Глупые письма

Свадебная церемония была неописуемо прекрасной. Все гости были поражены как тем, как все еще не полыхало в адском огне, ведь жениху явно было чуждо такое понятие, как нормальная свадьба, выполненная в белоснежных невинных тонах, но при этом все как раз и выглядело по-нормальному, так и тем, кто именно женился тот пасмурный денек. Никто и никогда бы даже не заподозрил, что Сэро Ханта и Бакуго Кацуки хотя бы когда-нибудь сойдутся. Что уж там говорить про свадьбу, на которой, плюс ко всему, все теперь раз и навсегда запомнят, что Сэро Кацуки — существует. Никто так и не понял, чему стоило Ханте уговорить такого взрывного парня выйти за него и взять его фамилию. То ли тут роль сыграло внеземное обаяние в сумме с очаровательной и многозначительной улыбкой, то ли Кацуки до глубины души растрогало внезапное предложение прямо после ожесточенной битвы со злодеем. Вся страна со слезами на глазах наблюдала через свои мониторы, как медленно розовело злое потрепанное лицо Бакуго, как расширялась смущенная ухмылка Сэро и как уже через минуту коробка с кольцом была немедленно вырвана из его рук с громким криком: «да, а теперь иди нахуй, пока я не взорвал твою морду к чертям!». И теперь, стоя рядом и незаметно для других время от времени переглядываясь, Кацуки и Ханта ждали, пока нудная для них обоих клятва закончится. Им казалось все это лишним, ненужным и слишком нудным. Они бы даже отказались от всей этой клятвенной церемонии и устроили тихую свадьбу, толком не афишируя всего этого, но Мицуки настояла на том, чтобы у ее мальчика все прошло по-человечески, хотя она была больше всех удивлена, увидев то предложение по телевизору. И вот, последние слова клятвы торжественным голосом произносятся с мягкой улыбкой какого-то мужика-священника, которого тоже позвала Мицуки, и это его «готовы ли вы, Бакуго Кацуки, взять в мужья Сэро Ханту?», словно эхо разошлось по всему залу с многочисленными гостями — которых, мать вашу, позвала Мицуки. — Блять, да. Иначе бы я здесь с вами время не проебывал, — Кацуки все эти клятвы очень раздражали, и он бы с превеликим удовольствием уже давно сбежал из того душного помещения с новоприобретенным мужем в охапку, попутно выбрасывая на асфальт черный и белый пиджаки, что так бесили своей вычурностью. Ханта же улыбнулся и на аналогичный вопрос, адресованный ему, тоже незамедлительно ответил положительно. Гости ликовали, сдерживали крики и слезы, а уже давно плачущий в плечо Эйджиро Изуку уже и позабыть успел все свои подозрения по поводу того, что Каччан пригласил его на свою свадьбу. — Теперь вы можете поцеловать жениха, — торжественно закрывая книгу, произнес священник и не поверил своим глазам. По всему залу пронеслись вздохи истинного шока, когда, не дожидаясь окончания клятвенных слов о поцелуе, Ханта чуть ли не повалил резко покрасневшего и тоже толком ничего не понимающего Кацуки, придерживая его сильными руками за талию и тем самым не давая упасть, и с нежностью впился ему в губы, как он обычно делал в самые радостные моменты наедине с парнем. Спустя пару секунд активного осознания произошедшего, гости взорвались окончательно: были слышны громкие судорожные рыдания Изуку и приглушенные легкие поцелуи, аплодисменты и пожелания долгого счастья молодоженам. Кацуки их не слышал, он полностью отдался своим чувствам и обхватил шею мужа своими руками, тоже вовлекаясь в нежный поцелуй. Продлился он недолго, к сожалению обоих, но осознание, что чем быстрее они со всем покончат, тем быстрее окажутся в тихом доме в объятиях друг друга, и это было довольно сильным стимулом. Они нехотя оторвались друг от друга и, соприкосаясь лбами, просто с пару секунд смотрели друг другу в глаза. — Показушник, — рыкнул Бакуго, слегка хмурясь. — Я тоже люблю тебя, Сэро Кацуки.