Великий Зам Микадо-куна!

      Это был обычный день в обычном городе.       Извините.       Это был не город.       Определённое место в определённом времени.       В общем, до города ещё далеко.       Итак. В одном определённом месте находилось одно существо. Которое промахнулось с бархатным сезоном и попало в самый разгар жарища, ласково именуемого «лето». Именовать оно слишком грубо, не находите? Так вот он. Спросите, что он там делал? Прогревался, ведь зима близко, а он не побывал ни в одном источнике этим летом. Конечно звучит бредово, ибо оно и есть бред, но не каждый бред зовётся бредом, ибо многие люди считают что это правда. Назовём это бредовой правдой.       Высокие ветвистые деревья с широкими листьями закрывали лучам солнца путь до источника, где расположился Куро. Кусты же не пропускали ветер и возможные взгляды живых существ, укрывая посетителя. Куро опустился ещё ниже, теперь вода доставала до его рта, заместо плеч, заставляя поддёрнуть плечами. Будь его воля, он бы с радостью опустился ещё ниже, но он боялся, что сломается одна из его костей, что соскользнёт с камня, на котором сидит, наглотается воды и будет ловить радужные флешбэки в воде.       Сам камень был плоским и гладким, на нужной ему глубине и, главное, тёплым, почти горячим. Конечно, были ещё и похожие камни, но Куро прекрасно понимал, что устроить себе внеплановые водные горки и ненужный массаж своей заднице, не входило в его сегодняшние планы. Ибо эти планы ему составлять было лень, так как у него отпуск! Это именно то, зачем он пришёл сюда! Ну и, конечно, исправить ужасный недочёт: практически живя на востоке не попробовать отдыхать на горячих источниках.       Источник был хорошим. Хоть и диким, но хорошим. На любителя в общем. Жаль, что пар днём почти что прозрачный, а не кустистый, как глубокой ночью. Из-за этого пара Куро и нашёл его. Куро, конечно, не великий физик, но то, что этот пар стрёмный, он итак догадался. Однако после получения долгожданного отпуска, который он ждал несколько сотен лет на очень заморочной работе, ему стало всё равно где отдыхать. Серьёзно. Где он только не спал и не писал отчётность.       Получил он его чисто по удаче. Очень сомнительной, к слову. Когда Куро узнал, что есть один новичок из старичков, перепрошедших кадровую подготовку, желающий вступить в должность смотрителя мира г-253-п-697, то он без промедления согласился уступить должность ему. Объяснил особенности, показал, где лежат прошлые отчёты и нырнул в портальную установку.       Только вышел один казус. Установка была одноместная и в тб говорилось о запрещении такого обращения с ней. Естественно, она повредилась и отправила Куро недалеко от мира г-253 в мир без свойственных ему сил. И вывалился Куро возле этого источника с паром-туманом. С высоты птичьего полёта. На камни. Рядом с водой. Этим самым он создал новое ответвление источника, в котором купается.       Так как сам Куро не был человеком, его эта особенность не напугала. Подумаешь, сорок плюс-минус пять градусов, как будто перевёртышу вроде него это страшно. С ним и не такие казусы случались, вспомнить только плотоядное растение, которое проглотило ключ от портальной арки.       Он не нашёл в источнике ничьих останков, да и вокруг него тоже, что очень радует. Вроде должно, но вроде таких чистых от смертей мест не должно быть в природе. Или он уж профессионально деформировался так, что такие места по идее должны вызывать подозрения. А нет, отбой паранойе. Зверьки тут точно умирали. Ещё раз проверив местность на смерти и прочее подозрительное явление, он быстро разделся и рванул в источник. Вряд ли его уместно назвать источником, он не знаток географических обозначений.       Правда, это разбудило хранителя горячих вод, который был крайне возмущён столь беспардонными действиями в его месте обитания. Точно вот что он забыл. Совсем навыки растерял. И добавлением ответвления от источника, и тем, что он купается в грязном теле, и что занёс песок. Чем-то он напоминал его заместителя, бывают же в жизни случаи (немного нервно). Он молится богу Рандома, чтобы не встретиться с уже бывшей секретаршей. Скажете не по мужски, но я бы посмотрел на вас во время дедлайна быстро заполняющего рапорты и отчеты за месяц и тут к вам входит с ноги секретарь и говорит, что форма заполнения изменилась неделей раньше так что увы переделывай, при этом доставая из пристенного шкафчика гору документов. Хочется потом возвращаться? И тем более секретарша она на словах, а скорее надзиратель и человек который следит чтобы ты делал свою работу. Вот так вот и пляшем.       Задобрение духа-хранителя — другая история. Отдельно скажу: он чувствовал себя вновь на своей работе портальщика, где нужно угадать, какой портал как и чем закрыть, та еще угадайка. Это работа была дополнительная. В итоге все закончилось тем, что Куро построил небольшой храм в миниатюре. Он старался, честно. Но когда брюнет вспомнил, какие они на вид, а какой источник маленький, примерно 50 метров диаметр плюс ответвление длиной 20 метров и диаметром в конце 20 метров. Вариант миниатюры был привлекательным при размере 20 на 10 на 6 метров над водой и под 10 на 10 на 5. Из специальных и практичных материалов, собранных рядом и пропитанных его и хранителя силой, держащейся на дикой смеси фуин, рун и чего-то лаского-матерного. Строилось это не один день, строительский мусор был собран при появлении мусорного магнита и сложен в мешки усиливающие разложение, так что вреда природе этого биогенома не совершено.       Хранителя звали Микайо. Микайо сам себя так назвал. С именем тоже была история.       Так продолжалось много лет.       Куро бродил по Японии, находя источники (не пробуждая хранителей) и другие интересные места. А дальше Японии идти ему лень. Ведь тут условно безопасно, всё изучено. Практически. Например люди нет. Где можно было — подружились, где нет, то нейтралитет — тоже хорошо…       Шли года. По Японии поползли слухи…       Место остановки странствующих…       Ярко горит костёр, шелестят листвой деревья, ветер доносит отрывки разговора остановившихся путников. — …я слышал, здесь ходит ёкай горячих источников. — …Арета, не начинай… — …Мена, это просто слухи… — …давай дождёмся Сузуки, а потом продолжим спор на эту тему, — затем звук шуршания пакета со, скорее всего, сладким.       Запах людей и чего-то приторно-сладкого разнёсся на весь лес, начиная с окраины (и звери, и птицы, и всякая нечисть сбежалась. Так начались «Вечера на хуторе…»). В том числе и шум, создаваемый людьми, достиг ушей всех животных в округе, включая его странных долгожителей. Впрочем, один из них не был этим потревожен, по причине нахождения в воде и плохого нюха.       Подростки же принялись к приготовлению еды и ожидали Сузуки.       Тем временем в водоёме… — Так, эти водоросли выглядят странно. — причина этого высказывания свободно поддавалась подводному течению и колыхалась, как человек под алкоголем, которому предложили сделать укольчик, несмотря на своё странное, для особи своего вида, состояние. Водоросли, а это были именно они, оторвали близкие к земле сочленения и сложились во всем известный жест фиги.       Тот, кто это произнёс, имел перепонки между пальцами, аккуратные жабры по бокам шеи, и атлетически сложенное, но с легкими очертаниями худобы, тело обычного подростка пятнадцати лет. — Ах ты! — Такого он не ожидал от своего эксперимента. Конечно, идея оживить водоросль была бредовой и, откровенно говоря, странной, но он не отказывался от неё, даже после 247-й попытки. В итоге получилось то, что получилось. 248-я попытка при неудачной поимке разделилась на несколько более мелких частей и уплыла в разных направлениях. Куро вобрал в себя воды, проводя по ней энергию, и выплюнул. Снаряд быстро рассёк воду и заключил в ловушку наибольшую часть водорослей, после чего вернулся к хозяину. — По крайней мере, образец для наблюдения есть, — проговорил Куро, поднимаясь на сушу и убирая режим человека-амфибии, становясь обычным подростком с чёрными волосами и чёрными глазами в одной тоге.       Он провёл ладонью перед собой, второй рукой доставая фолиант из чёрной кожи, с серебряными вставками в виде лоз и ясенем в центре обложки. Серебро от времени почернело, почти сливаясь с кожей. Полностью серебряным остался только старый ясень с проработанными ветвями и листьями. Брюнет произнёс: — Раздел «Оживление». Пункт «Растения». Подпункт «Простейшие», — после чего достал ручку и продолжил, — идея о водорослях, харовые. Примечания… — С каждым сказанным словом, живой фолиант раскрывал нужные страницы, пока не остановился на одной. Страница выскользнула из фолианта и предстала перед Куро в большем размере, чем была ранее.       На страницу тут же обрушился град записей, повествующих о 248-й попытке. Оканчивалось сие написанное тем, что объект находится под наблюдением в водяном куполе. Сложив страницу в фолиант и закрыв его, Куро вернул его в своё подпространство вместе с испытуемыми водорослями, где лежали все его нужные, и не очень, вещи, но, безусловно, все они были интересны ему, в разной степени.       По лесному пространству раздался хруст костей и бормотания о том, что, мол, засиделся, с людьми совсем не общался и так далее.       Тем временем у костра… — Арета, слышал хруст? — Спросила темноволосая девушка-подросток, скучающе пошевеливая угли палочкой. — Видимо, Сузуки развлекается. — продолжила она, доставая зефир из пачки и нанизывая его на прутик, взятый заранее из дома. — Мена, ты что. Наша Сузуки — просто ангел во плоти и самое невинное создание из всех возможных! — При этом, Арета имел косо подстриженные волосы до плеч, сейчас собранные на затылке зелёной резинкой. — Арета, лесной воздух на тебя плохо влияет. Вон уже склероз начал проклёвываться или уже забыл, кто у нас стабильно получает отличные баллы по физкультуре? М-м! — В конце своего монолога она издала звук полного удовольствия от прожаренного зефира. — Мена, всё совсем не так! У Сузуки такое хрупкое телосложение и очаровательная внешность! — Собиравшегося говорить дальше Арету прервала Мена. — Суровый взгляд синих глаз, лечащий от запора учеников младшей школы. Сила хрупких девичьих рук, сжимающих руки воров и хулиганов. Голос, наполненный заботой об одноклассниках, не говоря о том, что она всё видит и никому не даст списывать, — она говорила и говорила, в чувствах размахивая перед бедным Аретой шампуром с наколотым зефиром. Арета, чтобы не повторить судьбу жестоко наколотого зефира, отсел подальше. — ...спринтерство, за врезание в людей она не отвечает, — после этих слов надкушенный зефир, итак еле державшийся на шампур, совершил криволинейный путь до точки остановки по имени «грудь Куро», ныне имевшего статус незнакомца. Арета, видевший его приближение и пытавшийся сказать Мене оглянуться, потерпел в этом крах. Ведь, когда он пытался намекнуть своей подруге об этом, Куро уже приблизился на достаточно близкое расстояние для попадания в него зефира, к счастью или сожалению, на его открытую грудь.       Все замерли.       Замер и Куро, пришедший на запах сладкого через внушительный лесной массив и получивший этим зефиром в грудь, никак этого не ожидавший такого подвоха. Замерла Мена и постепенно перевела взгляд с испуганного Ареты, на шампур, а с него — на грудь незнакомца. Уши Мены замирать и не собирались, вместо этого медленно начали алеть, по мере того как она смотрела на голую грудь, куда приземлился зефир и осознавания того, что это могло значить. Замер Арета, вдвойне испугавшись незнакомца и того, что с ним сделает Мена, когда узнает, что он застал её смущение.       Пожалуй, не замер только зефир, прилепившись тёплой массой к коже и продолжая следование вниз, очерчивая мышцы живота, спускаясь ниже к свободным штанам.       Неловкую тишину нарушили выпавшие из чьих-то рук дрова и ветки…