Сбежавшая невеста.

      Солнечный зайчик перепрыгнул с кувшина, окунулся в бокал с вином и замер на печатке со львом. Арья, уставившись на кольцо и на руку, им обладавшую, на какой-то миг забыла зачем она сюда явилась.       — Боюсь, любые посещения Тириона породят излишние толки, — проронил лорд Тайвин, отставляя вино.       Солнечный зайчик ускакал, забрав с собой нечто мимолётное, от чего щемило сердце и туманился разум.       — Даже если его навещу я? — тряхнув головой в попытке собраться с мыслями, спросила Арья.       — … Думаю, вы можете побеседовать с ним, — после паузы ответил лорд Тайвин.       — Побеседовать? — подозрительно прищурившись, уточнила Арья. — То есть, вы хотите, чтобы я у него что-то узнала?       — Возможно, с вами он будет более откровенен, — нехотя ответил муж.       — Вот как! — усмехнулась Арья. — Мне спросить, не он ли убил короля?       — Спросите! — раздражаясь, бросил лорд Тайвин. — А ещё узнайте, кто мог знать о его связи со шлюхой, и что он сам знал о ней и Роберте!       — Почему бы вам самому не спросить это, милорд? — горечь и обида за карлика так и лезли наружу.       — Я это обязательно сделаю, не сомневайтесь. На суде.       — Будет суд?       — Да, — коротко кивнул лорд Тайвин.       — А … Тирион один, кого подозревают? — облизнув пересохшие губы, спросила Арья.       — Да. Один.       — Вы думаете, это он?       — Пока что всё указывает на него.       — Но, если это не Тирион, значит, кто-то очень хочет, чтобы думали на него, — тихо проговорила Арья, пытаясь разглядеть хоть что-то за равнодушным спокойствием мужа.       Лорд Тайвин не ответил. Встав, он подошёл к столу, на котором была разложена карта Вестероса. Замерев у синевы, что обозначала Закатное море, десница и дед следующего короля устремил взор на Запад и раскинувшиеся за ним земли.       Поднявшись, Арья встала с другой стороны — там, где был Север. Рука неизвестного художника начертала Винтерфелл таким, каким он его представлял — с тремя квадратными башнями и стягом с лютоволком над одной из них. Чуть поодаль был Дредфорд, неприметной дугой изгибался Ров Кейлин, и зелёными точками пестрел Волчий Лес. Венчала северную оконечность Семи Королевств Стена — длинная плавная линия с квадратиками замков-крепостей, разбросанными от Теснины до Тюленьего залива. С Севера, петляя, чёрной лентой стелился Королевский Тракт, соединяя Винтерфелл и залив Черноводной. Штормовые Земли, Речные Земли, Простор, Долина Аррен, Дорн — все они были здесь, на своём месте. Как и фигурки Великих Домов, правящих ими.       Всё это — и нарисованный Вестерос, и то, как они стояли с мужем у стола, и их разговор до странного напоминало Арье их давние беседы перед картой Западных Земель, когда им угрожали Грейджои. Только тогда всё было намного проще, а сейчас всё запуталось. И дело было не только в неопределённости, вызванной тайной смерти короля.       Взяв в руки фигурку дома Баратеон, Арья потрогала пальцем остроту рогов — такой сильный, гордый и смелый олень, и так нелепо умер.       — Что теперь будет? — спросила она.       — Вы о Ренли? — уточнил лорд Тайвин.       — Да.       — Он жаждет крови — кто-то пустил арбалетный болт в живот его брату, и Ренли хочет покарать виновного.       — Я это понимаю! Но…       — Но, миледи?       — Суд — это всё, что ему нужно? — нахмурившись, спросила Арья.       — Надеюсь, что это так, — ответил лорд Тайвин. Лицо его не выражало ничего — ни сомнений, ни напряжения.       — А если нет? — осторожно уточнила Арья, отставляя в сторону игрушечного оленя.       — У вас есть что сказать по этому поводу, миледи?       — Нет, но.., — закусив губу, Арья напряжённо смотрела на мужа, безуспешно пытаясь прочесть его мысли. — А что Дорн? — кивнула она на фигурку солнца в руке муже. — Уже решено, когда принцесса Мирцелла уезжает?       — Пока нет, — покачал головой лорд Тайвин. — Но зато сюда приехал Оберин Мартелл.       — Оберин Мартелл?       — Да. Брат Дорана Мартелла и Элии Мартелл. Он уже три дня, как в Королевской Гавани.       — И зачем он здесь? — нахмурилась Арья, наконец-то вспомнив, где она слышала это имя — принцесса Элия и её дети, завёрнутые в плащи Ланнистеров и брошенные к ногам Роберта Баратеона.       — Мне он о своих планах не сообщил, — проронил лорд Тайвин, возвращая Дорнийское солнце обратно на жёлтое пятно оконечности Семи Королевств. Рука с кольцом-печаткой на пальце, совершив круг над картой, вернулась к краю стола, на мгновение задержавшись над Простором. Хорошо знакомое Арье движение головы чуть вверх, а потом сразу вниз словно поставило точку в неведомых ей размышлениях лорда Тайвина Ланнистера, деда и десницы короля, и, по странному стечению обстоятельств, её собственного мужа.       Глядя в спину удалявшегося от неё мужчины, Арья разочарованно вернула Баратеоновского оленя на место — в Штормовые Земли.       Усевшись за рабочий стол, муж потянулся за пером, давая понять, что аудиенция закончена.       — Хорошего вам дня, милорд, — сухо проронила Арья.       — И вам, миледи, — на мгновение оторвавшись от письма, ответил лорд Тайвин.       Развернувшись, Арья решительно зашагала к двери. Хоть лорд Тайвин ответил на её вопросы и дозволил навестить Тириона, этот разговор оставил после себя ещё больше загадок и осадок, состоявший из смеси неудовольствия и разочарования, в природе которых разбираться совсем не хотелось…       Беседа с Тирионом ничего не прояснила. Тесная камера с голыми каменными стенами и полом, устланным соломой, с единственным окном под потолком и грубой дощатой мебелью, была столь же неприветлива, как и её узник. Небритый, в несвежей одежде, он встретил Арью мрачным взглядом разномастных глаз:       — Мой дурной вестник решил осчастливить меня своим визитом? — усмехнувшись, проронил он.       — Почему вы так меня называете, Тирион? — стараясь не раздражаться, спросила Арья.       — Вы интересуетесь арбалетом, Шаей, спрашиваете, готов ли я убить за неё, а на следующий день умирает она и её любовник! Это ли не пророчество?       — Звучит так, словно вы обвиняете меня!       — А почему нет? — скривился карлик. — У вас были и возможности, и мотив.       — Как и у вас! — мигом растеряв остатки сочувствия, бросила Арья, с грохотом опуская корзинку с гостинцами на грубый деревянный стол — желание потчевать пасынка сырами, колбасой и вином исчезло, как снег с прошлой зимы.       — Что там? — полюбопытсвовал Тирион.       — Яд!       — А-а! Яд! Вы его запихнули в хлеб? Или в дорнийское? А, может, нашпиговали эти чудесные персики? — зарывшись по локти в корзину, Тирион поочерёдно извлекал угощения и выкладывал их на стол. — Решили быть милосердной? Избавить меня от мучений и позора, и разом покончить со всем?       — Перестаньте, — подперев плечом стену, Арья не сводила глаз с карлика. То, что ещё вчера звучало как нечто далёкое, сейчас вдруг обрело смысл и предстало в образе маленького, покарёженного волею богов человечка, который всю свою жизнь цеплялся за эту самую жизнь, а сейчас может запросто её лишиться. — Вы же понимаете, что я пошутила.       — А тогда вы тоже пошутили?       — Про Шаю? … Да, пошутила.       — Вы ответили не сразу, миледи, — усмехнулся карлик и вдруг, вмиг став серьёзным, ударил кулачком о стол. Удар получился хлипким. Но этого хватило, чтобы подпрыгнула бутылка и пара серебряных кубков. Их протяжное дзинь резануло по ушам.       — У вас всё в порядке, миледи? — в открывшуюся дверь просунулась голова Дживса, настороженно оглядевшего каземат.       — Да, всё хорошо, — ровно ответила Арья. — Жди снаружи.       — Да, миледи.       — Не боитесь оставаться с убийцей наедине, матушка? — недобро рассмеялся карлик, провожая взглядом закрывающуюся дверь.       — Я не боюсь оставаться наедине с Тирионом Ланнистером, — отлипнув от стены, сообщила Арья. Решительно отодвинув стул, она уселась напротив карлика и, откупорив бутылку, разлила вино по кубкам. — Это ты убил их? — вперив в пасынка немигающий взгляд, спросила она.       — Вы поверите моим словам, миледи? — криво усмехнулся карлик, сцепив пальцы в замок. Пальцы совсем детских рук. Рук, ударивших по столу так, что подпрыгнула посуда. Рук, которым хватило бы сил вставить болт, натянуть тетиву и убить короля. И насмерть передавить женское горло золотой цепью. Арье вспомнились слова, когда-то сказанные отцом человечка, сидевшего сейчас напротив неё, — «ты ведь обучен стрельбе из арбалета…». Да, он мог быть тем, кто убил их обоих… . — Я не убивал их, — твёрдо прозвучал ответ.       Кивнув, Арья молча отхлебнула из кубка.       Тирион, мрачно испил свою чашу до дна, а после налил себе ещё.       — Вы верите мне? — спросил он.       — Не знаю. Но лгать — глупо.       — Почему?       — Цель должна быть одна.       — Цель?       — Да, цель. Или искать убийцу, или сделать так, чтобы все поверили, что вы не убийца.       Опустив голову, карлик что-то сосредоточенно изучал на дне опустевшей маленькой чаши с литым узором из листьев винограда.       — Я любил её… Любил.., — слова его были столь тихи, что Арья подумала, что она ослышалась. — Когда мне сказали, что её больше нет, я не поверил…       — Вы знали про неё и короля? — тихо спросила Арья.       — Нет, — покачал головой карлик, подняв на неё мутный взор. Арье показалось что он не видит её — смотрит и не видит. — Я бы простил её. Она… и король. Как она смогла бы отказать? Никак…       — Отказать можно и королю! — бездумно обронила Арья и тут же пожалела о собственных словах.       — Она не вы! — сузив глаза, процедил карлик. — Вы — леди и по рождению, и по браку! Вы имеете право голоса, а такие как она — нет! … Такие, как она — нет.., — совсем тихо пробормотал он.       От слезы, проложившей дорожку по небритой щеке, Арье стало не по себе. А ещё от слов «вы имеете право голоса». Уже второй человек говорил с ней так о короле Роберте. Нет, поправила себя Арья — третий. Первой была Ним — та сразу сказала — «значит слухи не лгут».       В желании изгнать холодок, пробежавший по спине, она сделал щедрый глоток из кубка.       — Это Серсея. Это она приказала убить Роберта! — зло сообщил карлик.       — Что?       — Это сделала моя сестра. Она ненавидела этот брак. И все это знали. Она считает, что я повинен в смерти Джоффри. Ей не удалось доказать мою вину, и она решила одним выстрелом убить двух зайцев. Она убила своего мужа, она убила мою Шаю, а дальше она убьёт меня с помощью палача.       — Многие не любят своих мужей, но не все их убивают.       — Вы не знаете Серсею! Уверяю вас, у неё был повод убить короля!       — Вы это кому-нибудь говорили? — напряглась Арья.       — Что вы, миледи! — усмехнулся карлик. — Вы первая, с кем я разговариваю.       — Значит, я первая и последняя, кто это слышит! — жёстко заявила Арья.       — Почему?       — Потому что… это глупо, обвинять собственную сестру.       — А обвинять собственного брата не возбраняется? Моя сестра обвинила меня в убийстве своего сына, смею заметить!       — И у неё ничего не вышло, — напомнила ему Арья, с плохо сдерживаемым раздражением. — Лучше расскажите о том дне.       — О том дне? Да мне нечего рассказывать! Вы ушли, я ещё выпил, а потом лёг спать. Это всё. Подрик меня разбудил, и сказал, что… её больше нет.       — А арбалет? Может, кто-нибудь к вам заходил?       — Может и заходил, — пожал плечами Тирион. — Я был пьян и крепко спал.       — Ясно.       — Ясно… И что дальше?       — Дальше? — не поняла Арья. — Я расскажу всё это вашему отцу — лорду-деснице.       — Он и так это знает. И ничего не делает, чтобы помочь мне.       — Почему вы в этом так уверены?       — Он наконец-то получил возможность избавиться от меня раз и навсегда, и он её не упустит.       — Вы ошибаетесь!       — Ошибаюсь, миледи?! — брови карлика поползли вверх. — Вы это говорите о человеке, который в день моего появления на свет хотел отнести меня к морю, чтобы отдать на волю волн? О человеке, который каждый день моей жизни сделал невыносимым и обвинял меня в том, что я убил свою мать при рождении?!       — Да, вы ошибаетесь, — поднимаясь, проговорила Арья. Правота слов Тириона была колюча и неудобна. Ей хотелось вовсе не слышать их, а ещё лучше, чтобы всего этого не было на совести отца её сына. — Всё это может быть и так, — продолжила она, собравшись с мыслями: — но вы забываете, что убит король — муж вашей сестры, отец ваших племянников. Умер принц Джоффри. И никто не знает, кто станет следующим. И это важнее, чем всё, что вы тут говорите.       — И поэтому отец держит меня здесь — чтобы усыпить бдительность истинных врагов?       — Да, — солгала Арья. Слышать неприкрытую иронию пасынка было неприятно, хотя, возможно, так оно и было …       Тириона она покидала с тяжким сердцем. Надежда, что он скажет ей чуть больше из того, что и так было известно, так и осталась надеждой. С каждым шагом холод и сырость подземелий становились всё дальше, а тревога, острым когтем царапавшая ей сердце — сильнее.       — Миледи! — знакомый голос заставил её обернуться. В потоках солнечного света, льющегося со двора, стоял Варис. — Вы были у лорда Тириона? — спросил он, поравнявшись с Арьей.       — Да, — Арья не сочла нужным скрывать это.       — Как он?       — Так, как и положено узнику подземелий! — мрачно проронила она.       — Обвинение слишком тяжкое, чтобы позволить ему ожидать суда на свободе, миледи.       — Но вовсе не обязательно держать его в камере!       — Таково решение лорда-десницы и королевы-регент.       — Угу, — буркнула Арья.       Их совместный путь пролегал по галерее, огибавшей центральный двор. Дживс и Стив, держась на расстоянии, следовали за ними. Внизу, как и всегда, сновала челядь, через арку ворот въезжали и выезжали гвардейцы, проходили торговцы и прочий люд, спешивший кто куда — на кухню, конюшни или с прошением к деснице. Здесь же, меж столбов, увитых цветами, было уже привычно тихо — смерть, зачастившая в королевскую семью, изгнала из Красного Замка звонкие голоса и смех, зато наполнила подозрительными взглядами и шёпотом. Вот и сейчас Арье показалось, что за колонной мелькнула голова очередного соглядатая.       — Как вы думаете, кто это сделал? — спросила она того, кто ведал всеми тайнами.       — Пока что, к моему глубочайшему сожалению, всё указывает на лорда Тириона, миледи, — склонив лысую голову, с показной скорбью выдохнул Паук.       — И вы верите, что это он?       — Не важно во что верю я, миледи. Важно чему поверит суд.       — Да. Суд. Но это не означает, что поиски виновного не должны продолжаться.       — Вы совершенно правы, миледи.       — Вы знаете, что Оберин Мартелл в столице?       — Это моя обязанность — знать такие вещи, — слегка улыбнулся Варис. — Но я бы на вашем месте сейчас подумал о другом человеке, который скоро будет здесь.       — О ком?       — О Станнисе Баратеоне — он тоже захочет узнать, кто и зачем убил его брата. И он не Ренли.       Отвернувшись, Арья посмотрела во двор. Станнис… О нём она не раз слышала от отца, но ни разу не видела.       — Какой он? — полюбопытствовала она.       — Какой, миледи? — задумчиво протянул Варис. — Он из тех, кто верен долгу и будет следовать ему до конца. Его уважают за стойкость и преданность брату. Он тот, кто не тратит слов по пустякам, а предпочитает дело.       — Ясно, — хмуро кивнула Арья.       — Правда, в последнее время лорды Штормового Предела пребывают в некотором недоумении.       — Из-за чего?       — Брат ныне покойного короля отвернулся от веры в Семерых, и во всём этом, говорят, повинна женщина — красная жрица.       — Она его любовница?       — Нет, миледи. Более того, леди Баратеон сама искренне уверовала в Рглора.       — Вот как? — пожала плечами Арья не зная, как относиться к этой новости.       Галерея, закончившись, распалась на две арки. Шагнув к той, что вела в башню Десницы, Арья обернулась:       — Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы отыскать убийцу короля.       — Разумеется, леди Ланнистер, — склонился в поклоне Паук. — Отрадно слышать ваши слова.       — Отчего?       — Они полны уверенности в том, что никто из близких вам людей не стоит за этим деянием…       Замерев, Арья вперила долгий взгляд в Мастера над шептунами.       — Вы не ошиблись, — ровно проронила она.       Паук, распрямившись, склонил голову набок. Весь его вид был всепонимающим и сочувствующим одновременно.       — Союз, заключённый между домами Ланнистер и Баратеон подарил всем нам десять лет мира, — тихо продолжил он. — Что будет дальше зависит от Ланнистеров и Старков.       Кивнув, Арья развернулась и зашагала вверх, и только у дверей в свои покои поняла, что же именно её смутило — Варис совсем не упомянул Тиреллов…       В покоях было непривычно тихо.       — Где Рикард? — спросила Арья Анну, вышедшую ей навстречу.       — Принимает ванну. Он только что вернулся с тренировки с лордом Диконом, — мягко улыбнулась Анна.       — Это хорошо, — рассеяно кивнула Арья. Мысли её были далеки от сына и его потешных боёв.       — Миледи, я вам больше не нужна?       — Пока нет, а что?       — Нужно забрать ваши вещи от портних.       — Иди, если надо, — не поворачивая головы отпустила её Арья.       Анна ушла, а Арья уставилась в окно, за которым по синему небу неспешно плыли облака. Из соседней комнаты доносились голоса — тихий Рикарда и, как всегда сурово-повелительный, Нимесиды. Похоже, Рикард и вправду устал, а Ним не дозволяла ему расхаживать по замку немытым. Арья тоже в детстве терпеть не могла купаться, а каждый «бой» на палках, закачивался «боем за чистоту» с септой Модрейн или с матерью. Это потом она полюбила ощущение чистой кожи и волос, не слипающихся от грязи и пота. Но окончательно к водной купели она пристрастилась в Утёсе Кастерли — там, где мытьё было превращено в ритуал, состоящий из сплошного удовольствия.       Поняв по притихшим голосам, что сын отмыт, Арья поднялась и прошла к нему в комнату.       Рикард стоял подле кровати — босой, в рубашечке и штанишках. Девочка, состоявшая при Нимесиде, ползала вокруг него на коленях, помогая молодому лорду обуться. Сама Ним, склонившись над кроватью, расправляла дублет, извлечённый из сундука.       — Мама! — заприметив мать, воскликнул Рикард.       — Я здесь, — мягко улыбнулась Арья, обнимая сына и целуя его в лоб.       — Где ты была?       — У твоего лорда-отца.       — Ты не уйдёшь? — тревожно спросил он, заглядывая ей глаза.       — Не уйду.       — Плавда, плавда?       — Правда, правда, — кивнула Арья, поправляя мокрые волосики, упавшие на лоб. После той ночи, которую Арья провела у лорда Тайвина, сын всякий раз спрашивал, не уйдёт ли она.       — А если папе снова будет страшно? — не унимался сын.       Тогда Арье пришлось сказать, что она была с лордом Тайвином, потому что тот не любит грозу, из-за чего Рикард сделал вывод, что его отец боится грома и молний.       — Не переживай, он смелый, — усмехнулась Арья.       — Я тоже смелый… Буду смелым, когда выласту, — поправил сам себя Рикард. — Но если папе нужно, ты можешь уйти.       —… Нет, — судорожно сглотнула Арья. — Ему не нужно.       — У меня улок. А когда я плийду, ты будешь здесь?       — Даже если нет, то я приду попозже, — присев на корточки, пообещала Арья. — Я никогда, никогда тебя не оставлю! Обещаю! Ты веришь мне?       — Велю…       — Вот и хорошо. А сейчас одевайся, тебе скоро идти учиться. Только поешь.       — Холошо, мам, — кивнул сын, бросив тоскливый взгляд на книгу, ожидавшую его на столике в углу.       Скрипнула дверь покоев, впустив девочку с кухни с подносом в руках. По комнатам растёкся аромат курицы.       — Лорд Рикард, обед подан! — повелительно сообщила Нимесида.       — Иду! — сорвавшись с места, Рикард выскочил из спальни, едва не запутавшись в незавязанных штанах       — Рикард! — гневно окрикнула его Арья — Лоб расшибёшь!       Вздрогнув, сын обернулся и, перехватив её взгляд, уставился на болтающиеся завязки.       — Сщас, мам, — буркнул он, принявшись хомутать корявый узел.       — Постой, — присела Арья перед сыном. Сын, нетерпеливо поглядывая в сторону тарелки с мясом, позволил ей довести до конца своё облачение и даже заправить рубашку. Дублет, который предстояло одеть перед самым выходом, так и остался лежать разложенным на кровати.       Отпустив сына к заветной курице, Арья отошла к окну.       — Он прям как лорд Герион, — прошуршав юбками, Нимесида замерла позади Арьи, придирчиво изучая подсвечники с растёкшимся по ним воском. — Совсем стыд потеряли! — буркнула она.       — Это ты о слугах или Герионе с Рикардом? — не удержалась Арья.       — При чём тут лорд Герион с Рикардом? Это они что ли грязь развели? — фыркнула Ним, шкрябнув пальцем свечную слезу. — А лорд Рикард-то, я даже не пойму, на кого он больше похож — на отца или на дядьёв? Как взглянет или, как спросит что — так вылитый лорд Тайвин. Особенно, когда разозлится. А сейчас — ну прямо лорд Герион! Он тоже до меча и еды охоч был. Да и сир Джейме такой же. Помню, вернётся со двора и всё ему не в терпёж — вынь да положь мясо! Леди Серсея его ждёт, расспрашивает, играть зовёт, а он — лишь бы живот набить!       — Голодным не поиграешь, — заметила Арья. — А королева с братом дружны были в детстве?       — … Дружны.       От Арьи не укрылась заминка и косой взгляд, брошенный Нимесидой. Больше она про детей мужа спрашивать не стала. Зато спросила Ним:       — Что лорд Тайвин говорит о смерти короля?       — Ничего, — вздохнула Арья.       — Он верит, что это лорд Тирион?       — Говорит, что такое возможно.       — Возможно! — повторила за ней Ним и отвернулась.       — … Нимесида, а ты веришь, что это мог быть он?       — Лорд Тирион? … Он мужчина, хоть и росту маленького.., и уж коль дело коснулось его женщины.., — голос темнокожей служанки был глух и едва слышен. — А вы, миледи, вы могли бы убить короля? — неожиданно обернувшись, Нимесида вперила в Арью тяжёлый взгляд.       — Ты что?! — прошипела Арья.       — Что, я? Все видели, что он вам проходу не давал, а то, как вы с оружием умеете обращаться — не мне вам рассказывать. Кто оленя на охоте убил?       — То олень, а то король!       — Он тоже оленем был, — глубокомысленно заметила Нимесида, не сводя с Арьи чёрных глаз. — Боги расставляют свои знаки повсюду, может то знак был.       — Какой ещё знак?! Это просто была еда! Как, … как курица! — для пущей убедительности Арья кивнула в сторону стола, за которым Рикард уплетал свой обед. — И вообще — цель мне муж указал! Это его собаки оленя выследили!       — Муж… Муж, значит, указал, — как-то уж очень горестно вздохнула Ним.       — Нимесида? — испугалась Арья.       — Не к добру всё это, ох не к добру…       — Что не к добру, Нимесида?       — Сон я видела. Безумный король с леди Джоанной танцевал, а лорд Тайвин…       — Что «лорд Тайвин»?       — Арбалет в его руках был…       — … Глупости! — тряхнула головой Арья. — Это всего лишь сон!       — Да, сон, — глухо проронила Нимесида. — Но они все мне, как дети. Я принимала их всех, нянчила их. Я помню, как родился лорд Тайвин — длинный и худой, и не кричал, как Герион или, как Дженна. Лорд Титос с дуру сказал, что не жить ему. Миледи тогда мужа сразу на место поставила — мол, сын её не криком своё брать будет, а твёрдым словом да делом. Так оно и вышло. Только вот дела-то разные бывают… Леди Джоанна тоже на моих глазах родилась. До чего красивая была. Король Эйерис эту красоту сразу разглядел — всё отпускать от себя не хотел…       Закусив губу, Арья слушала Нимесиду, и на душе у неё становилось всё тяжелее и тяжелее.       — И как Тирион родился, я тоже помню, — продолжала Ним. — В грозу это было, море волновалось, небо хмурилось, а потом заплакало по леди Джоанне. Нелегко ему было в жизни, а сейчас его жизнь отнять могут, и всё из-за этого борова!       — Не говори так о короле, — быстро поправила её Арья.       — А я за себя не боюсь! За других боюсь.., — повернув голову, Нимесида уставилась долгим взглядом на Рикарда.       — Ты о чём это?       — Всяко может статься… А мальчику и отец, и мать нужны…       — С его отцом ничего не случится! Как и со мной! — вздрогнув, прошипела Арья. — Даже думать о плохом не смей! Иди… Иди лучше проводи его к наставнику, им сегодня географию учить! И книгу не забудь!       — Не забуду, — подняв на неё суровый взор, ответила Нимесида. — Я за вашим мальчиком присмотрю, только и вы мне кое что пообещайте.       — Что же?       — Не оставляйте лорда Тайвина. Вы нужны ему. Да и мальчику нужны вы оба.       Не ответив, Арья отвела глаза.       Нимесида, постояв какое-то время, проследовала к столу:       — Милорд, вы поели? Пора идти, вас уже ждут.       — Ним, я сейчас!       — Допивайте компот и идёмте.       Присев на подоконник, Арья упёрлась лбом в каменную кладку. Снаружи синело небо, качались макушки деревьев, в покоях шуршала юбкой Нимесида, завершая сборы Рикарда, а в голове у Арьи ворочались тяжкие мысли.       — Мам, мы пошли! — крикнул Риакард.       — Идите, — бездумно ответила Арья.       Обождав, пока захлопнется дверь, и мысленно отсчитав три раза по пять десятков, Арья соскользнула с подоконника и вышла на лестницу.       — Оставайтесь здесь! — повелела она гвардейцам, двинувшимся было за ней, и устремилась вниз. Встретившаяся ей служанка Сансы, посторонилась, пропуская леди Ланнистер.       Поравнявшись с аркой, ведущей во двор, Арья мельком отметила Стива с Колином, стоявших на посту. Гвардейцы, отвесив ей поклон, проводили взглядом жену лорда-десницы, шагнувшую в сторону подземелий.       Под низкими сводами царил полумрак. То и дело прорывающийся шум со двора разгонял тоскливую тишину. Через вытянутые оконца под потолком доносилось ржание лошадей, поскрипывание телег и солдатская брань.       Пройдя с десяток шагов, Арья толкнула хорошо знакомую дверь и шагнула в просторную комнату. Там, как и всегда, котлы лизало пламя, стеклянные, пузатые снизу кувшины, именуемые колбами, выстроились в ряд на длинных столах, и над всем этим склонился повелитель подземелий — Тамерлан.       — Миледи? — обернувшись, он в изумлении изогнул бровь. — Что привело вас вновь?       — Мне нужно лекарство. От болей.       — Снова мигрень?       — Нет. От женских болей.       — От женских? Расскажите поподробнее.       — О, ничего особенного, — отмахнулась Арья. — Просто боли сильнее, вот и всё.       — Ну, вы можете воспользоваться тем, что вы взяли у меня на той неделе. Тот состав применим не только при мигрени, но и при женском недуге.       — О, мне бы не хотелось, — изобразив смущение, Арья потупила взор. — Вы говорили, что он опасен при беременности, а это может произойти.       — Конечно, миледи, — пряча улыбку, мейстер прошествовал вдоль полок, разыскивая нужный пузырёк. — Вот это, — взяв в руки флакон тёмного стекла, он протянул его Арье. — От пяти до десяти капель — добавьте в воду, и они облегчат ваши страдания… И, миледи…       — Да?       — Простите мне мою дерзость, но я безмерно счастлив вашему с лордом Тайвином примирению.       — Я… я тоже.., — пряча в складках платья пузырёк, Арья шагнула за дверь.       Скупой свет и уличный гомон, льющиеся из окон, вновь обступили её со всех сторон. Повернув налево, Арья двинулась вдоль стены, проклиная юбки, замедляющие шаг.       Стена закончилась внезапно, растворившись в пустоте, за которой едва заметно угадывалась решётка. Где-то вдалеке с потолка капала вода, шумел невидимый ручей, а ещё дальше, позади, жил своей жизнью хозяйственный двор. Повернув ещё раз налево, Арья нащупала неровные доски и, надавив всем весом, толкнула незримую, годами не открывавшуюся дверь. Проржавевшие петли скрипнув, с жалобным скрипом поддались, и дверь впустила её внутрь.       В небольшой каморке было пыльно и тесно от наваленной утвари и старого очага, который разжигали, должно быть, только зимой и то по особой надобности. Запылённое окно едва пропускало свет, пробивавшийся сквозь кустарник, росший снаружи.       Припав к очередной двери, Арья посмотрела в щель — коридор был пуст. Слева виднелось нагромождение из пустых бочек, скрывавшее проход в кладовые, справа, в тени, обдуваемые сквозняком аккуратными пучками висели на жёрдочках травы — душица, тимьян, зверобой, лаванда. Их аромат, разносясь далеко вокруг, сообщал что ещё немного, и они будут готовы превратиться в отвар, добавляемый в купель, куда будет погружаться господское бельё при последнем полоскании. Эти самые купели, где неустанно трудились прачки, были дальше, за очередным невидимым отсюда поворотом, поближе к подземному ручью, нашедшему выход под Красным Замком. Там же, где и комнатка, в которой Арья когда-то встречалась с ведьмой, готовившей снадобья для Маргери Тирелл.       Пошарив рукой справа от очага, Арья вытащила из древней кладки неприметный, изъеденный временем камень. Камень, легко поддавшись, открыл скрывавшийся за ним тайник.       Арья уже успела достать и развернуть тугой свёрток, когда до её ушей донёсся звук падения то ли корзины, то ли ещё чего и следом за ним разгневанный голос Нимесиды:       — Что вы здесь делаете, миледи?