Сбежавшая невеста.

      Открыв глаза, Тайвин увидел непривычные очертания чужой комнаты и светлеющее небо за окном. Сон мгновенно слетел, будто его и не было.       Пора вставать. Но ему совсем не хотелось этого делать – вставать, одеваться и уходить...       Стараясь не разбудить ту, что спала у него на плече, он осторожно повернул голову и тут же уткнулся носом в тёмную макушку. Арья… Жена… На душе стало по-глупому тепло и радостно...       Арья… чуждое, непривычное имя – словно горошина перекатывается на языке. И сама она – ни на кого не похожая леди с севера...       Он уже не помнил день, когда примирение с тем, что она стала его женой, сменилось желанием чего-то большего. Может, это случилось во время их долгого путешествия, когда она из служанки в придорожной гостинице превратилась в леди, или, когда он увидел её, счастливую, с Жанеей на коленях, радостно улыбавшуюся всем вокруг. Посетившая его в тот миг мысль прочно засела у него в голове – это могло бы быть их дитя... В те дни, глядя на Кивана и Дорну, он был даже зол на них, от того, что у них было всё, а у него – ничего, только тайные мечты и женщина-ребёнок, которая смотрела на него испуганным взором, стоило ему подойти чуть ближе. А он хотел её… Боги, как он хотел её!       Расцветая под южным солнцем, его жена менялась с каждым днём, становясь всё краше и краше. Кожа её словно светилась изнутри, на щеках появился румянец, а в волосах – блеск. Видя, как она проходит мимо, как шёлк обтекает её ноги, подчёркивает тонкую талию, обволакивает грудь, Тайвин оборачивался ей во след, не в силах отвести взор. Он провёл не одну бессонную ночь, мучаясь от неутолённого желания зная, что она здесь, рядом… Он мог пойти и взять её в любой момент, но всякий раз его останавливали воспоминания об их былой близости. Оба раза это больше походило на насилие, чем на таинство любви, и он не хотел, чтобы это повторилось вновь. Ему не нужна была жена, которая делила бы с ним ложе из чувства долга. Он хотел совсем другого. И он не понимал, как ему это получить.       Ему ещё никогда не приходилось добиваться внимания женщины – в юности девицы вешались на него гроздьями, в бытность вдовца он пользовался услугами шлюх и делил постель с теми, кто, как и он, не искал ничего другого, кроме как удовлетворения естественных потребностей. С Джоанной всё было просто и понятно – он знал её с детства, знал, что она любит, а что ненавидит. А вот его вторая жена… Арья не была похожа ни на одну из известных ему женщин. С первых дней их знакомства она заявила, что терпеть не может вышивку и любит оружие, и он с превеликим удивлением обнаружил, что так оно и есть. Категоричностью суждений она чем-то напоминала ему Серсею, но на этом их сходство заканчивалось. Она искренне восхищалась красотой бриллиантов, не стремясь примерить их на себя. Тайвину казалось, что подари он ей звезду на небе, она будет радоваться точно так же. Арья была напрочь лишена кокетства, свойственного женщинам – он ни разу не видел, чтобы, получив украшение, она посмотрела на себя в зеркало, зато готова была лезть в море, лишь бы узнать, как рождается жемчуг. А как она рассматривала подаренный им кинжал! – от гравировки ножен, до остроты клинка, а он-то думал, что всё это бравада. И про охоту она не солгала, и про фехтование. Тогда, в тренировочном зале, ему больших трудов стоило сдерживаться, чтобы ненароком не навредить своей маленькой и юркой жене. Пару раз она нанесла ему весьма ощутимые удары, чем немало удивила его. Он мог разом прекратить этот фарс, выбив клинок из её руки, но не сделал этого. Ловкость против силы и опыта – их поединок затянулся, и жене пришлось капитулировать. А на днях она всерьёз заявила, что хочет на войну, и тогда он по-настоящему испугался. Девочка сама не понимает, о чём говорит – битва, это не танцы с оружием в руках, это место, где либо ты, либо тебя, а как – не имеет значения.       Пошевелившись во сне, Арья ещё теснее прижалась к Тайвину, обвив его рукой и ногой. Зарывшись лицом ей в волосы, он вдохнул аромат роз и моря… Так когда-то пахло от Джоанны. Почти, так… Она тоже любила все эти баночки и флакончики, содержимым которых её щедро умащала Ним. В этом они с Арьей были похожи. А ещё в том, как смотрели на луну и звёзды, подперев щёку рукой и дивясь тому, что видели, как смеялись, играя с Верным, или бежали босыми по пляжу, а потом сидели на камнях, суша юбки. Только тогда с ними был не Верный, а Лайт. Но пляж был тот же, и камни те же. Тем утром Тайвину на миг показалось, что рядом с хрупкой, темноволосой женщиной, идущей в полосе прибоя, вышагивает золотоволосый мальчик. Видение было столь отчётливым, что он едва не позвал: «Джейме!..» Но Джейме был уже взрослым мужчиной, а тому мальчику ещё предстояло родиться…       Если бы она не ответила на его поцелуй, не приняла его сегодня, Тайвин не знал, чтобы сделал – терпение его было не бесконечным. Но она не оттолкнула его. Их близость не имела ничего общего с тем, что было между ними в гостинице и на перевале. Его жена оказалась страстной натурой, пылко отвечая на его ласки и поцелуи. От её неумелости у него щемило в груди, а мысль, что до него она не принадлежала никому, рождала волну тепла и нежности, и ему хотелось её снова и снова…       Осторожно высвободившись, Тайвин сел на кровати. Жена, продолжая спать, что-то неразборчиво пробормотала.       – Мне пора, моя леди.., – легонько коснувшись губами её волос, прошептал он.       За окном становилось всё светлее и светлее, так же, как и на душе Тайвина. Он никогда не думал, что всё может повториться вновь – женщина, принадлежащая только ему и никому другому, дни, в которые вернётся нечто простое и давно позабытое, и ночи – полные страсти, и сын, делающий первые шаги… Всё это будет, теперь он был в этом уверен, только сначала ему нужно разобраться с Грейджоем…       Разлепив веки, Арья потянулась, как кошка. Тело её ломило, внизу живота разливалась приятная истома, а меж ног было влажно и немного саднило.       Резко распахнув глаза, она уставилась на алый балдахин, натянутый над кроватью.       Она провела ночь с мужем. Удивительную, невероятную, чудесную ночь.       Повернув голову, Арья разочарованно посмотрела на вмятину на подушке — муж уже ушёл, а мог бы встретить это утро вместе с ней. Впрочем, навряд ли было ещё утро — скорее всего, был уже день.       Рассмеявшись, Арья перекатилась на живот. Простыня, проскользив по груди, оживила воспоминания тела. Внутри всё заныло, соски, затвердев, вспомнили чужие губы и руки, а между ног начал стягиваться тугой узел. Хрипло рассмеявшись, Арья провела ладонью по шее, плечам, животу, пальцами скользнула ниже, ещё ниже. Простонав, она продолжила ласки, изучая себя. Возбуждение, достигнув пика, тут же схлынуло, оставив после себя опустошение и тоску. Это было не то. Всё не то. Тело её требовало других рук, губ и кое-чего ещё.       Вытянувшись на спине, Арья рассматривала балдахин. Лианна была права — нет ничего слаще поцелуев. Особенно, если целуют не только губы. Об остальном тётя умолчала, впрочем, откуда ей было знать. А Арья теперь знает…       Покинув кровать, Арья прошлёпала босыми ногами по ковру и налила в кубок воды. На звяканье кувшина открылась дверь, впустив Зизи:       — Доброе утро, миледи! Изволите принять ванную?       — Да! — радостно кивнула Арья и, допив воду, как была голой, прошла вслед за девочкой в помывочную комнату, где уже всё было готово.       Вспенив губку, она водила ею по телу, всё ещё продолжая слышать отголоски прошедшей ночи.       Нимесида, шурша юбками, то появлялась, то исчезала. Амалия, подав полотенца, ушла распорядиться на счёт завтрака. Грета и Зизи возились с постелью, меняя простыни.       Покинув ванну, Арья уже привычно позволила вытереть себя. Хорошее настроение переполняло её от макушки до пят.       — Лорд Тайвин у себя? — поинтересовалась она, уже предвкушая их следующую ночь.       — Лорд Тайвин? — переспросила Нимесида.       — Лорд Тайвин, — повторила Арья, внимательно глядя ей в глаза. Что-то в её ответе, вернее — тоне, Арье очень не понравилось.       — … Он уехал, — сурово ответила Нимесида, не отводя взгляд.       — Как?! Куда?!       — Отбыл сегодня с остальными в Ланниспорт.       — Нет! Этого не может быть! — вскричала Арья. Как же так?! Он уехал, а она осталась?! — Я немедленно отправляюсь следом! — заявила она.       — Миледи! — грозно рыкнула Нимесида, повысив голос.       — Что?!       — Виданное ли это дело! Леди на войне!       Глядя на суровое лицо старшей горничной, Арья поняла, что эту скалу ей не победить и не объехать.       — Подай мне туфли! — недовольно велела она, демонстративно поёжившись. — Что, не видишь, что я босая?!       — Да, миледи, — глянув на неё с подозрением, ответила Нимесида.       Глядя в след широченной спине, Арья дождалась, пока та скроется в спальне. Метнувшись к чёрному ходу, она еле успела обратно.       — Ваши туфли, миледи, — ставя перед Арьей домашние туфельки, проговорила Нимесида.       — Ага, — проронила Арья и, ужом проскользнув мимо склонившейся служанки, выскочила в спальню. Схватив стул, она подперла им дверь.       — Эй!!! Вы чего удумали?! Немедленно откройте!!! — зычный голос и требовательные удары сотрясли покои. — Миледи!!! — бушевала Нимесида. — Лорд Тайвин будет в гневе!!! Что вы творите!!!       — Я еду к нему!!! — крикнула Арья.       — Никуда вы не поедете!!! …       Судя по звукам за дверью, Нимесида направилась к чёрному ходу помывочной. Усмехнувшись, Арья положила на туалетный столик ключ, которым пару мгновений назад заперла дверь, ведущую из купальни на лестницу.       — Тебя скоро выпустят!!! — крикнула Арья, распахнув другую потайную дверку, за которой прятались шкафы и сундуки с нарядами леди Ланнистер.       — Куда вы собрались?! — голос разгневанной горничной звучал глухо, как из колодца, плутая меж стен.       Не обращая внимания на крики Нимесиды, Арья торопливо рылась в сундуке, извлекая по очереди исподнее, бриджи, рубашку, камзол.       Одевшись и подпоясавшись, она стянула первой попавшейся под руку лентой мокрые волосы, пустив их хвостом по спине. Не обращая внимания на грозные крики, доносившиеся из купальни, Арья вынула из стола кинжал, подаренный мужем, и, на ходу, пристёгивая ножны к поясу, покинула покои.       Коридоры и лестницы были непривычно пустынны. Почти бегом спустившись до нижнего двора, она увидела четырёх человек, среди которых был сир Ульрих.       — Миледи?! — вытаращил он изумлённые глаза.       — Вы в Ланниспорт? Я с вами! — быстро, не давая ему опомниться, сообщила Арья.       — Я…       — Стив! Седлай Белоснежку! — приказала она конюшёнку, стоявшему с открытым ртом.       — Э-э-э…       — Я что, сказала что-то непонятное?! — вскипела Арья, нависнув над перепуганным мальчишкой.       — Миледи, лорд Тайвин.., — начал худосочный мужчина лет пятидесяти, которого она видела впервые.       — Ждёт меня в Ланниспорте! Как и король Роберт! И мой отец — лорд Старк! — слова рождались сами собой, придавая ей уверенности.       — Но, миледи, — растерялся парнишка, помогавший Нику Лауде. — Вы не можете ехать! Это опасно! Будет сражение!       — Я еду с сиром Ульрихом, — скрежетнув зубами, процедила Арья, поглядывая на лестницу — если эти недоумки продолжат препираться, скоро здесь появится Нимесида, и всему конец! — И с ним я буду в полной безопасности. Лорд Тайвин велел мне прибыть днём!       — Велел? — недоверчиво переспросил парнишка. — Он ждёт вас?       — Да! Мы каждый день тренировались в оружейном зале! — малость солгала Арья, зная о том, что об их единственной тренировке не знал только глухой, да и то, ему, должно быть, всё показали на пальцах. А об её успехе на охоте уже ходили легенды.       Последний довод оказался весомым — глядя, как конюшонок зашагал в сторону конюшни, Арья облегчённо выдохнула. Нетерпеливо притопывая ногой, она переводила взгляд с галереи, на которой вот-вот должна была появиться Нимесида, на немногочисленных мужчин, столпившихся у подъёмного моста. Все они смотрели на неё, как на чудо, но Арье было всё равно.       — Миледи.., — раздалось рядом.       — Да, сир Ульрих? — сурово сведя брови, Арья для пущей значимости расправила плечи и вздёрнула подбородок.       — У меня нет уверенности…       — В чём?! — гневно прервала она его. — Вы изволите сомневаться в моих словах?! — голос её подрагивал, а взгляд был исполнен негодования. Во всяком случае, она наделась, что он был исполнен негодования — когда мать кому-то что-то выговаривала подобным тоном, у всех мгновенно отпадало желание спорить с леди Старк. Арья надеялась, что у неё сейчас вышло не хуже — ведь она была её дочерью.       — Нет, конечно, нет.., — пробормотал сир Ульрих, краснея, как мак: — но…       — В таком случае не оскорбляйте меня своим неверием! — ещё выше вздёрнув подбородок, отчеканила Арья, весьма довольная собой.       Тем временем вывели Белоснежку, а Нимесида так и не появилась.       Вскочив в седло, Арья бросила взгляд на сира Ульриха, всё ещё недоверчиво взиравшего на неё:       — Вас долго ждать?!       — Мне лорд Тайвин ничего не говорил, — продолжал упрямствовать он.       — Когда вы его видели?! — не на шутку разозлилась Арья.       — Вчера вечером. Он поручил мне сопроводить сира Пентора и его людей к лорду Браксу.       — А я рассталась с мужем под утро! — рявкнула Арья. — Он отбыл, велев присоединиться к нему позже! Вместе с вами! Ведь вы едете в Ланниспорт?       — Да, но…       — Не хотите — я поеду одна!       Последняя угроза подействовала, и сир Ульрих, вместе с мужчиной, оказавшимся сиром Пентором, направился в сторону ворот, пропуская вперёд Арью. Арья, оглянувшись, увидела нечто огромное, шаром несущееся по нижней галерее. «Нимесида,» — поняла она и пришпорила Белоснежку…       Миновав подъёмный мост, они спустились по главной дороге и оказались внизу, где их ждали человек сто конных. Не обращая внимания на разинутые рты, Арья заняла место во главе отряда рядом с сиром Ульрихом, ехавшим с видом человека, которому на голову свалился огромный камень и от того, тот перестал понимать, кто он такой и что делает.       По небу плыли лохматые тучи, а под ногами лошадей чавкала грязь. Дорога несла на себе следы войска, что прошло здесь не так давно. Неровная колея от телег, расползаясь, вобрала в себя воду, оставшуюся от проливных дождей, а лунки от копыт превратились в лужицы.       Ёжась на ветру, Арья поглядывала по сторонам. Холмы, поросшие кустами, поля и вновь холмы, березняк, орешник, деревня вдалеке.       Мокрые волосы, прилипнув к спине, промочили ткань камзола. Стараясь не горбиться, она расправила плечи и сжала рукоять кинжала…       До Ланниспорта они добрались задолго до ночи, но Арье казалось, что вот-вот наступит час волка — так было темно и сумрачно от облаков застивших солнце. Поначалу ей почудилось, что часть из них упала на город, но потом она поняла, что это дым — Ланниспорт был охвачен пожаром. Жёлтые светлячки мерцали меж домов и деревьев. Точно такие же были и на море — сгрудившись в стайку у самого берега, они ярким пятном выделялись на водной глади.       Остановившись, сир Ульрих развернул коня, перегородив Арье дорогу. Его сжатые в тонкую полоску губы и нахмуренный лоб выдавали решимость межевого рыцаря:       — Миледи, — молвил он: — вам лучше остаться здесь. Сир Миддлтон и его люди будут вас охранять, а я...       — Никакого остаться здесь! — прервала его на полуслове Арья. — Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы я сидела под деревом и смотрела на город!       — Да, но там опасно!       — Не опаснее чем здесь! Если сюда придут Грейджои одного сира Миддолтона будет недостаточно! Мы двигаемся дальше! — скомандовала Арья и тронула Белоснежку в бока.       — Держитесь рядом, миледи, — бросив на неё хмурый взгляд, пробормотал сир Ульрих, жестом указывая следовавшим за ними рыцарям выдвинуться вперёд, авангардом.       Ланниспорт встретил их гарью и пеплом, летящим в лицо. Мечущиеся, словно тени, горожане, плескали воду на полыхающие дома. Крики и вопли смешивались с треском рушащихся стен. Ввысь взмывали снопы искр, языки пламени лизали камень и дерево, пожирая то, что ещё утром было чьим-то добром. А внизу, там, где было море, звоном мечей пела битва.       Появившиеся, словно ниоткуда, люди в чёрных кожаных одеждах внесли сумятицу в их ряды, отрезав голову отряда от остальных.       — Сомкнуть строй!!! — пророкотал за спиной Арьи сир Пентор.       Сир Ульрих, обнажив меч, уже ринулся в бой, снеся голову одному из нападавших.       —Миледи!!! Защищайте миледи!!! — его зычный голос заглушил лязг оружия и крики островитян, идущих в атаку.       Вцепившись в поводья, Арья, растерявшись, крутила головой. Справа и слева от неё, сшибаясь, дрались конные и пешие, заваливались лошади со вспоротым брюхом, подминая под собой своих седоков, падали, рассечённые надвое люди. Рядом что-то горело, рушась и осыпая огненным дождём и пеплом всё вокруг.       Белоснежка, нервничая, вскидывала копыта, не желая повиноваться хозяйке.       Пламя уже полыхало повсюду. Охватив дома, оно перекинулось на изгороди и деревья. Огненные языки тянулись ко всему, до чего могли достать.       Совсем рядом, догорая, забор, сложился, как захлопнутая книга.       Белоснежка, заржав, взвилась на дыбы и устремилась в проход, открывшийся меж домов.       — Миледи!!! — взревел из гущи битвы сир Ульрих. — Миледи!!!       Но Белоснежку было уже не остановить. Сорвавшись в галоп, лошадь уносила Арью всё дальше и дальше, пока на их пути не возникла высокая, каменная стена.       — Что же ты натворила?! — в отчаянии воскликнула Арья.       Вокруг не было ни души. Стена, тянувшаяся с севера на юг, должно быть, была стеной какого-то замка. Оглянувшись, Арья увидела сплошное море огня — путь назад был отрезан.       Пришпорив Белоснежку, Арья поняла, что кобыла не намерена трогаться с места.       — Ну же! Давай! Пошла! Ну! — уговаривала её Арья, но всё было напрасно — препуганная лошадь лишь перебирала копытами. Отчаявшись, Арья соскочила и, взяв Белоснежку под уздцы, потянула за собой: — Идём! Идём! Я тебя не брошу!       Кобыла, помедлив, сделала первый шаг.       Идя вдоль стены, Арья и её лошадь добрались до начала какой-то улочки, выглядевшей вполне мирно. Настороженно прядая ушами, Белоснежка повиновалась, следуя за хозяйкой.       Вдалеке показался холм и что-то, похожее на дворец. Тянувшийся отовсюду дым мешал рассмотреть внушительное сооружение, возвышавшееся над городом.       Начавшие появляться люди, не обращали внимания ни на Арью, ни на её лошадь. Потянуло гарью. Неожиданно вырвавшееся из проулка пламя испугало Арью и, ещё больше, Белоснежку. Взвившись на дыбы, кобыла вырвалась и бросилась прочь.       — Пекло! — ругнулась Арья. Стиснув зубы, она зашагала дальше — то ли ко дворцу, то ли к чему ещё.       Улица становилась всё шире, а дворец, вырастая, обрёл очертания септы.       Пожар, наступая со всех сторон, подбирался ко всему, что могло гореть. Пламя гудело справа и слева. Стены, объятые огнём — пугали. Люди, бегущие ей навстречу не разбирая дороги — не меньше. Уворачиваясь от обезумевших горожан, Арья упрямо шагала вперёд.       Улица привела её на площадь, где полыхали лавки торговцев, театральные подмостки, телеги и клетушки. В одной из них был заперт человек. Мимо него бежали люди, спасая свои жизни, а он тянул к ним руки, взывая о помощи.       Остановившись, Арья замерла, не зная, что ей делать. Пламя подступало к узнику всё ближе и ближе, а ему так никто и не спешил помочь.       Выдохнув, Арья решительно шагнула к телеге. Что-то, прогрохотав, упало у неё за спиной. Испугавшись, она обернулась. Это была всего лишь очередная лавка очередного торговца, лишившаяся крыши.       Узник, поняв, что помощь близка, замахал руками, указывая на замо́к, висевший на клетке. Подбежав, Арья выхватила кинжал и попыталась его вскрыть. Но у неё ничего не вышло.       — Топор!!! Топор!!! — прокричал узник. И только тут Арья увидела торчавший из-под бочек топор. Связанные толстыми канатами, они лежали горой в десятке шагов от клетки. Побежав к бочкам, Арья потянула за топорище. Топор, застряв, никак не поддавался.       Вокруг полыхали лавки и дома. Пламя вздымалось до небес, ввысь взлетали искры, расцвечивая упавшую на город ночь. Горожане, обратившись призраками, метались, зажатые стенами и собственным страхом.       Разозлившись, Арья упёрлась ногой о бочку и дёрнула топор изо всех сил. Топор, поддавшись, пошёл на неё, а заодно и бочки, покатившись, одна за другой. Одна из них сбила Арью с ног, вторая прошлась по заду, а третья приземлилась едва ли не на голову.       Ругнувшись, Арья резво поднялась и бросилась к клетке, уже занимавшейся пламенем. Замахнувшись, она, что есть сил, ударила обухом по замку. Ничего не случилось — замок, как висел, так и продолжал висеть. Разозлившись, Арья ударила ещё, ещё и ещё. Она колотила и колотила по зловредной железяке. Пожар полыхал совсем рядом — его горячее дыхание долетало до Арьи, вселяя страх и заставляя ещё выше вскидывать топор и, что есть сил обрушивать его на сцепку. Наконец, замок, лязгнув, поддался. Отбросив ненужный топор, Арья шагнула назад, опершись руками о колени и тяжело дыша. В рот и нос ей лез пепел, раздуваемый ветром. В глазах темнело, а к горлу подкатывал ком.       — Идёмте! — чей-то повелительный голос приказал ей в ухо, а сильная рука, обхватив её за талию, не дала упасть.       Подняв голову, Арья наткнулась на серо-зелёный взгляд. От освобождённого ею узника пахло немытым телом и грязным тряпьём. Длинные, рыжеватые волосы слипшимися прядями падали на худощавое лицо, казавшееся лицом призрака в свете пожара.       Не дождавшись от неё ответа, бывший узник увлёк Арью в сторону от огня, заставляя её переставлять не желающие идти ноги.       Оказавшись в безопасности проулка, лишённого деревянных домов, мужчина отпустил Арью.       Кашляя, она, припала к каменной стене. Пламя и люди остались на площади. Здесь, в узком проходе, царил полумрак.       Мужчина, нависая над ней, не уходил. Его молчаливое присутствие пугало не меньше, чем пекло, пожиравшее дома в двух шагах от них.       — Отчего ты не уходишь? — разлепив пересохшие губы, спросила Арья.       — Человек ждёт.       — Чего?       — Леди могут помешать уйти. Леди отняла у Красного бога жизнь. Красный бог должен получить своё. Ему нужно жизнь.       Ничего не понимая, Арья судорожно нащупала рукоять кинжала:       — Как твоё имя? — резко спросила она, гоня прочь страх.       — Человек имеет честь быть Якеном Хгаром из Вольного Города Лората, — не двигаясь, ровным голосом ответил странный мужчина.       — Спасибо тебе…       — Человек платит свои долги. Так же, как и Ланнистеры платят свои долги.       — Разве ты знаешь кто я?!       — Человек знал всегда.       — Ты можешь идти, — несколько обескураженно проговорила Арья — она не думала, что первый встречный мог её узнать.       — … Человек уходит, — всё так же ровно молвил «Якен Хгар из Вольного Города Лората», глядя куда-то ей за спину. Оглянувшись, Арья посмотрела туда же — сначала в проулке раздался топот ног, а потом из темноты появились люди. Безликие, словно чёрные призраки, они шли в раскачку с мечами наголо, не похожие ни на горожан, ни на Ланнистеровских гвардейцев, ни на вассалов Утёса.       По оживлению среди пиратов, Арья поняла, что её заметили.       — Кто это у нас тут? Лордик? — долетели неё чьи-то слова       — Да, не — это девица!       — Смотри, смотри — волосы!       — Точно, девица!       Судорожно сжав рукоять кинжала, Арья попятилась в сторону пылающей площади. Между ней и островитянами стоял лишь безоружный «Якен Хгар из Вольного Города Лората». Не обращая на него внимания, островитяне двинулись к Арье.       Первым упал здоровяк, похожий на медведя. Рухнув лицом вниз на мостовую, он так и остался лежать недвижимо.       — Эй, Джонни! Ты, чего? Вид красотки опьянил?! — дружный хохот огласил проулок.       Следом упал мелкий пират, напоминавший юркого хорька. Покачнувшись, он опустился поверх того, кого при жизни звали Джонни. Остальные, остановившись, озирались по сторонам. Да Арьи долетала их цветистая брань, в которой они обещали прогулку по всем Семи Преисподним тому, кто это устроил. Но в проулке никого не было кроме неё и человека, назвавшегося «Якен Хгар из Вольного Города Лората». Человек, молча стоял в паре шагов от Арьи, наблюдая за пиратами.       — Эт ты што ли? — недоумённо произнёс бородач, уставившись на «Якена Хгара из Вольного Города Лората». — Ты положил Джонни с Огром?! Так я тебя сейчас.., — что там собирался сделать пират с лоратянином, так и осталось не известно. «Якен Хгар из Вольного Города Лората» вскинул руку, и бородач упал, как и человек, стоявший рядом с ним.       Забыв, что она собиралась бежать, Арья подалась вперёд, всё ещё держа в руке кинжал.       Наклонившись, лоратянин что-то вытащил у мертвецов. В отблесках далёкого пламени сверкнула сталь. «Ножи,» — поняла Арья.       — Ах ты моллюск ублюдочный!!! — взревел один из пиратов, и, замахнувшись мечом ринулся на «Якена Хгара из Вольного Города Лората». И тут же поймал горлом нож, вошедший по самую рукоять. Кровь, хлынув изо рта, залила его дублет и мостовую. Осев, словно куль с зерном, он припал к стене, чтобы уже никогда не встать. И тут же к нему присоединились ещё двое.       Открыв рот, Арья смотрела на спасённого ею человека. Она никогда не видела, чтобы кто-нибудь дрался подобным образом — чужестранец за считанные мгновения уложил десять человек!       Когда последний островитянин упал к ногам «Якена Хгара из Вольного Города Лората», он отёр ножи и сунул их за голенища сапог. И, обернувшись, внимательно посмотрел на Арью.       Арья, отлипнув от стены, которую она подпирала, подошла к своему спасителю:       — Как ты убил их?!       — Это было не трудно, если знаешь как.       — Научи меня! Я тоже так хочу!       — Если хотите учиться, вы должны попасть в Браавос.       — Я читала про Браавос! У меня есть книга! … Так ты — безликий?! — внезапная догадка посетила Арью.       — Леди знает про безликих?       — Знаю!       — Читать про безликих — это одно, но быть им — это совершенно другое.       — Да, — соглашаясь, кивнула Арья.       — Идёмте со мной.       — Я не могу… Сейчас, не могу.., — растерялась Арья. Внезапно она совершенно ясно поняла, что не может уйти с чужеземцем, который был вовсе не из Лората. Никак не может. Возможно, потом, когда-нибудь… Но, не сейчас.       — Тогда нам придётся расстаться. У человека тоже есть обязательства, — порывшись в кармане, чужеземец по имени Якен Хгар протянул ей монету.       — Что это?       — То, что ценно.       — И что на это можно купить? — поинтересовалась Арья, вертя в пальцах круглую монету, совсем не похожую на квадратную — ту, которую изображали на рисунках прочитанной ею книги.       — Монета не предназначена для покупок.       — Тогда для чего она?       — Если вы когда-нибудь захотите найти меня, дайте её любому браавосийцу и скажите слова «валар моргулис», — ответил чужеземец и, развернувшись, зашагал прочь.       — Прошу, не уходи! — оглядываясь по сторонам, попросила Арья — расцвеченная огнями ночь пугала.       Остановившись, Якен Хгар обернулся:       — «Валар моргулис» — повторите, — молвил он.       — «Валар моргулис», — послушно повторила Арья.       — Хорошо! — коротко улыбнувшись, ответил человек, и вновь отвернулся.       Продолжая стоять, Арья смотрела ему в спину. Обернувшись, Якен Хгар обратил к ней совсем другое лицо — горбоносое и округлое.       — Прощайте, Арья Ланнистер! — сказал он и уверенно зашагал прочь.       Развернувшись, Арья зашагала в обратном направлении — туда, где пылала площадь и где, как ей от чего-то казалось, её искал сир Ульрих.       Каменные стены проулка быстро закончились и, расступившись, явили взору чёрные скелеты догоравших домов. Огненное море, обтекая центральный пятачок, бушевало справа и слева, оставляя единственным проход, ведущий к септе. Ещё совсем недавно людная площадь была пустынна.       Устремившись в сторону белокаменного собора, Арья, неожиданно для себя обратилась к богам: «Матерь, Дева и Воин, прошу, вас..,» сложилось у неё в голове, но так и осталось недоговорённым — что-то сбило её с ног, ударив по голове и опалив жаром огня…