Наша первая ночь: мы стоим на пороге твоего дома, Ты нащупываешь ключи, а я целую тебя, Спрашиваешь, хочу ли я зайти, Ведь нам не хочется, чтобы эта ночь кончалась, А потом ты взяла мою руку, и я пошел за тобой. Я вижу нас в черно-белом цвете, Предельно ясно, как в лунную ночь, В твоих великолепных цветах. Клянусь, я буду любить тебя до конца своих дней. Вижу, как ты стоишь в платье, Давая клятву перед всеми нашими друзьями. Другой такой не будет, Клянусь, я буду любить тебя до конца своих дней. Сейчас мы сидим в твоей гостиной, Рассказываем истории за парой стаканов. И у меня в голове крутится видение: Нам по шестьдесят пять, и ты спрашиваешь: «Когда ты впервые все понял?», Сразу. Я вижу нас в черно-белом цвете, Предельно ясно, как в лунную ночь, В твоих великолепных цветах. Клянусь, я буду любить тебя до конца своих дней. Вижу, как ты стоишь в платье, Давая клятву перед всеми нашими друзьями. Другой такой не будет, Клянусь, я буду любить тебя до конца своих дней. И я хочу, чтобы весь мир видел, Как мы наконец скажем: «Да, согласны», Такова любовь, Я должен делиться ей взамен, Я не могу пообещать частокол вокруг дома Или солнечные дни, Но по ночам, когда я закрываю глаза… Niall Horan — Black and white.
— Нет-нет, Джессика, я не буду это делать! Ты совершенно помешалась на теме семьи в последнее время! — Ребекка, прошу тебя, это действительно для меня важно! — умоляюще смотрит на неё Джессика, но Ребекка качает головой и подходит к окну. В последнее время её старшая сестра совершенно другая, и она списывает это на шалящие нервы перед одним из важных моментов в жизни: перед свадьбой. — Я просто не понимаю: почему тебе нужно, чтобы к алтарю тебя повёл именно отец? Почему не мама? Ричард, в конце концов? — Потому что мне важно в этот день иметь всю мою семью в сборе. — Он забил на нас с… Джессика! Джессике становится плохо, и её успевает подхватить Ребекка. Она аккуратно садит её на стул и подаёт ей стакан с водой. — Всё хорошо, мне уже лучше. Спасибо, Бекка. — И что это? Предсвадебный мандраж? — Пообещаешь, что сохранишь это в секрете? Ребекка кивает, подходя к старшей сестре и обнимая её. — Я жду ребёнка. Бекка отшатывается от неё. — Ты чего? — Да так, говорят, если коснуться живота беременной, то передаётся её энергетика и… У меня уже свадьба, только беременности мне ещё не хватало. А если серьёзно, то я очень рада, — Ребекка улыбается и целует Джессику в щеку. — Разве не здорово? Вы будете родителями, а я — тётей. — Правда, ты рада? — Правда, но трогать твой живот я, пожалуй, не буду. Джессика с облегчением улыбается. — Спасибо. Стало легче. — Ты говорила Адаму? — Собираюсь сделать сюрприз. Скажу ему сегодня ночью. В комнату кто-то стучится. — Войдите! Входит Адам, держа в руках листок. Джессика улыбается, увидев любимого. — Я выяснил, дамы, где ваш отец. Со своей музыкальной группой он выступает в Ахаре для Эмира. До свадьбы остаётся несколько дней. Адам и Джессика сами бы съездили в Ахар, но они заняты подготовкой: находятся какие-то мелкие дела, с которыми могут справиться лишь они. О том, чтобы поехал Ричард, и речи не шло — теперь он король, а король не может позволить себе такую вольность. — Когда самолёт? — Что? Нет, Бекка, ты туда одна не поедешь, — качает головой Джессика. — Исключено. — Это ещё почему? — Ахар — своеобразная страна, Ребекка, — Адам садится в кресло. — Туда опасно соваться молодой девушке в одиночку. Ты должна с кем-то поехать. — И с кем же? — Ну, есть один вариант, — тянет Хьюз.***
«Вариантом» оказывается Леонард, который во вторую их встречу неправильно истолковывает любовь Ребекки к платкам. — Нет-нет, — Леонард качает головой, поднимая руки. — У нас не покрывают голову платком. Ребекка не успевает среагировать — его пальцы хватаются за ткань и стягивают платок с её волос, открывая взору младшего принца каштановые кудри, блестящие на солнечном свету. — Вот так лучше. Намного. — А ты точно «просто Леонард»? — Ребекка снимает с себя платок, но не спешит убирать его в сумку. — Точно. С чего такой вопрос? — Замашки у тебя королевские. Леонард ухмыляется, смотря на неё уже более осознанно. Их первая встреча была сумбурной: она приехала к Джессике, и он решил дать сёстрам возможность поговорить. К тому же, она не произвела на него должного впечатления, чтобы приковать к себе его взгляд. Но сейчас… Кажется, есть что-то в девушке, объясняющей ему, что ей нравится покрывать голову платком, и делает это она не из-за того, что считает Сагар мусульманской страной или сама мусульманка, нет. Ей просто нравятся платки и то, как они подчеркивают зелень её глаз. — Теперь, думаю, тебе всё же стоит накрыть голову платком, — произносит он, когда они стоят в аэропорту Ахара. Ребекка, которая сегодня решает обойтись без головного убора, склоняет голову: — Почему? — Здесь женщины это делают, — терпеливо поясняет он. — Я не взяла с собой платок. Мне никто ничего не сказал. — В Ахаре свои представления о правах и об обязанностях полов, — Леонард протягивает ей руку. — Не бойся, я не кусаюсь. — Что ещё мне следует знать? — Бекка осторожно берёт его за руку, и он несколько раз сжимает её ладонь: так любит делать мама, и Джессике, например, это не очень нравится — она сразу же начинает возмущаться. — Сексизм процветает. Ещё путешествовать с «близким другом-девушкой» — незаконно. Ты должна быть женой, невестой или родственницей. Поэтому, если спросят, отвечай, что мы — родственники. — Как скажешь, братец, — пробует на вкус слово «брат» Ребекка. Леонард хмыкает, выводя её из аэропорта. — Не так язвительно. — Ты не говорил, в каких мы должны быть отношениях, — парирует она. — В очень близких и доверительных, — сообщает ей герцог. Бекка пропускает его слова мимо ушей и спрашивает: — Куда мы? — На рынок, покупать тебе платок. И, прошу тебя, старайся держать свой красивый рот на замке. Удивительно, как хорошо это получается у некоторых мужчин: и оскорбить, и сделать комплимент. Ребекка невольно вспоминает своего бывшего — тот говорил комплименты так, что после этого хотелось бежать к пластическому хирургу и исправлять недостатки. Но слова Лео… Её зелёные глаза расширяются, когда Лео, оценив ассортимент у продавца, выуживает на свет изумрудный платок. Мало того, что ей нравится, как он сделан, так ей по душе приходится и цвет. Невзирая на красноречивые взгляды Ребекки и тихий шёпот «Я могу сама», Леонард покупает его. — Не стоило, — шепчет она, когда Лео невзначай касается шеи Бекки (по коже начинают бежать мурашки), покрывая её голову платком. Леонард усмехается, чувствуя, как она реагирует на его близость. — Не за что, сестра. Мне нравится, когда ты счастлива. Время клонится к вечеру, поэтому они решают наведаться по данному им Адамом адресу завтра. Ребекка желает сестре спокойной ночи, пока Леонард занимается оформлением им номера. — Свободен только один. Что за женщина? — косится на неё администратор в отеле. Ребекка сильнее кутается в платок. — Сестра. — Вот ключи. Бекка чувствует: предстоящая ночь будет очень весёлой.***
— Расскажи мне о себе, — просит Леонард, разливая красное вино по бокалам. Ребекка приподнимает бровь. — Зачем? — Твоя сестра станет женой лучшего друга моего брата — нам придётся видеться, если ты, конечно, будешь часто приезжать в Сагар. — А я буду, — соглашается с ним Бекка, делая глоток. — Тогда предлагаю сделать что-нибудь такое, чтобы нас сблизило. — И что же? — Секрет на двоих. — Даже и не знаю. Хотя, есть кое-что: недавно я сделала татуировку и скрываю это от мамы и Джессики. Если узнают — будут очень громко возмущаться. Она пододвигается поближе и демонстрирует ему правое запястье, на котором он видит трёх чёрных птиц. — Это… — Я, Джесс и мама. Наверное, набью четвёртую — Адама. Как никак, станем одной семьей. — Придётся набивать ещё и Ричарда, — хмыкает Лео. — Он от своего пёсика неотделим. Ребекка смотрит на своё запястье и сообщает: — Наверное, не влезет. Леонард прищуривается: — Да ладно, неужели никогда не мечтала познакомиться с принцем? — Я стараюсь быть реалисткой, — признаётся Ребекка. — У нас с Джессикой были не очень хорошие примеры мужчин. Отец, например, пришёл пьяным на мою первую выставку. Это было провалом. Джессика год встречалась с Марком, который ей изменял. Принц… Мне нравятся истории о принцах и принцессах, нравится, что хоть где-то такая сказка возможна. — То есть, ты могла бы встречаться с принцем? — Если он будет хорошим человеком, — поправляет его Бекка. — Сначала он, а лишь потом его титул. Лео неотрывно смотрит на неё. Он не рассчитывает силу и с большим грохотом ставит бокал на столик. — А ты? Какой секрет у тебя? — Я пишу. — Не такой уж и секрет. — На натуре. Бекка переспрашивает: — То есть? — Боди арт. — А, — Ребекка понимающе кивает. — Поняла. Мне нравится. — Хочешь, я мог бы что-нибудь на тебе нарисовать. Видимо, всё накладывается друг на друга: выпитое вино, компания, влечение и вот результат их совместного времяпрепровождения для подготовки к свадьбе Джессики и Адама. Бекка кивает, протягивает левую руку. — На руке?.. — Если мне понравится, то нарисуешь не только на руке. — Что ж, — Лео усмехается, дотягиваясь до своей сумки и вытаскивая оттуда палитру, краски и кисточку — планировал рисовать, пока Ребекка разговаривала бы с отцом, — выбирай сюжет. — Что-нибудь на твоё усмотрение. Бекка устраивается поудобнее, Леонард садится напротив неё и берётся за краски. Он неотрывно смотрит на её руку, склоняется ближе, тщательно прорисовывая стебли и цветки мака (удивительно аккуратно для выпившего). Ребекка задерживает дыхание, наблюдая за тем, как увлечённо он занят любимым делом. — Я не слишком близко сижу? Тебе комфортно? — спрашивает Лео, заметив, как тихо она сидит. — Всё хорошо. Когда Леонард заканчивает, он поднимает голову. Его взору предстает грудь, обтянутая тканью топа на пуговицах, кулон в виде маленького золотого сердечка и острые ключицы. Взгляд скользит выше, по шее, подбородку, губам, и он сталкивается с зелёными глазами Ребекки. — Если хочешь, я мог бы продолжить. — Мне придётся раздеться? — У тебя такая нежная кожа — приятно работать. Повторюсь, если ты хочешь, конечно же. Ребекка, заправляя за уши пряди волос и не понимая, что она делает, склоняется к Леонарду. — Если я хочу?.. — Ты мне доверяешь? — Почему ты спрашиваешь? — Хочу кое-что попробовать. — Делай то, что считаешь нужным. Она не ожидает, что Лео схватит её за талию и усадит себе на бёдра так, что она будет возвышаться над ним. Он не ожидает, что не будет церемониться и с жадностью вопьётся в её губы. Слишком неожиданно, слишком быстро для неё, чтобы осознать, что происходит, но этого Лео достаточно: он начинает покрывать поцелуями-укусами её шею. У него — потемневшие от желания зелёные глаза, у неё — нехватка кислорода и маячащая мысль на грани сознания: «Не стоит». Он — герцог, а она — американка, а они вместе — наваждение, влечение, которое сойдёт на нет, когда они вернутся к своим обычным жизням после свадьбы Джессики и Адама. Но когда его пальцы торопливо расстёгивают на ней топик, когда он вновь и вновь целует её, когда заставляет её выгибаться и комкать простыню, Ребекка безбожно капитулирует.***
Возвращение во дворец к сестре — лучшее, что происходит за последнее время, думает Ребекка, сдёргивая с волос изумрудный платок и направляясь в покои к сестре, которую уже начинают готовить к свадьбе вечером. — Бекка! Как? Получилось? — Джессика берёт её за руки. Ребекка отрицательно качает головой, не смея посмотреть сестре в глаза. — Нет. Он отказался. Сказал, что давно отказался от нас, что у нас у всех разная жизнь. Но передаёт тебе поздравления, Джесс. Прости, я подвела тебя. Джессика не согласна: — Вовсе нет. Спасибо за то, что сделала это для меня. Я очень ценю это, правда. — Джессика, ты не видела моего брата? — в комнату заглядывает Ричард. — Ребекка, рад твоему возвращению. — Может, Лео у себя в комнате? — предполагает Джессика, а у Ребекки словно закладывает уши. Она садится на кресло и обхватывает голову руками. Лео — брат Ричарда? А это значит… Она мотает головой. Нет, этого не может быть! Лео — младший принц? — На тебе лица нет, — замечает Джесс, когда мужчина уходит. — Словно это ты беременна, — пытается пошутить она, но Ребекка не реагирует. — Эм, Бекс, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Лео — младший брат Ричарда? — Ну да. Ты разве не знала? — Я же не была на коронации с самого начала, — Бекка смотрит на свои руки. — И никто его в моём присутствии не называл принцем. Джессика хитро прищуривается. — Вы переспали! — Спасибо, Джесс, я в курсе, можешь не кричать мне это в лицо. — И что, что я отшила принца — мы всё ещё можем породниться с королевской семьёй! — продолжает веселиться старшая сестра Ребекки. — Этого не будет. — Почему? — Потому что так бывает только в сказках. Иностранок в таких историях не любят, знаешь ли. Он будет здесь, а я вернусь в Нью-Йорк, буду дальше работать с своей мастерской и жить с мамой. Джессика приподнимает бровь: — Сама ты в это веришь? — Да, — нервно дёргает плечом Ребекка. — А теперь давай превратим тебя в такую ослепительную красотку, что Адам дар речи потеряет, когда тебя увидит!***
Ребекка прислоняется головой к колонне, наблюдая за первым танцем Адама и Джессики в качестве мужа и жены. За пять минут до того, как мама собиралась вести Джесс к алтарю, объявился блудный папаша, и мечта Джессики сбылась — вся её семья была в сборе в такой знаменательный для неё день. Бекка улыбается, разглаживая невидимые складки на тёмно-синем кружевном платье. — Ты необычайно притягательна сегодня. — Почему ты не сказал мне, что ты — принц? — Ты не спрашивала, — парирует Леонард, становясь рядом с Ребеккой. — Это не ответ. — Не ответ, — соглашается он. — Мне… Мне нравилось, как ты на меня смотрела, зная, что я «просто Леонард». Смотрела без всякой хитрости, без всякого желания устроить какую-нибудь интригу. — Вот, значит, какого ты обо мне мнения, — её зелёные глаза сужаются. — Я не хотел тебя обидеть. — Но обидел. — Я искренен с тобой, Ребекка. Поздравляю, ты вскружила мне голову. Ещё никому это в Сагаре не удавалось. Ребекка прикусывает нижнюю губу, а затем смотрит в глаза Лео: — Ты должен был сразу сказать мне, что принц. — Должен. И я сожалею, что скрыл это от тебя. Но это не меняет то, что я чувствую к тебе. — Как и я. Что теперь? — Я узнал, что ты — художница. Может, прогуляемся, и я покажу тебе свою мастерскую? — лукаво произносит он. — Только недолго — мне ещё букет невесты ловить. Леонард берёт её за руку. — Одного букета уже достаточно. Тебе не нужен второй. И целует тыльную сторону ладони Ребекки, многозначительно ухмыляясь.