Сбежавшая невеста.

      — Всё в порядке миледи?       — Да, в порядке, — буркнула Арья.       Дживс, сойдя с тропы, учтиво пропускал Арью. Ей ничего не оставалось делать, как вернуться обратно.       Тронув поводья, она развернула Дымку, чему та была несказанно рада — кобыле очень не хотелось брать препятствие — огромное дерево, преградившее им путь.       Решение, приведшее сюда Арью, было внезапным — телега с поклажей застряла в колее, и чтобы её вытащить понадобились четыре человека. Воспользовавшись возникшей суетой, Арья направила лошадь на едва приметную тропу.       Поначалу, следуя шагом, Дымка вела себя спокойно, но стоило Арье её пришпорить — сразу проявила норов, не желая скакать во весь опор, а перед упавшим деревом и вовсе встала, как вкопанная.       — Будьте осторожны, миледи, лес опасен — вы можете пасть жертвой разбойников! — не на шутку перепуганный Дживс, бубнил ей в спину.       — Я на птиц засмотрелась! — отмахнулась Арья, крайне раздосадованная своей неудачей.       Отсутствовала Арья недолго и, их возвращение, к счастью, прошло незаметно. Лишь мейстер Тамерлан, имя которого Арья наконец-то запомнила, молча проследил за ними взглядом. Да подскочившая к своей госпоже Китти, поинтересовалась — всё ли в порядке.       С телегой провозились почти допоздна. Уже смеркалось, когда повозка была извлечена из грязи, поклажа, которую пришлось снять, возвращена на место, и отряд вновь тронулся в путь. Ехали они недолго. Пригодная для стоянки поляна нашлась быстро. Вновь были разожжены костры, возведён шатёр, лошади стреножены, а первые часовые заняли свои посты.       Наскоро поев, Арья юркнула в постель, как и всегда воспользовавшись отсутствием мужа — лорд Тайвин отправился на вечернюю прогулку. Или обход лагеря. Или что ещё. Арью привычки её лорда-супруга волновали мало, главное, что они позволяли ей засыпать задолго до его возвращения. Укутавшись в броню своей необъятной ночной рубашки, она сдвинулась на самый краешек, мысленно пожелала себе удачи в следующей попытке побега и тут же провалилась в сон.       Снились ей Винтерфелл, Лианна, поле с ромашками, по которому она бежала, и тесный чулан, в котором пряталась от Сансы, после того, как в отместку за Арью-лошадку, навязала ей узлов на нитках для вышивания. В чулане было ужасно жарко и душно. В какой-то момент Арья открыла глаза и поняла, что не всё это — сон. Стремительно накатывавшее на Вестерос лето принесло с собой знойные дни и тёплые ночи, и гора одеял, которой она себя укрывала, была лишней.       Оттолкнув в сторону толстенный шерстяной плед, Арья вздохнула с облегчением — так было намного лучше. Плед, заскользив, увлёк за собой сразу два одеяла, оставив лишь невесомое шёлковое покрывало.       Перевернувшись на другой бок, Арья закуталась в то, что осталось, и смежила веки. Рядом ровно дышал её муж, даже не заметив пропажи. За тонкими стенами палатки пели сверчки. Шумел кронами деревьев лес. А перед Арьей вновь раскинулось ромашковое поле…       Тоненький луч, пробившись сквозь задёрнутый полог, заметался по лицу Арьи, гоня прочь сон. Не желая просыпаться, она повернула голову и перекатилась прочь от надоеды, уткнувшись лицом в чьё-то тёплое плечо. Всё ещё погружённая в грёзы о ромашках на лугу, она протянула руку, нащупав под одеялом то ли Лианну, то ли Сансу, и пробормотала:       — Если нас застукают — накажут…       — Кто и почему?       Прозвучавший ответ и голос не имели ничего общего ни с сестрой, ни с Лианной. Испугавшись, Арья открыла глаза.       Приподнявшись на одном локте, над ней завис её муж — лорд Тайвин Ланнистер. Отчего-то на нём не оказалось рубашки, и его оголённая грудь была в дюймах десяти от её собственной груди. Попытавшись отодвинуться, Арья наткнулась на вторую руку мужа, которой он оперся о кровать, поймав её, Арью, в ловушку.       — Мне снился сон, — пробормотала она, уворачиваясь от губ, тянувшихся к её губам. Поцелуй пришёлся в ухо.       — … И что же вам снилось, миледи?       — Это вас не касается! — выпалила Арья, делая попытку отстраниться. Краем глаза она заметила, как вмиг черты мужа стали жёстче, а между бровей пролегли глубокие морщины.       — Вы моя жена, и меня касается всё! — зазвучавшие металлические нотки, вытеснили мягкость, наполнявшую до этого его голос.       Вновь повторив неудачную попытку поцелуя, муж продолжил касаться губами её шеи. На мгновение оторвавшись, он потянул ночную рубашку.       — Нет! Я не хочу! — в ужасе воскликнула Арья, поняв, что то, чего она так старательно избегала, сейчас произойдёт.       — Вы обязаны выполнять свой долг, миледи! — прорычал лорд Тайвин, рванув рубашку вверх, так что она оказалась в районе её горла. Почти задушенная дурацким матерчатым коконом, Арья брыкалась, стараясь спихнуть с себя мужа, но пригвождённая к кровати была вынуждена смириться. Он прав — она его жена и должна подчиниться. Но это — не надолго! Видят боги, это — не надолго!       Ничего не видя из-за слоёв рубашки, Арья почувствовала, как лорд Тайвин ослабил хватку, слегка отстранившись. Отпустив её руки, он коснулся её груди, прошёлся по животу, потом вновь вернулся к груди. Добравшись до бёдер, он развёл их в стороны, расположился у Арьи между ног и вошёл в неё одним резким толчком. Было больно, но не так, как тогда. Содрогаясь от движений внутри неё, Арья зажмурилась, моля богов, чтобы всё это быстро закончилось. Боги её услышали. Излившись, муж быстро покинул и её лоно, и их супружескую постель. Одевшись, он вышел наружу и тут же принялся раздавать распоряжения. Его раздражённый голос разметал спокойствие раннего утра:       — Собираемся и выезжаем немедленно! Где служанка миледи? Пусть поможет миледи одеться и подаст ей завтрак!       — А вы, милорд?       — Я не голоден. Почему все стоят?! Приступаем к сборам!       Оторвавшись от кровати, Арья села. В этот раз её хотя бы не рвало на части.       Встав, она прошлёпала босыми ногами по ковру и уставилась на сундуки. Её ларца, которым Арья обзавелась в Риверране, не было.       — Миледи, вам что-то надо?       Китти с тазом для умывания и кувшином тёплой воды, замерла у входа.       — Где мой ларец?       — Он в повозке с остальными вещами.       — Принеси мне его!       — Но всё необходимое здесь, миледи! Лорд Тайвин торопит, надо побыстрее выезжать…       — Я хочу надеть фибулу — подарок дедушки! Сходи за ларцом! А я пока умоюсь.       — Да, миледи, — присев в реверансе, Китти выскочила наружу.       Служанка вернулась почти сразу.       — Вот, миледи! — протянула она Арье серебряную форель.       — А где ларец?!       — Вам же было нужно украшение! — захлопала глазами Китти.       — Да, — процедила сквозь зубы Арья, мысленно моля богов помочь ей побыстрее добраться до лунного чая.       Однако, боги были глухи. И слепы. Лунный чай она так и не выпила. Появившийся на пороге Якоб, подал разогретые на костре лепёшки и мясо. Потом началась суета со сборами. Даже хитрость Арьи, пожелавшей сесть в карету и почитать книгу не удалась. «Истории Браавоса» в какой-то неведомый ей момент перекочевали из красного сундука, где они лежали поверх ларца в тот, в котором перевозилась одежда.       Раздражённо перелистывая нудный свод правил Железного Банка, Арья искусала губы в кровь, желая лишь одного — чтобы семя её мужа не успело укорениться в её чреве…       Следующую ночь они провели в гостинице — не такой гостеприимной, как «Мудрая черепаха», но всё-таки в гостинице, где были толстые стены, крыша над головой, а кроме барашка на вертеле ещё и свежеиспечённый хлеб. К большой радости Арьи комнатки оказались маленькими, а кровати узкими, и им с лордом Тайвином пришлось ночевать отдельно.       Ворочаясь с боку на бок, она звала сон, который к ней так и не шёл, и причин тому было множество. Где-то далеко, среди поклажи притаился заветный сундук с лунным чаем, на спинке стула висело дорожное платье, сшитое для неё портнихой из Риверрана, а на его вороте загадочно поблёскивала форель. В миг, когда хозяин, согнувшись в три погибели, приветствовал сначала её мужа, а потом и её, Арью, выпучив глаза на бриллиантовую чешую дедова подарка, истина предстала ей во всей красе — ни продать, не обменять фибулу она не сможет, а лишь выдаст себя. Её положение было ещё хуже, чем после первого побега — искать её будут с гораздо бо́льшим рвением, а у неё нет ничего, кроме ленивой кобылы, да платья, которое за версту выдаёт в ней леди. Ей нужны деньги. Самые обычные деньги — медяки, гроши, на худой конец, — олени. Не помешало бы оружие. Ну и менее приметная одежда.       Луна, плывшая меж облаков, заглядывала в окно, не давая уснуть. Внизу был слышен тихий говор часовых Дживса и Мартина. За дверью сменился Тим, уступив пост Якобу. Арья надеялась, что столь усиленная охрана была вызвана не её глупой попыткой побега. Похоже, Тамерлан что-то заподозрил. И ещё не известно, что он сказал лорду Тайвину. И что неразбериха с сундуками — самая обычная случайность, а не нечто большое.       Сухонький мейстер с чёрными, как ночь глазами пугал её. Он всегда был рядом. А если нет, то появлялся, стоило лорду Тайвину лишь упомянуть о нём. Увидев, как Арья читает книгу о Браавосе, он обмолвился, что все города таят опасность, но этот — в особенности. «Вам приходилось бывать там?» — поинтересовалась Арья. «Да, миледи». От его взгляда у Арьи побежали мурашки по спине, и она прекратила расспросы. Ей стало не по себе от мысли, уж не выдала ли она себя чем-то? Не мог же он залезть к ней в голову и узнать, что она решила бежать именно в Браавос, рассудив, что в Вестеросе ей не скрыться, а этот город был единственным, о котором она мало-мальски что-то знала. Правда всё, что она знала, было почерпнуто из историй Нэн про Титана, пожирающего детей. Про остальные Вольные города ей было известно ещё меньше. Единственное, что она слышала от отца и мейстера Лювина, что в них всё ещё есть рабство, а туда где рабы, ей отправляться совсем не хотелось.       Поворочавшись ещё какое-то время, Арья наконец-то уснула. В этот раз ей снился таинственный город с реками вместо дорог, по которым скользили чудные лодки, со странным домом, одна стена которого была белой, а другая — чёрной, а над всем этим возвышался гигант с огромными руками и огненными глазами. Стоило ему увидеть Арью, как он тут же потянулся к ней, разинув бездонную пасть…       Проснувшись с бешено колотящимся сердцем, Арья поняла, что уже пора вставать.       Утренние сборы повторили уже привычный ритуал: появление Китти, умывание, одевание, причёсывание, только в этот раз они были одни. Служанка, уже попривыкшая к своей госпоже, щебетала без умолку:       — Ах, миледи, скоро мы будем в горах! Вам доводилось бывать в горах?       — Нет.       — И мне — нет. Интересно, они высоки?       — Конечно, ведь это горы!       — Говорят, что на некоторых вершинах лежит снег! Представляете, летом снег!       — На Севере много где летом снег…       — Чудно!       — Да, чудно, — хмуро кивнула Арья, полностью облачённая и готовая к очередному переходу.       Китти оказалась права — при ярком солнечном свете наступившего утра были видны далёкие серо-голубые горы. Дорога, убегая в даль, терялась в гряде, протянувшейся с севера на юг и отделявшей Речные Земли от Западных.       Прозвучала команда:       — По ко́ням!       И их отряд тронулся в путь. Небольшой уклон постепенно становился всё круче, а горы всё ближе. Врастая, они тянулись к небесам, цеплялись за них вершинами, на которых угадывался снег. Всё чаще среди кустов и деревьев, примостившихся к крутым склонам, попадался голый, серый камень. А потом появились и скалы. Лысые, с одной стороны они отвесно устремлялись вверх, а с другой — обрывом уходили вниз. И тут же вновь вокруг дороги стеной вырастал суровый лес. А затем, деревья, внезапно расступившись, являли взору луга, стелившиеся по склону. Травы и цветы, наполняли всё вокруг медовым духом, а роившиеся пчёлы — мерным гудением.       Чем выше они поднимались, тем воздух становился прохладнее и как-то тяжелее.       Поглаживая по загривку Дымку, Арья успокаивала свою кобылку — подъём ей давался нелегко, так же, как и остальным лошадям.       Наконец они добрались до обещанной заимки — месте для ночлега. Пара приземистых строений приняла гвардейцев, для лорда и леди Ланнистер, как и всегда, была возведена палатка на поляне. Вновь запылали костры. В воздухе запахло едой.       Солнце, полыхнув алым закатом, скрылось меж горных вершин, и на смену ему выкатилась луна — непривычно огромная и близкая. Одна за другой стали появляться первые звёзды.       Присев на камень, Арья уставилась в темнеющее на глазах небо.       — Вам не холодно? — прозвучал у неё над головой голос мужа.       — Нет.       — Ночи в горах холодны.       — И красивы, — сухо сообщила Арья, старательно изучая небосвод.       — Да, вы правы. И красивы… Не засиживайтесь, миледи. Нам рано вставать — мы должны засветло миновать перевал и добраться до Золотого Зуба,       — Хорошо.       Не поворачивая головы, Арья прислушалась к шагам за спиной — муж удалился.       Посидев ещё какое-то время, она подозвала Китти и велела принести лепёшки и чай. Служанка, исполнив приказ, пристроилась позади неё, на точно таком же камне.       В тишине и темноте, обступившей их, было что-то завораживающее. Неземное. Отыскав глазами Лунную Деву, Арья тут же заприметила Всадника. Сегодня он ей показался не в меру романтичным, совсем, как из песен Сансы — засматривался на свою небесную спутницу и не обращал внимания ни на Дракона, ни на Корону. А Сумеречный Кот, свернувшись калачиком, поглядывал на них хитрым глазом.       Тихое покашливание отвлекло Арью от созерцания небесной жизни. Мейстер Тамерлан! Кто бы сомневался!       — Миледи, нам…       — Знаю, — недовольно прервала его Арья. — Нам рано вставать! — и, поднявшись, покинула насиженное место.       Добравшись до палатки, она с удивлением обнаружила, что её муж уже спит. Не снимая одежды, она улеглась рядом и натянула одеяло до самой макушки. И тут же уснула.       Лорд Тайвин не обманул её — ночи в горах были холодны, а предрассветные туманы густы, как молоко.       Едва пробудившись и высунув нос из палатки, Арья почувствовала бодрящую свежесть раннего утра.       Походный завтрак и сборы не заняли много времени — солнце всё ещё пряталось за горами, когда они тронулись в путь.       Крутой подъём был бесконечен. Дымка, обречённо переставляя копыта, брела вслед за Громом, который, казалось, не замечал ни трудной дороги, ни тяжести своей ноши. Лорд Тайвин, восседая на своём скакуне, был недвижим, подобно одной из скал, окружавшей их. Он словно не знал усталости, в то время, как плечи Арьи то и дело опускались, а спина выгибалась дугой.       Когда наконец-то начался спуск, Дымка заметно повеселела, а скрип колёс кареты, ехавшей позади них, перестал напоминать надсадный плач.       Попетляв какое-то время, дорога нырнула в лес, который, неожиданно расступившись, явил глазам путников взметнувшиеся ввысь горы, а меж них неприступный замок, преграждавший путь всем, кто пожаловал в Западные Земли. Закатное солнце освещало толстые стены, могучие башни с чёрными прогалами бойниц и развивающийся синий с жёлтым флаг.       Дживс, посланный вперёд, вскоре явился с благой вестью — лорд Леффорд дома. И не просто дома — сегодня в Золотом Зубе праздник — Алиссанна Леффорд сочетается с Рагнаром Эстредом, сыном лорда Регенарда Эстреда из Виндхолла.       Свадьба была в самом разгаре, когда Гром, прогрохотав подковами по подъёмному мосту, первым въехал в замковый двор. Следом за ним мелко перебирая копытами, трусила Дымка, неся на своей спине Арью. Далее следовали гвардейцы, карета, повозка с поклажей и снова гвардейцы.       На пятачке, зажатом стенами, было тесно от прислуги и гостей, высыпавших встречать Тайвина Ланнистера.       Протолкавшись вперёд, будучи в изрядном подпитии, хозяин замка приветствовал своего сюзерена:       — Лорд Тайвин! Какая честь для нас принимать вас у себя! Вас и э-э-э леди.., — уставившись на Арью, лорд Леффорд не мог подобрать слова.       — Леди Арья Ланнистер — моя супруга, — отчеканил лорд Тайвин.       «Леди Арья Ланнистер», судорожно вцепившись в луку седла, чувствовала себя голой под взглядом десятков пар глаз. Ей разве что звук падающих челюстей не послышался в шёпотке, который пронёсся над двором — «леди Ланнистер! Лорд Тайвин женился!».       — Милорд, миледи, мои поздравления… Наши поздравления! — пробормотал, наконец-то пришедший в себя лорд Леффорд. — Прошу присоединиться к нам за свадебным столом!       Спешившись, Арья прошла вместе с мужем в замок. Их спутники остались снаружи.       Изнутри Золотой Зуб оказался гораздо больше, чем виделся снаружи и был не таким мрачным. Каменные колонны были украшены можжевеловыми венками с вплетёнными в них лентами и цветами. Со стропил свисали точно такие же витые гирлянды, а на помосте для молодых стояли вазы с пышными букетами.       Пир был в самом разгаре, когда появление неожиданных гостей помешало веселью. Хозяин, шествуя первым, указывал им путь. Менестрели, отложив лютни и тамбурины, прилипли к перилам галереи, свисая подобно грушам. А жених и невеста, поднявшись со своих мест, уже спешили навстречу лорду Тайвину, дабы выразить ему своё почтение и благодарность за то, что тот удостоил их своим визитом.       Поздравления молодых не заняли много времени. Чувствуя себя крайне неуютно под множеством устремлённых на неё взглядов, Арья вслед за мужем пробормотала какие-то приличествующие случаю слова и проследовала за ним на освобождённые для них места.       Лорд Леффорд, дождавшись, когда все рассядутся, наполнил кубок и поднял его над головой:       — За лорда Тайвина Ланнистера и за леди Ланнистер! Да ниспошлёт им Отец и Мать долгую жизнь и много сыновей!       Всеобщий гул голосов, подхватив тост, волной прокатился по чертогу.       Хозяин замка, осушив кубок до дна, махнул рукой менестрелям. Сверху полилась разудалая музыка, поглотившая многоголосый говор, звон бокалов и бряцанье кружек.       Прислуга, обходившая столы, подносила еду. На верхнем столе* взамен пустых блюд появились молочный поросёнок, обложенный яблочками, огромная щука, перепела в миндальной крошке. На стол, что ниже соли*, принесли рыбу, запеченую в тесте, разварной горох, каплуна, репу. И там, и там щедро лилось вино, наполнявшее чаши и кубки после каждого тоста.       Восседавший справа от лорда Леффорда лысоватый лорд с брюшком призвал выпить за хозяина замка. Отдавая ему должное, хозяин замка поднял кубок за лорда Распета. Затем прозвучал тост за леди Алиссанну. После — за жениха — Рагнара Эстреда. Затем все выпили за короля. И за наследного принца. И за королеву, недавно подарившую Семи Королевствам принцессу. Потом за её отца — лорда Тайвина Ланнистера. И за его супругу — леди Арью Ланнистер.       Прихлёбывая из кубка, Арья желала только одного — чтобы этот пир закончился, как можно скорее. Ей совсем не хотелось соперничать с невестой за внимание гостей, но похоже все позабыли, что главные на этом празднике — Алиссанна и Эстред, а не Арья и Тайвин Ланнистер. Все только и делали, что пялились на них, перешёптывались и снова пялились.       Сидевшая подле Арьи дама с раскрасневшимся от выпитого вина лицом, то и дело бросала на неё косые взгляды, пока хмель не развязал ей язык и она, наконец, не решилась заговорить:       — Вы, должно быть, недавно поженились, миледи? Никто не слышал о свадьбе лорда Тайвина!       — Недавно.       — Леди Арья — какое редкое имя! Ваш род древен?       — Древен.       — И известен?       — Известен.       Уставившись на Арью в ожидании ответа, дородная дама в зелёном, пожирала её глазами, явно оценивая всё — от скромной причёски, изрядно потрёпанной во время дневного перехода, до платья, сшитого в Риверране. На её лице так и читалось раздиравшее её любопытство. Словно спохватившись, она представилась:       — Одетта Нетворк из дома Эстред — тётя Рагнара Эстреда.       Стиснув зубы, Арья процедила:       — Арья Ланнистер из дома Старк — жена Тайвина Ланнистера.       — Старк?! Так вы — Арья Старк?! — глаза толстушки, казалось, едва не выскочили из глазниц. Её удивительный возглас получился чуть громче, чем следовало, и тут же был подхвачен окружающими. Сидевший рядом лорд Тайвин, мгновенно обернулся, прервав беседу со своим седовласым соседом. От взгляда мужа Арье стало не по себе. Казалось, что золотистые искорки в его глазах превратились в льдинки, и всё вокруг сейчас покроется льдом. Губы его сомкнулись в тонкую полоску, а заигравшие желваки не предвещали ничего хорошего.       Призрак Сбежавшей Невесты, выскочив на свободу, заметался по чертогу, порождая волну пересудов.       Кожей чувствуя обращённые на неё взгляды, Арья распрямила плечи и вздёрнула подбородок.       С каменным выражением лица её муж, поднявшись, подставил кубок виночерпию.       Повинуясь едва заметному жесту хозяина замка, менестрели опустили лютни и тамбурины.       Под сводами Золотого Зуба установилась звенящая тишина.       — Я поднимаю кубок за свою леди-супругу — за Леди Арью Ланнистер из дома Старк, — звучный голос её мужа гулко прокатился по залу, достигнув самых укромных его уголков. — За союз Запада и Севера — вечный и нерушимый, — повернувшись к Арье, лорд Тайвин подал ей руку, вынуждая подняться и встать рядом с ним. — За леди Арью!       — За леди Арью!       — За леди Арью!       — За союз Старков и Ланнистеров! — неслось отовсюду.       Продолжая стоять, Арья чувствовала, как краска стыда и гнева заливала её лицо, в то время, как в её ушах звенели хвалебные речи, прославляющие позорный, несуществующий союз Запада и Севера.       Вырвав руку, она села и залпом выпила вино, плескавшееся в её кубке. Отвратительная кислятина наполнила её рот и скатилась в желудок.       — Боюсь, что дорога была слишком утомительна для миледи, — донеслись до неё слова мужа, сказанные лорду Леффорду.       — Да, да, конечно! Покои ждут вас! Да и молодым уже пора! — заторопился отец невесты и что-то приказал мальчику, стоявшему за его спиной. Мальчик, проскользнув меж столом и стеной, скрылся в проходе, и почти сразу полилась игривая музыка. Заслышав мелодию, гости оживились, подскочили со своих мест, и зазвучало несвязное:       — Снял с невесты башмачок!..       Вцепившись в подлокотники, Арья во все глаза смотрела на толкотню перед помостом, на котором совсем недавно восседали жених и невеста. За спинами гостей не было видно ни Алиссанны, ни её мужа. Постепенно всеобщая свалка разделилась на две кучи — мужскую и женскую. Среди визга и смеха, перемежавшего куплеты песенки, то и дело прорывалась чья-то ругань. Вверх летели то дублет, то рубаха, то чулки, то подвязки. Толкающиеся и пихающие друг друга гости, медленно, но верно смещались к двери.       До крайности изумлённая этим странным южным обычаем, о котором она столько слышала, но ни разу не видела, Арья встала со своего места.       Зал почти опустел. Визжащая толпа гостей уже была в проходе и двигалась в сторону лестницы, ведущей в спальню.       Лорд Тайвин, провожая равнодушным взглядом разудалую процессию, повернулся к Арье:       — Миледи, меня ждёт лорд Бракс. Вас проводят в опочивальню. Постарайтесь хорошенько отдохнуть — мы завтра рано выезжаем…       Поутру, выйдя во двор, Арья увидела вереницу выстроившихся рыцарей и их оруженосцев. Вчера почти все они сидели ниже соли, и лишь некоторые из них разделили верхний стол с основными гостями.       Сир Глен Эпентри из Нанни, сир Тан Грогшери из Сапервейта, сир Коваль Гэндэли, сир Ульрих Утенберг. Имена и лица межевых рыцарей сменяли друг друга. Старые и молодые, они были не похожи друг на друга, как и их доспехи. Арья с удивлением взирала на продавленные панцыри, знававшие худшие времена, кольчуги, местами без колец, полушлемы без забрал — кое-кто из них выглядел беднее ланнистеровских гвардейцев.       Один за другим рыцари клялись послужить мечом для защиты мира и спокойствия в Семи Королевствах от Закатного моря до Узкого, встав под знамёна Кастерли Рок.       Когда последний рыцарь поклонился сначала лорду Тайвину, а потом и ей, Арье, к ним подошёл седовласый статный мужчина, облачённый в тёмную с бордовым отливом бригандину**, на которой красовался единорог.       — Милорд, миледи, моё почтение! — обратился он к Арье и её мужу. — Как видите, желающих дать отпор Грейджоям не мало!       — И это радует! — кивнул лорд Тайвин.       — Мой сын Титос, сир Хьюберт и лорд Ментори, как и Рагнар Эстред присоединятся к нам позже.       — Не будем требовать от жениха столь скоро покинуть брачное ложе, — милостиво согласился лорд Тайвин. — Нагонит нас дорогой. В путь!       Подчиняясь приказу, всё во дворе пришло в движение. Гвардейцы в алых плащах, вскочив на лошадей, потянулись в сторону подъёмного моста. Их примеру последовали всадники, в некоторых из которых Арья узнала вчерашних гостей. Последними двор покидали межевые рыцари и их оруженосцы.       Воспользовавшись помощью Дживса, Арья взобралась на Дымку и двинулась за мужем, уже восседавшим на Громе. Пустив лошадей рысью, они обогнали колонну и заняли место сразу за Якобом и Мартином, ехавшими позади знаменосцев…       Ещё не успел растаять предутренний туман, а перевал и башни Золотого Зуба уже скрылись за горизонтом.       Дорога, идя под уклон, петляла между гор, уводя их всё дальше и дальше на запад. Справа и слева ввысь тянулись скалы, у основания поросшие лесом и поблёскивавшие снегом на вершинах, впереди невысокие холмы перемежались с плато, утопавшими в цветах.       На исходе дня горы остались позади. Могучие ели и дубы уступили место легкомысленным липам и берёзам. Всё чаще попадались поляны — голубые от незабудок, белые от ромашек и жёлтые от горечавки. А уже ближе к ночи им встретилась первая ферма с кукурузным полем — ровные ряды зелёных побегов тянулись из чёрной земли, обещая его хозяину хороший урожай.       Лагерь они разбили по соседству.       Прогуливаясь меж шатров, Арья поглядывала на присоединившихся к ним рыцарей — межевых и тех, кто родился и рос под сенью замка. Некоторые из них были в видавших видах доспехах, кто-то в старой кольчуге, а кое-кто посверкивал новеньким оружием. Часть рыцарей была в сюрко*** с гербами на спине и груди. Молния, бьющая в землю, золотой колос на зелёном фоне, растущий полумесяц — Арье не был знаком ни один из них.       Обладатель герба с частичкой луны заметив, что на него смотрит жена лорда Тайвина, склонился в три погибели. Арье ничего не оставалось делать, как подойти и заговорить:       — Как вас зовут?       — Сир Ульрих Утенберг, рыцарь Ночного Полумесяца!       — Никогда не слышала, — не скрывая сожаления, сообщила Арья.       Сир Ульрих был невероятно высок, статен и, должно быть, силён. Его коротко стриженные светлые волосы вились колечками, а ярко голубые глаза казались сапфирами на загорелом безусом лице. Рыцарь был молод — едва ли старше самой Арьи. И, несомненно, беден. Глядя на его потёртое сюрко, на кольчугу, которой кое-где недоставало колец, Арья вспомнила слова деда — «межевого рыцаря турниры кормят, да свадьбы, если он не найдёт хорошую службу». Иногда, когда свадьба была в особо богатом доме, то мог быть и турнир, и тогда рыцари могли не только вволю поесть, но и сразиться за приз, или за трофей — победитель забирал коня и доспехи побеждённого.       — На свадьбе был турнир? — тут же спросила она.       — А? — не понял её рыцарь.       — Вы приехали на турнир? В Золотом Зубе был турнир? — повторила Арья вопрос.       — Э-э… Нет… Турнира не было. Мы просто заехали., — покраснев до самых ушей, сир Ульрих отвёл глаза.       — Понятно.., — пробормотала Арья, не зная, что ещё спросить.       — Но я участвовал в турнирах! — тут же, словно оправдываясь, заговорил парень. — В Эшмаре. Ещё в Ланниспорте. И в Эстервилле.       — Сир Ульрих, вы выигрывали? — оживилась Арья.       — Да, приходилось! — гордо кивнул её собеседник.       — В общей схватке? Или в поединке?       — И там, и там!       — Сир Ульрих славен только победами в турнирах? — холодноватый голос её мужа непрошенным гостем вторгся в их беседу.       Судорожно сглотнув, сир Ульрих Утенберг быстро совладал с собой и с вызовом ответил Хранителю Запада:       — На моём веку ещё не было войн, милорд, но я готов служить во благо короля и его подданных и на войне, и в мирные дни!       — Рад это слышать, — кивнув, лорд Тайвин с прищуром рассматривал здоровяка, бывшего с него ростом. — Нам нужны крепкие люди. Миледи, прошу вас! Нас ждут! –обратился он уже к Арье и подал руку, приглашая следовать за ним.       В центре лагеря, под навесом был накрыт стол, за которым расположились уже знакомый ей лорд Бракс, мужчина средних лет, представленный, как сир Таргет Твистелл, его чуть более молодой кузен — сир Хью, а так же лорд Алгуд и лорд Маятт — один тощий, словно палка, с длинным крючковатым носом и впалыми щеками, второй — упитанный и румяный. Все они присутствовали на свадьбе и покинули Золотой Зуб, присоединившись к Тайвину Ланнистеру.       Усадив Арью слева от себя, лорд Тайвин занял место во главе стола.       Дживс и Якоб, исполняя роль виночерпиев, обходили всех по кругу, подливая воду и вино, поднося дичь, снятую с вертелов.       Беседа за столом текла неспешно и, большей, частью без участия лорда Тайвина. Её муж предпочитал молчать, бросая редкие реплики, которые выслушивались всеми с особым вниманием. В разговоре в основном усердствовал лорд Маятт, налегавший на вино и от того не умолкавший. Обсуждение будущего урожая и его территориальные споры со своими соседями казались Арье ужасно скучными. И это всё накануне войны!       Тайком разглядывая их новых спутников, Арья пришла к выводу, что все они мало походили на хороших воинов. Лорд Маятт был слишком толст и явно глуп, не замечая того, что своими причитаниями вызывает раздражение у своего сюзерена — Тайвина Ланнистера. Лорд Алгуд производил крайне болезненное впечатление, и вряд ли был способен удержать меч. Таргет Твистел постоянно щурился — должно быть, зрение подводило его. А вот его кузен, сир Хью, явно умел обращаться и с мечом, и с молотом. Выправкой и статью он напоминал Родерика Касселя, как и молчаливостью. А вот про лорда Бракса она ничего определённого сказать не могла. Держался он уверенно и был явно на хорошем счету у её мужа, и она понятия не имела, чем он заслужил такое расположение.       У сидевших за столом были добротные, отделанные кожей, доспехи, кольчуги с блестящими, один к одному звеньями, нагрудники и горжеты с искусно выбитыми гербами и эмблемами домов, не то что у межевых рыцарей.       — Ночью нас должен нагнать мой сын со своими людьми, — тем временем сообщим лорд Бракс, наконец-то прервав «водопад жалоб» лорда Маятта.       — Сколько человек он приведёт? — поинтересовался лорд Тайвин.       — Четыре сотни.       — Хорошо! — кивнул муж.       «Четыре сотни! — встрепенулась Арья. — Запад всерьёз собирает знамёна! Быть войне!»       — Миледи, вам нечего опасаться, — улыбнувшись, молвил лорд Бракс, неверно истолковав её реакцию. — Утёс Кастерли неприступен.       — Я вовсе ничего не боюсь! За стенами замка прячутся только трусы! — возмутилась Арья.       — Ваши слова полны отваги, миледи! — неожиданно подал голос сир Твистелл. — Я прожил долгий век и могу сказать, что война — это година тяжких испытаний, которые ложатся на всех: и на леди в замках, и на их мужей, бьющихся в сече.       — Старки знают, что такое война! — вскинула голову Арья. — И я́ знаю, что такое война! Что такое считать дни, когда твои близкие сражаются, а ты живёшь в ожидании вестей и не знаешь, что принесёт тебе ворон!       — Многие идут на поле брани за славой, — не к месту сообщил сир Хью.       — Семья, дом, честь — вот то, за что стоит биться до последней капли крови! — тут же ответила Арья.       — Речи истинной Львицы Кастерли Рок, миледи! — поднял свой кубок лорд Бракс.       — За Львицу Утёса!       — За Львицу!       Сложив губы в улыбку, Арья в ответном жесте подняла кубок. Слышать подобное было и лестно, и грустно, и горько.       Перехватив взгляд мужа, она отвела глаза. Его лицо в сгустившихся сумерках было непроницаемым, и лишь в чёрных зрачках загадочно плясали огоньки отражавшихся свечей, предвещая то ли пожар предстоящей войны, то ли что ещё. Да губы едва заметно изгибались в подобии улыбки…       — Нам предстоит обсудить пару вопросов, — поднявшись, сообщил лорд Тайвин, давая всем понять, что ужин завершён. — Уберите это! — кивнул он Дживсу и Якобу. И обратившись к Арье, подал ей руку: — Миледи, уже поздний час. Я провожу вас.       Распрощавшись с участниками застолья, Арья в сопровождении мужа покинула навес.       Она ожидала, что лорд Тайвин свернёт в сторону их палатки, но он повёл её через весь лагерь, остановившись у кромки кукурузного поля.       Побеги, бывшие ей по щиколотку, убегали вдаль, туда, где чернел лес. Рассыпанные по небу звёзды сложились в привычные её глазу созвездия, а луна, вынырнувшая из облаков, была точно такой же, как и тогда, над тем полем, где она умирала с голоду, давясь луковицей. Должно быть, то поле тоже было уже засеяно, но только некому его возделывать. Некому собирать урожай. И всё из-за её глупости.       — Сколько вам было тогда лет? Десять? Одиннадцать? — неожиданно спросил лорд Тайвин.       — Когда? — не поняла Арья.       — Когда началась та война.       — Десять… Я хотела поехать воевать вместе с отцом! Я была готова! У меня был мой меч! — неожиданно для себя яростно призналась Арья.       — А он вас не взял, — тихо и как-то … примирительно молвил лорд Тайвин.       — Не взял…       — А кто вам всё-таки подарил Иглу?       — Иглу?! Вы помните?! — у Арьи от удивления открылся рот.       — Такое сложно забыть! — хмыкнул её муж. Запрокинув голову, Арья попыталась рассмотреть его лицо, но ничего кроме белеющих в темноте смутных очертаний не увидела.       — Лианна. Иглу мне подарила Лианна, — со вздохом призналась Арья. — Это последнее, что мне она подарила… Это было перед турниром — тем самым…       — Мне жаль, что всё так вышло.       —..., — в горле у Арьи встал ком.       — Вы были отчаянно храбры, миледи, — Арье почудилась улыбка в голосе мужа. И что-то похожее на сочувствие. Вновь взяв Арью под руку, он развернул её в сторону лагеря. — Поздно уже. Завтра рано в путь.       — Как и всегда, — кивнула Арья, опираясь о предложенную ей руку.       — Как и всегда, — повторил за ней муж.       Вместе они дошли до их палатки.       — Нам нужно кое-что обсудить, — сообщил ей лорд Тайвин, отпуская её. — Не ждите меня.       — Конечно, милорд, — кивнула Арья, про себя подумав: «Как и всегда…» …       Ночью прибыл сын лорда Бракса — Титос, а следом и Рагнар Эстред, вынужденный по велению своего сюзерена оставить молодую жену. С ними пришли ещё воины — конные и пешие. Выйдя утром из шатра, Арья увидела целое войско — людской муравейник заполнил поляну и захватил часть леса. Многоголосый говор смешивался со ржанием лошадей, лаем собак и мычанием коров на ферме.       Сборы были недолгими. Солнце ещё не успело выкатиться из-за деревьев, а палатки уже были свёрнуты, поклажа погружена, и лошади стояли под седлом. Повинуясь приказу, людская разномастная толпа пришла в движение, превращаясь в колонну. Первыми выстроились гвардейцы Ланнистеров с львиными стягами в руках, за ними шли люди лорда Бракса, которых можно было узнать по лиловым цветам и единорогу, а после них — все остальные. Межевым рыцарям досталось место в самом хвосте.       Бряцая оружием, всадник за всадником, войско потянулось на запад.       Впереди реяли знамёна со вздыбленным львом, указывая всем путь. Позади дрожжала земля от сотен людей — конных и пеших, идущих навстречу подвигу и славе.       Гром, гарцуя под седлом, гордо нёс своего седока, за одну ночь превратившегося в грозного военачальника. Облачённый, как и в день их первой встречи, в доспехи цвета переспелой вишни, лорд Тайвин величественно восседал на своём боевом коне. Алый плащ росчерком лёг ему на грудь — от правого плеча к левому бедру, на искусно выкованной стали притаились львы, а на золоте меча огнём горели рубины.       Арья, повинуясь подспудному желанию, расправила плечи и, приосанившись, вздёрнула подбородок. Форель на её груди играла всеми цветами радуги, зорко высматривая врагов единственным сапфировым глазом. Даже Дымка, отыскав в своей невзрачной душонке благородные корни, резво вскидывала ноги, уподобившись могучему Грому.       Лига за лигой войско, ведомое Тайвином Ланнистером, углублялось в Западные Земли.       Соловьиные рощи сменялись пахучими лугами, то справа, то слева вырастали холмы, поблёскивали блюдцами озёра, журчали ручьи. Край этот был благодатен, солнечен и ярок. Дневное светило щедро согревало его днём, а ночью всё вокруг окутывала благословенная прохлада. Арья, привыкшая к суровости Севера, с удивлением рассматривала красоты, что окружали её. Когда мейстер Лювин говорил, что мир велик и разен, она не думала, что чтобы увидеть это, надо всего лишь оказаться в другом Королевстве. А на что же похожи Дорн, Миэрин, Летние острова?       Дорога, стелившаяся перед ними, была ровной и гладкой, и они проходили за день не один десяток лиг. Ночами останавливались на привал, а поутру снова трогались в путь. Лорд Тайвин спешил. Арья не знала, что заставляло его торопиться домой, но непрекращающиеся ежевечерние советы с лордами, что ехали с ними, заставляли её думать, что это было связано с Грейджоями. За неделю пути к ним присоединилось ещё четверо вассалов Ланнистеров со своими людьми, влившимися в их и без того немалое войско.       Представляя вновь прибывшим Арью, лорд Тайвин сразу отсекал все домыслы — «союз Ланнистеров и Старков» — говорил он, и это принималось безоговорочно. От чего-то Арье казалось, что до западных горцев, живших вдали от оживлённых дорог, ещё не дошли слухи о её первой, не состоявшейся свадьбе, и от того этот брак вызывал ровно столько вопросов, как и любой другой. Лорды сдержанно кланялись, желали милости богов, процветания Дому Ланнистер и крепости союза со Старками. Арья благодарила, растягивая губы в улыбке. Её муж милостиво склонял голову, принимая поздравления. Общие вечерние ужины были кратки, а после того, как со стола убиралась последняя тарелка, на нём расстилалась большая карта Западных Земель. Лорд Тайвин начинал совет, а Арья удалялась в шатёр и засыпала крепким сном, чтобы проснуться утром, быстро собраться и снова тронуться в путь. Мужа она не видела. Иногда у неё закрадывались сомнения, а спал ли он вообще? Наверное, спал — утром его часть постели была смятой, как и подушка.       Прошла неделя и перед ними вырос Сарсфилд — небольшой, приземистый замок, показавшийся Арье серым и невзрачным. Здесь их уже ждали. Лорд Мелвин со своей женой леди Ширли встречал их на ступенях замка. Не было ни удивления, ни восторженных речей.       Склонившись пред своим сюзереном, лорд Сарсфилд пробормотал:       — Добро пожаловать лорд Тайвин… Леди Арья…       «Его предупредили — ворон или гонец,» — поняла Арья.       В чертоге — низком и задымлённом, с широкой притолокой, были накрыты столы. Бараньи рёбра, свиные окорока, каплуны, пареная репа, тыква, эль и вино — ничего общего со свадебным пиром в Золотом Зубе. Всё было просто и сытно.       Приветственные речи и поздравления по случаю союза Запада и Севера, к счастью, не затянулись. Ужин быстро превратился в то, чем и должен быть ужин — вкушением пищи. Бряцанье кружек и позвякивание ложек иногда перемежалось короткими фразами, большая часть из которых была ответами на вопросы, задаваемые лордом Тайвином о готовности Запада дать отпор железнорождённым. Лорд Сарсфилд, бормоча что-то не особо внятное, говорил о припасах, лесе, оружии, людях.       Когда большая часть еды перекочевала из тарелок в желудки гостей, в чертог торопливо вошёл мейстер. Поклонившись лорду Тайвину, он протянул хозяину замка письмо:       — Ворон из Утёса Кастерли!       — Милорд.., — схватив письмо, лорд Сарсфилд выжидающе смотрел на лорда Тайвина.       — Что вы медлите — оно же вам адресовано! — тень неудовольствия набежала на чело Тайвина Ланнистера.       — Да, да, конечно! — спохватившись, заторопился Мелвин Сарсфилд, раскручивая маленький свиток. Пробежав по нему глазами, он вскричал: — Милорды! Лорд Тайвин! Вести из Королевской Гавани! Его милость Роберт Баратеон объявил деяния Бейлона Грейджоев мятежом и призвал созывать знамёна!       — Мудрое решение! — провозгласил лорд Тайвин. Привычное спокойствие на его лице уступило место едва заметному удовлетворению. Вскинув голову, он обвёл чертог глазами. Под его взглядом лорды, один за другим, одобрительно кивали, значительно переглядываясь между собой. — Полагаю, самое время, провозгласить тост!       — За скорую победу! — поднявшись, вскинул руку с кубком лорд Бракс.       — За короля Роберта Баратеона! — присоединился к нему молодой Рагнар Эстред.       — За лорда Тайвина Ланнистера, за Щит Ланниспорта и Хранителя Запада! — встал сир Титос Бракс.       — За лорда Тайвина!       — За лорда Тайвина! — неслось со всех сторон.       Воодушевившись, Арья тоже встала с кубком в руке. Пригубив вино, она посмотрела поверх бокала на мужа. Его взгляд был устремлён на благородных сиров, поддавшихся единому порыву. Зелёные глаза загадочно посверкивали в полутёмном зале, а в лёгком прищуре и изгибе губ угадывалось тщательно затаённое торжество.       — За короля Роберта! — произнёс он, опустошая свой кубок до дна.       Когда чествования Хранителя Запада и короля Семи Королевств поутихли, леди Ширли тронула Арью за руку:       — Вы, должно быть, устали, миледи. Мой супруг сказал, что сейчас мужчины будут совещаться, и мы можем покинуть чертог. Ваши покои ждут вас. Я и леди Сибил готовы проводить вас.       — Да, конечно, — согласилась Арья. Как бы ей не хотелось узнать больше о предстоящей войне, но усталость от целого дня, проведённого в седле, была сильнее. Да и вряд ли в письме было написано больше, чем прочитал хозяин замка. Запад собирает знамёна — это и так ясно. И теперь это уже не желание Утёса Кастерли, а повеление короля.       Идя по собственному замку, его хозяйка явно нервничала, боясь, что что-то не устроит высокородных гостей, чего нельзя было сказать о второй даме, чью роль в Сарсфилде Арья не уяснила. Дородную даму лет пятидесяти не смущало присутствие ни самого Хранителя Запада, ни его свиты. За столом она налегала на угощения и вино, а сейчас, шествуя рядом с Арьей, без стеснения рассматривала её.       — Миледи.., — начала она.       — Да леди Сибил? — холодно прервала её Арья, давая понять, что не расположена к беседе.       — Как давно вы знакомы с лордом Тайвином?       — Достаточно давно.       — Ваш союз стал неожиданностью для всех!       — И что вас удивляет?       — Ничего, миледи. Я просто спросила. Он так давно овдовел, а женился только сейчас.       «Может, ему просто не нужна жена!» — мысленно пожала плечами Арья. За время путешествия она убедила себя в том, что её мужу была чужда любовь к плотским утехам. И что супружеские обязанности он выполнял только из чувства долга — шли дни, а то, что случилось в предгорье, когда лорд Тайвин взял её утром, больше не повторилось…       Сарсфилд они покинули на рассвете. Их войско стало ещё больше, усилившись людьми лорда Мелвила. Сам лорд Мелвил остался в замке, чему несказанно порадовал леди Ширли.       Колонна, двигаясь на Запад, за неделю прошла до развилки, делящей Речную дорогу на ту, что вела в Ланниспорт и ту, что уходила к Утёсу Кастерли. Рыцари, присоединившиеся к ним в пути, свернули на север, а лорд Тайвин со своими людьми — на юг. Когда на горизонте вновь показались горы, сердце Арьи болезненно сжалось. Она не могла понять, как так вышло, что её твёрдое намерение бежать, так ни к чему и не привело. Что её единственная жалкая попытка, так и осталась единственной.       Дорога вновь поползла вверх, становясь всё круче и круче. Огромный, прицепившийся к серым камням замок, рос на глазах. Башни, белевшие в темноте, переходы, лестницы, заполненные светом окна. Неприступные стены, как продолжение скалы. Обрывы, глядя на которые кружится голова. И далёкий гул моря.       Впустив их внутрь замка, Львиная Пасть захлопнулась, лязгнув цепями подъёмного моста, опустившегося за их спиной.       — Миледи, вот мы и дома, — молвил её муж, подавая ей руку и помогая спешиться.       «Скорее, в тюрьме.., » — озираясь, Арья смотрела по сторонам, почти ничего не различая, кроме высоты стен, терявшихся в темноте ночи.       Подождав, и так и не дождавшись ответа, лорд Тайвин подозвал какую-то женщину, велев проводить «леди Ланнистер в её покои».       «Леди Ланнистер» с трудом переставляя ноги от тяжести обрушившегося на неё открытия, медленно брела вслед за Китти и их провожатой. Поотстав, Арья с горечью думала об упущенных возможностях, о том, что отныне Львиная Пасть встала между ней и свободой, и о том, что ещё может обрушиться ей на голову по воле богов и её собственной глупости?       Этим чем-то оказалась маленькая обезьянка, спрыгнувшая от куда-то с высоты.       Отскочив, Арья поняла, что ошиблась — это был карлик. Маленький, едва достающий ей до талии, он был одет в красный кафтанчик и красные сапожки. Уставившись на неё, лилипут бесцеремонно изучал Арью, ослеплённую факелом, который она чуть не снесла головой.       Разозлившись, Арья обогнула местного шута, резко бросив через плечо:       — Чего пялишься? Разве твоё место не в балагане? Вот туда и ступай!.. ______________________________________________________________________________ *В средние века соль из-за своей ценности ставилась на стол, где сидели хозяева и почётные гости — верхний, за нижний — "ниже соли" садили тех, кто победнее и не столь значим. **бригандина — доспех из пластин, которые нередко покрывались дорогими тканями, иногда с гербом. Возникла в XIII века и была доступна только крупным феодалам из-за дороговизны, позднее получила распространение, как типичное снаряжение пехотинца. *** сюрко — длинный и просторный плащ-нарамник, похожий по покрою на пончо и часто украшенный гербом владельца, обычно чуть длиннее колена и с разрезами в передней и задней части. Сюрко использовался для защиты кольчуги от перегрева на солнце. Получил широкое распространение во время крестовых походов.