерживает загадочную паузу.       гук говнюк: нет       гук говнюк: ты стонал подо мной       гук говнюк: впредь постарайся быть осмотрительнее я не железный это че такое сейчас?       моя мозготрепка: чонгук ты тупой       гук говнюк: я самый умный       моя мозготрепка: после пробки       гук говнюк: после тебя тэхен откидывает телефон подальше и накрывает лицо ладонями. он отрывает одну руку от горящей щеки и щипает себя за нее, проверяя реальность на достоверность. ему все это определенно снится. определенно снится, говорит. снится.